Его разбудили через час или два — Петр счет времени потерял. Принесли поесть. Котлета, вареный картофель, свежий помидор и стакан компота. Почти домашняя готовка. Котлету и помидор Петр с аппетитом умял, а картошку есть не стал. Он привык не наедаться перед боем. Безмолвные охранники забрали посуду и оставили его в покое.

Часа через полтора дверь распахнулась, и в камеру вошли двое. Один, как и раньше, с «Сайгой», второй — с небольшим тючком. Парень бросил сверток на нары и коротко буркнул:

— Переодевайтесь! Через двадцать минут выход.

Дверь с лязганьем захлопнулась. Петр развернул сверток и обнаружил, что это его родной костюм, в котором он выходил в десятиугольник в образе Великого Дракона. Расшитые золотом черные шелковые брюки, такая же майка и халат с глубоким капюшоном, по которому летели сказочные крылатые земноводные, были доставлены из пансионата. Похоже, его готовили к представлению по полной программе.

Выходить на ринг в знак протеста против совершающегося беззакония в джинсах и туфлях было бы неразумно. Вряд ли кто серьезно воспринял бы подобный протест, да и драться неудобно. Поэтому Петр скоренько переоделся и занялся разминкой.

Ломать руки и посыпать голову пеплом желания не было. Раз жизнь преподнесла ему подобный сюрприз, значит, так ей было угодно. А уж он постарается в грязь лицом не ударить.

За ним пришли, как и обещали, минут через двадцать. Конечно, для серьезной разминки времени было маловато, однако Петр уже почувствовал мышцы и связки. Этого хватит на начало боя, а там разомнется по полной...

Предусмотрительно надев наручники, его по прежнему маршруту вывели из подземного узилища на первый этаж. Окна в холле были закрыты жалюзи, однако на них отражался свет от уличных фонарей. У входа и подковы металлоискателя стояли парные посты, вооруженные пистолетами. Эти подробности Петр отметил автоматически. Четверка сопровождающих прошла через холл и завернула за центральную лестницу. Массивная металлическая дверь после короткого диалога по переговорному устройству открылась, и Петра завели в помещение. Это был зал размерами примерно двадцать на тридцать метров.

Похоже, страсть Слуцкого к боям без правил была безмерной. Даже в офисном здании он оборудовал десятиугольник. Судя по сгрудившимся у стены механизмам, это был тренажерный зал. Сейчас он был переоборудован в арену для схваток. Посередине стояла сборная из секций сетка десятиугольника. Трибуны расположились вдоль окон, закрытых решетками и ставнями. Они выходили во внутренний дворик.

На трибунах был занят лишь верхний ярус. Не более десятка человек удобно расположились в креслах. Петр пробежал по ним взглядом. Кое-кого он знал. Не лично, естественно, хотя и был им представлен в ранге суперчемпиона. Тот надутый — из Думы, а этот, мелкий, бывший первый вицик, ныне устроился в руководстве какой-то нефтяной компании, а данный товарищ из действующих, кажется, советник самого... Еще пара лиц были знакомы по телевизионным политшоу. Не то чтобы приятная компания собралась, приятного в его положении ничего не было, однако заслуживала уважения. Не к ним — к себе. Панихиду посетили... Тьфу ты, вот ведь лезет в голову-то непотребное.

В зале, кроме компании VIP-гостей и прибывшего под охраной камуфляжников Петра, больше никого не было. Знатные гости встретили его появление со сдержанным интересом. Пальцами не показывали, оглядели не очень брезгливо, перекинулись парой слов. Похоже, их не шокировали ни наручники на его руках, ни вооруженные бодигарды. Они вели себя так, будто происходящее действо для них было делом обыденным. Привели зверушку, не так уж и редкую, но опасную, а потому — на цепочке. Сейчас она будет грызться с себе подобными, а мы развлекаться. А что загрызут зверька, так не он первый, не он последний.

Петр совершенно не злился на них. За год, проведенный в боях в десятиугольнике, он встречал различное отношение к себе зрителей. Петр прошел через освистывание и овации, через искреннее неприятие и триумф. Он просто уважал болельщиков вне зависимости от того, кому они отдавали свои предпочтения — ему или его сопернику. Правда, сегодняшние зрители такого уважения не вызывали. Потому что они не были болельщиками, а являлись более гурманами, которых пригласили отведать изысканного блюда. С кровью...

