Январь начался относительно спокойно. Душманы постреливали, мы отвечали. Тоска…

Покончив в горотделе с делами, выехал в Управление. В мошаверке было безлюдно, только в углу комнаты с автоматом в руках мирно дремал советник начальника политотдела Петр Сергеевич. Он по профессии – военный связист. К оперативной работе отношения не имел. Языком не владел, за исключением нескольких фраз, типа «хубасти? джурасти?» [23] Как он оказался в нашей оперативной группе? Трудно объяснить – как и многое, что происходило в Афганистане.

В политотделе из афганцев по – русски почти никто не говорил. Было интересно наблюдать за общением Сергеевича с подсоветными. Афганец на языке дари в течение тридцати минут добросовестно выкладывал ему всю имеющуюся информацию. Выслушав доклад, Петр Сергеевич по – русски давал необходимые рекомендации. Удивительным было то, что оба прекрасно понимали друг друга.

– В дуканы рванем? – проговорил вошедший в мошаверку Женька – борода.

Сергеевич, приоткрыв правый глаз, безразлично посмотрел на него.

– Понятно, – сказал Женька. – А ты? – обратился ко мне.

Я пожал плечами. Особого желания у меня не было. В декабре в Кабуле по дуканам вдоволь набегался, но по Кандагару мы по одному не ходили.

– Поехали, – говорю я, беря в руки автомат.

Садимся в «Машку» и пять минут спустя в дукане, склонившись над витриной, разглядываем всякую мишуру.

– Санек! За спиной…

Женек даже не прошептал, а выдохнул эти слова.

Крепче сжимая в руке автомат, скольжу вдоль витрины. Оборачиваюсь и вижу крепкого, гладко выбритого афганца лет тридцати, воткнувшего Женьке в бок зажигалку, будто пистолет.

Встретившись с моим взглядом, широко улыбнувшись, афганец приложил указательный палец к своим губам – тихо, мол, это я так шучу.

У меня спина вспотела. Женька – парень резкий: приложится – мало не покажется.

– Жень! Кажется, это твои друзья шалят? – шепчу ему.

Он оборачивается и попадает в объятия стоящего у него за спиной афганца.

– Здорово, Борода. – Афганец дружески хлопает его по спине.

– Здорово, здорово, Сашка! – как всегда громко смеется Женька. – Ну, у тебя и шуточки! Какими судьбами в Кандагаре? Да, познакомься. – Он рукой показывает на меня. – Твой тезка, с сентября в нашей группе. Так какими судьбами?

– Проездом, из Спинбульдака [24] . – Афганец крепко пожимает мне руку. – Муслим в гости вас приглашает. Передай Игорю Митрофановичу. Что-то я его в Управлении не видел?

– Он в Москве, в отпуске. В середине февраля должен подъехать.

– В середине февраля? Годится. Мы с Муслимом завтра улетаем в Кабул недельки на две – три. До встречи в феврале.

Попрощавшись с нами, афганец убежал. По – русски он говорил вполне прилично.

– Кто это был? – спрашиваю Женьку.

– Это? Сашка. Его действительно так зовут. Сотрудник УМГБ. Муслима Исмата охраняет. Не столько охраняет, сколько за ним присматривает. Про Муслима слышал?

– Немного, – я пожал плечами. – А подробнее?

– Подробнее? Можно…

И Женька рассказал мне о Муслиме Исмате, что знал сам, что слышал от других.

Муслим Исматулло! В обиходе – Уездный царь, Кандагарский принц, Батька Махно. Все эти прозвища характеризуют его как нельзя лучше, но больше, конечно, подходит «Батька Махно». Пуштун. Из знатного племени дуррани [25] . До Саурской революции [26] учился в Москве в военно – инженерной академии им. В. В. Куйбышева. На втором курсе попал под следствие. Темное дело – то ли наркотики, то ли девушки легкого поведения. А может, все вместе? По делу проходили около ста девчат, но ни одна против него не дала показания. Может, потому, что у каждой был перстенек, подаренный Муслимом…

– Сильный мужчина, – заметил я.

– А то! После революции, – продолжил Евгений, – он ушел в жесткую оппозицию. Много хлопот доставлял кабульскому руководству, и в Кандагаре «каскадерам» пришлось за ним побегать. Хитрый, зараза, да и в наших академиях хорошо учат. Неплохо владеет русским языком. В результате оперативной разработки (шеф с Тахиром вели дело под кодовым названием «Беркут») Муслима месяцев шесть назад привлекли на нашу сторону. Высшим руководством ему присвоено звание «генерал». К нам относится хорошо, хотя понятие «хорошо» применительно к нему относительное. Как был «Махно», так им и остался. Его бойцы малиши [27] , форменные головорезы. Ну, это так, вкратце, скоро сам с ним познакомишься. Пора в Управление…

В мошаверке по – прежнему мирно дремал Петр Сергеевич.

– Сергеевич! – позвал его Женька.

Тишина.

– Петр Сергеевич! – громче повторил он. – Не спи, замерзнешь!

– Чего надо? – Сергеевич приоткрыл глаза.

– Обед будет? Что-то есть охота.

– Обед им подавай, – проворчал он. – Обед заработать нужно. – Сергеевич хотел добавить еще что-то, но, посмотрев на нас, ответил: – Не будет обеда! У Поликарповича какие-то срочные дела в бригаде, через полчаса отбываем.

Закон подлости. Обед отменяют именно в тот момент, когда особенно есть хочется. На вилле в холодильнике после новогодних праздников «ветер гуляет»…

На базу вернулись в плохом настроении, но нас ожидал сюрприз. Витек – «ураганщик» привез копченой свинины, от одного запаха можно одуреть. Вот порадовал так порадовал! Умеют братья украинцы готовить всякие копчености. Про сало и говорить не буду. Даже афганцы, позабыв про шариат, уплетали его за обе щеки. Одно слово – «наркотик».

Решив, что есть такое добро «всухомятку» было бы кощунством, прихватив полотенца, отправились в баню, которую Витек всегда держал наготове…