Глава 16
Надо жить
– Ну, что, Ваха, готов Зверь к бою? – спросил Ахмед своего младшего брата.
– А сегодня и узнаем. Если нет, то я ему горло сам перережу, как барану, – оскалился Ваха.
Карина молча накрывала на стол.
– Первым Зверь будет драться с Рамизом Дадешевым. А если выстоит, то поставим против него Русика, – продолжал Ваха.
– Интересное будет зрелище, если лоханемся со Зверем, – над нами долго будут смеяться. А ты что по этому поводу думаешь, сестра? Ты ведь с ним каждый день общаешься. Вспомнил ли он что-нибудь, и вообще понимает ли он, что нам от него надо? – спросил Ахмед.
– Не знаю, брат, он все больше молчит. А с чего вы взяли, что он умеет драться? – спросила девушка.
– Знает один Аллах, а мы можем только предполагать. Сегодня вечером все и проясним, – ответил Карине Ахмед.
– Я тоже хочу посмотреть на бой. Можно, брат?
– Тебе можно.
Через несколько часов на маленьком футбольном поле под открытым небом собрались несколько сотен отъявленных головорезов, прошедших не одну военную кампанию. На небольшом, наспех очерченном татами разминался, поигрывая мышцами, Рамиз Дадешев, чемпион Европы по вольной борьбе. Двадцатипятилетний борец, проведший сотни боев, встав на голову, передвигал ногами по кругу, разминая шейные позвонки. В стане болельщиков был организован тотализатор, в котором каждый из пришедших мог сделать свою ставку. Через несколько минут в круг ввели пленного. Глядя на этих двух людей, можно было сравнить одного с «гадким утенком», а другого – с благородным лебедем. В отличие от Рамиза, одетого в дорогой спортивный костюм и удобные белые кроссовки, его соперник, простой русский солдат, был одет в потертый камуфляж и кирзовые сапоги.
– Ну, что, Иван, ты готов? – Рамиз подмигнул и протянул свою руку.
– К чему? – спросил пленный.
– Я не понял, Ваха, ты что, издеваешься над нами? Ты сказал, что выставишь на бой настоящего бойца, а поставил какого-то хлюпика, который даже не понимает, чего от него хотят.
– Я знаю, о чем я говорю, Рамиз. Хватит слов. Начинай бой, – ответил Ваха.
– Ну, смотри.
Рамиз, схватив Зверя за рукав, бросил его через плечо на землю и сразу отскочил в сторону. Пленный не шевелясь лежал на земле.
– И это твой боец? Посмотри, он даже не может подняться!
Со всех сторон послышался недовольный гул и свист.
– Ваха, что за дела?! – слышалось с разных сторон.
Зверь тем временем медленно поднимался на колено, потом встал во весь рост. По его виду можно было сделать вывод, что он пребывал если не в нокауте, то в нокдауне точно.
Его окружала куча незнакомых людей, перед которыми он выступал в качестве клоуна. Шаг за шагом Зверь вышел в центр круга, стал в стойку и, вытянув руки вперед, сжал кулаки.
Со всех сторон послышался смех.
– Рамиз, он хочет добавки! – выкрикнул кто-то из толпы.
Рамиз повернулся к Зверю.
– А, мой юный друг, вы проснулись и требуете продолжения банкета? – Рамиз рассмеялся во весь голос. – Ну, тогда продолжим!
Рамиз стал быстро передвигать ногами на месте. Зверь стоял не шевелясь. Рамиз стремительно ринулся к пленному, но нарвался на жесткий удар в челюсть и сразу осел на землю. Никто из зрителей даже не заметил, как Зверь нанес этот разящий удар. Минутная тишина воцарилась над маленьким футбольным полем чеченского села. Над Рамизом нагнулся медик-афганец. Осмотрев челюсть, он вынес через переводчика свой вердикт:
– Перелом челюсти в двух местах.
Толпа оживилась. Рамиза под руки вынесли с площадки. Еще через несколько минут на ней появился невысокого роста молодой чеченец с повязанной на голове зеленой косынкой. Легко скинув с плеч автомат и разгрузку, он стянул свитер, обнажив свой накачанный торс. У этого парня был 6-й дан по тхеквондо. Страшный шрам пересекал все его лицо. Поговаривали, что в рукопашном бою Русик сошелся с шестью разведчиками-федералами и умудрился выжить, отправив при этом последних к праотцам. Этот страшный шрам был напоминанием о тех событиях. Русик не спеша разминался, поглядывая на Зверя. Вид соперника был обманчив. Худощавый паренек в кирзовых сапогах стоял напротив него, глядя куда-то вдаль. Взгляд его был спокойным и безмятежным – ни малейшего волнения, ни страха в глазах, вообще никаких эмоций. Его спокойствие настораживало.
