Книга: Мастер боя
Назад: Глава 15 Клин клином вышибают
На главную: Предисловие

Эпилог

Вадим никак не мог привыкнуть к изменениям в кабинете Деда. Собственно, таковых и не наблюдалось за малым исключением.
За столом начальника сидел не Олег Петрович по прозвищу Дед, а Серега — Мао. Конечно, это он для друзей и не на службе был и Серегой, и Мао. А сейчас кресло руководителя Отдела, как сокращенно называли его сотрудники подразделения по борьбе с терроризмом, занимал полковник Сергей Лавринович Салтыков.
А Олег Петрович примостился сбоку на диване. После ухода на пенсию Деда оставили советником-консультантом при начальнике Отдела. Олег Петрович здорово сдал за последнее время. Это особенно было заметно Вадиму, который не видел его почти шестнадцать месяцев беспамятной одиссеи и последующего за скитаниями лечения в госпитале.
Его привезли в Отдел сразу после выписки из госпиталя, без заезда домой. Шел разбор полетов «истребителя-одиночки без мозгов», как определил Дед амнезийную эпопею Вадима. Больше говорил Мао. Собственно, разбора и не требовалось. Все было предельно понятно и подкреплено рапортами, протоколами, материалами расследования, заключениями врачей и прочими кляузными бумагами, без которых ты букашка. Этот разговор был нужен, чтобы не было недоговоренностей и обид. А повод к этому был. Слова шефа безопасности Слуцкого о том, что никто не искал Викинга после его исчезновения в Чечне, поганеньким червячком копошились где-то в дальнем уголке мозга. И Олег Петрович, и Сергей Салтыков это прекрасно понимали. Они не были великими психологами, однако первый относился к Вадиму как к сыну, а второй был его лучшим другом.
— Когда ты, Вадим, ушел на встречу с информатором, машина с нашим водителем ждала тебя в километре от села в рощице. С тем человеком ты не встретился, потому что он накануне ушел в горы в новый лагерь Ислатханова. Думаю, не надо напоминать, что тогда ты проводил операцию по обнаружению и уничтожению этого полевого командира. Информатор должен был дать тебе сведения о месторасположении его базы. Тебя прождали до рассвета, но ты так и не вышел из села. Мы не могли с ходу включиться в активные поиски, потому что толком не знали, что случилось. Если бы тебя захватили боевики, наша излишняя инициатива могла только повредить. Прокачивание официальных источников ничего не дало. Местные власти не ведали об инциденте, произошедшем с тобой. А может, что-то и знали, но молчали. По армейским каналам также никаких шевелений не проходило. Скандал наружу не выплеснулся, а значит, его как бы и не было. Мы дождались возвращения с гор информатора и дали ему поручение узнать о твоей судьбе. Естественно, он в первую очередь вышел на боевиков, курирующих это село, но ничего выяснить не смог. Только дней через пять в отряд дошли слухи о случившемся. Тогда и всплыл старик, которого ты защищал.
— Его зовут Джамал, — уточнил Вадим.
— Точно, — качнул головой Сергей. — Информатор не смог выйти на тот схрон, где старик тебя прятал. Они были из разных тейпов, причем неприязненно относившихся друг к другу. Что это такое, тебе, Вадим, объяснять не надо. Получив информацию, мы приняли меры, чтобы выйти на старика через его родственников. Но немного опоздали. Он уже вывез тебя из Чечни. Мы шли буквально по пятам, однако след потерялся на маленькой станции рядом с Пятигорском.
— Потеряли след, — презрительно передразнил Сергея Олег Петрович. — Совесть вы потеряли! И друга...
Мао аккуратно прокашлялся в кулак, выдерживая паузу, и продолжил:
— Мы не прекращали поисков. Мы знали, что ты живой, но найти человека, потерявшего память и имя, в России все равно что отыскать иголку в стоге сена. Принимали все возможные и невозможные меры, но результатов не было. Почти год мы не имели о тебе никаких сведений. Собственно, и вышли-то на тебя случайно. По автографу суперчемпиона боев без правил.
— Не понял, — наморщил лоб Вадим. — Я автографами вроде не раскидывался. В общем, у меня их и не просили.
— Врач «Скорой помощи», — напомнил ему Мао. — Роспись на буклете: «Спасителю от спасенного».
