Глава 2 Пронесло!

Ночью был дождь.

«Дождь идет в горах Афгана. Это странно, очень странно. Мы давно уже отвыкли от обилия воды!..» [29] А ничего странного. Весна! Моя первая весна в Афганистане. Военная весна 1365 года. Не удивляйтесь! В Афганистане – четырнадцатый век, а мы в него – в сапогах, с идеями марксизма – ленинизма…

Весна в Кандагаре не та, что в Союзе. Ни тебе бурного таяния снега, ни пения птиц, ни ласкающих лучей теплого, весеннего солнышка. Уже в конце февраля она закончится. Редкие облачка покинут небосклон, улетев в дальние страны, и вернутся лишь в начале октября. А до октября небо будет чистое – чистое, синее – синее, и средняя температура воздуха сорок пять градусов тепла в тени. Хотите верьте – хотите проверьте…

– Санек, Поликарпович просил тебя к нему зайти, – сообщил мне Алик.

Алик прибыл в нашу группу в декабре на должность советника начальника оперативно – технического отдела. Точнее сказать, не прибыл, а был выслан из Кабула «за нарушение субординации» (кого-то из «Дураковых» послал куда подальше). Приехал он не в лучшем расположении духа, но уже через день о своей «ссылке» нисколечко не сожалел. Как истинный таджик, с собой он привез казанок и шумовку.

– По какому вопросу? – спросил я.

– Понятия не имею. Ты у него не задерживайся, у нас по плану баня. Не забыл?

– Не забыл!

Прихватив рабочий блокнот, я отправился к Поликарповичу, который с женой Валентиной Ивановной и шефом жил на девятой вилле. Дверь открыла Валентина Ивановна.

– А, Александр! Здравствуй, здравствуй! Проходи, – приветливо пригласила она меня в зал. – Чай будешь? Я пирожков с капустой напекла.

– Спасибо, не откажусь, – поздоровавшись, ответил я. – Меня ваш муж просил зайти.

– Пришел? – Из комнаты вышел Поликарпович. – Присаживайся.

Советник начальника отдела кадров Поликарпович по возрасту был значительно старше нас. Мужик он неплохой. Как и все мы, особенно ничем не выделялся, но, как бы это помягче сказать, проявлял повышенный интерес к личной жизни сотрудников группы. О своих наблюдениях он исправно информировал отдел кадров Представительства. Что поделаешь: у каждого свои слабости. В Кабул он летал не часто, поэтому письма в кадры передавал через нас. Из них мы и узнавали много интересного о себе.

Шеф частенько оставлял его за себя старшим. Вот и сейчас Поликарпович остался за Игоря Митрофановича на время его отпуска.

– Понимаешь, в чем дело… – начал он разговор.

– Так, интернационалисты! – прервала его жена. – Война войной, а обед по распорядку. Давайте к столу, чай с пирогами будем пить. И не возражайте.

Я и не собирался возражать. Когда еще выпадет возможность отведать домашних пирогов?

Закончив трапезу, я искренне поблагодарил Валентину Ивановну.

– Спасибо! Пироги очень вкусные! Тесто замечательное. Как вы его готовите? – из вежливости поинтересовался я.

– Все дело в дрожжах, – Валентина Ивановна начала было рассказывать о способе приготовления теста, но, поймав взгляд мужа, как мне показалось, с грустью произнесла, – потом расскажу. Некогда мне с вами лясы точить, на кухне работы полно.

Теребя фартук, она пошла на кухню.

«Дефицит общения, – подумал я. – Целый день одна на вилле, в переживаниях за мужа, а кулинарными успехами поделиться не с кем…»

– Так вот что я хотел сказать, – вернулся к нашему разговору Поликарпович. – Надо бы нам наш маршрут в Кандагар и обратно продумать, ну, в плане безопасности.

– А чего его продумывать? Дорога до Кандагара прямая. Слева камыш стеной стоит, справа – пустыня. Как ни крути – только вперед!

Делая вид, что не понимаю, о чем идет речь, я лукавил. Еще два месяца назад я сам предложил Игорю Митрофановичу план наших действий на случай возможных душманских засад. Правда, у нас уже была определенная схема передвижения, но этого мне казалось мало. Игорь Митрофанович вежливо охладил мой пыл. И вот теперь представился случай проявить себя.

– Думаю, в случае засады правильным будет на скорости через Дехходжу прорываться в город. В Дехходже шестое отделение горотдела. Если что, афганские товарищи прикроют.

Еще минут двадцать я с азартом объяснял Поликарповичу давно созревший у меня план действий.

– Что ж, неплохо, – подытожил он. – Неплохо, но торопиться не будем. Додумай все нюансы, схему нарисуй. На очередном совещании обсудим твой план и примем решение. Сколько тебе нужно времени?

– Завтра вечером доложу…

Гордой походкой я отправился на свою виллу. Мысли, опережая друг друга, так и просились на бумагу. Видимо, в детстве в войнушку не наигрался, а она уже на следующий день преподнесла мне хороший урок…

Утром, получив из Кандагара подтверждение «Раушанаст», на двух «Волгах» выехали в город.

В районе камышей обстановка была спокойной, но на душе стало как-то неуютно. Опять это чувство тревоги. Что-то не так.

