Глава четвертая
Два гнома стояли перед воротами королевского замка и, наблюдая за веселящимся на площади народом, вели неторопливую беседу.
– Вот, блин, и поспали… – протянул Шипулин, задумчиво почесывая бороду. – Начальству хорошо, отдало приказ и на боковую. А нам что делать?
Павел Анисимович раздраженно запыхтел и нервно вскинул руку к лицу:
– Тебе проще – построишь своих головорезов, они топорами посверкают перед Его Величеством, грозно ногами потопают, и все на этом. А вот мне! – маг зло прищурился и сплюнул на пол. – Собственно говоря, я отлично понимаю поведение почтенного Дитбарта, но нам от этого не легче…
Павел Анисимович действительно очень сильно разозлился на верховного мага. Тот факт, что досточтимый маг оказался гнусным коррупционером и отвратительным государственным преступником, конечно, опечалил бывшего оформителя, но не вызвал особых негативных эмоций. Дело-то поправимое. А вот то, что почтенный Дитбарт, опасаясь конкуренции со стороны молодых учеников, попросту ничему их не учил, кроме совсем простеньких, показушных заклинаний, рассчитанных производить впечатление только на несведущих в магии гномов, вызвало самую настоящую ярость Нагибина.
Столь мудрое руководство магической артелью, естественно, привело к весьма ожидаемым результатам. В королевстве сейчас имелись всего трое полноценных чародеев. Старый, уже дышащий на лаву маг, доживающий свой век в замке Майнхарда, и весьма сильный боевой маг, по странному стечению обстоятельств служивший в крепости на эльфийской границе. Ну, и собственно сам почтенный Дитбарт. Хорошо, что он все же кое-что соображал в своем деле, а главное – умел весьма эффективно накапливать магическую энергию для заклинаний. Поэтому сейчас Павел Анисимович весьма сокрушался и проклинал верховного мага на все лады.
– Не переживай ты так! – успокаивающе произнес Шипулин. – Думаю, отмажемся завтра перед королем. Ты-то здесь ни при чем, это все Дитбарт виноват.
Маг снова запыхтел и зло притопнул ногой:
– Да об этом я совершенно не беспокоюсь. Здесь дело в другом. Нам сейчас жизненно необходима любая поддержка. А на кого я могу опереться? На десяток ничего не умеющих гномов? Которые вместо того, чтобы обучаться магии, многие годы просто выполняют роль слуг в моем доме?
Воевода осуждающе покачал головой:
– Мда… И ведь быстро научить их не получится?
– Нет. Не получится. Это все равно что вытащить из теплого и уютного офиса менеджера по продажам элитной косметики, сунуть в руки отбойный молоток и потребовать выдать на-гора тройную норму по добыче угля.
Живо представив во всех деталях это действо, Шипулин громко рассмеялся:
– Ладно, Анисимович, что-нибудь придумаем. Владыка не выдаст, слизь не съест. Ты, кстати, сейчас домой пойдешь?
Маг скривился, словно от сильнейшей зубной боли. Как только Шипулин произнес слово «дом», Павел Анисимович ощутил сперва смутное беспокойство, а потом с ужасом вспомнил, что в его жилище болтаются не только маги-недоучки, но и до смерти надоевшая бесконечными попреками жена.
– Твою мать! – горестно воскликнул Нагибин и от огорчения чуть не уронил шкатулку с драгоценными картами. – Час от часу не легче.
– Что еще у тебя случилось? – забеспокоился воевода.
Маг, обильно перемежая речь соответствующими выражениями, коротко рассказал товарищу о своем весьма неприглядном семейном положении.
– Плохо дело, – Андрей неожиданно улыбнулся и сказал немного дрогнувшим голосом: – А вот мне повезло с женой. Слава Владыке, мы с ней хорошо живем. Это я про жену Нортбарта сейчас говорю. У себя дома я еще в холостяках хожу. Вернее, ходил.
– Везет тебе, парень, – откровенно завистливым тоном произнес маг, в очередной раз сплюнул под ноги и машинально погладил крышку шкатулки. – Домой идти мне сейчас не хочется. А ты куда направляешься?
– Пойду к городским воротам, проверю караул. И так сегодня практически не отлучался от короля, с сотником своим и парой фраз не перекинулся за весь день. Потом зайду к Майнхарду, он недалеко от конюшен расположился, заберу «малыша». Заодно с почтенным бароном о делах поговорю.
– Боишься, что дружинники напьются? – усмехнулся маг.
– Почему «боюсь»? Не боюсь, а знаю. Они обязательно набубенятся до полусмерти, поэтому и иду, чтобы прекратить пьянку. Завтра же королевский смотр…
– Вот и хорошо, тогда и я с тобой. Не возражаешь? Отлично! Только сейчас слуг кликну, пусть хоть факелы возьмут, дорогу посветят. А то все светильники поснимали, в туннелях темно, кончика бороды не видно.
Мерцающий свет трех факелов не сильно освещал дорогу, но идти было вполне комфортно, и никаких неудобств Шипулин не испытывал. Широко шагал за слугами, с интересом глазел по сторонам. Между городскими воротами и королевским замком протянулся лабиринт узких туннелей шириной не больше двух метров. Понятное дело, что первые строители города сделали это не просто так, а с вполне понятной целью обеспечения безопасности. Такие штробы можно долго оборонять минимальными силами. Когда королевство представляло собой мощное, единое целое, многочисленные артели и рода гномов рубили в тоннелях небольшие залы, любовно украшая их на разные лады. Сейчас эта достойная традиция окончательно ушла в прошлое, и лишь изредка в залы приходили одинокие гномы полюбоваться на невероятную по своему мастерству работу предков. Со временем оставшиеся без надлежащего присмотра помещения обветшали и начали разрушаться. Тогда приходилось или заново пробивать проход, или делать обводную галерею. Но уже лет семьдесят подобной ерундой никто себя не утруждал. Обвалившийся туннель просто перекрывался черновой кладкой, и дело на этом завершалось. Конечно, оставались еще изумительные по красоте артельные залы, не подвластные влиянию времени. Через один такой зал как раз и проходила небольшая процессия.
Шипулин внезапно остановился, провел по стене ладонью, подозвал к себе мага и уважительно протянул:
– Смотри, почтенный Дитбарт! Это просто чудо. Стена настолько гладкая, что я не могу поверить, что это сделано лишь при помощи кирок да скребков.
Павел Анисимович взмахом руки приказал слугам подойти поближе и тоже провел рукой по холодному камню:
– Да, тонкая работа. Сейчас так не делают.
Маг присел на одно колено, внимательно рассматривая выложенный черной плиткой пол. По мере удаления от входа плитка еле заметно меняла свой цвет на более светлый. В ней отчетливо начали проступать зеленые прожилки. Украшенные барельефами, тонкие гранитные колонны, упирающиеся в потолок, двумя рядами проходили по залу. Симметрию портило то обстоятельство, что крайняя левая колонна отсутствовала. На ее месте стояла большая деревянная бадья с тремя вениками внутри. Нагибин вытащил один веник, внимательно его осмотрел и удивленно протянул:
– Смотри-ка! Совсем свежий! Оказывается, еще кто-то свои залы убирает. Я думал, уже все.
