Глава 5 «Трудовые будни – праздники для нас…»
Утро выдалось прекрасное. Собрался поработать на вилле, но передумал: вспомнил инструктаж Стаса про инициативу, которая наказуема. Вышел во двор. Повозился в пруду с рыбками, убрал мусор, почистил кусты с розами. Двор – нейтральная территория. Инициативу проявлять можно. Подошел к гранатовому дереву. Вдруг над головой что-то промелькнуло.
Инстинктивно присел к земле.
– Фу, ты, напугал, чертяка!
Кот, не обращая на меня внимания, скрылся в кустах, держа в зубах какую-то живность.
Да. Это был кот Васька, хозяин четвертой виллы. За последнее время он стал настоящим хищником. Поджарый, словно афганская борзая. Шерсть дыбом. Глаза горят. На вилле переловил всех жуков, тараканов, пауков. Птиц на деревьях добывал. Не то чтобы мы его не кормили – кормили, но в качестве награды за проделанную работу. Жили мы с ним в ладу, но он не упускал случая мне напакостить. То сзади подкрадется и неожиданно прыгнет на пятки. То с дерева на плечи, как в этот раз, слетит. То туфли куда-нибудь утащит. Агрессии с его стороны не было. По – видимому, он так рассчитывался со мной за утерянное право на территорию.
Воспитательный процесс коту пошел на пользу. Через пару недель он, наверное, стал бы ловить мух, но из отпуска вернулась его хозяйка Татьяна. Все возвратилось на круги своя. Жаль. Такой талант загубили!
Кот побежал расправляться со своей добычей. Я пошел готовиться к встрече с Гаузом, согласно договоренности он должен был подъехать к девяти часам утра.
На соседней вилле увидел Алексея – пограничника. Пограничники жили на седьмой вилле. Семью – жену Галину и дочь Ирину – он еще не привез, возникли какие-то проблемы с оформлением выездных документов. С самого Кабула толком с ним и не пообщались. Утром я ему – привет! Он в ответ – привет! Вот и все общение. Мы – на север, в Кандагар, они – на юг в погранбригаду.
Обменялись несколькими фразами. Алексей готовился ехать в Кабул за женой и дочкой. Пожелал ему удачи. Разошлись по своим делам.
В зале для афганцев накрыл стол: чай, рыбные консервы, фрукты, сладости.
Десять часов утра. Афганцев нет. На вилле – тишина. Мои квартиранты спят, как младенцы.
Через полчаса из своей комнаты выходит Стас.
– Привет, Санек! Чего при параде?
– Афганцы должны подъехать. На девять часов договаривались, уже половина одиннадцатого, а никого нет.
– Афганцы, говоришь… Запомни: для афганца пообещать – не значит вовремя выполнить. Национальная особенность, учитывать надо. Ко всем его обещанным срокам прибавляй минимум цифру три. Например: сказал афганец, что будет к девяти часам – раньше одиннадцати не жди. Сказал, что сделает работу через месяц – значит, через четыре месяца. И так далее. И еще, запомни, они частенько обманывают – так, не по злобе, – но сильно обижаются, когда с ними поступают нечестно и неискренне.
– Ну, и как мне с этим жить?
– А никак. Чего переживаешь? Часам к двенадцати подъедут.
– К двенадцати? Им в два часа домой надо возвращаться. Когда же работать?
– Не знаю. Я тебе разъяснил, а ты сам решай.
Появился Нур.
– Доброе утро, Санек! Уже готов? Напрасно торопишься…
– Да знаю я, – прерываю я его. – Мне Стас лекцию про национальные особенности уже прочитал. В Таджикистане так же?
– А чем мы хуже афганцев, – смеется Нур. – Шучу. Нет, конечно, не совсем так.
Как и говорили мои старшие товарищи, Гауз и еще двое сотрудников подъехали в двенадцатом часу дня.
Мне такой расклад не по душе. Особенности особенностями, но я человек пунктуальный, стараюсь все делать аккуратно и своевременно и не уважаю необязательных людей. Что же делать? Как тактично объяснить афганцам мои требования? Обижать партнеров негоже. Огорчать друзей – играть на руку врагам. Решение возникает спонтанно.
– Стас, тебе в ближайшие часа два машина не нужна?
– Да вроде нет. А ты чего задумал? К тебе Гауз приехал. Работай!
– Как приехал, так и уедет. Потом объясню. Давай ключи.
– Бери. Тебе виднее. Только что шефу будешь докладывать?
