Раньше я был уверен, что лучший автомобиль – это велосипед. Особенно складной. Если живешь недалеко от работы и любишь размяться. Приехал, приткнул его в какой-нибудь закуток и занимаешься делами. Отзанимался и покатил домой.

Америка виделась мне бескрайней велосипедной дорожкой, по которой летят бетона вольные сыны. Ну, в Чикаго, где полным-полно метро и автобусов и все они ходят как часы, можно и впрямь обходиться не только без велосипеда, но и без авто (а заодно и без часов). А вот в Сан-Диего, который тянется вдоль океана на добрые сто миль и петляет вверх-вниз по крутым каньонам, велосипедом не обойдешься – машина нужна позарез.

Первое время я добирался на работу общественным транспортом. С пересадкой – три часа в один конец. В конце концов пришлось напрячься и купить автомобиль. Выбор пугал. Вот мчится красавец «Супербампер», попутно показывая расстояние до ближайшей заправки, индекс Доу-Джонса на бирже, давление в шинах, а заодно и кровяное. Когда мы узнали цену, оно у нас подпрыгнуло выше крыши…

Перебрав множество вариантов, мы остановились на самом дешевом и сердитом. Это был крепко помятый «Шевроле Каприс-Классик» 1986 года. Такую огромную и роскошную машину я видел только в фильмах из жизни аристократов и гангстеров. Салон был обит голубым рытым бархатом. Руль – чуть ли не из слоновой кости. Причем он даже вращался! А главное – в машине помещалась уйма народу, особенно детского. Поэтому соседи решили пока не обзаводиться своим авто, а пользоваться нашим.

Были у старикана «шеви» и капризы. Например, он соглашался поворачивать только при открытой правой двери. А тормозил, если были включены печка и «дворники». Ну, в своем возрасте он мог потребовать и не такого…

Когда мы наконец решились купить этот будуар на колесах, дочка попросила, чтобы мы парковались как минимум в трех кварталах от ее школы. С этим-то как раз все было просто. Пока корма этого автокрейсера выплывала из нашего двора, его нос уже въезжал в школьный паркинг. Мотор – чуть ли не полтораста лошадиных сил! Восемь цилиндров! Даже при тогдашней дешевизне бензина этот лимузин в один присест слизывал мою зарплату. Хотя раскатывать нам было особенно некуда. Раз в неделю – шопинг, на обратном пути – докторинг. Ну, отвозинг киндеров в школу, меня – на работинг, «шеви» – к механикам. Это был вечный двигатель, который вечно нуждался в ремонте.

Зато при столкновении массивное американское железо было куда надежнее пластмассовых японских тарахтелок. Первая машина – как первая жена. Как указывал еще лично Л. И. Брежнев, это друг верный, большой. Под мятым корпусом и отвисающей обивкой у «шеви» билось сердце бойца.

Иногда мы выезжали на фривей. Наш старичок скрипел и дымил. Сверкающие «мустанги» высокомерно обгоняли нас, как трех товарищей из одноименной книги Ремарка. Мы давали им оторваться. А потом слегка вдавливали педаль газа. Вскоре «мустангов» можно было разглядеть только в бинокль. Восемь цилиндров – это же почти самолет!

Оставалась мелочь: научиться водить. В России машины у нас не было. Если по делам, можно взять дежурную в редакции «Известий», где я работал. А нет – остановился, поднял палец, и сразу все готовы везти тебя хоть на край света за трешку. Ну, на полкрая за рубль.

Перед отъездом в Америку мы стали судорожно учиться водить. Но оказалось, что там все другое: машины, правила, а главное – мы сами. Когда раньше я читал: «Они мчались со скоростью сто километров в час», дух захватывало. А тут это всего-навсего восемьдесят с копейками миль. Нормальная скорость, на которой ездят и юноши во цвете полового созревания, и старцы в расцвете пенсии.

Тренироваться удавалось только поздно вечером, когда улицы пустели, а нормальные водители видели во сне уже третий светофор. Мой друг Женя Каминский, звезда первой команды «Одесских джентльменов» и президент Американской лиги КВН, оказался терпеливейшим учителем. Чтобы не скучать, мы на ходу сочиняли сценарий для Голливуда.

В разгар придуманного нами боевика он вдруг стал воплощаться в жизнь. Вот вертолет снижается над нашим драндулетом. Прожекторы бьют нам прямо в глаза. Воют полицейские сирены. Двадцать (а может, двести) револьверов нацелены на нас.

По здешним обычаям, в таких случаях нельзя выбегать навстречу патрульным с криком: «Начальник, да ты шо! Знаешь, кем я в России был?!» Рыться в пиджаке в поисках водительских прав и газетных вырезок тоже не стоит. Во-первых, права здесь носят в заднем кармане. Во-вторых, если ваш вид внушает подозрение (а уж наш-то как внушал!), бдительный коп может запросто всадить в вас пулю. И никто ему за это даже на вид не поставит. Закон-с!