Шипулин согласно покивал, выхватил из рук слуги факел и поднес его вплотную к ближайшей колонне:
– Надо же! Вот эти фигурки гномов сделаны из оникса. А этот медведь, да и деревья вокруг него явно вырезаны из темно-зеленого хризопраза.
– А ты откуда это все знаешь? – удивился маг, продолжая любоваться искусными фигурками.
– У меня что, Интернета не было? – насупился Андрей и обиженно засопел.
Павел Анисимович пробурчал в бороду что-то насчет воды и способе ее перевозки, поднялся на ноги, еще раз окинул взглядом помещение:
– Да, впечатляет. Интересно, кто вырубил такую красоту?
Шипулин пожал плечами, отдал факел слуге:
– Не знаю, почтенный Дитбарт, не знаю. Ну, ладно, пошли – время не ждет.
– Это зал рода Вигландов из Речного удела, – за спинами товарищей раздался зловещий тихий голос.
Шипулин резко обернулся, но, кроме слуги, держащего факел, никого не обнаружил. Маг тоже удивленно осматривался по сторонам, явно выискивая источник звука.
– Прошу простить меня, господин, что ответил без вашего разрешения, – снова послышался тот же голос, и Шипулин с удивлением понял, что это говорит слуга. Тот сделал шаг вперед, отвел руку с факелом в сторону и низко поклонился, за малым не достав кончиком бороды до пола. Маг посмотрел прямо в лицо слуге, кивнул и коротко бросил:
– Прощаем. Говори, откуда тебе это известно?
Слуга снова поклонился и поднял факел к вершине колонны:
– Видите, господин, вот клеймо рода Вигланд, – слуга указал рукой на высеченное изображение топора, перекрещенного со снопом зерна.
– Понятно, – кивнул маг и явно собрался задать вопрос, но слуга его опередил:
– Господин, я раньше служил в хранилище свитков. После того как Его Величество мудро распорядился его закрыть, меня перевели в пятую артель слуг королевского замка. В факелоносцы.
– Ты и читать умеешь? – оживился маг.
– Увы, господин. Умею.
У Павла Анисимовича заблестели глаза, маг довольно осклабился и обратился к воеводе:
– Думаю, что Его Величество в своей просветленной мудрости не откажет мне в нижайшей просьбе. Мне как раз позарез нужен слуга-факелоносец. Без него просто как без рук.
Шипулин одобрительно кивнул, произнес длиннейшую тираду, прославляющую несравненное величие короля, и махнул рукой:
– Пошли, теперь у нас свой экскурсовод есть. Причем совершенно бесплатный.
Впрочем, даже бесплатными услугами гномы не воспользовались, просто шли молча к городским воротам, думая каждый о своем. Не останавливаясь, прошли еще два зала, перебрались по галерее через обвал в туннеле и вышли к крохотной площади, мастерски вырубленной в естественной пещере. На другом конце площади две полуарки мрачно зияли темнотой.
Маг знал, что дальше туннели разветвляются на три, пять и семь уже совершенно узких штроб, так переплетенных друг с другом, что в этом месте иногда исхитрялись заблудиться даже местные жители.
– Куда пойдем, почтенный Нортбарт? Правая дорога, конечно, покороче, но там в нескольких местах с потолка капает вода. Причем весьма сильно капает, – маг непроизвольно поежился. Он очень не любил, когда ледяные капли льются ему за шиворот и, омерзительно холодя кожу, стекают по спине. – Так что предлагаю идти налево.
– Мне все равно, почтенный Дитбарт, – зевнув, ответил воевода. – Впрочем, соглашусь с вами. Тем более на этой дороге нам встретится изумительный по красоте зал. Давненько, кстати, я в нем бывал. А вот, помню, в детстве…
Крохотная процессия втянулась в левую арку и, выстроившись в колонну, быстро зашагала вперед. Прошли несколько развилок, обошли два завала, и, наконец, двое слуг, высоко подняв факелы над головой, переступили порог зала, вырубленного артелью каменотесов из стертого с лица земли города, само название которого всеми давно уже забыто. Забыли гномы и имена артельщиков, чьи руки долгие десятилетия создавали столь немыслимую красоту. И самой красотой никто особо не восхищался. Вечно спешащие по своим делам путники проходили по залу, не обращая никого внимания на окружающее их великолепие. Разве что поблагодарят вскользь Владыку за то, что пол под ногами такой ровный, лицо приятно обдувают прохладные струйки воздуха, да приветливо журчит ручеек, стекающий из незаметного отверстия в стене прямо в большую чашу, вырезанную из цельного куска горного хрусталя. И лишь когда по чистой случайности в зал попадают Младшие, то стены начинают вибрировать от звонкого смеха, восхищенных вздохов и раздраженного сопения наставников. И только затейливо вырезанный на стене Владыка, устало держащий молот в руке, неотрывно смотрит на всех проходящих мимо пешеходов добрыми, искрящимися радостью глазами.
Двое слуг разошлись по обе стороны зала, встали между бликующих от света факелов огромных колонн. Но освещения явно не хватало, середина и конец зала скрывались в непроглядной тьме. Сзади топтался экскурсовод, не осмеливавшийся больше произнести ни одного слова. Воевода встал между колонн, упер руки в бока и, восхищенно оглядываясь по сторонам, попросил мага:
– Почтенный Дитбарт, не дадите ли немного огоньку, а то почти ничего не видно.
Павлу Анисимовичу и самому было интересно посмотреть на древнее произведение искусства. Маг жестом попросил Шипулина отойти, глубоко вздохнул и резко взмахнул перед собой руками с крепко сжатыми ладонями. Вокруг пальцев возникло еле заметное желтое сияние, вверх взмыли несколько ярко сияющих маленьких шаров. Один из них завис под потолком, точно в центре зала, остальные разделились на две равные группы и выстроились редкой цепочкой, неподвижно застыли возле стен.
Шипулин прищурился от яркого света и через мгновение восторженно ахнул. Пол, стены и потолок переливались изумительными разноцветными бликами, создавая немыслимый по своей красоте световой хоровод, прозрачная чаша ослепительно засияла, а струйка воды извивалась, словно живое существо…
– Ложись! – бешеный вопль мага разорвал тишину пещеры. Шипулин еще ничего не успел понять, а уже уткнулся носом в идеально отполированный пол, под потолком жутко ухнуло, раздался взрыв, и на голову воеводе посыпались мелкие горячие камни. Сзади страшным голосом завопил экскурсовод, а в дальнем конце зала возникло неприятное багровое сияние.
– Андрей, быстро за колонну! – зарычал маг. Он широко раскинул руки в стороны и что-то закричал на непонятном языке.
Вокруг мага возникла сияющая нестерпимым синим цветом пелена, и Нагибин с перекошенным от напряжения лицом уперся руками в невидимую стену. Багровое сияние ослепительно вспыхнуло и с громким шипением полетело прямо в мага, но тот за какую-то долю секунды до того момента, как багровый огонь ударил ему в грудь, все же смог вытянуть перед собой руки. Раздался оглушительный хлопок, брызнули в разные стороны переплетенные между собой багровые и синие снопы света. Один из слуг, вероятно, потерявший от страха разум, заметался по залу и побежал в противоположную от Шипулина сторону. Добежавшего почти до центра зала слугу вдруг подбросило в воздух, несколько раз перевернуло вокруг своей оси и разорвало на несколько частей. Снова бахнуло, и выглядывающий из-за колонны воевода увидел, как летят в мага большие огненные стрелы.
