Не дожидаясь получения указаний «хвостом», взводный дает сигнал к движению. Меня с первым отделением он посылает прочесывать берег. Половина отделения впереди, а остальные — на дистанции сзади. Если напоремся на засаду, то не все сразу. Серж такими же двумя группами пойдет сверху. Прибрежная сторона улицы открытая, с небольшими домиками. Неприятно видеть сбоку этажи больших домов. Понятно, мулей там уже нет, но все равно неприятно. Как я буду командовать, когда в собственных действиях никакой уверенности? Хорошо, Миша Тенин рядом! Следом за ним пересекаю улицу в направлении ближайшего укрытия.

Прямоугольная туша впереди оказывается сгоревшей артиллерийской установкой наподобие «Шилки». Я раньше не видел такой. Низкий длинный корпус на гусеничном шасси. В задней части наподобие башни коробка броневых листов, из которой торчат стволы зенитки. Впереди — пулеметная башенка. Синеватый, но уже холодный металл. Суток не прошло, а на пережженную сталь уже успели лечь точки ржавчины от росы и «химического» утреннего тумана. Вблизи неприятно бьет в нос горелый запах. Миша останавливается.

— Вот он, наш крестник!

— Что это? — спрашивает белобрысый и светлоглазый парень из моего отделения. — Откуда это старье?

Приглядываюсь к корпусу. Судя по шасси и сдвинутой вбок пулеметной башенке, это МТЛБ. А зенитная установка сзади выглядит кустарщиной. Такие «тюльпаны» были на немецких зенитных самоходках начала сороковых годов.

— Да-а… Теперь вижу… Ну и урод! — сконфуженно отзывается Миша. — А ночью, как их увидели, я на сто процентов поверил, что танки…

— Дура здоровая… Ночью легко перепутать… Для бойца с автоматом невелика разница, все одно смерть!

— Жарко горел! — с одобрением произносит Федя.

— Оттуда вон, из-за угла, — Миша кивает назад, — туда, где еще стоят наши машины, парень из рабочкома стрелял. Себя погубил… А тут грамотно его звезданул кто-то из наших!

— Так и надо! — со злобой выкрикивает Гуменюк. — Ничего от гадов, кроме вони, не осталось!

— С бедой пришли, беду и нашли, — тихо произносит стоящий за нашими спинами Тятя. — Беда-то кругом какая… Жили себе люди, жили…

— Чего столпились! — долетает до нас окрик взводного. — Марш вперед, держите дистанцию!

Домики на прибрежной стороне улицы быстро кончились и начался парк с набережной внизу. Справа и чуть впереди, двумя прикрывающими друг друга группами, идут взводный и Серж со своими людьми. Со стороны их быстрые броски и работа на углах выглядят впечатляюще. Стараемся делать то же самое. Шестерка парами впереди, шестерка сзади. Но по сравнению с четким, уверенным продвижением «кадрового» отделения Сержа получается у нас бестолково. Еще и берег довольно крутой, бойцов, наступающих внизу, по набережной, я почти не вижу. На счастье, пошедший с первой шестеркой Миша временно избавил меня от бремени командования. Сзади доносится шум моторов. Оглядываюсь. Уходят обратно наши машины. И остальных взводов на дороге уже нет, ушли по другим улицам. Провожаю грузовики взглядом. Продолжающееся на мостах движение из Паркан на Бендеры, наоборот, прибавляет уверенности. Прибывают наши!

— Эй! Ты там командуешь или как? Чего отстали?

Теперь мы идем быстро. Справа оказывается гостиница «Днестр». Еще метров двести — и переходим широкую аллею с клумбами, идущую к реке посередине прибрежного парка. Здесь начинается улица Ленина и совсем рядом городской ЗАГс. Ещё вчера на этой аллее, на фоне голубого, красивого Днестра, и зеленых полей за ним фотографировались на память молодожены. Вокруг по-прежнему никого. Стрельба слышится много выше, и это успокаивает. Впереди на берегу возникает здание речного вокзала. У него какое-то движение. Настороженно поднимаются автоматы.

