Двигатели неожиданно умолкли. Прокрутившись еще несколько раз, замерли винты. Прогнулись под собственным весом лопасти. Раздались шаги – кто-то из вертолетчиков, похоже, вышел из кабины.

Володя разлепил глаза и взглянул на часы: было 16:30. «Сколько ж мы летели? Кажется, сорок минут… А я уже отрубился…» – с усмешкой подумал летчик и сразу вспомнил ту беседу в госпитале: «Как жару переносите?» – «Нормально, доктор, в сон только клонит…» – «Ну, это у всех так…»

Ашот и Вася кемарили на другой лавке и, похоже, просыпаться не собирались. Володя уже хотел разбудить их, как вдруг вышедший из кабины вьетнамец в комбинезоне весело гаркнул:

– Подъем!

Ашот подскочил на сиденьях и очумело посмотрел на вертолетчика, пытаясь понять, куда его занесло.

– Прилетели, – пояснил вьетнамец.

– Вставай, соня! – толкнул все еще спящего Васю Ашот. – Войну проспишь!

Снаружи зарычали моторы подъезжающих грузовиков, потом донеслись чьи-то отрывистые команды на незнакомом лейтенантам языке. Вьетнамец протиснулся между стенкой и ящиками в заднюю часть грузовой кабины и открыл створки грузового люка.

– Проспишь тут… – буркнул Вася, протирая глаза.

Позевывая и потягиваясь, лейтенанты выбрались из вертолета. Вокруг уже было полно вьетнамцев в военной форме. Не обращая внимания на вновь прибывших, они быстро разгружали прилетевшую машину.

– Ну и куда теперь? – полюбопытствовал Вася, осматриваясь.

Метрах в трехстах от них находилась вышка командно-диспетчерского пункта, откуда руководители полетов управляли перемещениями своих самолетов и контролировали воздушную обстановку вокруг аэродрома. В случае тревоги дежурный офицер мог поднять в воздух перехватчики и навести их на цель, руководствуясь показаниями локатора. Ажурная решетка последнего неторопливо вращалась неподалеку от вышки. Чуть дальше на рулежной дорожке стояла пара камуфлированных истребителей «МиГ-17». Напротив вышки, с другой стороны полосы, располагались полуразрушенные ангары, возле которых валялся остов сгоревшего вертолета.

– Унылое местечко… – пробормотал Володя.

– И не говори… – отозвался Ашот. – Ну что, пошли на КДП, может, там кого найдем…

– Мужики, глянь, сюда кто-то едет! – перебил его Вася.

От вышки к ним и в самом деле приближалась одинокая машина. Когда она подъехала поближе, друзья разглядели старый добрый вездеход, любовно прозванный в Союзе «козликом». За рулем сидел вьетнамец в офицерской форме.

– Советски товариси? – осведомился он, лихо затормозив рядом.

– Так точно, – ответил за всех Володя.

– Майор Нгуен Во Ван, комендант базы, – представился офицер, вылезая из «газика» и пожимая лейтенантам руки. – Командир полка сейчас в отъезде, скоро вернется.

Друзья представились, и майор на всякий случай повторил их имена, чтобы получше запомнить.

– Рад видеть вас, – говорил Ван. – Как долетели?

– Нормально, – ответили летчики. – Жарко только у вас…

– Привыкнете. Ваш командир пока летает. Скоро вернется. Я довезу вас до лагеря.

Переглянувшись, летчики побросали вещи в майорский «козлик», после чего Ашот нахально воссел на жестком сиденье рядом с водителем, а Васе с Володей пришлось забираться в кузов. Устроившись там поудобнее, друзья задрали головы, пытаясь разглядеть, не кружит ли над аэродромом самолет их командира? Но небо было пустым – ни инверсионного следа, ни мгновенного блеска металла на солнце…

– Держитесь покрепче, – сказал майор, садясь за руль и поворачивая ключ в замке зажигания. – Я любитель ездить с ветерком.

Он нажал на педаль газа, и машина, взрыкнув двигателем, рванулась с места. Сидевшие в кузове летчики едва не вывалились из него, в последний момент успев схватиться за приваренные к бортам скобы.

А майор уже выехал на бетонированную рулежную дорожку, проложенную вдоль взлетной полосы, и понесся по ней через аэродром. Бешено ревел мотор, стрелка на спидометре подбиралась к максимуму, а майор все жал и жал на газ. Встречный ветер обдувал взмокших лейтенантов, и все трое находились на седьмом небе от счастья: ну наконец-то холодок!

– Вай, бэрэгись, взлетаем! – проорал Ашот, расплываясь в счастливой улыбке.

– Гляди, братва! – крикнул Базилио. – «МиГи» прилетели!

Володя обернулся. Два камуфлированных истребителя «МиГ-17», выпустив шасси, заходили на посадку с того конца полосы, от которого сейчас ехал джип. Воздух за их хвостами слегка колебался, раскаленный реактивными струями. Самолеты плавно снизились и почти одновременно коснулись полосы, после чего покатились по ней, снижая скорость. Двигались они куда быстрее джипа, так что вскоре поравнялись с ним и в какой-то момент даже мчались рядом. Лейтенанты разглядели усталое лицо вьетнамского летчика в кабине «МиГа» и две красные звездочки на борту машины. Потом джип все-таки вырвался вперед, и майор, крутанув руль, свернул с рулежки на укатанную грунтовую дорогу, которая, видимо, вела в лагерь. Вот только сам лагерь видно не было – дорога поднималась на один из холмов, обступивших аэродром, и исчезала в густом лесу.