– Шип, уходи! – страшно закричал Павел Анисимович. – Здесь смерть!
Андрей, не раздумывая ни секунды, выскочил из-за колонны и ринулся вперед. Там, где стоял маг, возникло ослепительное сияние и, как от доменной печи, потянуло нестерпимым жаром.
– Слева! – раздался незнакомый хриплый голос с едва уловимым акцентом, и Шипулин услышал звук спускаемой тетивы. Вытянувшись в струнку, Андрей упал на пол и через мгновенье услышал шелест стрелы у себя над головой. Проехав по инерции пяток метров по гладкому полу, воевода перекатился влево и спрятался за колонну. Тут же в нее тяжело ударило, колонна ощутимо вздрогнула, и по ее поверхности пошли трещины. Воеводу обдало жаром, и он прикрыл голову руками.
– Шип, дай мне пять секунд, отвлеки их колдуна. Иначе нам хана! – надсадно прокричал маг, и по залу зазмеились молнии уже привычного для Андрея синего цвета. Впереди раздались исступленные крики. Словно там кого-то поджаривали живьем. Андрей на долю секунды высунулся с левой стороны колонны, в следующее мгновенье ринулся вправо и, хорошенько оттолкнувшись от скользкого от крови пола, прыгнул вперед. Неизвестные враги явно не ожидали от закованного в броню воина такой прыти. Вероятно, они не знали, что сегодня на воеводе парадный доспех, годный лишь для того, чтобы блистать в нем на пиру. Снова пропела стрела и раздался властный, крайне неприятный голос:
– Он мне мешает. Убейте его.
Из-за колонн выскочили три гнома и, размахивая топорами, бросились на Шипулина.
«Мне конец», – отстраненно подумал Андрей, увидев пылающие звериной яростью лица нападавших. По тому, как они держали оружие в руках, воевода понял, что перед ним не штробные проходчики, а опытные воины. А с дружинниками голыми руками не справиться.
– Твою мать! – заорал воевода и обреченно посмотрел в центр зала. Там сверкали молнии, летали огненные шары, от стен отскакивали куски облицовки и шипела расплавленная порода. В воздухе клубилась разноцветная пыль.
– А-а-а! – раздался безумный крик, мелькнуло занесенное над головой лезвие топора, и воевода, даже не успев попросить помощи у Владыки, прыгнул к противоположной стене зала. Шипулину повезло: он проскочил точно между очередной порцией огненных стрел и летящих в ответ синих молний верховного мага. За спиной оглушительно хлопнуло, отвратительно завоняло паленой плотью. Обернувшись, воевода увидел лежащего на полу гнома. Голова и верхняя половина туловища у него полностью отсутствовали, дымилась обугленная одежда. Два его подельника бешено заорали и синхронно прыгнули к Шипулину. Воевода не стал дожидаться их приземления, отступил на шаг и неудобно, с левой руки, ударил прямо в оскаленную рожу ближайшего к нему врага. Обычно после такого удара никто не встает, просто валится бесчувственно и ждет, пока ему не окажут первую медицинскую помощь. Но это обычно. На этот раз все ограничилось тем, что ударенный гном приземлился на ноги и замер в нелепой позе, тряс головой, надсадно хрипел и обильно заливал пол кровью из разбитого рта.
Второй противник не так удачно прыгнул, поскользнулся и со всего разбега въехал головой в стену. Андрей вырвал из рук ударенного топор, коротко замахнулся и вонзил лезвие прямо в жилистую шею так и не успевшего подняться врага.
– Шип, уходи!
Андрей успел отбежать буквально на пять метров, как в то место, где он только что находился, ударил огненный сгусток. Оглушительно хлопнуло, плотный поток воздуха чувствительно толкнул Шипулина в спину, и он, размахивая топором, долетел почти до конца зала. Две ближайшие к месту взрыва колонны пошли косыми трещинами и медленно упали. Лишь два обрубка остались торчать гнилыми зубами. Помещение заволокло густой коричневой пылью, отчетливо запахло озоном.
– Есть! Твою мать! Есть! – захлебнулся счастливым криком Нагибин. – Я его поймал! Я поймал этого сукина сына! Шип, я его держу, иди и убей эту погань!
Воевода тяжело поднялся, потер ушибленную при падении ладонь, перехватил поудобнее гладко отполированную рукоять топора и побежал вперед, виляя из стороны в сторону. Из-за клубящейся в зале пыли почти ничего не было видно. Огоньки, установленные магом в зале, светили словно затянутые многолетней паутиной плафоны в подъезде девятиэтажки Шипулина. Воевода, перепрыгивая через трупы и обломки колонн, несся вперед, к невидимому, но абсолютно ненавистному вражескому магу. Завеса пыли немного рассеялась, мелькнула последняя колонна, и Андрей увидел стоявшего сбоку от нее гнома с поднятыми вверх руками. В первый момент Шипулин подумал, что вражеский маг сдается, но, присмотревшись, понял, что это не так. Враг не сдавался, а наоборот, отчаянно пытался разорвать искрящиеся синие молнии, полностью его опутавшие.
Чуть в стороне от мага лежали два сильно обожженных тела. Рядом с ними, привалившись к стене, сидела молодая девушка в простеньком, в нескольких местах зияющем обгорелыми дырами хуторском платье. Под ее ногами валялся короткий лук. Левая рука девушки безжизненно свисала вдоль тела, а правое плечо бугрилось неприятными пузырями. Хуторянка подняла голову и посмотрела прямо в глаза воеводе. На милом, полном страдания лице девушки читалась неприкрытая мольба: «Помоги…»
Шипулин остановился и отвел топор в сторону. Хуторянка резко вытянула вперед правую руку, и в глаза воеводе сверкнуло металлическим отблеском. Время почти остановилось, стало вязким, плотным, фактически осязаемым. Андрей неотрывно смотрел на летящую ему в лицо смерть и медленно, очень медленно отводил голову в сторону. Воздух, внезапно ставший песком, мешал малейшему движению. Тонкий метательный нож тоже летел сквозь песок, но полет его оставался стремительным, и воевода понял, что он не успевает. Напрягшись так, что на лбу выступили вены, Андрей яростно дернулся всем телом, отвоевал у песка несколько бесценных сантиметров и сфокусировал взгляд на ноже. Тот, смертельно поблескивая отраженным синим светом, прошел в нескольких миллиметрах от виска и, чиркнув по волосам, полетел дальше. За спиной Шипулина звякнуло. Время снова возобновило свой бег. Андрей подскочил к девушке и рукояткой топора зло ударил ее в лоб. Гном с перекошенным от ненависти лицом, наблюдавший за этой сценой, завыл, словно смертельно раненный болотник, развел руки в стороны, и змеившиеся по его телу молнии ярко вспыхнули и исчезли. Но больше вражеский маг ничего не успел сделать, так как Шипулин мощным ударом снес ему голову с плеч.
