Глава третья
Предпраздничная суета на кухне тоже часть обряда торжества. Много позже, он понял, что вся эта суматоха одна из самых приятных составляющих любого празднества. Они всегда готовились к застолью вместе. Уже стало традицией — Двадцать третье февраля они отмечали у Валентины.
Алексей так и не научился отличать, когда жена иронизирует, а когда говорит серьезно. Но в такой день любые упреки были бы неуместны:
— О, Гос…споди! И о чем же ты думал, когда этих несчастных создавал?!
— Чего да…ать? Ты вообще молчи, ребро…
— Ну, кому ты это нарезаешь, шахтер? Троглодитам своим?
Колбасу он действительно покрошил слегка крупновато.
— Сегодня, девушка, Вы будете хавать то, что Вам приготовит Ваш троглодит. Я понимаю, не вы этот праздник придумали. Но это ничего не меняет. Я лично прослежу — не дай божок, кому нибудь из вас не понравится.
Лидия с игривой улыбкой размахнулась на мужа столовой ложкой. Под стол прятаться было бы чересчур, но изобразить испуг он постарался. И тут же бросился в атаку. Он указал пальцем в сторону сковородки, в его глазах заискрилось пламя праведного пролетарского гнева, во взрывоопасной смеси с кавказским темпераментом и он перешел к активным наступательным действиям:
— Эта как панымать? Ты шьто, женьщина, баранына аскверныл? Мой пазор хочишь, да? Вах, вах, вах! Шьто тэпэр луди скажут? Вай, вай, вай!
Лидия только усилила «натиск» — под руку попалась поварешка. Не тут-то было — Алексей спрятался за дуршлагом и принялся отчаянно «отмахиваться» черпаком.
— О…о, рыцарь уже обнажил оружие. — Валентина как раз принесла на помывку бокалы.
— Валь, ты глянь, как он над салатом поиздевался.
Валентина едва сдержала снисходительный смех:
— О, небо! Какой пассаж!
— Чего…о? — постарался изобразить возмущение Алексей.
— Валь, он этим еще и наслаждаться обещал нас заставить.
— Ну, просто именины сердца, а не День Советской Армии.
Всем своим видом Алексей постарался продемонстрировать, что ему есть, чем гордиться.
— Ой, гля, а хвост распустил! — уже едва сдерживая смех "подлила масла" Лидия.
— Ну, чисто, вагон руды на-гора отгрузил. — подыграла Валентина.
— Валя, где наш запасной орден «Славы»?
Трель дверного звонка они услышали только со второго раза.
— О! Канкурэнт? В маём гарэме? — Алексею не хотелось выходить из роли. Он снова изготовил к бою черпак и дуршлаг. — Чачки вынымай!
Но Валентина, казалось, озаботилась:
— В самом деле… Кто бы это..? Сашка еще с утра к Женьке своей убежал…
В глазах Матери вспыхнула смешанная с надеждой растерянность.
— Та не…э, не может быть, до приказа еще сорок дней, — постарался успокоить ее волнение Алексей.
— Может, Ирина? — высказала она догадку.
— Богданчика? А чего, в прошлом году она меня поздравляла. И отмечали мы тоже у Валюхи… Все вместе.
— То в прошлом… Чует мое сердце — поссорились они. Уже год она глаз не кажет.
— Та брось ты… дело молодое. У него таких Ирин еще двести сорок восемь штук будет… Пошли, пошли, пошли… Канкурэнту абрэзаний дэлать будэм.
В дверях с самым сосредоточенным выражением лица стоял Саня. У Валентины праздничное настроение улетучилось мгновенно:
— Ой, Сашка… Вы поссорились?
— Мам, ты понимаешь, тут такое дело, в общем… — чувствительный толчок в спину оборвал его на полуслове. Следом с легкой улыбкой на лице вошла Евгения.
— Придурок… Теть Валь, Вы ему зачет по этике взаимоотношений устройте. Вот… — наигранное возмущение на ее лице сменила благодатная улыбка. Женя протянула Валентине букет. — С праздником Вас!
— Господи, девочка моя… Это ж не Восьмое Марта.
Евгения с явным удовольствием сделала паузу и сдобрила ее таинственной улыбкой:
— Так не оболтусу ж этому цветы дарить, это Ваш.
— Мам, мы подумали, что негоже тебе тут одной праздновать и решили прикомандироваться… — начал было оправдываться Александр.
За его спиной уже стояли родственники:
— Яка дытына? Яка дытына? Это ж надо: даже маму не забывает. Или девушка надоумила?
— О! Дядь Леша… — справился с легкой растерянностью Александр. — Вся семейка в сборе!
Валентина заметила внезапно нахлынувшую волну грусти в глазах у сестры:
— Ну, щас ты у нас тут и расквасишься.
Алексей постарался переключить внимание:
— Валя, у нас все готово? Чего ты нас в сенях паришь?
Валентина тут же подхватила:
— Та…ак! Все за стол! За стол, за стол. Саня — хочу шампанского!
Когда Алексей с бокалом в руке и со всей подобающей случаю торжественностью поднялся над столом, Валентина приглушила музыку.
— Благодарю, мадам… Итак, товарищи, сейчас, когда вся наша… ячейка социалистического общества собралась в полном составе…
Лидия снова попыталась спрятать глаза. Алексей отвлекся от текста:
— Ну, ну… Ты ж не знаешь еще ниче. Итак, — главный наш подарок!
Не совсем успешно изображая из себя ловкого фокусника Алексей вытащил на свет Божий желтоватый лист бумаги:
— Эта бумажка смердит самым приятным для нас для всех ароматом — портянками армейскими и какашками верблюжьми.
Лидия уже догадалась, что это письмо от сына и, не дожидаясь окончания тоста, бросилась отбирать листок у мужа.
— Тих… тих… тих… Я знал, девушка, что Вы мне руки оторвете. Кто бы сомневался?.. Однако… позвольте, я закончу свой спич. Сегодня, вместе с нами незримо присутствует поэт и композитор всех времен и народов, автор и исполнитель, защитник и боронитель Отечества, кавалер ордена "Отличник строевой и политической подготовки", будущий, как он считает с пеленок, летчик-космонавт, настоящий дедушка Советской армии, наш — сержант Богдан Белоград!
Чтобы не привлекать внимания, Евгения спросила шепотом:
— Сань, это, который брат твой?
— Да… — так же шепотом ответил Александр.
— Своим нетленным произведением, которое, самым наиторжественнейшим образом, сейчас же и прозвучит, он присоединяется к нашему столу и к Вашим пламенным поздравлениям.
— Саш, а почему дедушка?
— Ну, почти отслужил уже. Да, тихо, ты. — с раздражением «шикнул» на девушку Александр.
Евгения постаралась скрыть легкую тень обиды, что промелькнула у нее в глазах.
Алексей, тем временем, уже заканчивал читать «нетленное»:
— …Пусть каждый лучик радостью горит! Улыбка никогда не покидает! И ваши самые заветные мечты Надежда, Вера и Любовь сопровождают!
Под всеобщие овации, счастливая мать вырвала письмо из рук Алексея.
Только спустя еще пару тостов Евгения решилась на еще один вопрос:
— А где он служит, Саш?
Его реакция оказалась для девушки совсем уж неожиданной. Саня никогда не умел скрывать свои чувства. Тем более, было непонятно, отчего он так задумался над ответом, да еще так помрачнел:
— В Армении…
