У подъезда резиденции посла стояли два огромных джипа с вооруженными людьми. На дверках Вадим увидел знакомый герб – перекрещенные мечи, окруженные пальмовыми ветвями. Такие гости в посольство зря не приезжают. Нападение на машину и похищение Надежды Алексеевны, похоже, подняли на ноги все силовые ведомства Сьерра-Марино. Вадим обратил внимание еще в городе, что на улицах появились патрули Национальной гвардии, но не придал этому факту значения. А оказалось, что все это напрямую относится к российской стороне и к нему лично.

Нападение на автомобиль с Надеждой Алексеевной и ее похищение, а по-другому эти действия охарактеризовать нельзя, Викинг принял как вызов. Начинала складываться пока не очень понятная, но уже реальная картинка. Слежка с первого дня прибытия их в Сьерра-Марино, интерес, проявленный целенаправленно к Надежде Алексеевне, а не к нему. То, что данные события связаны или не связаны с проведением расследования по делу Осколовых, можно оценивать пятьдесят на пятьдесят.

С одной стороны: зачем похитителям прибывший следователь, не очень крупная, пусть и официальная фигура? Выкуп – как-то несерьезно. Помешать расследованию? Но его уже проводит контора Руэнтоса. Принять во внимание фактуру Надежды Алексеевны и предположить, что какой-то местный падишах, очумевший от любви, решил заполучить ее в свой гарем? Выглядит смешно.

С другой стороны, если похищение связано с проводимым расследованием, личность Викинга почему-то оказалась абсолютно неинтересной для террористов, а ведь организовать нападение на него было проще простого. Он в одиночку за прошедшие два дня намотался по городу достаточно, и никто не проявил ни малейшего интереса к его персоне. Можно даже обидеться за такое невнимание.

Вариант, что похищение связано с предыдущей профессиональной деятельностью Надежды Алексеевны, довольно зыбкий. Какого рожна террористы или братва Сьерра-Марино полезет в разборки по российским криминальным делам? Они если и слышали про Россию, то не более чем на уровне балалайки и медведей на улицах Москвы.

Вариант гарема и выкупа можно оставить без комментариев, пока эти версии сами не вылезут наружу. Завязки по прокурорской деятельности надо постараться проверить. Пока есть только одна указательная стрелка – темно-синий «Мустанг» из конюшни Эрнандо Арриана. Вот с него и следует начинать. Придется лезть в пасть тигру или, может быть, крокодилу, если это ближе к местным тропическим условиям.

Не аллигаторов, но две разинутые хищные пасти Викингу пришлось увидеть намного раньше. Еще в приемной посла из-за резной деревянной двери он услышал громкие крики. Испуганная дама в старорежимном шиньоне, секретарь посла, оторопело сидела за столом, неестественно выпрямившись, словно она проглотила аршин. Испуганный же референт забился в угол огромного, как аэродром, дивана. Обстановка для них была явно непривычная.

Из тихой дипломатической обители доносились отрывки отнюдь не литературной лексики на посконно-русском и не менее народном испанском, сермяжные языковые корни которого Вадиму были знакомы. По доносившимся фразам чувствовалось, что у высоких сторон имеются глубокие познания в такого рода речи. Это было немудрено. Руэнтос прошел с юных лет казарму, а уважаемый оппонент – его превосходительство посол, до дипломатической карьеры, а еще раньше – партийной работы, начинал трудовую деятельность на Магнитке мастером цеха.

Глубоко вздохнув, словно прыгая в прорубь, Викинг открыл без разрешения находящегося в полуобморочном состоянии секретаря массивную дверь и окунулся в густую атмосферу скандала. Злые и донельзя раскрасневшиеся лица посла и полковника Руэнтоса обратились на вошедшего. Чувствовалось, что высокие стороны приустали в прениях и появление нового лица внесло свежую струю в их беседу. Тем более что это лицо хоть и косвенно, но относилось к конфликту.

Оба превосходительства вызверились на Вадима и начали орать на него на двух языках, обвиняя во всех грехах и требуя объяснений. Вадим прекрасно знал основополагающий закон взаимоотношения с руководством: если начальник на тебя зол, дай ему проораться и лишь после этого переходи к делу. Было, правда, еще одно достойное продолжение этого закона: если начальник слишком долго кричит и тебе это надоело, начинай катить на него бочку сам.

Вадим так и поступил. Минуты две он стоял по стойке смирно и выслушивал беспредметную ругань в свой адрес. Потом набрал в легкие воздух и начал орать на присутствующих сам, причем попеременно на двух языках. Эффект был потрясающий. Оба номенклатурных работника уже забыли, когда на них повышали голос. Они застыли в изумлении, точно как экзальтированная дама за дверью в приемной. Сергей Сергеевич, сидевший в углу в кресле, прикрыл лицо рукой и затрясся в беззвучном смехе. Закончив испано-российский монолог, Вадим уже спокойно обратился к присутствующим:

– Я думаю, сеньоры, ругаться мы все умеем, но конкретные вопросы этим не решим.

– Вы что себе позволяете? – первым опомнился посол. – Как вы разговариваете с руководством? Я вас в двадцать четыре часа в Союз отправлю!

По старой привычке он перепутал Россию с СССР. Потом еще вспомнил, что к тому же не является начальником Вадима, и удрученно замолчал.

Руэнтос, набычившись, сжал кулаки и с шумом втянул в себя воздух, готовый взорваться. Чувствовалось, что если он сорвется, то начнется маленькая, но кровопролитная война. Викинг на всякий случай перенес тяжесть тела на правую ногу, чтобы среагировать на открытие боевых действий. Однако полковник неожиданно для всех громко и раскатисто захохотал. Отсмеявшись, уже спокойным тоном, обращаясь к послу, Руэнтос сказал:

– А ведь он прав. Чего мы кусаем друг друга? Никто из нас не виноват в случившемся. Пора за дело приниматься, а не обвинять парня в чужих грехах. У кого есть какие мысли и предложения?

Такой подход, судя по реакции присутствующих, устраивал всех. Для начала Вадим попросил подробно рассказать о нападении.

События произошли примерно в половине десятого утра. Автомобиль из департамента забрал в посольстве Надежду Алексеевну и переводчика и направился в горное селение Антариба, откуда был родом Хосе Диос и где на небольшом ранчо и сейчас жила его семья. До встречи с Хервасио Аррианом он содержал небольшую плантацию табака. Жил совсем не богато, и основной причиной ухода к герильерос было желание если не разбогатеть, то хоть как-то уйти от нужды.