В зале воцарилась тишина. Конечно, до полной она не дотягивала, так как в помещении потрескивала раскаленная порода, звонко лопались перегретые плитки пола. Да, шипя паром, журчал ручеек, пробивающий себе новое русло между щедро раскинутых вокруг раскаленных каменных осколков. Сам ручеек уже в середине зала полностью испарялся, и помещение быстро наполнялось вязким, горячим воздухом.
Шипулин переступил через упавшее ему под ноги безголовое тело, осторожно заглянул в темный проем выхода. Слабый сквозняк привычно пах пылью и немного плесенью. Подняв с закопченного пола теплый кусок камня, Андрей бросил его в темноту и прислушался. Никто не закричал, не завыл дурным голосом, и из проема не полетели стрелы вперемежку с огненными шарами.
«Ну, и хорошо», – подумал воевода и посмотрел на неподвижно лежащую хуторянку. Девушка не подавала признаков жизни, и Шипулин с огорчением понял, что несколько перестарался с ударом. Проклятый мрак! Теперь и допросить некого.
Воевода развернулся и медленно обвел взглядом вокруг себя, оценивая масштабы разрушения:
– Жалко зал… Разгромили такую красоту… – сквозь зубы прошипел он и тяжело зашагал к магу. Павел Анисимович обессиленно привалился спиной к посеченной колонне и, закрыв глаза, что-то монотонно бубнил себе под нос. Магическая защита вокруг его тела практически исчезла, лишь ниже коленей по-прежнему продолжала метаться синяя полупрозрачная пелена. Услышав подходящего к нему Шипулина, маг открыл глаза и предостерегающе поднял руку:
– Стой там! Близко не подходи, ноги до костей сожжешь. Я сейчас…
С трудом оторвавшись от колонны, Нагибин отошел метров на десять, проверил рукой температуру пола и, натужно кряхтя, с большим трудом опустился вниз.
– Рассказывай, что там у тебя, – еле слышно пробормотал маг. Защита вокруг его ног запульсировала и, быстро истончившись, исчезла.
Выслушав немного сумбурный доклад, маг заерзал, устраиваясь поудобнее, ладонью откинул мешающие ему сидеть мелкие камни и после довольно продолжительно молчания спросил:
– Ты уши проверил?
Шипулин испуганно ойкнул и лихорадочно начал ощупывать голову рукой.
Несмотря на крайнее утомление, Нагибин не удержался от улыбки. Еле сдерживая смех, он показал рукой на противоположный конец зала:
– Да не свои! Проверь уши у девушки, – и, посмотрев на недоумевающее лицо воеводы, добавил, уже вовсю похохатывая: – В общем, иди и посмотри, не эльфийка ли она.
Шипулин хлопнул себя по лбу и с топором наперевес помчался выполнять приказ. Вернулся он быстро:
– Это не эльфийка. Обычная хуторская девчонка.
Брови Павла Анисимовича немного приподнялись, но он ничего не сказал, задумчиво потер лоб и, закрыв глаза, устало привалился к стене. Андрей весьма к месту вспомнил поговорку про то, что в ногах правды нет, и, положив топор себе под руку, примостился рядом с изможденным магом.
Несколько минут гномы молча сидели, отходя от горячки боя. Наконец Нагибин расправил плечи и, шипя в бороду ругательства, попытался встать на ноги.
– Ты куда это собрался? – забеспокоился воевода.
– Хочу глянуть на паскудника этого огненного. Этот гад за малым нас не пожег.
– Так ты посиди, я мигом, – заботливым голосом произнес воевода и вскочил на ноги. – Сейчас принесу, тогда и посмотришь спокойно.
– Что принесешь? – насторожился маг.
– Голову его принесу. Незачем тебе ноги топтать.
Павел Анисимович как-то неопределенно пожал плечами и протянул руку воеводе:
– Помоги подняться, сам дойду. Там и кроме головы есть на что полюбоваться.
Маг медленно прохаживался среди мертвых тел, изредка наклонялся, что-то внимательно рассматривал. Шипулин стоял в сторонке, вертел в руках топор и поражался тому, что оружие вражеского воина не представляло собой ничего особенного. Самый обычный топор, без единой, даже самой слабенькой руны. Правда, в умелых руках и он мог наделать немало бед. Именно с такими топорами и ходило большинство гномов Рудного королевства. Андрей стер пальцами с обуха запекшуюся кровь и, к своему огромному удивлению, увидел клеймо столичной кузнечной артели. Воевода с трудом сглотнул и сунул лезвие прямо под нос магу:
– Посмотри! Ты что-нибудь понимаешь?
Нагибин осторожно отвел топор в сторону:
– Не много, но кое-что все же понял, – и, уловив жадный взгляд Шипулина, немедленно пояснил: – Во-первых, никого из этих гномов, кого хоть как-то можно опознать, я не узнаю. Во-вторых, все они носили обычную одежду и ничем не отличались от нашего простонародья. Включая девушку.
Маг многозначительно поднял вверх указательный палец и, хитро прищуриваясь, спросил:
– И какие выводы из этой информации уже можно сделать?
Воевода ловко, с мгновенным перебором рук, крутанул топор, грозно выкрикнул и с громким хэканьем стукнул торцом рукоятки об пол:
– Думаю, что мы сейчас положили диверсионную группу, посланную с заданием физически ликвидировать двух высших лиц королевства и по возможности завладеть бесценными магическими заклинаниями невероятной мощи.
Павел Анисимович вытаращил глаза и замер, уткнув палец в свод:
– Э-э-э… – только и смог произнести маг. И лишь через несколько секунд к нему вернулась способность говорить. – А с чего ты так решил?
– Как с чего? Тут и дохлая слизь догадается. Раз мертвого мага ты не узнал, значит, он не нашего королевства. Кстати, я тоже никого из убитых в глаза не видел. А вот оружие и одежда, наоборот, – местного производства. Все просто и понятно, как дважды два.
Маг уважительно посмотрел на воеводу:
– А про какие заклинания ты говорил?
– Ну, ты даешь! Да ты весь день ни на секунду не расстаешься со своей шкатулкой. Наверно, только Последний не знает, что ты хранишь в ней тайные знания, полученные лично от Владыки. А все остальные только и обсуждают твою шкатулку да мой пневмоотбойник.
– Надо же! А я как-то об этом и не подумал, – отозвался Павел Анисимович, растерянно почесал в затылке и с тревогой обернулся назад. – Надо, кстати, подобрать шкатулочку. Хорошо, что я успел перед боем отбросить ее в сторону. Пошли, найдем…
Но, несмотря на тщательные поиски, шкатулку обнаружить не удалось. Шипулин по настоятельной просьбе мага зашел во входной туннель и долго там лазил на четвереньках, шаря в темноте ладонями по полу. Но и там хранилища драгоценных карт не оказалось. Нагибин походил вокруг еще не остывшего места боя, где он так отчаянно сражался с вражеским магом, покружился между колонн и горестно сказал:
– Проклятый мрак! Среди убитых я не вижу архивариуса.
Андрей как раз оттирал в нагревшейся воде ручейка топор от засохшей крови. Не отвлекаясь от своего занятия, он поднял голову и недоуменно спросил:
– Кого ты не видишь?
– Ну, экскурсовода. Слугу, который нам про родовой зал Вигланд рассказывал.
