Глава 20. Цена власти
Невидимые стражники у входа в палатку распахнули полог.
В треугольный проем стремительно ворвался Прив-Лабер, король Приворна. Не мешкая, шагнул к Раднуку, который удобно лежал на ворохе шкур и теперь садился, едва успев нацепить повседневную серую маску. Король резко встал перед ним на расстоянии вытянутой руки. Плащ цвета безоблачного синего неба метнулся вперед, пытаясь охватить тощее тело, но снова скрылся за спиной, нервно покачиваясь из стороны в сторону.
– Ты что обещал, старик? – с нескрываемой злостью прошипел вошедший. – Страну, раздираемую междоусобицей? Восставших баронов, чьи латники с радостью примкнут ко мне? Простолюдинов, отринувших Безликого и готовых принять любую веру? Где все это? Отвечай!
Вытянутое, похожее на клюв забрало угрожающе приблизилось к бывшему кардиналу. Король навис над Раднуком, будто хищная птица, готовая в любой момент разорвать добычу. Плащ заскользил по латам, снова появляясь из-за спины, придав королю еще большую схожесть с пернатым хищником, расправляющим крылья.
Раднук постарался говорить спокойно, ничем не выдавая своего раздражения:
– Если бы ты, Ваше Величество, не выжидал «благоприятного момента», а сразу двинулся на Куалорн в день и час, о котором я говорил, мы бы давно праздновали победу в королевском замке, а не торчали бы на полпути к столице.
Этот осторожный сын кочана еще смеет претензии предъявлять!
Сам во всем виноват. Было же сказано, нужно действовать сообща. Нет, ему, видите ли, приспичило подождать, когда бароны Куалорна окончательно перегрызутся между собой в борьбе за опустевший трон. Хотел пройти по стране парадным маршем, без боя? Сберечь солдат? Глупый кочанов щенок!
Прив-Лабер выпрямился, скрестив руки на груди.
– А кто, позволь спросить, обещал расправиться с королевским семейством?
– Анари мертв…
– Да. Но его дочь жива. И не просто жива. Еще и мужем успела обзавестись, который называет себя не либо кем, а Безликим. И ему верят! По твоей милости, между прочим. Ведь именно ты предложил этот идиотский план со свадьбой.
– Кто же мог знать, что безмозглая статуя вдруг оживет. Она уже много лет стояла мертвее мертвого.
На душе Раднука было гадко, как в пасти кочана. Первосвященник, всегда просчитывающий свои действия на сто шагов вперед, привыкший отдавать приказы и строго спрашивать с подчиненных за их ненадлежащее исполнение, вынужден оправдываться! В том числе перед самим собой.
В который раз он корил себя за то, что не придал большого значения странному случаю с «Книгой Откровений». Сперва надо было провести доскональную проверку, все тщательно взвесить и лишь потом претворять в жизнь давно лелеемый план.
Что толку теперь сожалеть? Сделанного не воротишь.
– Гололицые, – сквозь зубы процедил бывший кардинал. – Уверен, без них тут не обошлось. Это они всучили Куалам свое гнилое отродье – статую бога.
Король громко хмыкнул.
– Замечательно! Теперь еще выясняется, что и гололицые вмешались, чего, как ты меня уверял, не произойдет. В итоге живой Безликий и его воскресшая женушка сумели собрать армию, разбили Вейсов и сейчас движутся мне навстречу. Это, по-твоему, победоносная война?!
На последней фразе Лабер сорвался на истерический крик, снова опасно приблизив маску.
Раднук презрительно скривил рот. Что за визгливый кочан. Ему победу, можно сказать, на праздничном блюде преподнесли. Жри, не хочу. Всю грязную работу кардинал провернул практически сам. Слишком прямолинейный, ничего не смыслящий в интригах король Приворна палец о палец не ударил, чтобы раскачать трон под Куалами. Явился на все готовенькое. Ему оставалось-то всего-ничего, идти к столице. А там…
Там уж Раднук развернулся бы в полную силу.
Бывший первосвященник давно мечтал о королевском троне. С самого детства грезил абсолютной властью над людьми, чтобы никто не мог им потакать, чтобы ни перед кем не приходилось преклонять колени, держать ответ за свои поступки и лишний раз доказывать, что ты не тупорогий бутун.
Родился он в баронстве Крес на самой границе с Лемисорном.
Мальчику посчастливилось появиться в семье местного лорда. Но какой, скажите, от этого прок, если ты уже четвертый сын в роду? Что тебе перепадет в наследство после трех старших братьев? Ледяной, продуваемый всеми ветрами замок, фамильное гнездо Кресов, достанется самому старшему. Остальные будут у него на побегушках. Поделят между собой участки границы и примутся их сторожить, высылая туда патрули. И так изо дня в день, из ночи в ночь.