Боковая дверь, выходящая к трибуне, открылась, и из нее в зал выдвинулся Вилен Владимирович Слуцкий собственной персоной. Он вышел на середину и, радушно улыбаясь гостям, раскланялся с ними.

— Господа, я пригласил вас как истинных знатоков из всех, кого я знаю, и самых искренних любителей боев без правил принять участие в сегодняшнем вечере, — громко, но совсем не торжественно, более — доверительно, сказал Слуцкий. — Мы хорошо знаем друг друга, и поэтому я могу говорить открыто. Господа, я приготовил для вас эксклюзивное шоу. Вы станете зрителями замечательного турнира... Нет, пожалуй, не турнира, а схватки. Одной, но какой! Великий Дракон, которого вы все прекрасно знаете как суперчемпиона боев без правил этого года, победителя турнира «Бриллиантовый лев», сегодня будет сражаться не на жизнь, а на смерть с десятью лучшими профессиональными бойцами. Я не оговорился: именно смертью закончится эта схватка. Одной или несколькими — это будет зависеть от мастерства его участников.

Слуцкий сделал паузу, наблюдая за реакцией гостей. Она была достаточно оживленной для того контингента, который здесь собрался. При этом шокированных не наблюдалось. Явно не из выпускниц курсов благородных девиц набирал гостей отставной генерал. А вот немалый интерес просматривался.

Петр стоял недвижно, внешне никак не реагируя на то, что услышал. Информация о предстоящем бое с десятком головорезов из «элиты» его волновала, однако больше в плане регламента. Если с каждым биться поодиночке, это один коленкор, сил на пятерых-шестерых, возможно, и хватит. На троих — точно. А ежели они толпой, как шпана люберецкая, навалятся, тогда запинают без проблем.

Он покосился на десятиугольник. Нет, гуртом бить не будут. Места маловато за сеткой и незрелищно. Значит, еще есть шанс с полчасика-часик пожить.

— Правила нашей сегодняшней схватки... — Слуцкий сделал паузу, — никаких правил. Бой без правил в полном значении этого понятия. Лишь один участник схватки, Великий Дракон, постоянно находится на ринге. Кто будет с ним драться, с оружием или без оного, мы, господа, будем решать по ходу схватки. Надеюсь, вы одобряете такое ведение боя.

Гости негромким и вальяжным гулом утвердили планы устроителя шоу. Петр ничего нового для себя не услышал, за исключением, может быть, слов об оружии.

— Разрешите, господа, представить вам соперников Великого Дракона. Этих бойцов вы наблюдали в схватках так называемых элитных боев. На выход, господа! — скомандовал Слуцкий.

Один за другим из той же боковой двери стали появляться бойцы. По мере их появления отставной генерал провозглашал громкие псевдонимы участников. Дровосек и Черная Мамба, Годзилла и Падший Ангел... После четвертого объявления Петр уже не запоминал, кого как зовут. Некоторые лица ему были отдаленно знакомы еще по записям «черных» боев, в которых участвовал Роткевич, когда Петр готовился к суперфиналу. Восторга внешний осмотр соперников Петру также не прибавил. Свернутые в боях носы и уши, качанные-перекачанные мускулы и отсутствие малой искорки в глазах, говорящей о любви к ближнему, оптимизма не вызывали.

Двое из участников были ему хорошо знакомы. Последними Слуцкий вызвал Азамата Гаджиева и Севу Мельникова. Они шли под гордыми псевдонимами Горный Барс и Кондор.

Их, вероятно, придумали непосредственно перед этим боем. Азамат выглядел явно растерянным. Даже раскланиваясь перед зрителями, он недоуменно и как-то обиженно поглядывал на Петра. Похоже, он был в курсе того, что должно было произойти в этом зале. Зато Сева выглядел, как всегда, спокойно и даже улыбнулся при представлении.