— Ну да, такое было, — согласился Вадим.
— У этого врача в последних числах мая день рождения, — доложил Мао. — На празднование были приглашены друзья, в числе которых значилась его однокашница врач-педиатр Дина Рублева, жена Коли Рублева, майора, начальника группы.
— А то я его не знаю, — перебил Вадим. — И с Диной хорошо знаком. Я обращался к ней, когда Васька заболел. У него одышка появилась, и врачи из поликлиники поставили диагноз бронхит. Лекарства не помогали, ему все хуже было. Коля и предложил, чтобы его Дина посмотрела. Она с ходу определила, что у Василия воспаление легких.
— Как Надежда? — вмешался в разговор Дед. — Из дома тебя не поперла за полуторагодовалую прогулку?
— Пообещала в следующий раз точно выгнать, — улыбнулся Вадим и обратился к Сергею: — И как Коля меня обнаружил?
— В общем, после третьего тоста он вышел из-за стола на перекур и по дороге на балкон разглядел на серванте буклет с твоей довольной физиономией. Говорит, что едва сигарету не проглотил от неожиданности. Изучил его внимательно, задал хозяину пару наводящих вопросов и поднял Отдел по тревоге. Правда, мы не стали с ходу тебя хватать и тащить в родные стены, а решили сначала аккуратно прокачать.
— Чтобы выяснить, не дезертир ли я, — криво усмехнулся Вадим. — Или еще хуже — не двуликий ли Янус. Эдакий беглец Беленко, только без «МиГа»...
— Дурь не пори, — душевно посоветовал ему с дивана Олег Петрович. — Трехликий «крот» нашелся. Да я бы тебя своими руками...
— У нас были мысли, что ты по каким-то причинам ушел под прикрытие и что-то тайно проворачиваешь. А с нами не можешь связаться, потому что за тобой идет постоянное наблюдение. Кстати, мы и обнаружили его, когда сами стали следить за тобой. Однако скоро выяснили, что ничем сверхтайным ты не занимаешься. Получив оперативные данные, мы проследили твой «боевой» путь в обратном направлении вплоть до Серовска и окончательно удостоверились, что у тебя действительно амнезия. Чтобы хоть как-то попытаться помочь вспомнить себя, пошли на различные ухищрения. И Самсон за тобой гонялся на «Ниве», подставлялся фасом и профилем...
— Так это он был? — разочарованно сказал Вадим. — А я-то думал, это парни Слуцкого следят.
— Андрюха-Доктор с тобой в ЦУМе столкнулся, пакеты с покупками растерял, а ты — ноль внимания. Уверившись, что дело худо, мы уже решили тебя изымать, но неожиданно пришли от аналитиков данные, что люди Слуцкого пытаются провернуть некую гнилую операцию. Они выходили на контакт с одной из европейских экстремистских группировок, связанных с Аль-Каидой. Тогда мы решили оставить тебя на время под крылом Слуцкого. Так, на всякий случай, да чтобы и его зря не тревожить. Но внедрили к генералу нашего человека. Надо было выходить на операцию, да и за тобой заодно присмотреть. Его, кстати, ты тоже не узнал.
— Сева Мельников, — кивнул Вадим. — Глаза показались знакомыми, а так — как белое пятно. Не помню, не знаю... Только как вы его смогли втиснуть в контору Слуцкого? Там же идет такой жесткий отбор, проверка по полной программе.
— Биография у него чистая, — усмехнулся Мао. — Точнее — правильная, для господ Слуцких.
— Вилен Владимирович говорил, что Сева после армии вроде бы бизнесом занимался, что-то поминал про дикий капитализм...
— Почти так и было. Из спецназа Сева пришел к нам в Отдел. И почти сразу его внедрили в охрану одной скользкой фирмы. Мы ее в то время разрабатывали. Ребятки активно занимались поставками в Россию наркотиков. Это не совсем наш профиль, поэтому мы подключились, когда фирмачи полезли в торговлю оружием. Решили ребятишки по своим каналам прогнать крупную партию пластита. И покупатели нашлись, из тех, что по горам в Чечне бродят. В общем, Сева нормально сработал, даже попал под уголовное дело, но был за отсутствием улик оправдан. Так что его трудовая капиталистическая книжка в полном порядке. Прошел проверку на счет раз. Правда, с операцией с таллием, которую проводил Роткевич, гладко не вышло. Если бы не ты, порошок мог уйти по назначению. Сева так и не смог нащупать концы этого дела. Собственно, ему этого не дали сделать, отправив под твое крыло — запасным в бойцовскую команду. Зато сумел тебя сберечь. Отбивал от клоунов «элитных», пока мы не подоспели.