Социальными идеями Диос никогда не увлекался. Природный ум и умение работать быстро вывели его в число близких к Хервасио людей. Тот же источник доложил, что Хосе довольно часто появлялся у себя на ранчо, навещая семью.

Группа, состоящая из сотрудника департамента Руэнтоса, переводчика, Надежды Алексеевны и водителя, около девяти часов утра выехала в Антариба. В десять часов сначала в районное полицейское управление, а оттуда в департамент поступил сигнал о перестрелке на горной дороге. Оперативная группа прибыла на место происшествия около одиннадцати часов. Была обнаружена машина с множеством пулевых пробоин, трупы сотрудника департамента и водителя, а также российский переводчик в бессознательном состоянии.

Несмотря на то что все происходило недалеко от оживленной автострады – автомобиль свернул с нее и проехал буквально пару километров, свидетелей произошедшего нет. Первичный осмотр места трагедии показал, что налетчики двумя машинами, судя по протекторам, джипами, блокировали автомобиль и расстреляли находившихся там людей. Сопротивление могли оказать только сотрудники полковника, но осмотр магазинов их пистолетов указал, что оружие они не успели вынуть из кобур. Характер и расположение пулевых пробоин показывали, что все выстрелы нападавших были направлены в переднюю часть машины, то есть на водителя и сидевшего рядом с ним оперативника.

У переводчика огнестрельных ранений нет. Нанесены сильные удары в область головы и шеи. Сейчас парень находится в госпитале Святого Августина, где еще не приходил в сознание. Надежда Алексеевна исчезла.

В одиннадцать часов был дан сигнал перекрыть дороги и усилить патрулирование в районах, прилегающих к месту происшествия, и в столице. Положительных результатов эта акция не принесла.

Руэнтос закончил свою информацию и внимательно посмотрел на присутствующих.

– Какие будут мнения о произошедшем?

Все сидели и молчали. Сергей Сергеевич первый подал голос:

– Мне кажется, что российская сторона никакий версии предложить не может. Вы более информированы о криминальной жизни в Сьерра-Марино. Посольство готово оказать помощь необходимыми сведениями о жертвах происшествия.

Полковник Руэнтос встал.

– Я примерно так и думал. О ходе расследования случившегося мы вас проинформируем, – холодно сказал он и обратился к Вадиму: – Мне хотелось бы побеседовать с вами отдельно. Надеюсь, господин посол не будет против? Я приношу извинения за свой несколько эмоциональный разговор, но, как мне показалось, темперамент российских дипломатов не намного уступает в горячности латиноамериканскому.

Посол кивнул, принимая извинения, и стороны, несколько минут назад поливавшие друг друга, как только могли, вежливо и почти дружелюбно попрощались, крепко пожав руки. Викинг вышел из кабинета следом за грозным полковником. В приемной царила все та же обстановка всеобщей оцепенелости. Референт проводил испуганным взглядом вышедшую пару и, тихонько постучав, юркнул в кабинет посла.

Отдельного помещения у Вадима не было, и они уединились в его номере. Полковник уже совсем неофициальным тоном сказал:

– Дипломатия закончилась. Теперь я хочу услышать от тебя более конкретно, что ты скажешь по поводу этого нападения.

Викинг, не раздумывая, откровенно выдал, что у него только один вариант – надо прокачивать Эрнандо Арриана. Руэнтос вскочил со стула и начал нервно ходить по номеру.

– Я не могу без явных и весомых улик начинать какие-либо действия в отношении Эрнандо. Он слишком серьезная фигура в экономике и политике Сьерра-Марино. Если я к нему сейчас сунусь, то завтра уже буду стоять на ковре у Президента, и хорошо, если при этом погоны не слетят с моих плеч. Кстати, можешь смеяться, у меня также, кроме этой версии, ничего нет. Что будем делать?

Викинг решил идти ва-банк. В конце концов, он ничего не терял. Если действовать нелегально, как он и предполагал, то Руэнтос по долгу службы мог пресечь это. Но если они найдут общий язык, то Вадим обретет могущественного друга.

– Я самостоятельно начинаю разрабатывать эту версию, – твердо сказал Викинг. – Альтернативы нет. Как понимаю, мне нужно рассчитывать только на свои силы. Но заинтересованы в этом мы оба, и от вас сегодня может понадобиться информация.

– Техническое обеспечение, транспорт, оружие. С этим как?

– Я уже нашел канал снабжения.

– Домингос? – Руэнтос раздраженно дернул плечами.

Викинг с удивлением взглянул на полковника. Оказывается, мулат из Галереи современного искусства был хорошо ему знаком. Ничего не оставалось, как подтвердить предположения Руэнтоса.

– Надеюсь, у него не будет неприятностей?

– Пока нет. Со временем я его все равно достану!

– Что будет потом, меня не очень волнует.

– Когда планируется акция и какая подстраховка необходима с моей стороны?

Это был достойный разговор двух профессионалов, с полуслова понимающих друг друга. Они обговорили способы и каналы связи и информации. Времени до старта оставалось ничтожно мало, а Викингу необходимо было еще многое успеть.

Первым пунктом был звонок Деду. Спецсвязь посольства через две минуты вышла на телефон Олега Петровича. Он, как всегда, был краток.

– Как твои дела?

– Появились непредвиденные осложнения.

– Непосредственно по твоей работе?

– Конкретно нет, но я обязан вмешаться.

Вадим обрисовал ситуацию с нападением на автомобиль и изложил Деду просьбу о проверке последних уголовных дел, которые вела Ломейко. Надежд на интересную информацию было мало, но чем черт не шутит, может, что-то и вылезет. Дед хмыкнул в телефон и задумался. Вадим знал характер Олега Петровича и его повадки. Если он так хмыкал, значит, дело сложное, но выполнить его возможно. Молчание длилось недолго.

– Ладно, попробую. Тебе когда это нужно?

– Вообще-то еще вчера, но до вечера потерплю.

– Сделаем. Контакт с Галереей уже был?

– Да. Все нормально. На поставщика вышел. Предварительно переговорили. Сейчас созвонюсь и сделаю заказ. Работать начну сегодня. Жаль, что теряю время на постороннее дело, но вынужден это сделать.

– Хорошо. Информацию по прокурорским делам получишь часов в восемнадцать сегодня через шифропочту. Что-то не очень хочется мне, чтобы ты влезал в эту кухню.

Голос Деда неожиданно громко загремел в телефоне, и Вадим на всякий случай отставил трубку подальше от уха.