– А это разве не он? – воевода лезвием топора показал на лежащий за колонной полусожженный труп, едва видный в облаке пара.
– Это не он. Это другой слуга. Еще один попал в ловушку. Да ты и сам все видел.
– Угу, – буркнул Шипулин и задумчиво почесал обухом топора подбородок. – Тогда получается, что наш экскурсовод сбежал, прихватив по пути все, что плохо лежало? Так?
Маг огорченно развел руками в стороны:
– Очень на это похоже. Слуга как раз за моей спиной стоял, когда все началось. Мда…
Павел Анисимович вздохнул и медленно пошел вперед, по ходу движения тяжело опираясь о стену. Дойдя до большого обломка колонны, неуклюже присел на него и обессиленно уперся руками в колени:
– Уф… Что-то плохо себя чувствую… Я уже и забыл, когда в последний раз мне доводилось полностью израсходовать магическую энергию. Уф…
Висящий в центре зала огонек мигнул и беззвучно погас, остальные продолжали светить как ни в чем не бывало.
– Это ненадолго, – тихо произнес Нагибин и от души хлопнул ладонью по колену. – Ладно. Хватит раскисать. Андрей, мы с тобой из-за суматохи с пропажей карт не закончили важный разговор. Давай его продолжим. Так кто, по твоему мнению, мог направить к нам диверсантов?
Воевода наморщил лоб, явно вспоминая, о чем же он совсем недавно беседовал с магом. Вспомнил, обрадованно улыбнулся и с готовностью ответил:
– Да кто угодно. Первым под подозрение попадает наш многоуважаемый хранитель. Эльфы опять же. Без них никуда. Может, еще кто-то, – внезапно Шипулин прервался и очень обеспокоенным голосом произнес: – Слушай, а не замешана ли в этом нападении зеленоглазая пигалица – Старшая этого мира. Затаила обиду, понимаешь! А я как вспомню, как она с нашей главной спорила, так весь холодным потом покрываюсь.
Нагибин снисходительно взмахнул рукой и пренебрежительно произнес:
– Эту версию можно со спокойной совестью вычеркивать. Так как Старшие любого из миров не имеют никакой возможности влиять на происходящие на их планетах события, – заметив, с каким негодованием посмотрел на него Андрей, маг выставил вперед ладонь. – Спокойно! Дай договорить! Представление, устроенное зеленоглазой на площади, является единственным исключением, про которое я знаю. А рассказал мне об этом не кто иной, как сам господин Бенвенуто! И ты понимаешь, от кого он получил эту информацию. И заметь, при нашем появлении в этом мире использовалось только нематериальное воздействие. Музыка и, как я понимаю, лазерное шоу.
– Ничего себе «нематериальное воздействие»! – пробурчал воевода, машинально потирая место чуть пониже спины. – С такой высоты грохнулся, до сих пор копчик побаливает. Хорошо, хоть на короля упал, иначе наверняка насмерть бы разбился.
Павел Анисимович замер и медленно посмотрел на Шипулина:
– Какой же я дурак, Андрей. Как же я сразу не сообразил! Ведь обрушение Горна организовала не зеленоглазая. Она физически не может это сделать. Это кто-то из местных постарался. И группа эта диверсионная не просто так здесь оказалась. Значит, дела обстоят еще паршивее, чем думалось мне вначале.
Один за другим огоньки начали вспыхивать и тут же гасли, оставляя после себя лишь белые точки на сетчатке глаза. В зал, словно разъяренный болотник, ворвалась темнота. По-хозяйски устроилась и победно огляделась вокруг. Только кое-где слабо багровела остывающая порода. Света от нее почти не исходило, но очертания опасных для здоровья мест вполне угадывались.
– Ну, что, Анисимович, отдохнул немного? Идти уже можешь? Надо выдвигаться. Проклятый мрак! Теперь на ощупь топать придется. Времени потеряем – вагон.
– Да, пойдем потихоньку, дай я на тебя обопрусь. А то расселись здесь словно в бане. Березовых веников только не хватает.
Впереди, из ведущего к воротам туннеля, раздался слабый звук, а уже через мгновенье стало слышно, как тяжело грохают по полу чьи-то сапоги. Послышались надрывные крики, и в глубине туннеля заметались слабые отблески света.
– Иди, Шип, посмотри, кто в гости к нам направляется. А я пока Владыке помолюсь, чтобы это наши оказались.
Воевода осторожно подошел к узкому выходу и, выставив перед собой топор, жадно уставился в темноту. Шум, исходящий из туннеля, стал вполне сопоставим с грохотом поезда метро. Андрей, уже хорошо освещенный исходящим из проема светом, обернулся к магу и дико закричал.
– Что там? – обеспокоенно воскликнул маг, осторожно выглядывая из-за колонны.
– Ничего. Еще бегут, – пробасил Шипулин.
– А что тогда кричишь?
– Боевой дух поддерживаю, – степенно ответил Андрей и сделал два шага в сторону, тем самым полностью освобождая проход.
Павел Анисимович собрался разразиться гневной тирадой, которая навсегда отучила бы воеводу от крайне неприятной привычки пугать по пустякам уважаемых магов. Но не успел. Из узкого жерла туннеля с громкими воплями, размахивая топорами и факелами, стали стремительно выбегать гномы. Зал мгновенно наполнился воинственными криками, суетой и вздыбленными бородами. Нагибин облегченно вздохнул и счастливо улыбнулся, так как узнал в бегающих вокруг веселовских рудокопов. Их старейшина, осторожно обходя горячие пятна на полу, подошел к магу и, отставив топор далеко в сторону, низко поклонился.
– Вы прибыли как никогда вовремя, почтенный Гербарт, – маг для поддержания разговора хотел спросить, как поживает супруга главы рода, но никак не мог вспомнить ее имя. Поэтому не стал слишком заморачиваться соблюдением правил приличия и без лишних сентенций прямо спросил у старейшины: – Не будете ли вы любезны, почтенный, рассказать, как так получилось, что вы столь похвально скоро оказались на месте боя и какие события предшествовали вашему столь радостному для меня появлению.
Старейшина, оробевший сперва от уважительного обращения, исходящего из уст верховного мага королевства, и окончательно добитый его цветистой речью, честно старался хоть что-нибудь ответить. Он шумно кряхтел, переминался с ноги на ногу, перекладывал топор из руки в руку и беспрестанно теребил бороду, растерянно оглядываясь по сторонам. Наконец, поняв всю тщетность своих попыток, Гербарт сдался, отступил вбок на пару шагов и показал рукой себе за спину.
Проследив за направлением жеста, Павел Анисимович увидел, как в помещение входит достопочтенный барон. Следом за ним зашли его сыновья и с десяток воинов личной дружины. Обменявшись с Шипулиным дружескими ударами по плечам, Хозяин Замка быстро осмотрелся вокруг и начал деятельно распоряжаться. И страшная суета, до этого полностью царившая в помещении, как-то быстро и незаметно прекратилась. Нестройная орда рудокопов остановила свое бесконечное броуновское движение и занялась вполне осмысленной деятельностью. Несколько гномов, скинув с плеч увесистые баулы, раскладывали на полу кирки и пробойные клинья. Другие уже бурили стены коловоротами, подготовляя отверстия для факелов. Три юных безбородых проходчика, громко ухая, изо всех сил били кирками по полу, по всей видимости, загоняя непослушный ручей обратно в прежнее русло.