Ладно бы сосед был враждебный, тогда есть шанс отличиться в пограничных конфликтах и стычках с нарушителями, завоевать славу, продвинуться по службе и в будущем, возможно, войти в королевскую свиту. Если, конечно, выживешь. Так нет же, у Куалов с Лемисами дружба навек. А попробуй с ними не дружи. Эти поклонники Хронга презирают саму смерть. Бесстрашны в бою до безумия и рубаки, каких поискать. Их все соседи боятся. Сойтись в драке с «черными плащами» равносильно самоубийству.
По всему выходило, враг по ту сторону или друг, Раднуку на границе делать нечего. Скучное, однообразное прозябание в бесполезном несении службы на никому не нужном клочке замерзшей земли не для него. А лишаться головы в первом же бою он не собирался. Слишком высоко ее ценил.
Юноша считал себя чрезвычайно умным. Гораздо умнее своих братьев и старого служаки-отца. Потому не взял из семьи ничего, кроме родового имени, пары любимых книг, которые читал запоем, и отправился в столицу в поисках счастья. Именно там, по его мнению, сплетались все нити власти, за которые он так мечтал ухватиться.
В главном городе Куалорна перед Крес-Раднуком встала дилемма – идти служить в дворцовую стражу и терпеливо ждать, когда его заметит и продвинет король, или податься в храмовники, где тоже вполне можно сделать неплохую карьеру.
Пообжившись в столице, он быстро смекнул, что самый легкий путь наверх лежит через храм Безликого, основной культ правящего клана. Тогда он был в стране на пике популярности. В столице в этого бога верили куда беззаветнее и поклонялись более ревностно, чем в отдаленных баронствах. Соответственно, храмовники, что служат Безликому, имеют гораздо больше привилегий. И при дворе на особом счету в отличие от представителей других концессий.
Итак, решение принято, Раднук легко расстается с мирской жизнью, посвятив себя служению в главном храме королевства.
Нет, он не ждал милости от судьбы и тем более от Безликого. С первого дня вступил в сражение за право всегда и во всем быть превыше других. Его оружием стали хитрость, смекалка, острый ум и точный расчет. За годы храмовой службы он овладел ими в совершенстве. Путь от рядового храмовника до хранителя преодолел за неполные пятнадцать лет.
Естественно, не обходилось без конкурентов. Они почему-то всегда норовят проскочить вперед по служебной лестнице, оставив тебя за спиной. И все как на подбор – один достойнее другого. Но кто не без греха? У любого человека есть свои маленькие слабости. Стоит глубже копнуть, и обязательно их отыщешь. Кто-то некрепок верой или, боже упаси, не считает Безликого достойным покровителем. Кто-то ведет не слишком праведный образ жизни, пресыщаясь мирскими утехами. У кого-то сомнительное прошлое или уж очень подозрительные связи где-нибудь в соседнем королевстве, не очень дружественном Куалорну. А кто-то и вовсе нечист на руку, считая сутану храмовника чем-то вроде бездонного кармана, который прихожане обязаны наполнять золотом за каждую индульгенцию или какое иное священнодействие.
Ну а если за конкурентом ничего подобного не водится и его просто так не прижмешь, что хоть и крайне редко, но случалось, на то есть исключительные меры. Упрямцы в самый неподходящий момент ломали ногу или руку. Вешались, падали с колокольни, а могли запросто жертвой грабителя-душегуба стать. Что поделаешь, все под богом ходим.
В подобных делах не обойтись без помощников. И они у Раднука были.
Как не быть, если именно к нему, служителю храма Безликого, творящему праведный суд, приводили пойманных преступников. Храмовая стража с неизменным постоянством хватала их по всей столице, а Раднук… отпускал. На определенных условиях, конечно.
До возведения в сан хранителя пришлось изрядно попотеть, чтобы в ту самую стражу набрать таких же отморозков с улицы. А кто, скажите, знает городские трущобы лучше преступников? Они там свои люди, свободно передвигающиеся по хорошо знакомым злачным местам. Любую подворотню обшарят, любым проулком пройдут, любой тупик проверят. Вот сами же своих дружков пускай и отлавливают.
Лично короля это устраивало. Не приходилось дворцовых стражей на всякую мелочовку отвлекать. Да и преступность в городе, к вящей радости правителя, заметно поубавилась. Оценив по достоинству незаурядный организаторский талант и деловую хватку нового хранителя, Куал-Анари-Второй завел привычку приглашать Раднука во дворец и советоваться с ним по любому поводу, решая, в том числе, и самые важные государственные вопросы. Немудрено, что хранитель храма Безликого слыл священником, более приближенным ко двору, нежели сам кардинал. В какой-то момент Раднук почуял, что пришло время очередного карьерного роста, и незамедлительно начал действовать.