— Кстати, с этим таллием, — наморщил лоб Вадим. — По официальным каналам прошла информация, что задержали груз с отравляющим веществом. Только от Слуцкого я узнал, что там был таллий. Что это за гадость и для каких целей его переправляли в Германию?
— Вопрос интересный, — кивнул Сергей. — Дело в том, что ты ненароком сорвал проведение крупнейшего террористического акта. По сравнению с ним одиннадцатое сентября в Нью-Йорке и череда июльских взрывов в лондонском метро и автобусах могли бы показаться детской шалостью. Сам по себе он — химический элемент, располагающийся в периодической таблице Менделеева где-то рядышком со свинцом. Название получил от греческого словосочетания «зеленая ветка», потому что в спектре дает зеленую полосу. Встречается в естественном виде в природе и носит название таллий 8. Довольно ядовитое вещество без цвета и запаха. Промышленного применения так и не нашел. В свое время использовался как яд для грызунов.
— И это все? — удивился Вадим. — И стоило тащить такую элементарщину через две границы?
— Через кордон шел таллий, да не совсем тот, — покачал головой Мао. — В Советском Союзе проводились эксперименты по облучению в ядерном реакторе различных химических веществ и элементов, в том числе таллия 8. В результате получили легкий изотоп, который назвали таллий 89. После проведения ряда исследований определили, что данное вещество можно использовать в целях обнаружения инфракрасного излучения, которое применяется в приборах наведения. То есть снайпер, танкист или артиллерист производит наведение на цель, а его немедленно засекают и глушат. Хотя дальше опытных разработок дело не пошло, заказ на изготовление таллия 89 был сделан. Исследовательский институт под Новосибирском произвел около ста килограммов порошка. Это произошло аккурат в восемьдесят девятом году. Программу за отсутствием средств закрыли, и порошок уложили в хранилище НИИ, потому что на утилизацию его денег также не было. А через полтора десятка лет про таллий вспомнили. Правда, не ученые, а негодяи. И решили поиметь на порошке капитал. Кто-то им подсказал, что таллий 89 возможно использовать в террористических целях. Этим и занялся Роткевич с командой. Сейчас идет следствие по факту хищения порошка из института.
— Ублюдки, — с места прокомментировал Дед. — И те, кто про порошок забыл, и кто им торговал, и те, кто людей травить хотел. Эх, народ! Просрали такую страну! Ничего святого не осталось!
— А использовать таллий террористы планировали в берлинском метро, — прослушав до конца гневную ремарку Олега Петровича, невозмутимо продолжил Мао. — На нескольких станциях, в основном узловых, они собирались рассыпать порошок на пути. Потоками воздуха и идущими составами его бы разнесло по всем веткам метро.
— Было бы много жертв? — нахмурился Вадим.
— Предположить трудно. Специалисты сейчас просчитывают варианты. Однако можно определенно сказать, что пострадали бы даже не десятки, а сотни тысяч людей. Следствием теракта были бы массовые отравления, особенно на начальном этапе акции, и радиоактивное заражение всего берлинского метро. Смертельную дозу облучения никто, конечно бы, не заработал, однако психологический эффект получился бы значительный. Можно предположить страшную панику в городе и транспортный коллапс немецкой столицы. Метро пришлось бы как минимум на два-три года закрыть на дезактивацию. Так что ты сработал как надо.
— Кто на что учился, — подал голос Дед. — А Вадим всегда был хорошим учеником. Даже без мозгов сумел классно обыграть этих балбесов и сорвать операцию.
— Олег Петрович! — укоризненно протянул Сергей. — Скажете тоже, «без мозгов»... В общем, следствие по этому делу идет и у нас, и в Германии.
— Слуцкого жестко пристегнули к таллию? — поинтересовался Вадим. — Он хитрый лис и подставляться не имеет привычки. Его начальник охраны сказал, что улик против шефа нет.