«Перелом челюсти в двух местах одним ударом – случайность? Или он знал, как бить? Да, не повезло Рамизу. На бойца, пожалуй, этот паренек не похож; поговаривают, что он вообще ничего не помнит из прошлой жизни. Надо быть с ним поаккуратнее», – решил Русик и сделал шаг к центру круга.
Бойцы сошлись и с минуту стояли, глядя друг другу в глаза. В конце концов Русик не выдержал и отвел взгляд от Зверя, допустив тем самым ошибку. Еще в детстве Русика, проводя тренировки простых чеченских пацанов, видя задатки в худощавом пареньке, тренер рассказывал ему древнюю легенду. Очень давно две школы боевых искусств решили выяснить, чьи мастера сильнее. На бой были выставлены три возрастные группы: молодые двадцатилетние бойцы, сорокалетние мастера и глубокие старцы. В бою молодых бойцов главным критерием победы выступала сила – более сильный боец и победил. В бою мастеров среднего возраста главной была техника – более техничный боец одержал победу. Судьбу встречи двух школ должен был определить поединок старцев. Два сенсея преклонного возраста стали друг напротив друга и простояли более двух с половиной часов, глядя не отрываясь друг другу в глаза и не шевелясь. В поединке была признана ничья. Эти сенсеи достигли того уровня, при котором любое движение противника было бы блокировано контрприемом, который и решил бы судьбу поединка, поэтому старцы и простояли друг напротив друга, не шевелясь и не отводя взгляда.
– Запомни, Русик, – говорил тренер, – если ты не уверен в своих силах, если боишься соперника, никогда перед боем не смотри ему в глаза. Смотри лучше в пол. Ну, а если посмотрел, то не отводи взгляда, и помни легенду о двух старцах.
Русик всегда помнил наказ тренера, но сегодня поймал себя на том, что отвел взгляд от этого невзрачного худощавого паренька, попавшего в плен, потерявшего память, и легкий холодок пробежал по спине.
Ваха тем временем заводил публику.
– Делайте ставки. В правом углу нашего ринга находится Руслан – 6-й дан по тхеквондо, проведший сто матчей и одержавший сто побед. В левом углу ринга находится Зверь, проведший один бой и одержавший одну победу нокаутом. Делайте свои ставки, – объявил Ваха.
Наконец бой начался. Руслан медленно и не спеша сериями из двух-трех ударов стал прощупывать своего соперника. Быстрота, с которой Зверь уходил от ударов, настораживала. Казалось, что этот худощавый паренек заранее знал, какую серию ударов будет проводить Русик. Технично выставляя блоки, Зверь кружил по рингу, не нанося ни одного удара, а лишь защищаясь. Русик понимал, что Зверь готовит решающий выпад, который может разом окончить поединок, и поэтому, нанеся несколько ударов, отходил назад, не давая возможности сделать контрприем. Со стороны могло показаться, что на ринге работает тренер со своим учеником; при этом тренер служит лишь молчаливой грушей, задача которой состоит в том, чтобы все время передвигаться по рингу и, уворачиваясь, блокировать выпады ученика. Публика начинала скучать. Уже не раз из стана зрителей слышались недовольные возгласы. Через некоторое время Ваха остановил бой и объявил перерыв. Подойдя к Зверю, тихим голосом на ухо он сказал:
– Ты хочешь узнать, кто ты? Как тебя зовут? Откуда ты? Для этого надо драться, ты должен побеждать. Ты должен проводить как можно больше боев и побеждать в них; тогда, возможно, в один из прекрасных дней Аллах поможет тебе вспомнить прошлое. Но если ты проиграешь, Аллах заберет тебя к себе, – улыбнулся Ваха и, проведя пальцем по своему горлу, сделал красноречивый жест.
– На себе не показывай, не к добру это, – зло улыбнулся, в свою очередь, Зверь, и от этих слов по спине Вахи пробежал легкий холодок.
В этот миг в стороне от собравшихся зрителей Зверь выловил взглядом чеченскую девушку, которая смущенно улыбнулась ему.
– Соперники, попрошу пройти в центр ринга!
