Я мало знаю о мангустах. Я даже не уверен, что в тех местах они водятся – по крайней мере, сам их никогда не видел.

Однако я совершенно уверен в том, что тейп Трех Мангустов, занимающий одноименный оазис, устроился очень даже неплохо…

Начать с того, что у «мангустов» площадь орошаемых земель была больше, чем в оазисе Вади-Вурайя, раза эдак в четыре.

И продолжить тем, что в оазисе «мангустов», в отличие от Вади-Вурайя, вовсю процветало не только земледелие, но и скотоводство, и ремесла!

Еще под покровом ночи мы заняли наблюдательную позицию в роще инжира, вытянувшейся вдоль юго-восточной границы оазиса.

С рассветом я залез на самое представительное дерево и смог как следует обозреть в бинокль тамошний жизненный уклад.

В центре оазиса возвышалась гора, сложенная из той же породы, что и кряж, окружающий Вади-Вурайя – красно-бурой, пористой. То ли известняк, то ли какая-то древняя магма, окрашенная солями железа – уж не знаю.

Обращенные ко мне – южные и восточные – склоны горы были тесно обсижены домиками, выстроенными в местных традициях: узкие высокие оконца, прикрытые деревянными ставнями, низкие двери, куда зайти можно, только пригнув голову, беленные известкой стены, сложенные из необожженных кирпичей.

Во дворах вовсю брехали псы, блеяли козы и ревели верблюды. Час был утренний, и, по-видимому, все четвероногие хотели жрать.

Над кривыми улочками сушилось белье, повсюду бегали голопузые дети и сновали упитанные куры, выискивая себе пропитанье…

Что ж, «мангустам» оставалось только позавидовать.

Они жили припеваючи не только по меркам здешнего то ли пятнадцатого, то ли семнадцатого столетия (я, со слов Таис, хронологию Империи Алхимиков для себя окончательно так и не уяснил), но и в сравнении со средней йеменской общиной из моего родного двадцать первого века…

Упоминая о хорошей жизни «мангустов», также нельзя не сказать о находящейся в их собственности речке.

Она шустро стекала с вершины красной горы, по ходу закладывая несколько живописнейших излучин. Речка эта снабжала местную общину всем необходимым: питьевой водой, рыбой, энергией для водяных мельниц, кормом для животины и растительной пищей для людей.

В стороны от основного русла отходили искусственные оросительные каналы, благодаря которым повсюду сочно зеленели плантации чечевицы, гороха, бобов, пшеницы и овощей…

Идиллия!

Ясное дело, даже в бинокль я не мог разглядеть, какие именно овощи растут на полях: батат, морковка или баклажаны? Но опыт боевых служб на арабском Востоке подсказывал мне, все три культуры где-то там вегетируют…

Самый далекий от меня, западный край оазиса был занят под пастбище – там гужевались стада верблюдов, серели отары овец и даже копошились несколько «земляных жаб». Я отчего-то удивился, увидев массивные серые туши этих забавных животин. Почему-то я думал, что «земляных жаб» разводят только те племена, у которых с водой туговато… Выходит, ошибся!

В целом оазис Трех Мангустов производил впечатление зажиточного.

И, в принципе, теперь мне стало понятно, почему у них там все ниндзями распрыгались – распрыгались потому, что время свободное имелось!

А время свободное – оно ведь берется откуда?

Правильно, из отсутствия необходимости добывать хлеб насущный с утра до ночи!

Также мне стало понятно, почему Замех и «черные верблюды» сильно недолюбливали «мангустов».

Судя по описаниям родного оазиса Замеха, по которому он, конечно, скучал и который вспоминал часто, тейп Черного Верблюда жил раз в пять скромнее.

Там почти не было полей, а скота водилось очень в меру. Вот и вынуждены были «верблюды» заниматься чем попало – перевозкой чужих грузов, наемничеством и прочими тяжелыми для здоровья и психики работами…

В общем, по моему скромному мнению, «верблюды» попросту завидовали «мангустам», поскольку те жили привольно, особо не напрягались и имели возможность тратить свою жизнь на такую фигню, как акробатика и боевые искусства.

Что же, пацанов можно понять!