Никто не знает, чего ему это стоило и сколько людей поплатилось своими жизнями, чтобы сохранить все в тайне, но результат не заставил себя ждать. Очень скоро занемог кардинал. Он уже давно был глубоким старцем, поэтому его неожиданная болезнь никого не удивила. Как и скорая смерть.
Назначить преемника первосвященник не успел. Еще бы, ведь старому придурку вполне могло втемяшиться в голову назвать кого угодно, только не Раднука. Чтобы этого не произошло, пришлось пойти на риск. Зато глубокий паралич кардинала исключил всякую возможность его общения с окружающими. До последнего дня умирающий был не в силах не только шевельнуть пальцем, но и произнести нечто вразумительное. Да и храмовая стража у входа в его покои не пускала никого без личного разрешения «сердобольного» хранителя.
Пока парализованный старикан валялся в постели, Раднук прибрал к рукам все его дела, добровольно «взвалив на свои хрупкие плечи непосильную тяжесть забот о духовном наследии королевства». А затем, когда боги приняли, наконец, многострадальную душу первосвященника, за выбором нового дело не стало. Куал-Анари-Второй, недолго думая, отдал этот пост Раднуку. Кому же еще? Ведь король к тому времени просто души в нем не чаял.
В загребущих руках младшего отпрыска рода Кресов сосредоточилась высшая духовная власть всего государства. Казалось бы, что еще требовать от жизни аристократу далеко не первой знатности? Добился, чего хотел…
Однако Раднук и не думал успокаиваться. Над ним оставался еще один человек, самый последний и в то же время самый первый в действующей иерархии – король Куалорна.
Но прежде чем до него добраться, требовалось как следует укрепить тылы.
Большинство людей Раднук считал недальновидными глупцами. Но ни в коем случае не идиотами, нет. Что до храмовников, которые всегда его окружали, дураков там не было вовсе. А жаль. С ними многое бы далось куда проще.
К сожалению, храмовники прекрасно умеют шевелить мозгами. И все видят, ведь глаза у них тоже есть. Немудрено, что стремительное возвышение Раднука и череда странных «случайностей», печально сказавшихся на здоровье многих его оппонентов, не остались незамеченными. Храмовая братия давно шушукалась, а после скоропостижной смерти старого кардинала заговорила о своих подозрениях в полный голос.
В руководстве духовенства назревал раскол. По крайней мере, в его столичной епархии. С этим срочно надо было что-то делать.
Используя проверенные методы, при помощи все той же храмовой стражи, которая давно стала личной гвардией Раднука, вновь избранный кардинал приступил к тщательному наведению «порядка». Правда, на этот раз действовать пришлось через третьих, а то и четвертых лиц, более осторожно, с оглядкой.
Закулисная борьба затянулась на долгие пять лет. Зато принесла вполне ожидаемые плоды. Постепенно все храмы в столице перешли под начало людей, верных кардиналу или же просто предпочитающих помалкивать в маску.
Нет, не так. Чего себе-то врать. Одного хранителя он все же прозевал. Кто бы мог подумать, что тихоня Лебой, которому Раднук доверил возглавить храм Безликого в надежде на скорое увядание этой веры, абсолютно все испортит. Немногословный, бесхребетный слюнтяй, каким его знали все вплоть до этого назначения, неожиданно стал блистать красноречием. Его популярность вознеслась до небес. Он быстро вошел во вкус и уже не ограничивался скромными богослужениями в храме. Все чаще Лебоя можно было встретить где-нибудь на площади, на улице, а то и в чистом поле среди пахарей, где он без устали болтал, прославляя Безликого. Народ, как стадо тупых бутунов, подвластное воле пастуха, завороженно внимал хранителю. А глаза, которыми эта толпа идиотов буквально пожирала проповедника, пылали ярким огнем фанатичной веры.
А тут еще король заговорил о скором замужестве дочери, которое породнит Куалов с Лемисами и окончательно сблизит два государства. Как будто заразительных проповедей Лебоя мало.
Впрочем, разобраться с единственным выскочкой всегда успеется. Это может и подождать. Лебой сам слетит с пьедестала, если клан Куал, упрямо продолжающий гнуть спину перед Безликим, будет низвергнут.
«Один глупый хранитель не в силах что-либо изменить», – полагал Раднук.
Боги, как же он ошибался!
Почти два десятка лет осторожной, кропотливой работы по перековке сознания людей и нагнетанию неприязни к Безликому пошли кочану под хвост. А ведь ничто не указывало на провал. Переворот обещал быть удачным во всех отношениях.