Неожиданно маг обнаружил, что находится в окружении ощетинившихся топорами и короткими копьями воинов, а его самого спереди и сзади два дюжих дружинника прикрыли большими щитами. А когда Павел Анисимович понял, что сидит на мешке, явно набитом чем-то мягким, и держит в руках большую миску с мясом и двумя огромными кусками хлеба, то счастливо засмеялся и, пренебрегая всяческими приличиями, с наслаждением начал набивать желудок едой.
Насытившись, Нагибин почувствовал, как к нему потихоньку возвращаются силы, отупляющая усталость отступила, а печень неприятно заныла и отвратительно запульсировала. Поморщившись от острой боли, он вспомнил, что так будет продолжаться до тех пор, пока организм не накопит минимальный запас магической энергии. Хорошо, что боль придется терпеть всего пару часов. Сзади кто-то из воинов солидно пробасил из-под личины:
– Хозяин Майнхард почтительно осведомляется о вашем самочувствии, и если оно позволяет, то просит об аудиенции.
Маг, весьма удивленный тем, что какой-то обычный воин без запинки произнес столь учтивую фразу, ответил после небольшой паузы:
– Со мной все в порядке, и даже более того.
Воин без лишних слов кивнул и, громыхнув доспехами, быстро вышел из круга телохранителей. Ждал Нагибин недолго. Повернув голову, он увидел направляющегося к нему воеводу в сопровождении Хозяина Замка. Воины расступились, пропуская военачальников. Маг, решив, что будет невежливо встречать гостей сидя, поднялся на ноги и шагнул навстречу вновь прибывшим.
– Рад до крайности, почтенный Дитбарт, что дело так благополучно завершилось, – весело сказал Майнхард, но маг заметил в его голосе и совсем иные нотки, весьма далекие от показной радости. – Вокруг абсолютно безопасно, и нет нужды держать возле вас столь обременительную для восстановления сил стражу.
Шипулин, посмотрев в глаза магу, чуть заметно кивнул, а Майнхард, уловив ответный кивок, что-то тихо сказал воину, так поразившему Нагибина своей учтивостью. Последовала короткая команда, и дружинники разошлись в разные концы зала, оставив троих гномов в одиночестве.
Павел Анисимович смекнул, что воевода уже успел обстоятельно переговорить с бароном и теперь настало время кое-что обсудить расширенным составом. Но вокруг шастало столько заинтересованных слушателей, готовых с большим удовольствием внимать каждому слову, что становилось ясно – никакого разговора не получится. Маг интенсивно потер руки и громогласно предложил:
– Может, пройдем к городским воротам и там после восхваления несомненной мудрости короля предадимся в тишине караульного помещения благостным размышлениям о безмерном величии Шлюксбарта Пятого и его великих деяниях, направленных исключительно во благо нашего королевства.
Проходящий мимо паренек, неизвестно для каких целей несущий на плече здоровенный моток веревки, вытаращил глаза и замер с открытым ртом. Из этого состояния его вывело только появление старейшины. Тот, испуганно косясь на стоявших рядом высокопоставленных особ, отвесил юноше звонкий подзатыльник и зло рыкнул:
– Ранбарт! Еще раз тебя здесь увижу – бороду оторву! – но, поняв, что нельзя оторвать то, чего еще нет, быстро поправился. – Дождусь, когда вырастет, тогда и оторву вместе с головой!
Нагибин еще долго улыбался, смотря вслед быстро убегающему парню. Вместе с ним в бороды тихонько лыбились и два его собеседника.
– Ну так что? Пошли? – произнес маг уже серьезным тоном.
Улыбка мгновенно слетела с лица Шипулина. Он оперся на обух топора и начал обстоятельно докладывать:
– Прежде всего хочу сообщить радостную новость. Ваша шкатулка не пострадала и сейчас находится под надежной охраной. Там же и где мой отб… э-э-э, артефакт. Слуга, как вы прозорливо предвидели, подобрал ее во время боя и немедленно направился обходными туннелями к городским воротам.
Маг скрестил руки на груди и мысленно улыбнулся. Он действительно обрадовался, узнав, что архивариус не имеет никакого отношения к нападению и весьма похвально проявил себя в начавшейся заварухе. Обрадовался потому, что строил далекоидущие планы насчет обученного грамоте факелоносца.
– Это действительно хорошая весть. Но я так понимаю, есть и плохая?
– Увы, так оно и есть, – печально согласился воевода. – Дело в том, что по дороге слуга поднял на ноги всех, мимо кого пробегал. Естественно, тут же начался нездоровый ажиотаж, а местами, как нетрудно догадаться, и паника. Хорошо, что почтенный Майнхард смог взять ситуацию в свои руки и, прихватив по пути своих рудокопов, первым прибыл на место.
Маг благодарно посмотрел на Хозяина Замка и чуть склонил голову в поклоне:
– Не вижу ничего в этом плохого. Наоборот, все, что ты сейчас говоришь, неподдельно радует.
Майнхард досадливо хмыкнул и вмешался в разговор:
– Я действительно успел первый. Но следом за нами от городских ворот сюда прибежали толпившиеся вокруг грибных котлов гномы, по пути перебаламутили всех остальных и полностью закупорили проход. Мои воины еле сдерживают напор толпы, но, боюсь, надолго их не хватит.
– Проклятый мрак! – выругался Дитбарт и ткнул пальцем в ведущий к замку туннель. – А там что?
– Там ситуация гораздо лучше, из замка бежать дальше, и поэтому толпа не такая большая. Но гномы все прибывают, скоро мои заслоны сомнут… – Хозяин замолчал, явно ожидая, какое решение примет маг.
– Да, положение незавидное. Кстати, а для чего наши славные жители так упорно сюда стремятся?
– Как для чего? – поразился барон. – Для того, чтобы спасти вас и воеводу от неминуемой смерти.
Нагибин несколько раз провел ладонью по бороде и решительно взмахнул рукой:
– Вот народ у нас в королевстве неугомонный! Эльфы какие-нибудь, не к ночи будут помянуты, уже давно после всех сегодняшних невероятных событий спали без задних ног, а наши все никак не успокоятся! – маг говорил сердитым тоном, но чувствовалось, что его суровость напускная. – Ладно, пока еще есть возможность, нужно спасать гномов, а то передавят друг друга в туннелях от большого усердия и смиренной кротости.
Майнхард развел руками в сторону и с сожалением произнес:
– А как их спасать? Стоящие впереди уже и сами рады отойти назад, но задние продолжают напирать со страшной силой. А там еще и шум стоит такой, что его наверняка слышит и Последний.
– Разберемся. Значит так. Пока я народ из туннеля выгоню, вы сделайте следующее: обмотайте колонны веревками так, чтобы свободным остался только центральный проход. Между колоннами поставьте охрану. Когда гномы от ворот попрут, пусть она их пинками подгоняет и быстро направляет к выходу. Понятно?
Военачальники синхронно кивнули.