Ну а теперь о главном. О том, ради чего все мы, рискуя жизнями, вообще подались в оазис Трех Мангустов.

Вся северо-восточная часть оазиса вместо того, чтобы зеленеть и расцветать, журчать и наполняться птичьими трелями, являла собой зловещую и несообразную прочему пасторальному цветенью-благоуханью картину.

На зловещей пустоши, по левому берегу реки, громоздились черные руины и ползли, влекомые неким буквально потусторонним ветром, струйки нехорошего, серого песка.

Это нагромождение руин «черные верблюды», люди простые и незамысловатые, называли Храмом. Но что там на самом деле некогда стояло – собственно храм, или дворец, или, допустим, какая-нибудь обсерватория, – «верблюды», как я понял, толком не знали.

А на вопрос, каким именно богам или богиням посвящен этот самый храм, ответить не смогли.

– Туда никто не ходит. Там смерть, – отрезал Замех.

Кадам, впрочем, снизошел до кое-каких пояснений:

– Видишь границу храмовой территории, выложенную желтыми валунами?

– Вижу.

– Местные считают, что всякого, кто пересечет эту границу, ожидает неотвратимая гибель.

– Сразу или потом? – попытался уточнить я. Ну знаете, как в мистических триллерах: человек идет куда-то, там на него ложится проклятие, потом это проклятие медленно убивает его и всю его семью…

– Тут мнения расходятся, – ответил Кадам неопределенно.

Кстати, о птичках. Здоровье Кадама вполне выправилось за те сутки, что мы шли по следам «Черчилля», руководствуясь директивами лазутчиков, высланных Замехом.

Я уж не знаю, что было тому причиной: то ли целительные эликсиры, склянки с которыми звенели в сундуках молчаливых адептов Кадама, то ли перемена места.

Ведь может же быть такое, что магия оазиса Вади-Вурайя и сам его воздух исподволь Кадаму вредили?

И еще один вопрос не давал мне покоя. А именно: кто построил комплекс сооружений, который «верблюды» называют Храмом? Ведь это тебе не хаты-мазанки на красной горе! Тут архитектурный уровень совершенно другой!

Я собирался адресовать этот вопрос Таис – нашей очаровательной археологине уж точно было что сказать по поводу создателей Храма, – но тут мы все увидели… наш «Черчилль»!

Выпуская два чадных шлейфа выхлопа, танк величественно выплыл прямиком из полукруглого черного проема в единственной более-менее целой стене Храма.

Танк прополз вперед метров двадцать, затем помедлил с полминуты на месте и заглушил двигатель.

«Соляру экономит, – подумал я. – Или бензин… На чем там у англичан ездить принято?..»

– Сдается мне, в этой черной байде у него гараж, – сказал дядя Вова, имея в виду, конечно, Храм. – Неплохо устроились, засранцы.

– Неплохо? А вдруг там крыша течет? – с подначкой спросил я.

В ответ дядя Вова победительно ухмыльнулся:

– Угу. В гараже, расположенном в центре пустыни, крыша течет. Вот это проблема так проблема!

Он был прав, черт возьми. Учитывая, что дожди там шли раза два в году… В общем, я почувствовал себя идиотом и поспешил сменить тему:

– Интересно, наша принцесса с ним или нет?

– Что за вопрос? Танк-то здесь!

– Танк здесь. Но само по себе это еще ничего не значит. Представь, если принцессу уже погрузили на василиска и куда-нибудь увезли… Бин Назим он, думаешь, один такой умный? Небось и другие желающие есть статусно поджениться!

Наш с дядей Вовой разговор не прошел мимо ушей внимательного Шень Ди. Он тут же подозвал к себе Тутарбана.

– У тебя появилась превосходная возможность отличиться перед господином, – вкрадчивым голосом сказал Шень Ди голему. – Ты должен пробраться в Храм и выяснить, где принцесса. Самый важный вопрос, находится ли она внутри той железной колесницы или нет.

К моему изумлению, Тутарбан ответил вовсе не своим стандартным «Слушаю и повинуюсь!»

– Нет… Возможности, – отрезал голем.

– Но почему?! – седые брови Шень Ди взлетели на лоб. – Что значит «нет возможности»?!