Пока вездеход взбирался на склон холма, лейтенанты рассматривали аэродром, лежавший перед ними как на ладони. Бетонированная взлетно-посадочная полоса, протянувшаяся с юго-запада на северо-восток; по обе стороны от нее – параллельные ей рулежные дорожки, также бетонированные. С востока, юга и запада – небольшие холмы и подступающий почти вплотную лес. Чуть поодаль от вышки КДП, стоящей на уровне середины полосы, под деревьями стояли тягачи и топливозаправщики. Метрах в пятидесяти с другой стороны от вышки виднелась странная просека шириной метров пятнадцать, также затянутая сверху маскировочными сетями, в которые были вплетены зеленые лоскутья, имитирующие листья. «С воздуха небось хрен разглядишь», – подумал Володя.

Но вот что смутило лейтенантов – так это почти полное отсутствие самолетов и ангаров на аэродроме. С воздуха аэродром наверняка выглядел как разрушенный и непригодный к использованию.

– Это все машины, что у них есть? – изумился Базилио, разглядывая четыре «МиГа» на рулежках. – Негусто…

– Вряд ли все. Наверное, остальные просто спрятаны…

– Где, интересно?

– Не знаю…

«Газик» въехал в лес, и сразу стало сумрачно. Кроны деревьев смыкались над головой в такой плотный покров, что лучи солнца с трудом пробивались сквозь него. Где-то в густой листве пели птицы, но друзья не заметили ни одной пичуги. Пара минут – и заросли неожиданно расступились, а взглядам лейтенантов открылась обширная поляна, на которой то тут, то там располагалось полтора десятка хижин, крытых пальмовым листом. Над одним из бунгало возвышалось тонкое жало радиоантенны; у входа же стоял еще один «газик». По периметру лагеря, обозначенному колючей проволокой, вышагивали несколько автоматчиков, а на единственном въезде дежурили два пулеметчика. Увидев знакомую машину, они без вопросов пропустили джип в лагерь, с любопытством глядя на летчиков.

– Приехали, – сказал майор, остановившись у одной из хижин. – Располагайтесь, – указал он на соседний домик. – Я приказал, чтобы вам выделили все необходимое. Я буду в штабе, если вдруг что. – Заглушив двигатель, он вылез из машины.

– Товарищ майор, а почему по периметру колючая проволока натянута? – удивленно спросил Вася. – Дикие звери?

– Дикие американцы, – ехидно отозвался майор. – Летчиков приходится беречь от возможных диверсий. Они у нас на вес золота.

Сказав это, он ушел в штаб.

– Интересно, а есть тут звери опаснее американцев? – неуклюже сострил Базилио.

– Забудь ты про зверей… – отмахнулся Володя. – Давайте устраиваться в хате, пока светло. Черт их знает, как тут с электричеством…

Они забрали свои вещмешки и вошли в хижину. Замка на двери не было – видимо, тут в них не сильно и нуждались. В самой хижине имелась всего одна комнатка с земляным полом и туалет. Единственное окно оказалось занавешено циновкой. Стекол тут, видимо, тоже не признавали.

В комнате стояли сколоченные из досок нары, на которых лежали матрасы. Один оказался застелен, и на нем уже лежала чья-то пилотка; на остальных просто были сложены стопки постельного белья. В углу примостился старенький холодильник. Еще имелись низенький столик, деревянная тумбочка и пара табуреток. Туалет же оказался самый обычный, типа дачного сортира – только без старых газет. Умывальник вообще был подвешен на улице прямо у входа.

– О, у них тут свет есть! – восхитился Ашот, заглядывая в холодильник. – И жратвы до пуза! Жаль, минералки не вижу…

– Генератор, наверное, имеют, – предположил Базилио. – А воды на такого бегемота, как ты, и не напасешься.

– Сам ты бегемот… – обиделся Ашот.

– Ша! Кончай спорить! – сказал Володя. – Чур, эта койка у окна моя! – Он с наслаждением растянулся на матрасе.

– Тогда вон та – моя! – весело крикнул Базилио, швыряя свой вещмешок на второй матрас.

– Это что, у меня выбор – или это, или на улице спать? – возмутился Ашот. – Вам еще повезло, что мне понравилась эта койка!

Перебрасываясь шуточками, друзья стали разбирать вещмешки. Вдруг Вася замер и прислушался:

– Что это?

– Что услышал? – спросил Ашот.

– Шум какой-то…

Действительно, сквозь влажный свежеющий воздух продирался нарастающий звук. Он приближался и усиливался, приобретая знакомое всем троим звучание.

– «Балалайка», ребята! – заорал Ашот и пулей вылетел из хижины. Следом выбежали остальные.

Шум превратился в оглушительный рев. Сквозь листву деревьев и растянутые над головой маскировочные сети лейтенанты увидели знакомые очертания остроносого самолета с треугольными крыльями, и в самом деле похожего, если смотреть снизу, на балалайку. Оглашая окрестности торжествующим ревом, «МиГ» пронесся над лагерем и улетел прочь.

– Шасси выпущено было, – заметил Володя. – Похоже, садится. Давайте сгоняем на поле, посмотрим, кто летал?

– А на чем? – спросил Базилио.

– «Козла» одолжим! – Володя уже забирался за руль майорского вездехода. – Быстрей давайте, что стоите?!

– А, была не была! – махнул рукой Ашот и запрыгнул на заднее сиденье. – Поехали!

Пожав плечами, к ним присоединился и Вася.