— Ты, Вадим, даже не представляешь, какую волну поднял, сдав Роткевича с порошком немецкой полиции, — покачал головой Салтыков. — Потянули за ниточку...
— Это не волна, а полное цунами! — хитро прищурив глаза, хохотнул Олег Петрович. — С десятиэтажный дом!
— Контрабанда таллия идет лишь одним из эпизодов по уголовному делу, возбужденному против Слуцкого. И я бы не стал утверждать, что это самое тяжкое преступление, которое вменяется отставному генералу. Практически есть признание Слуцкого в организации этой акции. Но посчитают ли в суде аудиозаписи существенными уликами? Мы в полном объеме представили следствию подслушку вашей разборки с Роткевичем в кабинете у Слуцкого. Мельников сумел воткнуть «жучок» в генеральские апартаменты во время приема поздравления по случаю победы на турнире. Но как пойдет следствие — одному Богу известно. Или черту... Адвокаты налетят с криками, что прослушивание совершено незаконно, а потом вдруг кассета размагнитится нас все бывает.
— Все продается, все покупается, — кисло прокомментировал слова Сергея Олег Петрович. — Сволочи, одним словом!
— Главное в другом, — задумчиво сказал Салтыков. — Обвинение Слуцкого в пособничестве террористам сняло с него табу неприкосновенности. Слишком тяжелая статья и самая муссируемая и в России, и за рубежом. От генерала в один миг отвернулись все, кто его прикрывал во властных структурах. Слуцкий пользовался поддержкой старой кремлевской команды и сам ее поддерживал не словом, но делом. Поэтому его до поры до времени не трогали. Хотя зубы точили уже давно и на него, и на фонд.
— Поддерживал делом кремлевских? — удивился Вадим. — Президент какого-то фонда ветеранов?
— А дело-то пахло дензнаками, — наставительно поднял палец Олег Петрович. — Причем огромными. В обороте фонда ходили сотни миллионов долларов. По скромным прикидкам...
— А откуда он их брал? — изумился Вадим. — С боев без правил? Зарабатывал на тотализаторе?
— Если бы, — криво усмехнулся Сергей. — Ветеранский фонд, который возглавлял Слуцкий, по существу, являлся ментовским «общаком». В него сливался определенный процент с доходов милицейских чинов со всей России. Естественно, снимали его не с зарплат участковых и постовых, а с преступных денег, добытых, как правило, с крышевания бизнеса.
— А как это можно просчитать? — изумился Вадим. — Сколько должны были отстегивать в фонд, к примеру, с какой-нибудь Виленской губернии или полуострова Таймыр?
— Дело ставилось более десятка лет. Еще со времен, когда Слуцкий ходил при погонах и власти в должности заместителя министра внутренних дел. Сначала он подмял под себя Москву, а потом потихоньку и регионы. Высшие милицейские должности просто покупались или на них назначались те, кто клятвенно обещал рассчитаться за высокие посты. И это помимо дани, которой они облагались в соответствии с престижностью области и ее экономическим состоянием. В фонде Слуцкого был создан особый аналитический отдел. Специалисты просчитывали, какую сумму должен внести в фонд каждый регион. Собственно, к концу девяностых годов такие схемы были налажены во всех структурах власти. Оброчные деньги текли по отлаженным каналам от главы сельсовета, района и начальника районного ОБЭПа до соответствующих областных кабинетов и далее — в столицу.
— Реальная вертикаль власти, которую строят, да никак не построят, — хмуро подытожил Олег Петрович.
— Работала она по «фондовским» каналам до недавнего времени без перебоев. Но старая кремлевская команда стала потихоньку сдавать позиции, и кое-кто из вассалов почувствовал слабину. Некоторые цепочки переориентировали на новые кабинеты, и Слуцкий был не в силах помешать — уже не те возможности, не те люди у «вертушки». А кое-кто попытался спрыгнуть с паровоза. Их, правда, в назидание другим «слили» внутренней безопасности МВД. Дали «добро» или «фас» — это кому какое определение больше нравится. Пресловутые муровские «оборотни в погонах» с генералом из МЧС как раз по этой теме и попали под каток. Платили свой процент долго и исправно, но потом почувствовали себя великими и перестали отстегивать в фонд. Итог хорошо известен. И новые «кремлевцы» не помешали в акте «справедливого» возмездия. Их урок — другим наука...
