ПЕСНЬ ВОСЬМАЯ

Третье небо — Венера. — Любвеобильные

1. В погибшем мире  веровать привыкли,
Что излученья буйной страсти льет —
Киприда  , движась в третьем эпицикле;

4. И воздавал не только ей почет
Обетов, жертв и песенного звона
В былом неведенье былой народ,

7. Но чтились вместе с ней, как мать — Диона,
И Купидон — как сын; и басня шла,
Что на руки его брала Дидона  .

10. Той, кем я начал, названа была
Звезда, которая взирает страстно
На солнце то вдогонку, то с чела. 

13. Как мы туда взлетели, мне неясно;
Но что мы — в ней, уверило меня
Лицо вожатой, став вдвойне прекрасно.

16. Как различимы искры средь огня
Иль голос в голосе, когда в движенье
Придет второй, а первый ждет, звеня,

19. Так в этом свете видел я круженье
Других светил  , и разный бег их мчал,
Как, верно, разно вечное их зренье.

22. От мерзлой тучи ветер не слетал
Настолько быстрый, зримый иль незримый,
Чтоб он не показался тих и вял

25. В сравненье с тем, как были к нам стремимы
Святые светы, покидая пляс,
Возникший там, где реют серафимы  .

28. Из глуби тех, кто был вблизи от нас,
"Осанна" так звучала, что томился
По этим звукам я с тех пор не раз.

31. Потом один от прочих отделился
И начал так: "Мы все служить тебе
Спешим, чтоб ты о нас возвеселился.

34. В одном кругу, круженье и алчбе
Наш сонм с чредой Начал  небесных мчится,
Которым ты сказал, в земной судьбе:

37. "Вы, чьей заботой третья твердь кружится"  ;
Мы так полны любви, что для тебя
Нам будет сладко и остановиться".

40. Мои глаза доверили себя
Глазам владычицы и, их ответом
Сомнение и робость истребя,

43. Вновь утолились этим щедрым светом,
И я: "Скажи мне, кто вы", — произнес,
Замкнув большое чувство в слове этом.

46. Как в мощи и в объеме он возрос
От радости, — чья сила умножала
Былую радость, — слыша мой вопрос!

49. И, став таким, он мне сказал: "Я мало
Жил  в дельном мире; будь мой век продлен,
То многих бы грядущих зол не стало.

52. Я от тебя весельем утаен,
В лучах его сиянья незаметный,
Как червячок средь шелковых пелен.

55. Меня любил ты, с нежностью не тщетной:
Будь я в том мире, ты бы увидал
Не только лишь листву любви ответной.

58. Тот левый берег, где свой быстрый вал
Проносит, смешанная с Соргой, Рона,
Господства моего в грядущем ждал; 

61. Ждал рог авзонский, где стоят Катона,
Гаэта, Бари, замкнуты в предел
От Верде к Тронто до морского лона. 

64. И на челе моем уже блестел
Венец земли, где льется ток Дуная  ,
Когда в немецких долах отшумел;

67. Прекрасная Тринакрия, — вдоль края,
Где от Пахина уперся в Пелор
Залив, под Эвром стонущий, мгляная

70. Не от Тифея, а от серных гор,  —
Ждала бы государей, мной рожденных
От Карла и Рудольфа, до сих пор,

73. Когда бы произвол, для угнетенных
Мучительный, Палермо не увлек
Вскричать: "Бей, бей!" — восстав на беззаконных. 

76. И если бы мой брат предвидеть мог,
Он с каталонской жадной нищетою
Расстался бы, чтоб избежать тревог; 

79. Ему пора бы, к своему покою,
Иль хоть другим, его груженый струг
Не загружать поклажею двойною:

82. Раз он, сын щедрого, на щедрость туг,
Ему хоть слуг иметь бы надлежало,
Которые не жадны класть в сундук".

85. "То ликованье, что во мне взыграло
От слов твоих, о господин мой, там,
Где всяких благ скончанье и начало,

88. Ты видишь, верю, как я вижу сам;
Оно мне тем милей; и тем дороже,
Что зримо вникшим в божество глазам.

91. Ты дал мне радость, дай мне ясность тоже;
Я тем смущен, услышав отзыв твой,
Что сладкое зерно столь горьким всхоже". 

94. Так я; и он: "Вняв истине одной,
К тому, чем вызвано твое сомненье,
Ты станешь грудью, как стоишь спиной.

97. Тот, кто приводит в счастье и вращенье
Мир, где ты всходишь, в недрах этих тел
Преображает в силу провиденье.

100. Не только бытие предусмотрел
Для всех природ всесовершенный Разум,
Но вместе с ним и лучший их удел.

103. И этот лук  , стреляя раз за разом,
Бьет точно, как предвидено стрельцом,
И как бы направляем метким глазом.

106. Будь иначе, твердь на пути твоем
Такие действия произвела бы,
Что был бы вместо творчества — разгром;

109. А это означало бы, что слабы
Умы, вращающие сонм светил,
И тот, чья мудрость их питать должна бы.

112. Ты хочешь, чтоб я ближе разъяснил?"
И я: "Не надо. Мыслить безрассудно,
Что б нужный труд природу утомил".

115. И он опять: "Скажи, мир жил бы скудно,
Не будь согражданином человек?"
"Да, — молвил я, — что доказать нетрудно".

118. "А им он был бы, если б не прибег
Для разных дел к многоразличью званий?
Нет, если правду ваш мудрец  изрек".

121. И, в выводах дойдя до этой грани,
Он заключил: "Отсюда — испокон
Различны корни ваших содеяний  :

124. В одном родится Ксеркс, в другом — Солон,
В ином — Мельхиседек, в ином — родитель
Того, кто пал, на крыльях вознесен. 

127. Круговорот природы, впечатлитель
Мирского воска, свой блюдет устав,
Но он не поглядит, где чья обитель. 

130. Вот почему еще в зерне Исав
Несходен с Яковом  , отец Квирина
Так низок, что у Марса больше прав. 

133. Рожденная природа заедино
С рождающими шла бы их путем,
Когда б не сила божьего почина. 

136. Теперь ты к истине стоишь лицом.
Но чтоб ты знал, как мне с тобой отрадно,
Хочу, чтоб вывод был тебе плащом. 

139. Природа, если к ней судьба нещадна,
Всегда, как и любой другой посев
На чуждой почве, смотрит неприглядно;

142. И если б мир, основы обозрев,
Внедренные природой, шел за нею,
Он стал бы лучше, в людях преуспев.

145. Вы тащите к церковному елею
Такого, кто родился меч нести  ,
А царство отдаете казнодею  ;

148. И так ваш след сбивается с пути".

Отправить