— Не стрелять, свои! — доносится окрик Мартынова.

Он с Сержем и группой автоматчиков идет к выходящим навстречу людям.

Речной вокзал, кусок берега за ним с промышленными и портовыми сооружениями и Дом культуры чуть выше, оказывается, уже заняты подразделением, которое имеет задачу обеспечить и охранять намечаемую тут запасную переправу. Кроме пары лодок, они пока ничего не обеспечили, но должны подойти катера, которые раньше возили отдыхающих с набережной на пляж. Пока взводный, Миша и Серж расспрашивают наших новых товарищей об обстановке, молча стою и слушаю. Вместе отходим к стене, чтобы не маячить посреди улицы.

По данным ребят с речного вокзала, в этой части города противника было мало, а сейчас уже вообще нет. Там где мы передвигались с трепетом, в ожидании сюрпризов, они спокойно прошли час назад. Ночью и утром националы даже не пытались занять позиции вдоль Днестра и оборону держали только у мостов. Как только она была прорвана, началось беспорядочное бегство из города их потрепанного и деморализованного войска. Те враги, что окружали и обстреливали здания рабочкома, узла связи и горисполкома на центральной площади, большей частью бежали в сторону южного микрорайона Ленинский и выезда из города на Каушаны. Меньшая их часть отступила и засела в каре зданий городского отдела полиции на улице Дзержинского. Там они оказались окружены те же час-полтора назад. Какова обстановка на Ленинском и в районе шелкового комбината, пока неизвестно. Всего несколько минут как вернулись дозоры, прошедшие до конца улицы Ткаченко и по улице Шестакова к Первомайской и Коммунистической. Никого, кроме перепуганных жителей, они не обнаружили. Послать туда людей, чтобы исключить угрозу со стороны Ленинского и занять разрыв между берегом и нашими частями, окружившими ГОП, они не могут, поскольку имеют всего четыре десятка бойцов, и этого большого разрыва очень опасаются. Кроме них, вблизи опасного направления есть только небольшая группа милиционеров в здании Бендерского городского штаба милиции и отряд ТСО в районе перекрестка Коммунистической и Комсомольской.

— Сколько у них бойцов?

— Милиционеров, может, наберется человек десять, а в ТСО — пятнадцать.

Взводный и Серж утешают соседей, что с минуты на минуту в этот разрыв должна выйти основная часть нашего подразделения силами около роты. Мартынов расстегивает планшет и достает карту. Чуть не сталкиваемся лбами над ней. Не карта это, а выкопировка плана города. Но благо, что по его запасливости хоть такая есть. Вот улицы, между ними квадратиками прорисованы дома.

В принципе, как я понимаю, на участке от берега до городского штаба милиции на улице Шестакова мы оказались не нужны. Как только наш батальон выйдет на Первомайскую и закроет сквозные проезды из центра на южные окраины по улицам Котовского и Суворова, те пятьдесят человек, что уже находятся здесь, смогут обеспечить прибрежный фланг. Для этого им надо будет выдвинуться вперед, к глубокой балке, которая его естественным образом прикрывает. Но вот справа, от Суворова до Коммунистической, зияет дыра. Эту последнюю улицу, ведущую мимо кинотеатра «Дружба» в микрорайон Ленинский, обязательно надо перекрыть. Так они и решают. Для безопасности Мартынов хочет двигаться от берега не прямо к Первомайской и «Дружбе», а в обход пустых кварталов.

Палец командира, оставляя в тылу улицу Ленина и горисполком, скользит вверх по Комсомольской и затем между Суворова и Коммунистической влево, к группе серых прямоугольников недалеко от изогнутого перекрестка перед кинотеатром.

