28
– Так вы думаете, оно ей понравится? – спросил Джеймсон у Лоуренса, когда они шли по улице.
Принимая во внимание дурную славу района, где жила Элли, они решили, что помощник сопроводит Финли до дверей ее дома, а потом вернется в кеб, чтобы дожидаться его там в течение долгих трех часов, пока будет длиться урок.
Биделл окинул взглядом изумрудно-зеленое платье с отделкой из бордовой парчи, переброшенное через плечо его друга.
– По-моему, оно просто великолепно и непременно понравится ей, – ответил он.
– А цвет не слишком яркий?
– Нет, вполне приемлемый. Она наверняка оценит его по достоинству.
– Да, пожалуй. Следует признать, что выбор нарядов – не самая сильная моя сторона.
Едва приобретя платье, Джеймсон уже думал о том, каким образом можно будет привести Элли на бал. Он отнюдь не собирался превращать ее в леди, но раз это была попытка нейтрализовать катастрофу, которой завершился вечер в опере, то бал стал бы плохой компенсацией, если бы девушка испытывала неловкость, находясь там. Постояв несколько секунд на пороге, англичанин стукнул два раза в дверь тростью.
– Теперь я могу прекрасно обойтись один, – сказал он своему спутнику.
– Да, конечно. Очень хорошо.
Лоуренс немного помедлил, словно ему вдруг пришла в голову какая-то мысль, окинул взглядом улицу и пошел обратно к кебу.
Девятилетняя Сара выглянула в окно, и в тот же момент послышался ее голос:
– Это Финли… это Финли.
Мартин нырнул обратно во тьму, уверенный, что остался незамеченным, хотя человек, сопровождавший на этот раз франта, внимательно огляделся – не следит ли кто за ними.
Помощник Тирни выждал несколько минут после того, как франт вошел в дом Элли, и бросился прочь. Он пробежал два квартала, чтобы сообщить об увиденном Джеду Маккейбу.
– Ты уверен, что это он? – спросил Джед.
– Конечно. Это точно он. Нес с собой ярко-зеленое платье.
Маккейб медленно кивнул. После того что с ним случилось, рисковать было нельзя. Однако Мартин сообщил слишком много деталей, чтобы это могло быть ошибкой.
– Ладно. Возвращайся туда, а я извещу Майка.
Тирни собирался открывать ночную смену, когда во двор пивоварни вбежал Маккейб. Главарь бандитов отвел его и Тома Брогана в свой офис, велев начальнику ночной смены подождать. Немного отдышавшись, Джед рассказал ему, что франт находится в доме Элли Каллен.
– Прямо сейчас, говоришь? – прищурился Майкл.
– Да. Пока Мартин искал меня и я бежал сюда, прошло минут десять, не больше.
Тирни взглянул на свои карманные часы и задумался. Маккейб вздрогнул, когда он протянул руку в его сторону. Майкл сделал паузу, наслаждаясь страхом, который испытывал его подчиненный, а затем со снисходительной улыбкой похлопал его по плечу:
– Молодец. Сделал все как надо.
Джед улыбнулся в ответ и расслабился. Тирни понял, что выбрал правильную тактику. Он не хотел, чтобы Мартин надолго отвлекался от наблюдения за домом Элли Каллен, который находился в его зоне сбора дани.
– И ты все понял, что вы должны сделать потом? – спросил он строго.
– Да, конечно. Мы с Мартином продумали все детали и точно рассчитали время.
– Рад слышать это. Можешь пока съесть пирог и выпить пинту в «Феннеллис». – Тирни протянул Маккейбу два серебряных доллара.
– Большое спасибо, Майк. И не беспокойтесь, я не подведу вас, – заверил его тот.
– Не сомневаюсь, что не подведешь.
– О боже, Финли… Вы превзошли себя. Оно восхитительно.
Элли в восторге рассматривала платье, которое держал перед ней Джеймсон. Затем она подалась вперед и поцеловала его в щеку.
Англичанин смущенно улыбнулся. Вероятно, ему не было бы так неловко, если бы это не произошло на глазах подруги Элли Анны Уолкотт и юной Сары, которые не могли удержаться от улыбок, глядя на них.
– Никогда не видела такого замечательного платья, – сказала Анна. – Примерь его.
В этот момент в окне показалось чье-то лицо. Это был Джош Роулингс, один из патрульных полицейских, пришедший с обычной проверкой. Элли принужденно улыбнулась ему, давая понять, что у них все в порядке, и повернулась к подруге.