– У него и без меня полно информации. Вы с Нуром что-нибудь подкинете.
Беру у Стаса ключи от «Машки» и выхожу к Гаузу.
Традиционные приветствия.
– Извини, – говорю Гаузу, – срочно нужно в бригаду, большой начальник из Кабула прилетел, меня вызывает. Посидите, попейте чайку, а я через тридцать минут буду.
Вызов большого начальника для афганца – веская причина.
Я уехал, только не к начальнику, а к Володе – шифровальщику на десятую виллу.
– Что-то случилось? – удивился он, увидев меня.
– Ничего. Афганских товарищей пытаюсь приучить к дисциплине. Давай в нардишки сыграем.
– Давай. Может, по рюмочке?
– Нет, спасибо! Неудобно, я вроде как на работе.
– Как скажешь.
Сели играть в нарды.
Через полчаса прошу Володю посмотреть, что на нашей вилле делается. Минут через пять он возвращается.
– Никого не видно. Наверное, афганцы с ребятами чай пьют.
Продолжили игру. Через час Володя снова идет в разведку, после чего сообщает:
– Возле виллы сидят твои афганцы.
Еще через полчаса он сообщил:
– Ходят взад – вперед.
Ходят? Это хорошо, значит, нервничают. А почему нервничают? А потому, что о результатах встречи нужно доложить Гульхану. А что докладывать? Нечего.
– Давай еще одну партию, и я поеду, а то уже время, им пора в Кандагар возвращаться.
Во втором часу дня подъезжаю к вилле. Извиняюсь перед Гаузом – раньше, мол, не мог освободиться. Тот объясняет, что нужно обменяться информацией, но я возражаю:
– Нет, Гауз, вам время ехать в Кандагар. Не могу я рисковать вашей безопасностью. Отложим на завтра. К которому часу сможешь подъехать?
Гауз заверяет меня, что к девяти утра будет на вилле. Прощаемся. Даю им с собой немного продуктов, на дорожку.
На следующий день ситуация повторяется. Гауз приезжает, но уже к одиннадцати, я уезжаю к другому «большому начальнику». Афганцы нервничают.
На третий день, не скрою, волнение присутствовало, поскольку не знал, чем закончится мой эксперимент. Выхожу во двор на шум подъехавшей машины. Это Гауз, а с ним начальник отделения Джахир. Смотрю на часы. Время половина девятого. Не зря тратил нервы!..
Позже, в Кабуле, когда ребятам рассказывал о своих воспитательных действиях, один удивленно спросил:
– Так и было, как рассказываешь? А если бы он на тебя рапорт накатал?
– Какой рапорт?
– Рапорт, что ты ему плохо советуешь.
– И что дальше? – интересуюсь я.
– Что дальше? На одного нашего советника афганец написал рапорт, что он плохо с ним работает, так его отправили в Союз, не дав дослужить срок. Вот так.
Да, дела… Оказывается, надо опасаться не душманских снарядов, а рапортов своих подсоветных, из-за которых могут отправить домой!
В этот день поработал продуктивно, за все три дня. В основном оценили собранную информацию по организации «линии Маннергейма». Поближе познакомился с Джахиром. Толковый сотрудник, хотя и не имеет специальной подготовки. Хорошо владеет оперативной обстановкой, а ведь у него самый сложный участок – Дехходжа. Надо с ним вплотную поработать, из него получится грамотный руководитель.
Через год после учебы на курсах в Ташкенте Гауз вспомнил эти три дня.
– Мошавер Саша, а ведь никакого большого начальника не было? Я понял! Ты меня к дисциплине приучал.
Разве же, дорогой товарищ, я тебе правду скажу? Нет, конечно! Каждый из нас остался при своем мнении, но результатом оба были довольны.
В дальнейшем, когда приходилось работать на виллах, мои подсоветные ни разу не опоздали к намеченному времени. Шеф меня даже в пример ставил.
– Почему не работаете? – спрашивал он моих товарищей по оружию.
– Игорь Митрофанович, подсоветные еще не подъехали! Договаривались на девять часов, а их все нет.
– А почему к Александру вовремя приезжают?
Я гордо распрямляю грудь. Знай наших!
– Может, он медом намазан? Действительно, Санек, чем ты их берешь?
– Надо работать над собой, изучать национальные особенности, традиции, а не водку в свободное время пьянствовать, – шучу я.
– Болтун! – Ребята расходятся по своим местам.
Болтун не болтун, а результат налицо.
* * *
После отъезда афганцев подал материалы шефу.