Бойцов расположили в дальней части зала у двери. Петр отметил, что ни на ком из них такого атрибута, как перчатки, не наблюдалось. Действительно, представление собиралось быть более чем серьезным. Эффект от удара голой рукой повыше, да и есть возможность применить парализующие уколы, которые, как подсказало сознание, он умеет выполнять. По знаку Слуцкого дверь десятиугольника распахнули, и Петра провели на ринг. С него сняли наручники и оставили одного в центре арены. Камуфляжники закрыли за собой сетчатую створку входа и заняли позиции справа и слева от двери. Двое свободных отошли к входным дверям и заняли у них такое же положение.

Петр спокойно растер запястья, оглядел зал и застыл в ожидании дальнейшего развития событий. В нем не было ни раздражения, ни чувства обреченности. Наоборот, странная волна спокойствия накатила на него, заставив отсечь мысли, окружающие шумы и суету. Это было лишнее. Его ждал бой, может быть, самый важный в этой жизни. Петр закрыл глаза, сосредоточиваясь и прислушиваясь к себе.

Слуцкий, внимательно проследив за действиями охранников, вновь обратился к гостям:

— Господа, у кого есть какие предложения по поводу первого соперника Великого Дракона? — спросил он и, выждав несколько секунд, провозгласил: — Я предлагаю открыть схватку встречей дракона с ангелом. Возражений нет? Падший Ангел, на ринг!

Высокий парень с длинными белокурыми волосами и слащавым лицом херувима поднялся со скамьи. Правда, росточком Бог ангелочка не обидел. Почти двухметровый, с великолепным рельефом мышц, Падший Ангел поправил набедренную повязку и прошел вдоль трибуны, ступая нога за ногу, словно модель по подиуму. Бодигарды распахнули дверь десятиугольника. Ангел остановился у входа на ринг и, повернувшись, послал в зал воздушный поцелуй. Гости отреагировали вяло. Жидкие хлопки разочаровали ангелочка. Он надул губы и, демонстративно отвернувшись, шагнул в десятиугольник.

Петр прекрасно понимал, что это всего лишь представление и Падший Ангел вовсе не прост, играя роль нежного мальчика. Первые шаги его по рингу подтвердили предположения Петра. Модельная походка Ангела мгновенно испарилась. Он двинулся крадущимися шагами к Петру. Его руки плавно перемещались, завораживая своими мягкими движениями. Пальцы, согнувшись, сложились в «грабельки». Не доходя пары метров до Петра, Падший Ангел вдруг резко повернул и ушел в сторону. Он не смотрел в упор на соперника, хотя и держал его в поле внимания периферическим зрением.

«Кошачий стиль, — идентифицировал поведение Ангела мозг Петра и выдал дополнительную информацию: — Эффективная и относительно редкая разновидность „школы барса“. Бой носит характер взрывного и скоротечного. Недостатки: достаточная ограниченность приемов. Лучшее противодействие: активность опытного противника».

Приняв к сведению полученную информацию, Петр спокойно шагнул за Ангелом. Тот, поймав движение Дракона, крадущимися шагами двинулся прочь, однако это было показным. Уже на третьем шаге, спружинив, Падший Ангел бросился к Петру. В прыжке он выкинул ему в лицо сложенную в когтистую лапу кисть руки. Однако Петр был готов к этому стандартному приему. Неуловимо уклонившись, он поймал руку Ангела за предплечье и, сложив векторы сил, на инерции, сорвал его равновесие. Сбившись с шага, двухметровый белокурый херувим на мгновение почувствовал свою беспомощность. Неведомая сила закрутила его и бросила плашмя. Еще не коснувшись спиной пола, он разглядел локоть, опускающийся на грудь. Мощнейший удар в солнечное сплетение парализовал дыхание и мышцы Ангела, а легкое, казалось — небрежное, касание сложенных клювом пальцев основания шеи повергло его в небытие.

«Десять минус один, — мысленно повел отсчет Петр. — Еще девять...»

Он был доволен результатом. Бой получился скорым с минимумом расхода энергии. Однако надо было признать, что Падший Ангел вряд ли был лучший из лучших в десятке, с которой ему предстояло биться. Петр знал, что уж двое точно превосходили херувима по всем возможным бойцовским показателям. Азамат и Сева если и проигрывали Ангелу, так только в плане порочной красоты.