– Негде… Укрыться… Колесница… Увидит… Убьет… Издалека…

В самом деле, местность между нашей рощей и Храмом была гладкой, как обеденный стол.

«А Тутси не так глуп, как мы думали все это время!» – удивился я и поглядел на дядю Вову, дескать, «ты смотри, зажигает!»

– Что ж, тогда будем ждать ночи, – сказал Шень Ди рассудительно.

– А зачем нам ждать ночи?! – вдруг взвился дядя Вова. – У нас есть солнечная пушка! Шарахнем из нее по танку – и закроем вопрос.

Да, солнечная пушка у нас, как ни удивительно, имелась. Уж не знаю, как Шень Ди утряс вопрос с гарнизоном крепости Рог Вечности (полагаю – дал денег), но вчера он вернулся в наш временный лагерь вместе с четырьмя «земляными жабами», каждая из которых была навьючена необъятными тюками.

То была единственная в своем роде конно-вьючная артустановка. Все ее комплектующие были позаимствованы в крепости и починены неизвестными мне умельцами. По вьюкам были распределены алхимические реакторы, оптика, реагенты и поворотный станок солнечной пушки.

– Ты соображаешь вообще?! А если в танке принцесса?! – взволнованно воскликнула Таис, глядя на дядю Вову большими глазами.

– Ты думаешь, она там все время сидит, безвылазно? – осведомился дядя Вова язвительно. – Кондиционера в «Черчилле», насколько я помню, нет!

– Все равно! Такую вероятность исключать нельзя! – сказала Таис сурово.

Как видно, у нее с принцессой Амитой возникло нечто вроде женской солидарности.

Я был уверен, что до наступления сумерек – когда Тутарбан отправится в Храм на разведку – новостей точно не будет.

Но я ошибся.

– Ты только погляди, какой красавец едет, – сказал дядя Вова, изучая в бинокль западную часть оазиса. – Плащ на нем красный! Сапоги красные! А василиск зато белый! Кто-то явно не местный!

– С чего ты взял?

– Ну, это очевидно. Сам зацени, – дядя Вова передал мне бинокль.

Но насладиться зрелищем неместного «красавца» я не успел.

Потому что Кадам, прошипев нечто нечленораздельное, буквально вырвал бинокль у меня из рук.

Я не стал спорить – какое мне дело до чувачка на василиске, пусть даже и белом? Своих, что ли, проблем мало?

Минуты три Кадам напряженно изучал пришельца и наконец воскликнул:

– Будь я проклят, если это не Мансур Кромешник!

Услышав это имя, изменившийся в лице Шень Ди тоже принял участие в экспертизе.

– Да, это он, – наконец резюмировал наш командир. – И, кажется, он не с пустыми руками… К седлу его василиска приторочено нечто изрядно большое…

– Как бы мне хотелось пустить кровь этому мерзавцу! Переломать ему все кости! Выплеснуть мозг из его черепа! – воскликнул Кадам с прямолинейностью, которая уже не раз меня обескураживала.

Я не удержался от вопроса:

– И чем тебе насолил этот… Мансур? Кто он вообще такой? Вождь? Преступник?

– Или законный муж Амиты? – спросил негодник дядя Вова, озорно мне подмигнув.

– Мансур – имперский боевой маг, – ответил Кадам, который после вспышки гнева сразу же совладал с собой и вновь говорил ровным тихим голосом. – Когда-то он служил у императора Готама. Потом впал в немилость. Некоторое время о нем ничего не было слышно… Но потом Мансур явился вновь и, клянусь честью, сама преисподняя следовала за ним по пятам!..

– Преисподняя?

Кадам, однако, не отреагировал на мой вопрос и продолжал точно в трансе:

– Мансур создал и возглавил орден… Орден Каменного Молота… Мансур помогал императору Готаму устранять самых талантливых магов, находящихся на службе у его наместников… Десятки верных адептов Предвечного Искусства сгинули без следа…

– Выходит, император не хотел, чтобы ты и другие маги служили Бин Назиму?

– Не только не хотел, но и делал всё, чтобы нас не было! Я едва избежал гибели! – сказал Кадам с трагической ноткой в голосе.

– С пониманием относимся, – кивнул дядя Вова. – У нас такие люди называются словом «крыса».