– Смотри у меня… Я так и знал, что ты, разгильдяй, обязательно ввяжешься в какие-нибудь разборки и начнешь бандитствовать. Все должно быть нормально. Ты меня понял?

Вадим поднес микрофон к своим каблукам и по-уставному щелкнул ими, чтобы услышал Олег Петрович, а потом громко прокричал в телефон:

– Так точно!

В ответ Викинг услышал только глухие гудки. Так, одно дело двинулось. Следующий телефонный звонок пришлось сделать из телефона-автомата рядом с посольством.

Вадим прошел три квартала и остановился рядом с фонтаном. Смуглые ребятишки плескались под струями, омывающими бело-розовые мраморные плиты. Над ними на мощном постаменте высилась скульптура Нептуна, смахивающего добрым лицом на Хемингуэя, только с более длинной бородой. Русалки, лежащие у ног грозного царя морей и океанов, по фактуре и колориту напоминали пышными рубенсовскими формами местных красавиц. Чувствовалось, что вдохновение автора зиждется на незыблемом принципе: девяносто процентов мужчин любят полных женщин и только десять процентов – очень полных.

За спиной раздался автомобильный сигнал. Викинг оглянулся и увидел, что из потрепанного микроавтобуса ему машут рукой. Он не спеша подошел к машине, залез в салон и сел в кресло. Стекла в микроавтобусе отливали зеркальной тонировкой, и снаружи невозможно было рассмотреть, что делается внутри. Худощавый парнишка с волосами, заплетенными во множество косичек, небрежно спросил:

– Это ты должен встретиться с Домингосом?

Викинг подтвердил это. Парнишка кивнул головой и вытащил из кармана цветастый платок из плотного материала. Он завязал Вадиму глаза, и микроавтобус отправился в путь.

Поездка продолжалась около тридцати минут. Судя по ее продолжительности и частым поворотам, Вадим понял, что они покружили некоторое время по городу и выехали на окраину Сьерра-Марино – последние минут десять автобус трясся по неровной, явно грунтовой дороге. Так же с завязанными глазами ему помогли выйти из машины, и он ощутил, что находится в каком-то помещении. Повязку с глаз сняли. Привыкнув к свету, Викинг увидел, что стоит в просторном металлическом ангаре.

Сопровождающие провели его между контейнерами и штабелями деревянных ящиков, открыли стеклянную дверь, закрашенную серой краской, и завели в большую захламленную комнату. Навстречу Викингу из-за стола встал знакомый мулат и, широко улыбаясь, сделал несколько шагов навстречу. Рукопожатиями они обмениваться не стали.

Домингос занимался торговлей оружием и снаряжением, которое в данный момент было необходимо Вадиму. Канал связи с ним через Галерею Викинг получил в отделе.

Они присели к столу. Сопровождающий с косичками и вошедший следом водитель микроавтобуса остались стоять около двери. Домингос достал листок бумаги, ручку и передал их Викингу. Он продолжал улыбаться, что не делало его физиономию, покрытую шрамами, более приветливой. Вадим быстро набросал список необходимого и передал листок мулату. Тот начал читать, и улыбка медленно сползла со смуглого лица. Потом, взяв ручку, начал писать рядом с каждым пунктом цифры. Колонка опускалась все ниже, и под чертой появилась довольно интересная сумма. Полюбовавшись на нее, Домингос еще раз пробежал взглядом по списку, пририсовал для большей наглядности рядом с итоговой цифрой значок доллара и протянул листок Викингу.

Стоимость оружия и оборудования оценивалась в двенадцать тысяч «зеленых». Мулат несколько напряженно следил за реакцией клиента. Викинг потянулся к ручке и цифру двенадцать исправил на пятнадцать. Домингос удивленно посмотрел на него.

– Прибавка за срочность, – сообщил ему Вадим. – Весь комплект мне необходим сегодня вечером к двадцати двум часам.

Домингос вытаращил глаза, закатил их, показавая огромные белки, и бешено замотал головой.

– Это невозможно! – Он схватил листок и начал нервно тыкать в него ручкой. – Вот это есть, это тоже. Ночник нужно заказывать. Это есть, а это – опять же заказывать…

Викинг накрыл рукой список и медленно, выделяя каждое слово, повторил:

– Весь комплект мне необходим сегодня в двадцать два часа. Ты все понял?

Домингос уже более осознанно посмотрел на Вадима, сделал паузу, обдумывая его слова, и, тяжело вздохнув, ответил:

– Я понял. Сегодня ты все получишь. Вопрос о деньгах не задаю. Тебя рекомендовал достойный человек, и разговариваешь ты тоже серьезно. Я тебе верю.

– Меня также заверили, что ты надежный партнер. Думаю, глупые решения принимать не будешь – ты понял, о чем я говорю. Тем более твои услуги мне, возможно, еще понадобятся.

Домингос поднял левую руку вверх, словно произносил клятву, как Президент на инаугурации, положив правую на список оружия. Вадим усмехнулся:

– Хорошо, верю! – потом кивнул головой в сторону безмолвно стоящих у дверей охранников: – Твои люди заберут меня там же, у фонтана, в половине десятого вечера и отвезут на место встречи. После передачи товара вы меня доставите туда, куда я скажу. Еще дополнительно, за отдельную плату… – Вадим вытащил из кармана деньги и отсчитал пять стодолларовых купюр. – Машина джип и катер должны до рассвета ждать меня. Места, где они должны находиться, укажу после получения товара. Если они мне не понадобятся, контракт с вашей стороны все равно будет считаться выполненным и возврата денег не потребуется.

Мулат лишь кивнул в ответ. Домингос просчитывал что-то в уме, бросая взгляд на листок, на Викинга, на своих нукеров. Он вскочил со стула.

– Времени у нас мало, и терять его не стоит. Все будет так, как ты просишь. – Он протянул ладонь для рукопожатия. – До встречи. Мои люди тебя отвезут назад, а вечером заберут.

Домингос, уже не обращая внимания на клиента, стал набирать номер на мобильнике. Выходя из комнаты, Викинг слышал, как Домингос громко кричит в трубку и срочно требует какого-то Бернарда. Процесс пошел.

Обратный путь оказался намного короче и занял не более пятнадцати минут. Сопровождающие развязали ему глаза и выпустили из микроавтобуса у того же фонтана, где плескалась ребятня под надзором грозного Нептуна. В посольство Вадим попал около восемнадцати часов. Первым делом он отправился к шифровальщикам. Материалов от Деда пока не поступало, и они договорились – как только почта придет, ему сразу об этом сообщат.

