Часть 8. Агишбатой

Возвращение к Центорою оказалось еще печальнее, чем я думал. Нам даже не разрешили встать на свое старое место, а приказали окапываться чуть ли не посредине плато. Здесь, под тонким слоем земли, начиналась могучая глина. Благодаря этой глине, дождевая вода не могла впитаться в почву, а стояла в воронках этакими маленькими прудиками. За неимением лучшего, мы собирали воду прямо оттуда, а потом кипятили ее. Делать было абсолютно нечего. Бойцы целыми днями слонялись туда — сюда, и доедали орехи, которыми, к счастью, успели неплохо затариться в Белготое.

Я же устроился чуть получше. Я сумел сохранить для себя книгу о Богдане Хмельницком из советской серии «ЖЗЛ», а также трилогию Теодора Драйзера «Финансист», «Титан» и «Стоик».

Однако времени у меня было много, читаю я быстро, так что всего через несколько дней духовная пища иссякла.

Зато случился страшный скандал из-за Адамова и Имберга.

Где-то ближе к обеду ко мне прискакал Найданов, и потащил меня из машины.

— Скорее, пойдем, нас замполит срочно вызывает! — сказал он. — Какие-то неприятности.

Услышав, кому именно мы понадобились, я и так понял, что у нас неприятности. Это было очевидно. Не бегом, но быстрым шагом мы с Андреем отправились на ПХД. Мысленно я анализировал все свои поступки за последние дни — ничего мне в голову не приходило. Неужели за Белготой что-нибудь? Но что мы могли там натворить? Там сейчас и без нас хватало кому «безобразия нарушать». Почти сразу же, как нас из Белготоя выгнали, возобновился обстрел Дарго. И он, насколько я мог судить по канонаде, продолжался и в данный момент. Пару дней назад я видел, как в Белготое что-то горело. Возможно, сожгли еще один дом. А уж специально, или по неосторожности — сие мне неведомо.

Мы дошли до ПХД, нашли палатку замполита, и, представившись через дверь, и получив разрешение, протиснулись внутрь.

Ого! Кое-что начало проясняться. На скамейке сидели Адамов и Инберг, печальные и недоумевающие, их оружие стояло в другом углу — рядом с мешком орехов. И что-то мне подсказывало, что появление этого мешка в месте обитания замполита батальона непосредственно связано с задержанными бойцами.

— Вот, — сказал майор, — задержаны за факт мародерства.

И показал рукой на мешок.

— Были сигналы и жалобы от местного населения. И мной с поличным задержаны эти сержант и рядовой.

Мы с Найдановым молчали. У меня в груди все бушевало.

«Это он серьезно! Неужели серьезно? Мешок орехов! У чечен отобрал. Да тут все с этими орехами! Что еще жрать-то? Пшенку сухую? Она в глотку уже не лезет. И нашел, кого пожалеть, а? Чехов пожалел! Что ж ты, тварь, телевизор-то тогда не вернул? А? Телевизор оставил… А за орехи бойцов хочет упечь! Или он и нас хочет упечь? Чего он к нам-то прицепился? Чем мы ему так не угодили? Всю пехоту тогда перестрелять можно, если это считать за мародерство… Кто воевать-то будет? За вас, засранцев. Вы пачку печенья раз в полгода на двух бойцов пристали! Вам не стыдно!!! И где, интересно, старшина? Он тут явно тоже участие принимал. Чего прячется? Неудобно? Стыд заел?.. Или просто боится, что припомним?»

Весь монолог я произнес про себя. Замполит у нас в батальоне «шишка» была не особо большая. Но… Как бы это помягче сказать… Злопамятный он был. И коварный.

Меня очень занимал вопрос, что он придумал на этот раз? Что он хочет? Ну, не из-за мешка же орехов он так на нас наехал? Может, бойцы пристрелили кого за мешок?.. Да ну… Тогда сейчас вони было бы!… Не продохнуть. Нет, точно никого не убили. Адамов и Имберг — мародеры-убийцы? Бредятина…

— Что будете делать? — спросил нас майор.

Я промолчал, ответил Найданов:

— Товарищ майор! Вы это серьезно? Из-за этого мешка…

Замполит аж взвился:

— Вы это бросьте! Как это так — из-за мешка? Сначала мешок, потом два, потом начнется прямой грабеж. Убийство из-за наживы. А там и до других преступлений рукой подать. Более тяжких.

Майор опустился обратно на стул.

— А мы здесь наводим конституционный порядок! Понимаете? Здесь не враги живут, а российские граждане! Которые нуждаются в вашей защите. А не в грабеже.

Тут уже даже я не выдержал:

— Это скорее мы нуждаемся в защите от местных граждан. Что-то больно ловко они в нас стреляют.

Замполит помолчал. Затем веско сказал:

— Ладно, я вам политинформацию читать не собираюсь. Бойцов надо отдавать под трибунал… Или простим? Как они характеризуются?

Андрей взглянул на меня. Я твердо сказал:

— Бойцы хорошие, исполнительные. Ни в чем предосудительном ранее не замечены. В бою проявляли стойкость и даже, можно сказать, мужество. Я считаю, что трибунал — это слишком жесткое наказание. Я бы даже так сказал — необоснованно жестокое.

Майор закурил.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда так. Я не буду принимать меры к ним. Однако и обратно в батарею я их не отпущу. У вас там ни дисциплины, ни контроля. («Точно Чорновил стучит, сволочь!» — подумал я сразу). Там они опять примутся за старое. И тогда трибунала им не избежать… Они останутся у меня. Пусть идут с вами, забирают свое имущество, и немедленно возвращаются сюда. Свободны!

Мы вчетвером по очереди вышли из палатки, и отправились в батарею.

— Ну, вы, блин! — сказал я. — Приспичило вам!

— Да все было как обычно! — начал оправдываться Адамов. — Просто нас старшина видел, когда мы в поселок уходили. Это он нас сдал.

— Зачем ему это нужно? — задал я почти риторический вопрос. И неожиданно получил довольно пространный ответ. И от кого — от Имберга!

— Товарищ старший лейтенант! — сказал он. — Замполиту нужны денщик и ординарец. У него предыдущие оборзели совсем, он их в пехоту сдал. Ну, а замена же нужна! Кто-то должен за них пахать? Вот наш прапорщик, наверное, нас замполиту и «сдал».

— Ну, если это так, братва, — сказал я бойцам. — То нечего и переживать! Побудите пока у замполита, а там видно будет! Ничего он вам не сделает. Не съест же он вас, в самом деле-то?! Это вот у нас с комбатом будут проблемы — кем вас заменить-то?

— Придется мне мои расчеты проредить, — сказал мне Андрей. — Другого выхода не вижу…