— На фонд Слуцкого давно точили зубы, но не знали, как к нему подступиться, — вмешался Олег Петрович. — А тут ты им подарок преподнес на блюдечке. Расстрельная статья — «пособничество терроризму». Уже сейчас за фонд такая драчка началась! К выборам загодя готовятся...
— Акела промахнулся, — задумчиво сказал Вадим. — Но зачем Слуцкому было ввязываться в операцию с таллием? Его фонд крутил такие огромные деньги.
— Нам трудно судить об этом, — пожал плечами Салтыков. — Возможно, генерала на это толкнула самая обычная жадность. Или шизофреническая потребность в бурной деятельности. На личных счетах Слуцкого, которые Генпрокуратура отыскала в Швейцарии и на Сейшелах, обнаружились порядка тридцати миллионов долларов. И это, возможно, не все его «трудовые» накопления. Попытка сбыть отравляющее вещество экстремистам не укладывается в рамки здравого смысла. Ни в плане морали, ни в желании заработать. Еще труднее, чем завязку с таллием, объяснить, зачем Слуцкому нужно было создавать синдикат наемных убийц. Вообще не укладывается в голове.
— Какой синдикат? — удивился Вадим.
— Генералу предъявлено обвинение в организации целого ряда заказных убийств. Задержанного в Германии раненого боевика из команды Роткевича опознали как убийцу крупного греческого бизнесмена. Парню терять было нечего. Ему по любому раскладу грозит пожизненное заключение в Германии. И он начал давать показания. Оказалось, что семь лет назад Слуцкий создал из бывших и действующих работников милиции команду наемных убийц. Практически все громкие заказные убийства последних лет в России и за рубежом — дело их рук. Негромкими также не брезговали. Зарабатывали не только на думских сидельцах и высоких чиновниках, но и на элементарной бытовухе. Где-нибудь в Мухосранске муж мог заказать жену или ларечник — соседа конкурента. Все выполнялось в срок и без проблем. Не менее качественные услуги предоставлялись и зарубежным клиентам. Достаточно было выйти в Интернет и дать заявку на адрес «Центуриона» — так называлась команда наемников. Кстати, последние три года ею руководил Роткевич. Показания задержанного киллера проверяются, но то, на Что уже вышли, подтверждается полностью. В офисе Слуцкого нашли документы, свидетельствующие о том, что генерал является организатором синдиката наемных убийц и его куратором.
— Но вычислить адресат «в паутине» не представляет особого труда, — пожал плечами Вадим.
— Если тебя на заявке информируют об условиях из Интернет-кафе из Кейптауна, а подтверждают принятие заказа с Тайваня, обнаружить фигуранта очень даже непросто, — усмехнулся Мао. — В общем, сорвал ты, Вадим, ненароком прогуливаясь по соседству, проведение крупнейшего террористического акта, организовал крупный передел в черных финансовых потоках, кучу уголовных дел, раскрытие громких заказных висяков. Это не считая ряда самоубийств, как правило, с контрольными выстрелами в голову и срочных вояжей на загранкурорты с дальнейшим растворением в далях дальних.
— Выходит, что даже если Слуцкий открутится от дела с таллием, статья на него все равно найдется?
— У меня такое предчувствие, что до суда над генералом дело не дойдет, — покачал головой Салтыков. — Слуцкий сегодня политический труп. А завтра может превратиться в реального. Он по-черному подставил слишком серьезных людей. Такого не прощают. И на общее обсуждение стараются не выносить. Могу поспорить, что у генерала сердце слабое. Инфаркт или инсульт в камере ему обеспечен.
— А эти серьезные люди так же серьезно на Отдел не наедут? — поинтересовался Вадим.
— Кишка тонка, — подал голос Олег Петрович. — Не таких видали.
— И еще... Дочь Слуцкого не принимала участия в акции с таллием? — осторожно спросил Вадим. — И название команды убийц «Центурион» — она, кажется, владеет или руководит охранной фирмой под таким названием.
— Нет, она совершенно ничего не знала о порошке, — отведя глаза в сторону, сообщил Мао. — И с названиями — не более чем совпадение.