Словно в подтверждение моим мыслям, метрах в пятидесяти от нас рвется снаряд, за ним второй, третий… Поликарпович – он за рулем первой машины – резко сворачивает вправо и мчится к дувалу [30] , окружающему ооновский городок. Мы за ним. Словно горох из стручка, высыпаемся из машин в кювет и начинаем палить в сторону «зеленки». Через тридцать секунд «боя» патроны в моих автоматных рожках закончились. Накрыв голову руками (может, пригодится?), слился с землей. Рядом кто-то продолжает стрелять. Из ооновского городка по «зеленке» начали бить танки…

Десять минут грохота и… тишина. Выждав еще пару минут, поднимаю голову.

– Похоже, на этот раз пронесло, – говорит Алик, вставая с земли. Оказывается, это он лежал рядом со мной.

– Пронесло! – на всякий случай я ощупал себя. Вроде все нормально.

На дороге появился «уазик». Женька машинально вскидывает автомат. Толку-то! Патронов-то нет…

– Похоже, машина горотдела? – говорит Алик.

Через минуту машина останавливается возле нас. В ней Джахир – начальник шестого отделения. С ним еще четверо сотрудников.

– Все в порядке? Раненых нет? – здороваясь с нами, спрашивают афганцы.

– Все нормально, – отвечает за всех Поликарпович.

– Вы правильно сделали, что не поехали в город, а свернули к ооновскому городку, – говорит Джахир. – В Дехходже основная засада была. Видимо, душманы специально вас «эрэсами» «загоняли» в город. Там бы и накрыли…

Афганцы продолжали о чем-то разговаривать с ребятами. Я отошел в сторонку, задумался: «Вот тебе и безопасный план – прорываться в город! Если бы Поликарпович не свернул с дороги, сидели бы сейчас у «духов» в «гостях»… От одной мысли мурашки по телу пробежали. Мистика какая-то. Словно «духи» вчерашний наш разговор подслушали.

Мистика? Может, и не мистика? Недаром у афганцев есть пословица: «В стене есть мыши, а у мышей – уши!»

– По машинам! – прервал мои размышления голос Поликарповича.

– Джахир! – позвал я афганца. – Передай Гаузу, чтобы собрал начальников отделений. Проведем совещание.

В кабинете Гауза собрались все начальники отделений. Поздоровавшись с афганцами, я выслушал доклад каждого из них.

Информация о готовящейся засаде была, но уж очень скудная.

– Почему не доложили? – спрашиваю Гауза.

– Вы же сами требуете тщательно проверять информацию, прежде чем докладывать.

Это называется – наступить на собственные грабли. Действительно, я требовал от начальника отдела и его подчиненных тщательной проверки и перепроверки информации, особенно той, которую мы передавали на реализацию в бригаду и спецназ.

– Ты прав, – сказал я, – но впредь о подобной информации докладывайте незамедлительно. Все свободны. Джахир, задержись, пожалуйста.

Через пару минут в кабинете остались только Гауз, Джахир и я.

– Хочу с вами обсудить один вопрос – только то, что скажу, должно остаться в этом кабинете. Руководству Управления доложим, когда сами определимся. Ясно? – Я посмотрел на афганских товарищей.

– Ясно, – кивнул Гауз.

– Ясно, – ответил Джахир.

– Последнее время информации по «духам» много. Информация неплохая, а где реализация? Где наши активные действия? – спрашиваю я.

– Мало, – соглашается Гауз.

– Да не мало, а крохи.

– Так оперативный батальон есть, – возражает он. – Для чего его создавали? Чтобы реализовывать агентурную информацию.

– Оперативный батальон – это «отдельная глава» книги. Нам самим надо активнее работать. Так сказать, по горячим следам.

– Самим? Отдел еле – еле на шестьдесят процентов укомплектован. А действующие сотрудники? Половина из них не имеет опыта оперативной работы. Сами же знаете.

– Знаю, знаю! Не горячись, – охлаждаю Гауза. – Поэтому и предлагаю создать боевую нештатную группу в количестве десяти человек, не больше. Желательно из офицеров и сержантов. Руководителем предлагаю Джахира. Что скажете?

– Надо подумать, – отвечает Джахир.

– Вот и подумайте! Завтра и обсудим. Посмотрите, кого из других отделов можно привлечь, – конечно, кроме пятого. У них и без нас работы хватает. Главное – пока никто ничего не должен знать: меньше знаешь – крепче спишь. – Видя удивленный взгляд афганцев, я добавил: – Поговорка такая есть, потом объясню.

Джахир ушел. Мы остались с Гаузом вдвоем.

– Слушай, при всех не стал говорить, тебе скажу. Не нравятся мне эти душманские «мероприятия». Вообще-то, раньше были засады?

– Всякое бывало, – отвечает Гауз, – но чтобы вот так, средь бела дня…

Действительно, со слов ребят, прямых террористических актов против нас, а также советников других ведомств до моего приезда практически не было. Обстрелы вилл, минирование дорог были и есть, но засады… Чем-то мы «духов» сильно огорчили.

– Думаю, душманы мстят за что-то, – предположил Гауз.

– Думку к делу не пришьешь. Поработайте с агентурой. Нужна достоверная информации. Меня не провожай. До завтра!

С этими словами я вышел из кабинета.

…Предположения Гауза о возможной мести подтвердились. За неделю до моего прибытия в Кандагар по нашей наводке спецназ завалил душманский караван, а с ним и американского советника. Планировалось взять его живым, но не получилось. В отместку американцы решили нас «пощипать». Каждое действие порождает противодействие. Диалектика…