«Вообще-то именно такие люди у нас назывались словом «инквизитор». А «крыса» это что-то уголовное», – мысленно поправил я своего напарника.

– Глядите, танк поехал! – вклинилась в нашу дискуссию Таис.

Вот тут уже мы все обратились в зрение…

И действительно, «Черчилль» вовсю пылил по дороге!

А единственная в тех местах дорога шла от Храма к каменному мосту через ту самую реку, которая спускалась по склонам красной горы и делала оазис оазисом.

Не требовалось иметь четырехзначный ай кью, чтобы догадаться: танк выехал навстречу Мансуру.

Как видно, водитель танка, кем бы он ни был, тоже приметил красный плащ и белого василиска издалека.

Я сопровождал «Черчилль» взглядом до поворота, прикидывая, как же все-таки эту бронированную гадину поудобней уконтрапупить, как вдруг меня осенило.

– Подождите!.. Раз танк уехал, опасности теперь нет, и Тутарбан может быстро-быстро бежать к Храму, выяснять, там ли принцесса! Я правильно понимаю?

– Ты совершенно прав, огнеборный Сергей! – обрадовался Шень Ди и тотчас отдал приказание голему.

На этот раз Тутси безропотно изрек свое фирменное «слушаю и повинуюсь» и удалился.

…Тем временем Мансур Кромешник и танк «Черчилль» встретились на мосту.

Люк механика-водителя откинулся, и из танка вылез некто… в русском армейском камуфляже.

Друзья, вдумайтесь!

В русском!

Армейском!

Камуфляже!

В первый миг я вообще не поверил своим глазам!

Фигура в камуфляже сняла с головы танковый шлем (вот шлем был не наш, а родной «черчилльский», то есть английский), отерла пот со лба и церемонно поклонилась Мансуру.

О чем они говорили, мы, конечно, не слышали – просто не располагали специальным оборудованием для таких прослушек.

Беседа была недолгой и окончилась обменом.

Мансур передал танкисту некий габаритный предмет, завернутый в холщовую ткань.

Ну а танкист преподнес Мансуру небольшой ларец с загадочным содержимым.

Мансур открыл его, удовлетворенно кивнул, вслед за чем вскочил в седло своего василиска и ускакал восвояси на пятой передаче.

– Чисто деловые отношения… Любо-дорого посмотреть! – ехидно заметил по этому поводу дядя Вова.

– Слушай, я, кажется, узнал его, – неожиданно для самого себя сказал я.

– Кого – «его»? – не понял дядя Вова.

– Танкиста. В камуфляже… Это тот доктор, помнишь?

– Какой доктор?

– Из экипажа «Академика Вавилова».

– Уфимский, что ли? Фридайвер? – Дядя Вова недоверчиво прищурил глаза.

– Да, он. У него такая повадка, знаешь… запоминающаяся.

– Может, просто перепутал? Мало ли похожих людей!

– Может… Но вдумайся: если мы на территории форта «Три дерева» в портал провалились, почему Уфимский туда же провалиться не мог? Он же с нами был! Во время освобождения заложников!

– Ну, с нами…

– То есть теоретически очень даже мог!

– Мог, – дядя Вова пожал плечами. – Но как-то не особо верится.

Пока мы горячо обсуждали личность танкиста, а Шень Ди с Кадамом недоуменно переглядывались, не понимая контекст нашего разговора, счастливый владелец «Черчилля» влез на башню танка и распаковал сверток, переданный ему загадочным Мансуром.

В руках у него теперь было зеркало из полированного металла, снабженное разлапистыми крепежными стержнями, придающими изделию сходство с пауком.

Своего металлического паука танкист закрепил над броневой маской пушки таким образом, что его ослепительно блестящая на солнце спина стояла почти вертикально.

– Что это у него? Магический прожектор какой-то? – предположил я.

– Магическое зеркало, – пояснил Кадам.

– А зачем оно нужно? Солнечных зайчиков пускать?

– Твое невежество не перестает меня поражать, – с печальным вздохом признался Кадам. И тут же ответил:

– Оно нужно для того, чтобы отражать нападение бестелесных духов и джиннов.

– Вроде шейха-призрака? – проявил смекалку дядя Вова.

– Вроде.