Вспомнив, Сергей полез в стол.
— Вот посмотри. Думаю, тебе наверняка будет интересно. Снимали специально для твоей милости. Ты еще в госпитале лежал, когда это происходило. Как-никак вы с Гончаровым больше года контактировали и вроде не ссорились.
— Почти дружили, — сказал Вадим.
Невеста была немолода, но привлекательна и ослепительно счастлива. А вот жених хранил свое обычное строгое выражение рубленого лица. Вадим сначала опешил от неожиданности, а потом заулыбался. На фотографиях, которые передал ему Сергей, была запечатлена свадьба Леона Гончарова и Эллы Платовой. Похоже, недаром отставной легионер накручивал на спидометр свои ночные шестьдесят три километра. Формальный муж ушел в утиль, поменянный на голубую эмигрантскую кровь. Ну что же, судьба капитана устроена. А вот и свидетели новобрачных. Ксения и приятного вида молодой человек. И на другой фотографии они хорошо видны и тоже вместе. Держатся за руки. Ну что же, совет да любовь! Всем... Вадим отложил фотографии и поднял глаза на Мао.
— А теперь можно перейти к еще более приятным вещам, — сказал Сергей и встал из-за стола. — Олег Петрович!
Дед кряхтя поднялся с дивана и полез в карман пиджака.
— Приказом, уж не знаю каким, захочешь, узнаешь, тебе, Вадим Веклемишев, досрочно присвоено звание полковника. За особые заслуги перед Отечеством. Держи погоны, амнезийник. А самое главное — голову береги. Она у тебя одна и толковая, — торжественно выдал спич Олег Петрович, сунул погоны в руку Вадима и обнял его.
— И еще одно сообщение, — выдержал заданный Дедом тон Мао. — Полковник Веклемишев В.А. уже другим приказом назначен заместителем начальника Отдела по боевой подготовке. То есть моей правой рукой. Это ответ на твои госпитальные инсинуации по поводу увольнения из рядов. Кляксу тебе, боевой товарищ, во весь фейс. Как медному котелку еще служить и служить и лямку кирзовую тянуть. Не морщись, не пытайся навешать лапшу на уши, что и головушка болит, и в спине тянет, и в колене ноет. Как в боях без правил скакать да чемпионом становиться, так у него, Олег Петрович, все в порядке, а как работать на благо и во имя, так сразу больным прикидывается. Ну так что, именинник?
Дед и Сергей Салтыков стояли во фрунт и смотрели на Вадима, словно ожидая ответной реакции.
— Ну я не знаю, — пожал он плечами, но тут же нашелся: — Раз такой вал пошел, вечером приглашаю к себе. Отметить, наверное, надо...
— "Не знаю", «наверное, надо», — передразнил его Дед. — И за что ему полковника присвоили? Мямля манная! Лопушок корноухий! Командуй, Серега!
Двери кабинета распахнулись, и в него ввалилась толпа народа. Самсон и Андрюха-Доктор во главе процессии тащили огромную бутыль с привязанным к горлышку роскошным красным бантом. В ней колыхалось нечто загадочно-светлое и прозрачное. Каждый из прибывших нес в руках что-то для сервировки стола: блюдо с салатом, тарелку с мясной нарезкой, напитки, торт, все, вплоть до вилок и ножей. Что интересно, Вадим даже стал узнавать собственную посуду. Это Надя передала? Да нет, вот и она сама здесь. А как же режим секретности объекта? Да пошла она, вся эта секретность, к лешему или куда еще дальше. Все свои!
Ввалившись, демонстрация остановилась на входе. Кто-то, кажется, Терехин, взмахнул рукой, и два десятка луженых глоток возопили во всю мощь нестройным хором «хеппи бесдей ту ю». Вадим наморщил лоб, вспоминая, какое сегодня число. А ведь действительно у него нынче день рождения. Точно амнезийным стал!
Надежда, выбравшись из общего строя, обняла и под общие бурные рукоплескания поцеловала мужа.
— С возвращением, Викинг! — тихо сказала она. — Ты уж сегодня немного, не очень... Тебя сын ждет не дождется. Знал бы ты, как он скучал без тебя! А как я скучала!..
Назад: Глава 15 Клин клином вышибают
На главную: Предисловие