– Думаю, есть смысл заняться твоей идеей. Завтра обсудим у Гульхана.
– Завтра в Кандагар?
– В Кандагар. Не хочешь ехать?
– Наоборот, хочу. Надоело на вилле сидеть.
– Надоело сидеть? Надевай кеды, Тахир команду собирает. Ты как к футболу относишься?
– Положительно. И мяч есть? – задаю глупый вопрос.
– Арбуз пинаем, – улыбается шеф. – Конечно, есть. У нас все как в Союзе. И партийные собрания, и партийные бюро, и совещания, и физкультура – все есть. Короче, переодевайся, человек восемь уже набралось.
Футбол я любил, играл неплохо. Мне даже пророчили футбольную карьеру, но не получилось. Где было заниматься, если каждый год меняли места жительства? Отец в разных уголках земного шарика Родину защищал, а мы – мама, я и сестра – за ним ездили.
Во время моей службы на Алтае в отделе была сильная футбольная команда. В городе обыгрывали и милицию, и комсомольский актив. Горком комсомола даже секретарей первичных комсомольских организаций предприятий подбирал из тех комсомольцев – активистов, кто хорошо играл в футбол. Но нас официально им обыграть так и не удалось.
Мяч гоняли больше часа. Здорово играл Тахир. Финты выдавал – команда мастеров позавидовала бы. Игорь Митрофанович при своей комплекции и возрасте был довольно активен и подвижен, со спортом явно дружил. Остальные ребята также весьма прилично играли. О себе из скромности промолчу, но честь родного Бийска не осрамил.
После футбола – в баню. День провели с пользой.
* * *
Ночью был обстрел – первый приличный обстрел вилл с момента моего прибытия в Кандагар. До этого были отдельные взрывы, но это так, не в счет. Обстрел этой ночью заслуживал уважения.
Выползаю из своей комнаты, пригодился первый кандагарский урок, спрашиваю:
– Мужики! Что делать?
– А ничего. Главное – не дергайся. Привыкай.
Хорошенький совет: «привыкай»… Каждый год ездить на отдых в Сочи – хорошая привычка. Пивко по вечерам у телевизора – тоже неплохая, но привыкать к обстрелам…
«Духи» обычно вели обстрелы с юга и востока Кандагара. Наши виллы располагались в двух километрах от аэропорта. За нами, метрах в ста – госпиталь, в пятистах метрах – вертолетный полк и в трех километрах – бригада. Снаряды, которые перелетали через аэропорт, принимались нашими виллами. Те, которые не долетали до бригады и госпиталя – тоже наши. Короче, мы находились на «караванном пути». Мои окна смотрели на аэропорт.
– Мужики! Серьезно, что делать? – повторяю свой вопрос.
– Говорят тебе, ничего. Сядь ближе к стене и слушай, откуда снаряды летят и куда падают.
Прислушался. Свист – разрыв. Снова свист – разрыв. Стал считать: одиннадцать, двенадцать – это ближе к госпиталю… семнадцать – вроде в районе вертолетного полка… двадцать пять… Тишина. Неужели закончилось? Ну вот, только вошел во вкус…
Заработали «вертушки». Полетели наказывать нарушителей тишины. Только где их найдешь? Они уже в кяризах [18] чаек попивают. Душманы приноровились вести обстрелы без личного участия. Поставят снаряд на мешочек с песком, определят ему направление полета, рядом ведерко с водой, а в нем поплавок с проводком. Вода на солнце быстро испаряется, поплавок опускается, замыкает цепь, и – летите голуби, летите. Другой вариант: поскольку тратить на это воду в пустыне – дорогое удовольствие, да и ночью солнца нет, то в любую емкость насыпается песок, делаются отверстия, через которые песок высыпается, а поплавок, естественно, опускается. Дошел до дна – и снова – здорово…
Вот так. Голь на выдумки хитра. Наставили снарядиков на мешки, настроили механизмы, а сами – домой. А чего на них глядеть? Сами долетят куда нужно. Не всегда, правда, точно, зато весьма шумно. А это, я вам скажу, для нервов тоже не очень.
В 1986 году спецназовцы при контрольном облете места возможной дислокации душманов сняли девяносто девять реактивных снарядов. Вовремя подоспели. «Духи» не успели их привести в действие. Двадцать, тридцать, наконец, сорок снарядов – можно понять, но девяносто девять – это уже наглость. В память об этом событии у меня сохранились фотографии этих «эрэсов».
– Представление окончено, пошли спать, – подытожил Стас.