Едва он зашел в номер, раздался телефонный звонок. Сергей Сергеевич, узнав о его появлении, немедленно явился в гостиницу. Разговор начался на повышенных тонах.

– Объясни мне, что происходит? Ты понимаешь, что отвечать за партизанщину придется не только тебе? Знаю, что волку-одиночке проще, но в конце-то концов спросят со всех. Я должен быть хоть немного в курсе твоих действий. После сообщения в Москву о случившемся руководство меня уже задергало. И их главный вопрос: что хочет предпринять Викинг?

Вадим посмотрел на взволнованного и расстроенного Сергея Сергеевича и совершенно спокойно спросил:

– А ты сам что хочешь предпринять?

Второй секретарь посольства несколько озадаченно глянул на собеседника.

– На данный момент мы готовим официальный запрос в МИД и Президенту Сьерра-Марино…

– И ждете повторения истории с Осколовыми. Потом будете отправлять цинковые ящики в Россию. Я правильно понял?

– А ты предлагаешь силами посольства устроить облаву на террористов?

– Я ничего не предлагаю. И прошу лишь одного – не мешать мне. То, что произошло, считаю, касается непосредственно меня. Более того, это похищение может быть как-то переплетено с предыдущими событиями. А может, и нет, но все равно мешает работе по делу Осколовых. Своему руководству я тоже доложил, как и ты. Истерик и заламывания рук у них, в отличие от твоих чистоплюев и их подчиненных в твоем лице, не наблюдалось. Можешь доложить, что не смог передать мне пожелания и увещевания. Не успел.

– Пойми меня правильно. Непродуманными действиями ты можешь инспирировать международный скандал, и расхлебывать его придется посольству. Что сделать для исключения этого?

– Я уже сказал. Первое: меня уже нет – исчез вслед за Надеждой Алексеевной, испарился… Второе: мои действия хоть и неофициально, но согласованы с Руэнтосом. В его поведении жлобства и трусости не наблюдается, как у некоторых наших чинуш, не будем в них тыкать пальцем. И третье: если сможешь, окажи посильную помощь, подстрахуй. Не сможешь, обижаться не буду. Только не мешай.

– Что от меня требуется?

– Пока не знаю. У самого полной картины нет. Сейчас жду информацию из Москвы и от полковника Руэнтоса. Может, что-то прояснится.

Телефонный звонок прервал беседу. Шифровальщик доложил, что пришли материалы на его имя. Дед почти не опоздал. Теперь оставалось узнать, есть там что-то интересное и нужное для дела или это пустышка.

Три листа печатного текста – последние дела, которые вела Надежда Алексеевна. Убийство чиновника в Санкт-Петербурге – по делу не пляшет; незаконное акционирование, то есть передел собственности на алюминиевом комбинате – тоже мимо. Последнее дело… Так, теплее, теплее, а вот и совсем горячо!

Вадим перечитал несколько раз скупые строки. Картинка начинала складываться. Хотя и не до конца ясная, но уже проглядывающая сквозь мутное стекло.

Он передал листок с информацией Сергею Сергеевичу и стал наблюдать за его реакцией. Тот внимательно изучил записи и поднял глаза на Викинга:

– Ты уверен, что это их работа?

– Я ни в чем не уверен. Но такие совпадения сами собой не появляются. Кроме того, у нас и пути другого нет.

Последнее дело Надежды Алексеевны, с которого ее сняли и отправили в почетную ссылку в Сьерра-Марино, было связано, как Вадим в общих чертах слышал от Старикова, с нефтяным бизнесом. Если конкретнее и без особых подробностей, то выявлялась хищническая приватизация, предоставление ничем не обоснованных налоговых льгот, увеличение квоты вывоза сырья за рубеж, взятки крупным чиновникам и депутатам Думы для проталкивания «нужных» законов.

В постскриптуме, по стилю – размышлениях Деда или его аналитиков, делались предположения, что Надежда Алексеевна слишком глубоко влезла в эту грязь и на кого-то нажали, чтобы приглушить дело. Среди основных фигурантов в деле была нефтяная компания «Сибвест», а в перечне физических лиц являлись знакомые фамилии ее хозяев, братьев Монтуровых, один из которых прибыл на переговоры в Сьерра-Марино.

Напрашивалась довольно банальная по российским меркам схема с оттенком экзотики. Неугодный следователь отстранен от ведения дела, убран подальше, а там и вовсе исчез. Тем более что подвернулся случай исполнить это в далекой стране. Довольно просто, почти изысканно. И определенные тропинки в этих краях нашей братвой натоптаны… А с такой не очень великой фигурой разбираться не станут. Если смогли сломать расследование, то уж гибель следователя в лапах разъяренных тропических экстремистов будет носить чисто проходной героический эпизод в исторических анналах Генпрокуратуры. Еще одна жертва мирового терроризма пала на боевом посту. Честь и вечная память!

Сергей Сергеевич был настроен более скептически. Не отрицая реальность версии, он оставлял вероятность совпадения. Викинг не стал вступать в дискуссию, а только попросил узнать, где сейчас находится пресловутая делегация Монгола. Хотя визит не носил официального характера, посольство, как правило, отслеживало путь немногочисленных российских туристов, и, кстати, это была прерогатива службы второго секретаря. Сергей Сергеевич отправился выяснять этот вопрос.

В дверь постучали. Посыльный принес с проходной пакет. Руэнтос выполнял свои обещания. Его разведка работала оперативно. План поместья Эрнандо Арриана и пояснительная записка к нему давали, в общем, подробную, хотя в некоторых деталях несколько поверхностную информацию. Викинг начал прорабатывать черновой план акции. Окончательный вариант будет принят уже на месте.

В материалах был особо выделен раздел об организации охраны. Вадима заинтересовала фигура начальника службы безопасности Эрнандо Арриана некоего Франца Таузара. Он характеризовался как высококвалифицированный специалист. Некоторое время работал в департаменте контрразведки Сьерра-Марино, но оказался замешан в каком-то темном деле и был отправлен в отставку. У Арриана работает уже семь лет и пользуется его особым расположением и доверием. У Руэнтоса есть информация, что Таузар непосредственно организовывал для хозяина ряд не очень чистых, с точки зрения закона, акций, но доказать это юридически невозможно.