Большую часть баронов удалось переманить на свою сторону. Политика Куал-Анари-Второго изрядно этому поспособствовала. Своих землевладельцев он обложил тяжкими поборами, не давая богатеть и купаться в роскоши, как раньше. Сократил поставки в соседние государства, взвинтив цены выше всяких мыслимых пределов, чем превратил своих в меру нейтральных соседей в заклятых врагов. Добросовестно игнорировал (с подсказки Раднука, конечно) все обращения хранителей, взывающих (по настоянию все того же кардинала) к разуму короля, ополчив против себя еще и храмовников.
Да что там. Одни гололицые чего стоили. Их ненавидели все. Даже Анари, хоть он в этом и не признавался. Жилище пришельцев – огромные хранилища, под завязку набитые продуктами, – под боком у населения, которое нещадно грабили, серьезно нервировало людей. А поддержка гололицыми культа Безликого была только на руку.
И все бы хорошо, но гололицых боялись. Многие по-прежнему считали их божественными посланниками Небес.
Да, они летали через Бездну благодаря какой-то своей необычайной магии. Но были такими же существами из плоти и крови, что и обычные люди. Значит, с ними вполне можно справиться. К тому же Анари уверял, что в случае войны в Куалорне гололицые не станут вмешиваться. Раднук был склонен этому верить. И снова рискнул.
Свадьба Таяны с Безликим преследовала две цели. Во-первых, это раз и навсегда рассорило бы Куалорн с Лемисорном. Во-вторых, лишило бы Куалов наследника. Тогда появления претендента на трон в обозримом будущем Раднуку не грозит. Оставалось избавиться от короля и подчинить себе девчонку. Правда, если в успехе первого пункта кардинал был полностью уверен, то второй вызывал сомнения. Таяна еще та стерва. Упрямая на всю голову, как и ее папаша.
Нет, иного выхода он ей не оставит. Если принцесса окажется настолько глупой, что не согласится занять отцовский трон в качестве бессловесной куклы, Раднук прирежет ее прямо в храме. Оттуда он должен выйти уже правителем этой страны. А чтобы у народа не было времени пораскинуть мозгами и выбрать другого короля, кардинал договорился со всеми тремя соседями о том, что те сообща введут в Куалорн свои войска.
Война – лучший способ избавиться от неугодных, стать героем самому и завоевать доверие народа. Тем более когда ее сценарий согласован с «врагами». Они не пойдут до конца, лишь обозначат направления ударов. Каждый остановится там, где заранее оговорено. Вейсы отрежут страну от Лемисорна, Привы оттяпают южную оконечность, а Эльты выйдут к правому берегу Сарата на излучине реки, захватив часть плодородных земель в долине.
Вот и все. Только треть страны. Цена, которую Раднук согласился заплатить за вожделенную власть. Зато на остальных двух третях ему никто не указ. Это его королевство, его Кресорн, где младший из Кресов станет полноправным, единоличным хозяином, каким всегда мечтал быть…
* * *
– Послушай меня, старик, – вывел Раднука из задумчивости голос Прив-Лабера. – Ты просил нас идти к столице, чтобы посадить тебя на трон. Сулишь богатства и новые земли, о которых прежде разговора между нами не было. Мы согласились… Но где теперь Вейсы? Их нет. А войско Куалов есть, и оно идет сюда. Поэтому дальше я с места не сдвинусь.
– Что?! – Раднук вскочил со шкур, возмущенно сжимая сухие кулаки. – Ты не можешь! Ты же обещал!..
– Ты тоже много чего обещал.
Король резко крутанулся на каблуках, шагнул к выходу, увлекая за собой трепещущий плащ. Перед откинутым пологом вдруг замер. Чуть повернув голову, бросил через плечо:
– Мне хватит и того, что ты предлагал вначале. Останусь, пожалуй, здесь. Буду обустраиваться.
– Подожди! У меня есть идея. Мы можем разбить армию Таяны. Тогда путь к столице будет свободен.
Немного подумав, Прив-Лабер медленно развернулся.
Клюв маски заинтересованно приподнят, словно добычу высматривает, выжидая удобный момент, чтобы нанести смертельный удар. Из-под забрала глухо доносится:
– Излагай. Но если я пойму, что это новые бредни, сам вытолкаю тебя взашей прямо в лапы Куалам.
Трясущимися пальцами достав из-за пазухи сложенный вчетверо листок, бывший первосвященник с горем пополам разворачивает и кладет его на небольшой столик. Зажечь крохотный магический огонек получается лишь с третьей попытки. Свет падает на бумагу, испещренную разноцветными линиями и знаками.
Карта Куалорна. Раднук корпел над ней весь вечер и половину ночи в надежде отыскать выход из создавшейся ситуации. Сведения о маршруте, каким движется враг, и о численности его армии были довольно скудными. Весь план предстоящего сражения строился на них, что вызывало сосущее чувство неуверенности. Но деваться некуда, и Раднук решается использовать свой последний аргумент:
– Вот. Нам только надо перейти на тот берег Сарата…