– Нет-нет, не сейчас, – покачала она головой. – Оно помнется, пока я буду заниматься.
Анна смотрела на нее с мольбой:
– Всего на минутку, просто чтобы посмотреть, как ты в нем выглядишь.
Несколько мгновений Элли колебалась, но потом решимость вернулась к ней.
– Я надену его после урока, обещаю, – тогда и посмотрите, – объявила она и замахала руками на Анну и Сару. – А теперь уходите. Нам нужно заниматься. Мистер Джеймсон здесь для того, чтобы учить меня читать и писать, а не смотреть, как я примеряю платья.
Как всегда, когда приходил Финли, другие девушки увели детей, чтобы им никто не мешал заниматься. Джесси ушла десятью минутами раньше с остальными детьми, а теперь за ней должна была последовать Анна с Сарой и сыном Элли Шоном, который перемещался в переносной кроватке с ручками.
– Хорошо, мы уходим, – сказала Уолкотт с улыбкой и надела шляпку. Поставив кроватку с Шоном на плечо, она помахала Элли рукой. – Не забудь о своем обещании. Я не успокоюсь, пока не увижу тебя в этом платье.
– Не забуду.
Через несколько секунд до их слуха донесся стук задней двери, и у мисс Каллен вырвался вздох облегчения.
– Наконец-то тишина и покой! Мы можем продолжить.
– Двенадцатая глава «Домби и сын», если мне не изменяет память? – уточнил ее гость.
– Да.
Элли потянулась за лежавшей на столе книгой. Но когда она открыла ее на странице, заложенной закладкой, ее пальцы прикоснулись к руке Джеймсона.
– Финли, вы уверены, что вам будет удобно привести меня на этот бал? Что я не подведу вас и вы не будете стыдиться меня? – спросила она нерешительно.
– Я буду гордиться вами.
И он слегка пожал ее руку.
Задыхаясь от быстрого бега, Мартин приблизился к двум полицейским, стоявшим в нескольких сотнях ярдов от отеля «Риверуэй» на Кэтрин-стрит.
– Мой приятель… получил серьезные раны… на него напали грабители, – с трудом выговорил он.
– Где он? – спросил Джош Роулингс.
– В квартале отсюда. Я покажу.
Роулингс повернулся к Биллу Пэйни.
– Слушай, иди с ним. Хотя бы один из нас должен оставаться здесь.
– Я… я полагаю… – засомневался его напарник.
– Это недалеко, – произнес Мартин умоляющим тоном, видя его нерешительность. – Я пойду вместе с вами.
– Если тебе понадобится помощь, обратись к патрульным на Мэдисон-стрит, – посоветовал Джош.
Пэйни переводил взгляд с одного мужчины на другого. Мартин, уже двинувшийся по улице, обернулся и выжидающе смотрел на него, словно напоминая о том, что его друг нуждается в помощи и медлить нельзя.
– Ладно. Показывай дорогу, – сдался Билл.
Сколько прошло времени? Две минуты, три?
Заглянув в окно, он увидел, что на ней все то же ярко-зеленое платье.
Когда он ворвался в комнату, она стояла вполоборота к нему и почти не удивилась, увидев его. С помощью плаща он затушил две свечи, разделявшие их, – ему совсем не хотелось, чтобы его увидели с улицы. Теперь комнату освещала лишь одна свеча в углу, испускавшая тусклый, мерцающий свет.
Она сделала неуверенный шаг назад. Он набросился на нее, схватил одной рукой за горло, прижал к задней стене, второй нанес пять быстрых ударов ножом, после чего отпустил ее обмякшее тело, пристально наблюдая за тем, как из глаз девушки ускользает жизнь.
Затем он перерезал ей сонную артерию, и кровь из нее потекла тонкой струйкой, поскольку ее уже немало вытекло из других ран. Лезвие ножа рассекло шею до мочки уха, потом вспороло щеку и отрезало нос.
Казалось, она смотрела на него застывшим взглядом, но кровь из раны, где только что был нос, быстро залила глаза.
Он вспотел от усилий, которые потребовало от него перепиливание носовой кости. Сколько же прошло времени? Сорок секунд, пятьдесят? Он на мгновение остановился и прислушался. На улице было тихо. Ни единого звука. Ни единого движения.
Разрезав мягкую плоть ее живота вдоль и поперек – что оказалось значительно легче, – он вытащил кишки и выложил их в сторону. Затем извлек самый заметный орган – печень.