Сергей Сергеевич принес неутешительные известия. Монгол с товарищами поселился в отеле «Амбассадор». Вчера утром они провели встречу в Министерстве топлива и энергетики. После этого посетили нефтяной терминал в порту и провели переговоры с чиновниками таможенного департамента. Далее в запланированном регламенте их работы в течение трех дней значились переговоры с крупными местными бизнесменами. Однако после ужина в фешенебельном ресторане они убыли в неизвестном направлении. В отеле не ночевали. В настоящее время местонахождение делегации определить не представляется возможным.

Викинг рассчитывал на лучшие новости, но не все просто и быстро получается. Сквозь землю они не провалились, все равно всплывут. А пока он начнет с Эрнандо Арриана, как и планировал. Тропинка натаптывалась именно оттуда.

В посольстве все дела закончились. Наспех перекусив, в половине десятого Викинг стоял около знакомого фонтана. Тот же старенький микроавтобус подкатил к кромке тротуара, и дверь в салон распахнулась. На этот раз глаза завязывать не стали. Покрутившись по городу для выявления «хвоста», не заметив ничего подозрительного, вышли на западное шоссе и быстро по нему покатили.

Минут через двадцать машина свернула на грунтовку. Трясло сильно, и Вадим ухватился за ручку над креслом. Водитель, оглянувшись в салон, крикнул, что уже скоро они будут на месте. Действительно, повернув на незаметную и узкую дорогу, микроавтобус метров через пятьдесят подъехал к ветхому строению. Судя по его облику, когда-то, в начале XX века, это был приличный дом. Высокое крыльцо, мансарда, разрушенный портик и открытая веранда указывали на зажиточность его прежних хозяев. Сейчас все пришло в упадок и ветхость.

Шум подъехавшей машины не сразу разбудил спокойствие старой асиенды. Краем глаза Викинг заметил движение в полуоткрытой двери сарая, стоящего неподалеку. Водитель заглушил мотор, но из машины не выходил. Вадим тоже не спешил этого делать. Ожидание длилось не слишком долго. Минуты через две на веранде появился Домингос. Он поднял руку в знак приветствия и жестом пригласил войти в дом.

Видимо, мулат любил эффекты. Он щелкнул пальцами, и под потолком зажглись два мощных фонаря, освещая разложенное на полу оружие и амуницию. На удивление, весь заказанный арсенал был в наличии. Вадим с уважением оглянулся на Домингоса и приступил к осмотру.

Викинг, в силу специфики своей профессии, более других предпочитал бесшумные виды оружия, поэтому сначала взял в руки метательные ножи. Четыре клинка, обоюдоострые, тонкие, с шершавой уравновешенной рукоятью, плотно ложились в ножны. Старые знакомые. Он хотел прибавить слово «добрые», но воздержался. Тесак с удобной для ладони ручкой, малой гардой и лезвием из особо твердого, золлингеновского сплава. Состоит на вооружении спецподразделений и парашютистов бундесвера. Рубит проволоку и гвозди, пилит зубцами, нанесенными на тупой стороне клинка, металл. Самсон на спор пробивал таким тесаком пятимиллиметровый стальной лист.

Далее – сюрикены-звездочки. Вадим взял один диск и, не целясь, метнул его шагов с пяти в косяк двери. Сюрикен почти до половины ушел в твердую, хотя и старую древесину. Раскачав диск, он осмотрел его и остался доволен приобретением. Кассета со штырями-иглами, предназначенными также для метания. Пойдет!

Хорошо знакомый «узи». Машинка надежная, но до нашего «каштана» ему далеко. Вчерашний день. «Каштан» в первую очередь поставили в «Альфу» и их отдел. Правда, использовать его почти не пришлось, только на стрельбище. В командировках за бугор для маскировки лучше использовать чужое оружие. А еще есть у нас из этого же класса миниатюрный «9А91». Убойный аппарат. Вес чуть больше полутора килограммов, пуля не девять граммов, а целых шестнадцать. Пробивает насквозь стену из двух кирпичей и любой бронежилет. Кстати, а вот и броник австрийский, облегченный. Неплохо. Подсумок для запасных магазинов. Насадка для бесшумной стрельбы. Молодец Домингос, постарался.

Викинг оглянулся на наблюдающего за ним мулата и увидел в его глазах уважение. Он одобрительно кивнул продавцу и продолжил осмотр. Гранаты ближнего боя, световые, пара штук со слезоточивым газом. Пойдут все… Прибор ночного видения, малогабаритный, французский – знаем такой. А что с аккумуляторами? Заряжены на совесть. А вот это – индикатор электромагнитного излучения. Вот уж не думал, не гадал, что Домингос найдет такой аппарат. Постарался, не зря хлеб ест. Ультразвуковая глушилка для братьев наших меньших. Есть такая… Баллончики с антисобакином. Пистолеты, револьверы на выбор. Какая великолепная вещь – «штерних-люгер». Любимый пистолет сотрудников гестапо.

Звук от выстрела не громче кашля, зато пробивает бетонную плиту. Вот его мы и возьмем. Патроны в обоймах. Для «узи» магазины снаряжены. Разгрузочный жилет. Упакуемся чуть позже… А это он не заказывал – «М16» с подствольником и две трубы гранатометов. Продавец явно перестарался. Викинг указал мулату на эти предметы и отрицательно покачал головой. Тот в ответ лишь с огорчением развел руками.

Обмундирование, обувь – размеры подходящие. Вроде бы все. Викинг еще раз окинул взглядом товар. Домингос свои обязательства выполнил, пора расплачиваться. Он расстегнул пряжку поясной сумки и кинул ее мулату. Тот открыл «молнию», вынул толстую пачку стодолларовых купюр и взвесил ее на руке.

– Считать, думаю, не стоит, амиго?

– Как хочешь. Я твой товар осмотрел. Ты сделал то, что обещал, и я выполняю то, что должен сделать.

Домингос улыбнулся, положил деньги назад в сумку и небрежно бросил ее стоящему сзади смуглому парню с длинными волосами, заплетенными во множество косичек.

– Как мы и договаривались, я подготовил «Додж» и катер. Водителя ты знаешь, он тебя сюда привез. На катере будет ждать вот этот человек. – Он махнул рукой себе за спину. – Где они должны находиться?

Длинноволосый подал Домингосу карту, и Вадим отметил на ней две точки. Мулат изучил отметки, сориентировался и дал указания своим людям. «Додж» должен был доставить Викинга к поместью Арриана и ждать до рассвета в указанном месте, как и катер.

Наблюдая за тем, как Викинг экипируется, Домингос как бы между прочим заметил:

– Так, значит, ты, амиго, решил прокачать Эрнандо?