Два бойца двинулись друг к другу. Во время отдыха Русик принял решение с первых же секунд без оглядки ринуться в атаку, и будь что будет. Зверь, кажется, был измотан методично проводимыми сериями ударов и вряд ли сможет устоять против внезапной атаки. Эта же мысль во время перерыва пришла в голову и Зверю, и два бойца кинулись друг на друга. Глухие удары по корпусу сменялись хлесткими ударами в голову; падения, броски – все смешалось в клубах пыли. Бой был встречен дикими криками и свистом из стана зрителей. Льющаяся кровь будоражила и заводила толпу. Раунд длился уже около десяти минут; и у Русика, и у Зверя лицо было залито кровью, но бой не прекращался. В следующую минуту Зверь встретил соперника жестким ударом локтя в челюсть – послышался глухой хруст; а Русик в это же мгновенье атаковал хлестким хуком снизу в подбородок Зверя. Бойцы рухнули друг на друга. Над стадионом воцарилась тишина. Два окровавленных тела неподвижно лежали в клубах поднявшейся пыли. Врач-афганец время от времени подносил к носам обоих вату с раствором нашатырного спирта. Наконец через несколько минут, страшно отхаркиваясь кровью, оба бойца пришли в сознание. В поединке была объявлена ничья. Оба бойца еще долгое время, обнявшись и опираясь друг на друга, стояли в центре круга.
– Ты красавец, как есть красавец, Зверь, – говорил Русик. – Ты знаешь, последний раз меня так отделали в пятнадцать лет старшие ребята из соседнего села. Их было четверо, а я один. Били долго и методично. Дело было днем, а очнулся я лишь ночью. После этого случая я пошел заниматься в секцию тхеквондо. Я мечтал научиться драться и отомстить своим более старшим обидчикам. И ты знаешь, что самое интересное? Случай свел меня с ними лет через десять, но злость и обида прошли. Я смотрел на них, как на стадо баранов, видел страх в их глазах, я к тому времени был чемпионом республики. Вот такая история, – проговорил Русик и сплюнул кровь.
– Ты настоящий боец, Руслан, – ответил в свою очередь Зверь.
Поздно ночью в сырой погреб спустилась изящная чеченка. Обработав ватным тампоном ссадины на лице Зверя, она присела рядом.
– Ты знаешь, я так боялась за твою жизнь, – тихо проговорила Карина. – Я боялась, что тебя убьют, если не Русик, то потом братья – если ты проиграешь. Я подслушала их разговор и поняла, что ты будешь жить, если станешь одерживать победы в поединках. Если нет, то… – и Карина всхлипнула.
– Ну что ты, не надо, не плачь, – тихо проговорил Зверь. – Все будет путем, все будет хорошо.
– А будет ли? – Карина вопросительно посмотрела на Зверя.
– Будет, обязательно будет, – ответил тот, нежно глядя на молодую красавицу.
– А может, тебе все-таки совершить побег? Я помогу тебе, – предложила Карина.
– Нет, я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня. Да и куда мне бежать, я ведь ничего про себя не знаю, кто я, откуда, и даже как меня зовут.
– Поэтому тебе и надо бежать к русским. Тебя положат в больницу, и врачи вернут тебе память. Есть такие врачи, я видела по телевизору, их называют нейрохирургами. Показывали, что после автомобильной аварии они полностью восстановили память человеку, который ее потерял.
– Нет, Карина, я не побегу, – твердо ответил Зверь.
Девушка вздохнула и неожиданно провела пальцами по его щеке.
– Все будет хорошо. Мы проживем ровно столько, сколько нам отведено судьбой. От нас ничего не зависит, поэтому остается надеяться на Бога, или на Аллаха по-вашему – хотя это одно и то же, – произнес Зверь.
– Да, я тоже думаю, что Бог один, только разные народы называют его по-своему. Но религия – это страшное дело. У нас даже готовят женщин и детей, которые могут исполнять террористические акты на территории России, и все это прикрывают тем, что так хочет Аллах. Но он не может хотеть крови, это неправильно. Сколько гибнет ни в чем не повинных людей! Слезы матерей не стоят этой войны. Сегодня утром я видела в нашем селе русскую женщину, которая ходила по дворам и спрашивала о своем пропавшем сыне. Это настоящая мать, она не побоялась и приехала в Ичкерию откуда-то из России. Ее в любую секунду могут обидеть и даже убить – ведь народ зол на русских; а она изо дня в день ходит по нашим аулам и ищет своего сына. Она приходила к старейшинам и просила у них помощи. Ее сына звали Сергей, но старейшины ей ответили, что в нашем ауле нет пленных. Хотя, насколько я знаю, во многих дворах кого-то держат. Я подумала: а может, это твоя мать? Вряд ли, конечно, ведь пленных тысячи…
– А как она выглядела? – спросил Зверь.
– Примерно моего роста, волосы светлые, темная длинная юбка и кофта – кажется, сиреневая. А ты свою маму не помнишь?
– Я ничего не могу вспомнить, как ни стараюсь, – вздохнул пленный.