Нам оставалось положить руки на руль и ждать, пока ситуация прояснится. Вот сейчас, сейчас нас отпустят с извинениями, которые мы, возможно, примем. Полицейские – тоже люди, не будем же раздувать международный скан…

Несмотря на мои смутные представления об английском языке, я с ужасом понял: ни у меня, ни у Жени нет даже временных водительских удостоверений; документы на машину тоже остались дома; и, наконец, самое ужасное – все это время я гнал бедного старого «шеви» по встречной полосе скоростной автомагистрали! Любая машина, выскочившая из-за угла, могла вмиг расплющить нашу! Или мы – ее. Видимо, полиция приняла нас за наркобаронов всеамериканской категории. Под вой сирен и сверкание мигалок нас отконвоировали домой. Пока я трясущимися руками искал документы, а бледная жена собирала мне арестантский набор, полицейские оцепили весь район.

И тут случилось чудо. Ведь мы находились так близко от Голливуда! Рация что-то рявкнула. Женя утверждает: патрульным сообщили о нападении на банк. Я услышал про высадку инопланетян. Короче, полицейские машины и вертолет куда-то умчались. Со всеми своими кричалками, моргалками и стрелялками. Больше мы их никогда не видели.

Еще недели две я таскал при себе торбу с документами, включая похвальную грамоту за активную общественную работу (десятый класс). А потом плюнул и пошел сдавать экзамен на права. В какой-то момент (кажется, я пытался запарковаться задним ходом на перекрестке) мой инструктор чуть было не выпрыгнул в окно. Я одарил его усталой улыбкой экс-наркобарона и сказал: «О’кей?» – «Рашен – вэри гуд!» – неуверенно ответил он и убежал, не оглядываясь. С тех пор я веду себя на дороге очень чинно. (Про те пять случаев сейчас не будем, ладно?)

И все-таки я не могу считать себя везунчиком номер один с большой дороги. Настоящие рекордсмены – это наши друзья, купившие машину чуть раньше. Они долго тренировались и, наконец, рискнули поехать в центр города. Все шло нормально. Но на радостях они перепутали педали тормоза и газа. И на полном ходу влетели в витрину роскошного ювелирного магазина! Треск, хруст, крики, осколки, обломки…

– Мы возместим ущерб… – лепетали бедняги. – Мы только недавно из России…

Хозяин магазина выслушал их, улыбнулся и похлопал по плечам:

– Это не вы мне должны, а я вам!

Оказывается, он давно задумал реконструкцию своего магазина. Но за демонтаж центральной витрины, сработанной еще чуть ли не племенами майя, строители заломили бешеную цену. Дешевле было вымостить пол сапфирами. Поэтому старый ювелир решил отложить дело до лучших времен.

– Тут появляетесь вы и со снайперской точностью вышибаете эту проклятую витрину! – закончил он и расхохотался.

– А драгоценности? – заикнулись было «снайперы».

Хозяин отмахнулся:

– Ну кто же станет держать в витрине настоящие караты? Это муляжи!..

… Мало-помалу мы обзавелись работой. Нам всем нужно было ездить в разные концы города. Бензин все дорожал, ремонт не дешевел… Пришлось вывесить на ветровом стекле старого «Шевроле» табличку: «For Sale», то бишь «Продается». И хотя мы запросили весьма скромную сумму, покупателей не было. Шалые таксисты предлагали забрать нашего красавца задаром. И то, если мы его предварительно покрасим, отрихтуем, сменим колеса и… Наш ответ был: «Невермор!» – «Никогда!» Бабушка иногда добавляла: «Но пасаран!»

Мы снова напряглись и взяли в рассрочку «Алтиму». Почти новую и почти японскую. У нее была круглая попка, элегантные бока и мягкий бежевый ворс. «Алтиму» хотелось гладить по шерстке, чтобы она замурлыкала и стала источать статическое электричество. (Забегая вперед, скажу: она прослужила нам шестнадцать лет. И все была как новенькая. Ну крыло погнулось, двигатель пришлось менять. С кем не бывает…)

А бедняга «шеви» все стоял на улице и никак не продавался. Но однажды (вот он, Голливуд-то!) нам позвонил какой-то парень и попросил разрешения осмотреть машину изнутри. Нас уже предупреждали, что за такими доходягами часто охотятся угонщики. Они погружают их в фургон и быстро перегоняют в соседнюю Мексику. За полчаса, которые занимает дорога, старую машину мигом разбирают на запчасти. Теперь за нее можно выручить больше, чем за новую.

Но парень не был похож на жулика. Мы честно сказали ему про огромный пробег, про полог, все время норовящий упасть на глаза, про… Он сделал круг вместе со мной и сказал, что берет «шеви», если мы скинем сотню-другую. Как прожженный делец, я настаивал на сотне. Жена готова была избавиться от «шеви» и от меня, доплатив двести.

Парень объяснил, что он из Швейцарии, работает механиком и за день приведет «шеви» в порядок. Мотор у него отличный, а все остальное чепуха. Потом со своей невестой-словенкой он отправится в свадебное путешествие через всю Америку. А перед возвращением в Европу продаст машину вдвое дороже, чем она нам обошлась.

Я потрясенно молчал. Вдруг стало так жалко расставаться со старым верным «шеви». Может, этот умелец все-таки переделает его в складной велосипед, а?

Но лимит чудес был уже исчерпан. «Шевроле» прощально взревел мотором и взял курс на восток. Крупными корявыми буквами на сизом облаке было написано: «Гуд бай!»