— Здесь, — говорит он, — несколько пятиэтажных общежитий и высотки кончаются. Дальше — частный сектор, «Дружба», а правее — стадион, парк. То есть из этих общаг должен быть приличный обзор в сторону кладбища и на Ленинский. А также, — его палец скользит в другую сторону, — на перекресток, высотки за парком и до ГОПа или почти до него. Эту вот позицию, как господствующую над местностью, и будем занимать! Лазить по дворам некогда, поэтому чешем быстро вверх по Комсомольской! От этого перекрестка, — он отчеркивает на бумаге ногтем, — налево, и с осторожностью! По берегу, я думаю, мы быстро прошли и окажемся впереди наших. Это для батальона нормально и есть. Переходить Коммунистическую, приближаться к ГОПу категорически запрещаю! Нам в тех кварталах с горсткой людей делать нечего! Повторяю: после поворота к Первомайской идти скрытно, дворами! Могут заслоны быть и снайперы на верхних этажах. Если они до сих пор на Ленинском и в ГОПе, какая-то фишка в этом районе у них есть или ударят сюда в ближайшее время! Серж! Двух бойцов — к бате, доложить о принятом решении, живо! Стой! Скажешь им, что обратно — только с батальоном! В одиночку по городу — ни шагу!

Как Серж отходит, решаюсь на замечание.

— Выкопировка, — говорю, — может быть неточной, и даже очень. Я как следователь знаю, сталкивался.

— Не умничай! Главное — общее представление о планировке, та группа домов и перекресток перед кинотеатром, которые показываю! С нашими силами домом или сараем по дороге больше-меньше — роли не играет! Мало нас пока. В сплошную линию встать не можем, и за спиной тут же противник может пройти гуляючи! Потому осторожность и еще раз осторожность! На открытом пространстве в перестрелку не вступать! Сразу в укрытия, и огнем отвечать экономно, но постоянно! За укрытиями чаще перемещайтесь! Пусть не попадете, не это главное, показывайте решимость и создавайте преувеличенное представление о своей численности! Ясно?!

— Ясно!

Тут наверху, в том направлении, куда мы собрались идти, бухают взрывы. Вопросительно смотрю на командира.

— Что смотришь? Мины это! Все нормально, хорошо даже. Бьют туда — значит не их земля, можно двигать!

Махнув рукой подчиненным, пересекаю улицу к Дому культуры, за которым уже скопилось второе отделение. Обернувшись, убеждаюсь, что арьергард во главе с Кравченко и Гуменюком тоже понял, куда идти. Подойдя к Сержу, говорю ему, что командир сказал собрать здесь перед выдвижением взвод.

— Ну и где он сам? Сколько нам в куче торчать? — раздраженно спрашивает этот злыдень.

Но долго ждать не приходится. Почти сразу Мартынов и Тенин отделяются от группы соседей и бегом направляются к нам.

— Серж! Бери своих «афганцев» и двигайся за домами слева. Во дворы не углубляйся, только чтобы вы не на открытом месте и видели, что там делается. Идешь первым. Эдик со своим отделением пойдет под теми же домами со стороны улицы, справа. Держи карту и следи, чтобы он с ментами не вылез вперед, а то нарвутся, ничего не умеючи! И тебе, мент, приказываю вперед не лезть! Не дай бог, будет бой, подчиняться будешь Сержу. Миша, ты город знаешь, помоги им пока что…

— А ты куда?

— А я подстрахую вас сзади и подожду наших на углу Котовского. Не нравится мне эта пустота…

Договаривая, взводный быстро оглядывает нашу доблестную милицию. Вперед высовывается светлоглазый и белобрысый.

— Семзенис, ко мне!

Быстрый он… Всех уже знает! Только зачем, интересно, я — его заместитель, если подчиняюсь комоду-два?

— Пошли, — тут же командует Серж. — Первая группа, через улицу марш! Жорж, ты — за нами!

Когда Жорж со второй группой исчезает между пятиэтажками, начинаем движение мы. Через пару кварталов Мартынов и Семзенис остаются смотреть за нашими спинами и ждать батальон.