Вадим хмыкнул про себя: у мулата была в достатке не только предприимчивость, но и вполне хватало ума. Проанализировать ситуацию было не очень легко, но Домингос с этим справился. Вадим ответил:

– Уважаемый, каждый занимается своим делом. Я тебе не задаю вопросов, ты мне. Сегодня мы остались довольны друг другом. Зачем усложнять наши отношения?

Домингос погладил уродливый шрам на правой щеке и сузил глаза. Потом хитро взглянул на Викинга.

– Амиго, я с тобой вполне согласен. Не будем портить себе жизнь чужими проблемами. Однако у каждого из нас есть свои счеты, а как ты знаешь, по счетам надо платить. Если вдруг тебе необходима будет моя помощь в делах с Эрнандо, скажи, я помогу. Это не для бизнеса, а для души. Я слишком ничтожен для Арриана, но муха тоже может укусить мула. Его отметки у меня остались на всю жизнь, и я об этом помню. Очень хорошо помню…

– Память вещь прекрасная, и я постараюсь не забыть твои слова, – сказал Викинг. – Пока мы довольны сотрудничеством, и то, что ты сделал, мне очень помогло. А дальше – время покажет. Кстати, еще одна просьба: если есть возможность, пусть в машине и на катере у твоих будут мобильные телефоны. Думаю, лишний канал связи не помешает ни тебе, ни мне.

– Хорошо, это не проблема. Когда ты едешь?

Викинг закончил экипировку и подгонку снаряжения. Еще раз оглядел себя, подвигал конечностями, всем телом и несколько раз подпрыгнул на месте. Ничего не стесняло движения, не гремело. Он был готов к работе.

«Додж» съехал с дороги, круто повернул и остановился за рядом невысоких пальм и кустарником, растущим между ними.

До границы владений Арриана оставалось около полутора километров. Викинг махнул рукой молчаливому водителю, открыл дверцу машины и скрылся в темноте. Он двигался быстрым шагом вдоль трассы, иногда скрываясь в зарослях от света фар редких автомобилей, проносящихся мимо. Через пятнадцать минут Викинг был на месте.

Яркие фонари над массивными металлическими воротами уходили в глубь поместья, освещая мощенную брусчаткой дорогу, ведущую к особняку. Отдельные тусклые пятна света проглядывали и по периметру ограды. Вадим броском пересек трассу и стал бесшумно продвигаться вдоль высокой металлической решетки. Между соседними асиендами пролегала как бы нейтральная зона – участок лесополосы, по российскому определению.

Углубившись метров на двести, он остановился. За забором были видны строения. На плане они значились хозяйственными постройками – конюшней и сараями. За ними справа должен был располагаться трек и далее поле для игры в гольф, но их в темноте не было видно. Фонари висели только над воротами в конюшню и небольшим домиком, где проживали обслуживающие хозяйство работники. Прямо за хозпостройками виднелся ярко освещенный прожекторами трехэтажный особняк Эрнандо Арриана.

Викинг знал из полученных от Руэнтоса материалов, что телекамеры ведут наблюдение за территорией вокруг особняка, а хозяйственные постройки находятся на сигнализации, выведенной на центральный пульт охраны поместья. Самую большую опасность для него представляли собаки, которых на ночь выпускали из вольеров. Кроме того, вдоль ограды с внутренней стороны были расположены датчики обнаружения натяжной и светодиодной конструкции и сигнальные мины.

Не новинки, но проходить их придется.

Перед Вадимом стояла непростая задача получить информацию о местонахождении Надежды Алексеевны. Не было полной уверенности, что она сейчас находится в руках Арриана, а были только догадки о связях нефтяного магната с российским криминалом. А из этого следовало, что необходим «язык». На данную роль простые работники или обслуживающий персонал не подходили. Нужен как минимум служащий среднего звена, если не кто-то посерьезнее. Загадывать не стоило, ближайшее будущее все покажет.

Викинг легко перемахнул через ограду и прислушался. Тишина вокруг нарушалась еле слышными звуками музыки, доносившимися из особняка. Он не торопясь двинулся дальше, но не успел сделать и четырех шагов, как на его груди раздался тихий, похожий на комариный, писк. Сработал электромагнитный индикатор. Вадим опустил на глаза окуляры прибора ночного видения. Слева в кустах обнаружился металлический столбик с небольшим ящичком наверху. Он мягко отступил на шаг назад и осторожно приблизился к нему. Из нагрудного кармана Викинг достал тонкий, как карандаш, фонарик и, закрывая его ладонью, осветил прибор. Ничего особенного. Стандартная японская штучка. Работает по принципу отраженного луча. Рассчитана на детей дошкольного возраста. Определив направление выходного зрачка и высоту световой нити, лег на живот и прополз под этой невидимой преградой.

Секунд двадцать Викинг полежал на земле не двигаясь. Все тихо, можно идти дальше. Мягкими шагами он переступил раз, второй. На третьем шаге сработало звериное чутье. Он убрал ногу назад и опустился на корточки. Тем же миниатюрным фонариком-карандашом обследовал почву и стебли невысокой травы. Тоненькая проволочка тянулась на высоте пятнадцати сантиметров над землей. Вадим повел лучиком света в сторону – слава богу, всего лишь датчик, а не растяжка противопехотной мины. Перешагнув через проволоку, обследуя каждый сантиметр почвы впереди себя, медленно двинулся дальше.

Больше сюрпризов не попадалось. Впереди было метров сорок открытого пространства. Его костюм сливался с окружающим полумраком. Викинг поднял окуляры прибора ночного видения и осмотрелся вокруг уже невооруженным взглядом. Ничего подозрительного не наблюдалось. Он пригнулся и мягкими стелющимися шагами сделал рывок вперед, к конюшне. Укрывшись под ее стенами, он опять застыл. И снова все тихо. Выглянув из-за угла, Вадим заметил с торца здания лестницу, ведущую на чердак. Она заканчивалась небольшой площадкой с деревянными перилами. Вадим скользнул по ступенькам наверх. Место для наблюдения за особняком было великолепное. Дом был виден как на ладони.

Викинг посмотрел на светящийся циферблат часов. До полуночи оставалось семь минут. Активных действий не предвиделось. По данным полковника, смена охранников происходила каждые два часа. Через несколько минут начнется это мероприятие и можно будет точнее определить месторасположение постов. Доски на площадке наблюдательного пункта еще сохраняли дневное тепло. В воздухе носились терпкие и пряные запахи тропических растений.