Аплодисментов бой не вызвал. Уж слишком он был скоротечным и малоэффектным. Из боковой двери выскочили трое парней в мешковатых рабочих черных брюках и куртках. Забежав в десятиугольник через распахнувшиеся перед ними двери, они подхватили недвижно лежащего Ангела и быстро унесли несчастливца с ринга.

— Великий Дракон победил Падшего Ангела, — торжественно провозгласил Слуцкий, однако его лицо было несколько кислым.

Отставного генерала можно было понять. Представления пока не получалось. Налицо явилась лишь голая техника и совершенная беспомощность одного из «черных» бойцов.

— Следующим с Драконом сразится... — Слуцкий поднял глаза на верхний ярус трибун. — Я думаю, выражу общее мнение, если на ринг выйдет грозный Шотландец.

Трибуны выразили свое мнение более выразительно, загудев и значительно закивав головами. Похоже, парень в клетчатой юбке-килте котировался повыше предыдущего бойца.

Шотландец поднялся, торжественным шагом вышел на середину трибун и медленно склонил голову перед VIP-зрителями. Приняв относительно дружные аплодисменты, он так же неспешно направился к входу в десятиугольник. Пройдя на центр ринга, Шотландец отвесил поклон Петру. Тот ответил ему тем же.

Неожиданно притопнув ногой, Шотландец исполнил несколько танцевальных па. Трудно сказать, была ли родиной этого танца страна зеленых холмов и вереска, потому как битие ногой об пол с последующим неспешным кружением с таким же успехом и никак не меньшим мастерством могли исполнить и чернокожие плясуны Центральной Африки, и якутские оленеводы. Отсутствие волынки дало волю воображению Петра, отбившему ритм шаманским бубном и тамтамом.

Такое же мнение у Петра сложилось и по поводу техники боя Шотландца, когда тот, закончив танцевальный номер, взялся за дело. Мозг не обнаружил в своих архивах исконно шотландской школы рукопашного боя. Вероятно, поэтому соперник работал самым что ни на есть классическим карате-до. Так что если и отличался Шотландец в бою от мастеров восточных единоборств, то только внешне. Килт весьма вульгарно порхал, задираясь и открывая ноги, когда его хозяин взлетал в прыжке. Однако стоило отметить, что дрался Шотландец отлично.

Петр принял его технику и также работал классическим стилем карате. Шотландец стал постепенно ускорять движения, пытаясь взять противника измором, вымотать его постоянными атаками. Держа дистанцию, Петр без труда уходил от нападавшего, стараясь не тратить попусту силы. А еще он внимательно следил за техникой работы Шотландца.

Как правило, у каждого бойца есть свой набор из одного-двух эффективных приемов, на которые он работает, выстраивая алгоритм боя. Петр скоро сумел разобраться, что Шотландец упорно подводит его под свой, вероятно, фирменный комплекс: серия ударов руками, заставляющая противника уйти в глухую защиту, пара ударов ногами, более нужная самому атакующему для инерционной подачи тела на закрутку, ложный выпад и, собственно, сама закрутка, встречающая ногой голову уклоняющегося соперника. Финита... Комплекс, в общем, эффективный, смотрящийся, хотя и стандартный.

Петр вполне сознательно подготовил ситуацию для атаки Шотландца. Приняв град ударов руками, он закрылся и так же беспрекословно рванулся влево от демонстративных действий ногами. Шотландец, поймав кураж, рванулся на закрутку, выстрелил, однако там, где его нога должна была встретиться с головой Великого Дракона, наблюдалась пустота. Неожиданно острый и почти безболезненный укол в поясницу заставил Шотландца замереть, будто заморозив его члены.

Он так и стоял на одной ноге, в заключительном положении закрутки, не имея возможности опустить вторую. Теряя равновесие, Шотландец начал медленно падать. Одновременно он почувствовал, что охвативший его тело паралич вот-вот пройдет. Но это были напрасные ожидания. Выдвинувшийся из-за спины Шотландца Петр произвел два молниеносных удара руками в грудь противника, после чего обладатель клетчатого килта потерял сознание.

«Десять минус два...» — восстанавливая дыхание, продолжил боевой счет Петр.