– Хорошо. Наших убитых отнесите в сторону и разместите возле них почетную стражу. Трупы врагов не трогайте. Пусть народ на них полюбуется. Это, кстати, очень полезно для развития правильных настроений в обществе. И вот еще что. Обыщите убитых, и все вещи, что у них найдете, сложите в кучу и поместите под надежную охрану.
В туннеле, ведущем к королевскому замку, действительно стоял страшный шум. Надсадно кричали перегородившие проход воины, гномы, стоящие напротив них, колотили в щиты кулаками и что-то несвязно орали, широко разевая рты и вздымая вверх нечесаные бороды. В общем, творился уже совершенно привычный для Павла Анисимовича бардак, обильно перемешанный с неприкрытыми признаками явного безобразия. Вся эта традиционная суета абсолютно не вызывала никакого раздражения у мага, и он относился к ней как к обыденной неизбежности, не заслуживающей никакого внимания.
Выглянув из-за спин упиравшихся воинов, Нагибин оценил обстановку, поднял руки над головой и грозно закричал, перекрывая гомон толпы:
– Я – верховный маг королевства! Именем короля приказываю сделать три шага назад! – ближайшие гномы перестали кричать, а некоторые из них испуганно вжали головы в плечи. – Тем, кто не подчинится моему приказу, я немедленно сожгу бороду. Передайте мои слова назад по цепочке. Отступать по моей команде.
Впереди стоящий воин обернулся, и маг удовлетворенно отметил, с каким неприкрытым ужасом посмотрел на него дружинник. Через пару минут шум, исходящий из туннеля, уменьшился, а потом и полностью прекратился. Нагибин набрал в легкие побольше воздуха, хлопнул в ладоши и гаркнул:
– Назад! Все назад!
Передние ряды заколыхались и, повторяя команду мага, начали поспешно пятиться, проявляя при этом весьма похвальное усердие. Воины тоже начали отступать, причем с таким неподдельным энтузиазмом, что за малым не затоптали почтенного мага. И ему пришлось на повышенных тонах объяснять, что данный приказ к дружинникам не относится. Так и шел Нагибин по туннелю, монотонно хлопая в ладоши и выкрикивая короткую команду.
Шел до тех пор, пока не уткнулся в трехстороннюю развилку. Направив толпу по правому боковому туннелю, маг, разделив воинов, перекрыл остальные, убедился, что все идет нормально, и, держась за бок и тихонько постанывая, отправился обратно в зал.
Военачальники времени зря не теряли, полностью выполнили все распоряжения мага и даже творчески их осмыслили и всесторонне развили. Рудокопы забросали обломками до сих пор не остывшие места на полу. Облепили дружной гурьбой огромные обломки колонн, лупили по ним кирками со всей мочи и вгоняли огромными молотами пробойные клинья. В общем, наводили хоть какой-то порядок в разгромленном помещении. Воинов, державших проход, напирающая со стороны городских ворот толпа уже практически выдавила внутрь зала и только каким-то чудом еще не ворвалась внутрь.
Воевода заботливо подхватил Павла Анисимовича под руки и аккуратно помог протиснуться между веревками, усадил на старое место. Маг устало вздохнул и, превозмогая очередной приступ боли, тихо скомандовал: «Начинайте!»
Стоящий рядом Майнхард стукнул обухом топора в стену, басовито рявкнул, и дружинники, отпрянув от прохода, разбежались по залу, заняв заранее намеченные места между колоннами. В помещение мощным потоком ворвалась орущая на разные лады, взволнованная толпа.
– А я еще кое-что придумал! – довольно произнес Шипулин, уже привычно пристраиваясь рядом с Нагибиным. – Сейчас вы сами все увидите!
Не успели прорвавшиеся в зал гномы опомниться, а охрана заколотила топорами в щиты и погнала толпу между колонн. Народ, жадно оглядываясь по сторонам, ломанулся в глубь зала, а несколько стоящих около стен молодых парней под предводительством старейшины оглушительно закричали.
– Вот это вражеский маг невероятной силы, убитый почтенным воеводой с помощью почтенного мага! – двумя руками показывая на безголовое тело, надсадно вопил один из юнцов. Стоявший чуть дальше паренек, подпрыгивая от переполнявших его эмоций, кричал как полоумный:
– А здесь почтенный Нортбарт голыми руками самолично убил троих напавших на него свирепых воинов в непробиваемых доспехах!
Ближе к выходу два безбородых гнома, явно братья-погодки, показывали ошалевшим от творившегося вокруг невероятного зрелища невольным посетителям зала безопасный путь между еще довольно горячими пятнами на полу и громко орали:
– На этом месте во время битвы стоял почтенный Дитбарт, всеми силами и умениями не только борясь с гнусными чарами безголового колдуна, но и могущественными молниями поражая отвратительных нечестивцев, посмевших… – на этих словах братья явно забыли дальнейший текст речи и, недолго думая, начали ее заново.
И лишь группа из четырех воинов стояла возле убитых слуг в молчаливой неподвижности. Многие проходившие мимо гномы невольно замедляли шаг и шептали имя Владыки.
Старейшина короткими перебежками метался между комментаторами, но потом понял, что его помощь в данном случае не требуется, отошел к своим рудокопам, резво разбивающим упавшие колонны на мелкие куски. Там и стоял, с крайне задумчивым лицом следя за работой.
Нагибин, несмотря на сильнейшую усталость, с большим удовольствием наблюдал за развернувшимся перед ним представлением. Минут через десять воины наловчились максимально быстро прогонять сквозь зал поток восхищенно глазеющих гномов. Возникающие поначалу заминки с движением прекратились, а комментаторы, напрочь отбросив в стороны заученный текст, изо всех сил ударились в импровизацию.
Нагибин вместе с Шипулиным со слезами на глазах слушали про постоянно увеличивающиеся в своей эпичности подвиги. Вот уже почтенный Нортбарт рубит врагов десятками и сотнями, а когда его топор ломается, разрывает противников голыми руками вместе с надетыми на них доспехами. А вот уже и сам Дитбарт сжигает одним махом не менее пяти самых могучих магов мира, а остальные бессчетные орды чародеев обращает в пыль мимолетным взмахом руки.
Но окончательно добил Павла Анисимовича почтенный Гербарт. Старейшина, вероятно, долго ломал голову над тем вопросом, куда девать из зала обломки колонн и прочий мелкий мусор. Ведь прямой команды на этот счет он не получал. Наконец светлая мысль озарила задумчивое чело главы рода, и, подозвав к себе шестерых дюжих проходчиков, он начал решительно действовать. Каждому проходившему мимо него торжественно вручался увесистый кусок камня и выдавалась четкая инструкция, куда его выбрасывать. Абсолютно обалдевшие от увиденного и услышанного паломники безропотно принимали здоровенные обломки и со счастливыми лицами выходили из зала.
Особенно поразил Нагибина один эпизод. Вошедшие в раж рудокопы еле-еле вдвоем подняли тяжеленный обломок и, надсадно пыхтя, сунули его в руки весьма хлипкому на вид гному, судя по штопаной-перештопаной парадной накидке – мелкому слуге королевского казначея. Слуга, обхватив каменюку поудобнее, спокойно пошел дальше, настолько пораженный рассказами о невероятной битве, что абсолютно не заметил, какую неподъемную ношу он несет.