«Сплошной курорт, – пришло на ум Викингу. – Гагры и Сочи…»

В это время открылась дверь флигеля и из нее вышла группа вооруженных людей. Некоторые из них лениво потягивались и о чем-то переговаривались. От ворот послышался звук клаксона и шум двигателя автомобиля.

Вышедшие засуетились и изобразили некое подобие строя. Светлый лимузин с плавными очертаниями подъехал к флигелю. Викинг приложил к глазам портативный бинокуляр и начал наблюдать за происходящим. Из машины вышел высокий мужчина. Люди в строю подтянулись, а один из них подскочил к приехавшему и начал докладывать. Тот махнул рукой и подошел ближе к караулу. Под фонарем его стало видно лучше.

Стройная фигура, мощный торс, уверенность в движениях. Волосы явно светлые. Когда тот повернулся в профиль, черты лица выдали европейца. Это, вероятно, и был начальник службы безопасности Арриана. Викинг вспомнил информацию на него. Франц Таузар из семьи немецких переселенцев, прибывших в Сьерра-Марино в сороковых годах. Все понятно: папа – ариец из СС, мама – допропорядочная Гретхен. Сам Таузар из бывших контрразведчиков, замешан в темных делах. Ну что же, можно посоревноваться. По характеристике и повадкам видно, что личность серьезная, тот еще волк.

Таузар прошелся перед строем, что-то втолковывая стоящим перед ним охранникам, помогая себе выразительными жестами. Потом небрежной отмашкой дал команду на продолжение смены и направился к особняку. Два человека отделились от строя и зашли за флигель. Через минуту они появились, ведя на поводках крупных доберманов. Похоже, что собак на волю пока не выпускали, а только патрулировали с ними. Часть людей во главе с невысоким толстяком, докладывавшим Таузару, двинулась к дому менять часовых, а проводники собак, взяв еще по одному человеку, двинулись на обход территории поместья.

Викингу пришлось следить и за теми, и за другими. Семь человек – семь постов. Двое внутри дома, трое внизу, а еще пара поднялась на пологую крышу особняка. Охрана серьезная. Видимо, любимый племянник Хервасио не дает дяде спокойно отдыхать. Вадим с беспокойством наблюдал за патрулем, приближавшимся к месту, где он проник в поместье. Свои следы Викинг обработал из баллончика антисобакином, отбивающим у псов нюх, но, как они поведут себя, надо было посмотреть.

Действительно, при приближении к его тропе собака немного забеспокоилась и растерянно метнулась из стороны в сторону. Ее поведение насторожило проводника, но пес через несколько шагов дернул головой, отфыркиваясь, неуверенно оглянулся по сторонам и пошел дальше рядом с успокоившимся хозяином. Пронесло.

Теперь надо планировать дальнейшие действия. Самое реальное – попробовать достать разводящего. Рядовой охранник вряд ли что-то знает, а этот парень может быть в курсе произошедшего. Такую фигуру, как Франц Таузар, трогать пока не стоит. Надо начинать с небольшого и доступного.

Смена часовых закончилась. Вокруг царили спокойствие и тишина, нарушаемые только трелями цикад. Не было слышно даже музыки, доносившейся раньше из дома. Вадим решил перебраться ближе к флигелю. Такая возможность была. Надо было только вернуться назад, сделать круг через поле для гольфа за конюшней и приблизиться к караульному помещению с тыла. Лишь бы не помешали собаки, которых после смены опять заперли в вольер. Викинг так и не мог понять, когда же доберманов выпускают на вольную охоту. В информации утверждалось, что собаки ночью охраняют поместье на свободе, но пока это не подтверждалось. Ладно, не стоит забивать себе голову.

Он осторожно спустился с лестницы и, распластавшись по земле, пополз назад к забору. Затем встал и, пригнувшись, пробежал метров сто по тропинке, натоптанной патрульными. Теперь флигель находился почти на одной линии с особняком, закрывая справа его фасад, и только часовые, охраняющие левое крыло, могли его заметить.

Викинг прополз вперед по мягкой траве, покрывающей площадку для гольфа, и остановился на линии, разделяющей видимый и невидимый охранниками участки территории. Часовой на крыше сидел не двигаясь. В прибор ночного видения был хорошо различим его профиль. Он сейчас наблюдал за въездными воротами. Чтобы обнаружить передвижение Викинга, парню было достаточно повернуть голову всего лишь градусов на тридцать. Охранник внизу прогуливался вдоль колоннады, двигаясь то в одну, то в другую сторону. Надо было рисковать.

Вадим напружинил тело и, дождавшись, когда нижний охранник повернулся к нему спиной, сделал стремительный бросок из положения «старт лежа». Секунды бега словно растянулись. Он практически решал уравнение с двумя охранниками и совершенно непредсказуемым результатом. Контролировать два объекта на бегу, просчитывая при этом свои действия, было под силу только компьютеру и ему, ставшему сейчас машиной. Уже на последних метрах дистанции Викинг обнаружил, что часовой на крыше начинает поворачивать голову в его сторону. Сделав невероятный рывок, он смог выиграть мгновение, оказавшись вне поля видимости охраны под прикрытием стен флигеля.

Правда, само понятие «прикрытие» было в его положении понятием относительным. В любую минуту его могли обнаружить, стоило лишь кому-то выйти за дверь. К тому же собаки, почуяв чужого, начали беспокоиться в вольере за углом флигеля. Викинг осмотрелся и понял, что он сам себя практически загнал в ловушку. С двух сторон флигель был освещен и просматривался. С третьей стороны находились собаки. В его распоряжении были метров семь вдоль стены и примерно четыре вверх до конька крыши. Маловато будет!

Вадим тоскливо вздохнул и глянул на густо усыпанное звездами небо. Его взгляд упал на карниз и выступающую из него сантиметров на тридцать балку. Он смерил взглядом расстояние до нее, подпрыгнул и зацепился кончиками пальцев за дерево. Рывком перехватил руки надежнее и подтянулся. Затем он отпустил пальцы и мягко приземлился. Укрытие, конечно, никчемное, но лучше иметь такое, чем никакого.

Доберманы, чувствуя чужака и шорохи, производимые им, все больше и больше нервничали. Викинг набрал горсть мелкого гравия и, заглянув за угол, бросил камешки на сетчатую крышу вольера. Собаки остервенело взлаяли и стали кидаться на стенки клетки. Вадим уже отработанными движениями взлетел на балку и прижался к стене. Послышался звук открываемой двери и встревоженные голоса. Из-за угла выскочили две фигуры с автоматами, вглядывающиеся в темноту. С другой стороны показались голова и ствол еще одного. Не заметив вокруг ничего подозрительного, они расслабились.