Он продолжал наносить удары и в какой-то момент впал в неистовство. Его тело заливал пот, а дыхание было прерывистым, когда он приступил к выполнению последней задачи.
Вспоров ее зеленое платье так, что обнажилась левая грудь, он наклонился и принялся вырезать символ. Уже завершая работу, услышал тихий шорох, донесшийся из соседней комнаты.
Он резко поднял голову. В кухне явно кто-то был.
* * *
Сначала, глядя через щель приоткрытой двери кухни шириной в дюйм, маленькая Сара не могла понять, что она видит. Потом, когда до ее сознания дошел весь ужас происходящего, она оцепенела. Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, что мужчина смотрит на нее.
Сара лихорадочно огляделась: кроватка с Шоном, стоявшая в дальнем конце кухни, находилась слишком далеко, и она не успела бы вытащить его, а кладовая была закрыта. До слуха девочки донеслись звуки приближающихся шагов. Она быстро юркнула под раковину, за рваную ширму, скрывавшую мусорное ведро, прижалась к нему и затаила дыхание.
Дверь кухни распахнулась, она услышала шарканье ног, а затем увидела их через узкую щель между ширмой и полом. Сара испугалась, что если незнакомец наклонится, то тоже увидит ее ноги. Она сидела тихо, едва дыша, и молила бога, чтобы этот страшный человек не услышал удары ее сердца, гулко отдававшиеся у нее в барабанных перепонках.
Глазам мужчины потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к полумраку кухни, освещаемой тусклым мерцанием свечи из комнаты. Задняя дверь в конце помещения была закрыта. По всей вероятности, он слышал, как кто-то вышел через нее. Подойдя к кладовой, подергал за ручку дверцы. Та была закрыта. Он рубанул ножом по замку, а затем нанес по нему два сильных удара ногой. Дверца открылась, и его взору открылись мешок картофеля, несколько луковиц и банки с тушенкой и зеленым горошком. Больше ничего.
Со стороны задней двери послышался шорох. Подойдя к ней, он увидел стоявшую на кухонном столе переносную кроватку. Лежавший в ней ребенок не старше шести месяцев ворочался, проснувшись. Он еще даже не научился фокусировать взгляд.
Неожиданно раздавшийся звук заставил человека повернуть голову. Кто-то шел по улице, шаркая ногами. Он еще раз окинул кухню взглядом, вернулся в комнату и задул последнюю свечу.
Выглянув в окно, он увидел в десяти ярдах удалявшуюся спину пьяного, который медленно брел, покачиваясь из стороны в сторону. Похоже, тот ничего не заметил. Однако почти в тот же самый момент человек увидел в другом конце улицы фигуру полицейского. В его распоряжении имелось всего несколько секунд, чтобы успеть скрыться.
Джош Роулингс увидел, как из дверей дома Элли Каллен вышел человек, как он швырнул в сторону плащ и двинулся по улице. Застыв на месте, словно ему явился призрак, полицейский некоторое время смотрел ему вслед и лишь после этого крикнул:
– Эй… эй ты! Стой!
Вынув из кармана свисток, он свистнул.
– Полиция! Стой!
Вместо того чтобы остановиться, незнакомец пустился бежать со всех ног и свернул в переулок.
Роулингс погнался следом, но их разделяло около тридцати ярдов, и в скором времени беглец растворился в темноте.
– Полиция… стой!
Крикнув и свистнув в последний раз, Джош прекратил преследование, повернул обратно и направился к дому Каллен.
На шум открылась лишь одна дверь, и в ее проеме показалась женщина лет сорока в накинутой на плечи шали. Не обращая на нее внимания, Роулингс смотрел на дверь Элли.
Он зажег свою керосиновую лампу и вначале осмотрел лежавший на земле окровавленный плащ. Затем подошел к двери, толкнул ее и осветил комнату, представлявшую собой ужасную картину.
В этот момент к нему подошел Билл Пэйни. Сумрачно взглянув на него, Джош закрыл глаза и потряс головой.
– Что случилось? – спросил Пэйни, нахмурившись.
Ничего не ответив, Роулингс дождался, когда его товарищ подойдет ближе и сам увидит сцену кровавой резни. Билл в страхе закрыл рот рукой, и его лицо покрыла мертвенная бледность.
– О Господи! – вырвалось у него.
– Я опоздал всего на несколько минут, – со вздохом произнес его напарник. – А когда он меня заметил, тут же сбежал.
– Что? Ты видел его?
– Да. Почти как тебя сейчас. Это был тот самый парень, Джеймсон. Финли Джеймсон.