Через полчаса маг уже не мог смеяться: от бесконечной улыбки во весь рот болели мышцы на лице, а от постоянного хохота сводило живот. Поэтому Нагибин просто расслабленно наблюдал за потоком гномов, текущих бесконечной рекой по центру зала. В толпе простолюдинов потихоньку стали встречаться и весьма высокопоставленные особы. Вот прошел глава торговой артели в сопровождении своих артельщиков. Важно прошествовал со своим семейством безземельный Хозяин Замка. Торопливо мелькнул подол женского платья, и Павел Анисимович с испугом подумал, что если дело и дальше так пойдет, то скоро в зал примчатся и младшие артели. И вот тогда-то и наступит полный и окончательный конец. Представив, как толпа школьников врывается в помещение и разносит его в пыль, Нагибин усмехнулся и совершенно неожиданно для себя задремал.
Проснулся он от того, что в зале обрушилась кровля. По крайней мере, именно так показалось ему спросонья. На самом же деле причиной пробуждения явилось деликатное покашливание барона. Почтенный Майнхард протянул Нагибину бурдюк с водой и начал подробно рассказывать последние новости. Что в королевском замке все спокойно и Его Величеству ничего не угрожает. Что хранитель очень обеспокоен случившимся и даже порывался лично прибыть на место покушения. Но, увы, забота о безопасности короля не позволила ему это сделать. И что произошедший бой так всколыхнул народ, что барон полностью уверен – сюда придут все жители королевства, находящиеся в данный момент в столице. Сообщив все серьезные вести, Майнхард встал по левую руку мага и учтиво предложил покинуть столь гостеприимный зал и проследовать в более подобающее место. Например, в его личную городскую резиденцию. Павел Анисимович потер глаза, потянулся и сладко зевнул.
– Сколько я спал? – спросил он у воеводы.
Шипулин привычно вскинул руку к лицу, посмотрел на несуществующие часы на левом запястье, потом пошарил по отсутствующим карманам в поисках еще не изобретенного в этом мире мобильного телефона.
– Около часа, – наконец ответил воевода, несколько смущенный своими действиями. – Основная толпа уже прошла, и сейчас уже можно спокойно выйти из зала. Только идти придется, разумеется, в обход.
– Хорошо. Сейчас грибная артель пройдет, за ней и пристроимся.
Но просто так женщины не прошли, сперва они застряли возле мертвого мага, начисто игнорируя подгоняющие окрики охраны. Потом задержались возле рудокопов, добивающих последний большой обломок колонны. Артельщицы немедленно начали давать практические советы взмокшим от усердия гномам. В основном все рекомендации бойких артельщиц сводились к тому, что рудокопам необходимо как можно быстрее убраться отсюда, так как их работу гораздо быстрее и качественнее выполнит любая младшая артель, состоящая исключительно из десятилетних девчонок. Вдобавок ко всему острые на язык бабенки наотрез отказались таскать камни и, весело хохоча, двинулись дальше. Оценив стать воинов, стоящих в почетном карауле, женщины разразились одобрительными криками и, весьма довольные, вышли из зала.
Шипулин, наблюдавший за этой сценой, поджал губы и мрачно покачал головой. Заметив это, Павел Анисимович подозвал к себе воеводу и тихо сказал ему на ухо:
– Если чего-либо не понимаешь, то не стоит рожи пригномно корчить, лучше воспользуйся памятью и эмоциями Нортбарта. А то окружающие неправильно поймут твое поведение.
Андрей, с трудом сдерживая раздражение, стиснул зубы и чуть склонил голову в поклоне:
– Я понял вас, почтенный Дитбарт. Больше такого не повторится.
– Хорошо. Сейчас уже пойдем, но сначала распорядись, чтобы мне принесли вещи убитых. Вы же их обыскали?
– Конечно. Я их сейчас сам принесу, – произнес воевода и быстро скрылся за колоннами. Нагибин понял, что Андрей просто хочет немного побыть наедине со своими мыслями, успокоиться после досадного промаха. Возле выхода раздался душераздирающий вопль и тут же послышался крайне злобный мат воеводы. Степенно вышагивающие между веревок гномы замерли и словно по команде повернулись на крик.
Майнхард крутанул топор и подался вперед, но маг жестом остановил его и устало произнес:
– Подождите, почтенный барон, не думаю, что там произошло какое-либо по-настоящему неприятное событие.
Между тем матерные крики загромыхали совсем рядом, и к магу подбежал Шипулин, исступленно размахивающий оружием. Как только Павел Анисимович взглянул на лицо Андрея, то сразу понял, что он очень сильно ошибся со своим прогнозом. Совершенно мрачный воевода, нервно сжимая топорище, да так что побелели костяшки пальцев, опустил голову вниз и с трудом прошептал:
– Девушка исчезла.
– Как это «исчезла»? Куда исчезла? – недоумевающе переспросил маг и, словно проверяя, не спит ли он, дернул себя за бороду. – Куда могло подеваться тело, окруженное со всех сторон стражей?
Совершенно расстроенный воевода, не отрывая взгляда от пола, печально ответил:
– Не имею ни малейшего представления. Надо идти и срочно во всем разбираться.
После короткого, но бурного расследования, сопровождаемого любопытными взглядами и почтительными комментариями проходящего по залу народа, выяснилось, что девушка оказалась на редкость удачливой, так как не погибла от молодецкого удара воеводы, а лишь потеряла сознание. То ли у Шипулина дрогнула рука в последний момент, то ли хуторянка обладала особо прочным черепом. Собственно говоря, это и не важно. Какая разница, почему так произошло. Главное, что произошло. Придя в себя, вражеская диверсантка не спеша изучила обстановку и, самым банальным образом отведя окружающим глаза, смешалась с толпой и вместе с ней абсолютно спокойно вышла из зала. По результатам расследования Павел Анисимович не стал проводить никакого совещания и наказывать виновных. Так как, во-первых, устал до изнеможения, а во-вторых, ощущал вину и за собой. Он лично осматривал девушку после боя и даже не заподозрил, что она вполне живая, да к тому же обладает магическими способностями. Нагибин лишь отдал несколько распоряжений, касающихся перекрытия выхода из города и организации поисков столь неожиданно воскреснувшей хуторянки. После этого махнул на все рукой и поспешил вырваться из опротивевшего ему до крайности зала. По пути к дому почтенного Майнхарда маг пресек на корню робкое предложение Шипулина немедленно идти в замок, будить короля и вообще продолжать разводить бурную деятельность.
– На сегодня все! Пусть Его Величество спокойно спит, завтра я ему представлю подробный доклад о сегодняшнем побоище и последующих за ним событиях, – жестко сказал маг и обратился к барону: – В вашем доме найдется для меня местечко, где я по примеру короля смогу предаться до самого утра весьма мудрым размышлениям, направленным, как нетрудно догадаться, исключительно во благо королевства?
Хозяин Замка окинул понимающим взглядом еле державшегося на ногах мага и учтиво ответил:
– Конечно, найдется. Честно говоря, я вижу, что и почтенный Нортбарт тоже не прочь поразмышлять целую смену о невыразимом величии короля. Да и я, что там скрывать, с большим удовольствием присоединюсь к нему в столь похвальном желании.