Доберманы начали затихать. От вольера слышалась ругань.

Толстяк разводящий показался из-за угла флигеля. Охранники доложили, что обстановка спокойная, и он приказал им идти отдыхать. Было слышно, как остальные караульные тоже заходят в дом. Со стороны особняка послышался оклик стоящего там часового. Толстяк вышел на свет и крикнул в ответ, что все нормально и можно дальше нести службу. Потом он опять зашел в темноту, остановился чуть левее высотного укрытия Викинга и принял классическую мужскую позу, расстегивая гульфик. Правда, приступить к самому действу страдалец так и не успел.

Викинг прыгнул вниз. Его ноги еще не коснулись земли, как правая рука нанесла легкий парализующий удар в основание черепа, а следом подсечка под колено уложила толстяка на землю. Викинг вытащил нож, несильно прижал к сонной артерии поверженного и похлопал его по пухлым щекам. Лежащий открыл глаза и увидел над собой склонившуюся темную фигуру. Он в ужасе попытался закричать, но жесткая ладонь закрыла его рот.

Одновременно лезвие на шее усилило нажим и, больно царапая кожу, съехало чуть ниже на впадину около ключицы. Рука, сжимающая челюсти толстяка, ослабла и спокойный голос негромко спросил:

– Тебя как зовут?

– Cе… Се… бастьян, – испуганно пролепетал разводящий.

– Слушай меня внимательно, Себастьян. Очень внимательно… Если хочешь остаться живым, сделаешь то, что я тебе скажу. Ты меня понял?

– П… Понял.

– Сейчас мы с тобой отойдем в сторонку. Я тебе задам несколько несложных вопросов. Если ты не будешь делать глупостей и станешь честно отвечать, останешься целым и невредимым. А вздумаешь хулиганить, тогда уж извини…

– Да, да. Мне все ясно, – пролепетал Себастьян, и перед ним неожиданно открылись три истины. Первая: то, что его похитил не дьявол, восставший из преисподней. И это – положительно. Второе: шутить с ним не собираются. А вот это – отрицательно. А в-третьих, он почувствовал, что обмочил штаны. И это было очень неприятно.

Викинг рывком поднял с земли и поставил на ватные ноги тяжелую тушу.

– Уходим в сторону площадки для гольфа. Если кто окликнет, скажешь, что идем осматривать территорию. Все понял?

Себастьян энергично замотал головой в знак согласия. Викинг подтолкнул его в спину, и они не спеша зашагали в темноту. Лезвие ножа, приставленное к спине, часовые рассмотреть не могли, как и узнать в темной фигуре, спокойно идущей рядом с начальником, незнакомого человека. Отойдя на безопасное расстояние, когда мрак скрыл их от чужих глаз, Вадим ускорил движение и буквально потащил за собой Себастьяна.

Он шел наугад, помня, что на плане в направлении берега должна быть беседка. В это время со стороны ворот донесся протяжный сигнал автомобиля. Викинг остановился, крепко придерживая за локоть спутника, и оглянулся. По дорожке к особняку двигался длинный темный автомобиль, судя по очертаниям, «Линкольн».

– Это чья машина? – спросил Вадим у дрожащего Себастьяна. Тот прищурил глаза, вглядываясь в силуэт машины.

– Хозяин приехал или его дочка. Одна машина пришла около одиннадцати, но я не видел, кто на ней прибыл.

Вадиму это было неинтересно, они двинулись дальше и почти уткнулись в мраморный постамент обвитой виноградными лозами беседки. Вадим решил прокачивать клиента решительно, работая на испуг. Он резко нажал на плечи, усадил толстяка на деревянную скамью и накинул на шею тонкий шелковый шнурок, конец которого примотал к спинке.

Направив острый луч фонаря в глаза Себастьяна, Викинг страшным шепотом произнес:

– А вот теперь начинаем беседовать. Одно лживое слово – и ты покойник…

И без того испуганное лицо толстяка покрылось крупными каплями пота. Было видно, что клиент на грани потери сознания. Глаза Себастьяна начали закатываться, но Викинг врезал ему хорошую затрещину, и взгляд страдальца опять приобрел осмысленное выражение.

– Где находится похищенная утром женщина?

– Какая женщина? Я ничего не знаю.

– Знаешь! Но ты хочешь меня обмануть? Запомни, амиго, я предупреждаю только один раз… – понизил голос Викинг и потуже подтянул удавку на шее Себастьяна.

Тот всхлипнул и затрясся еще сильнее.

– Я не обманываю. И я не могу понять, о чем идет речь. О какой женщине, о каком похищении вы меня спрашиваете?

Похоже было, что Себастьян действительно ничего не знал об утреннем налете. Хорошо, надо пробовать с другого края.

– Темно-синий «Мустанг» принадлежит вашей охране? Кто на нем ездит?

– В нашей службе безопасности есть спецгруппа, которая подчиняется непосредственно сеньору Таузару. Мы занимаемся только охраной поместья и с ними никак не связаны. Их задачи нам неизвестны. Только в случае нападения мы передаем сигнал тревоги, чтобы они пришли нам на помощь.

– Хорошо. Будем считать, что я тебе поверил. И, чтобы окончательно убедиться в твоей искренности, задаю еще один, может быть, последний вопрос. Где находились эти люди этим утром?

– Я не знаю, где они были, но очень рано, около шести часов группа загрузилась в два джипа и выехала с асиенды. В три часа одна машина возвратилась назад. Больше я ничего сказать не могу.

Кажется, Себастьян говорил правду. Информации, конечно, кот наплакал, но картинка становится более понятной. Появились конкретные наметки дела и исполнители – по крайней мере, это можно было предположить. Викинг заклеил Себастьяну рот скотчем и спутал руки и ноги мальтийским узлом, особенность которого в том, что чем энергичнее связанный пытается освободиться, тем сильнее веревки врезаются ему в тело. Для дела толстяк был уже не нужен, а к утру его должны найти и освободить.

Викинг взглянул на часы. Без четверти час. Следующая смена будет через час пятнадцать минут. К этому моменту хватятся Себастьяна и начнется суматоха. Времени немного, а конкретного плана как не было, так и нет, только хождение кругами вокруг пирога.

Неожиданно со стороны особняка послышались громкие крики. Вадим насторожился: неужели заметили отсутствие его пленника? Он поднес к глазам бинокуляр. Нет, шум и крики раздавались из самого дома.