Здесь пришла пора спеть панегирик отечественному военпрому.

Вам должно быть известно, что еще в августе 2008 года, в так называемую «Войну Трех Восьмерок», наши войска вошли в Грузию, экипированные в общем-то по стандартам «холодной войны». То есть безнадежно устаревшим образом.

У бойцов не было ни толковых тепловизоров, ни качественных индивидуальных средств связи, ни уж тем более всяких компьютеризированных гаджетов. А ведь в то же самое время американские войска в Ираке и Афгане имели прекрасные приборы, позволяющие гаденышам видеть моджахедов сквозь стены! У них были великолепные рации, скремблеры, шифрующие переговоры наглухо, и всякая прочая полезная в хозяйстве кибернетическая хрень, вплоть до роботов-саперов!

Однако надо отдать должное нашим генералам и правительству. После победоносного завершения войны с Грузией надлежащие выводы были сделаны. И многие миллиарды были, хвала Кришне, инвестированы в разработку новой пехотной экипировки, каковая экипировка и была передана в войска в середине следующего десятилетия под общим наименованием «комплект «Ратник».

Люди, далекие от военного дела, могут подумать, что «Ратник» это просто хороший защитный костюм, состоящий из крутого бронежилета, налокотников, наколенников, шлема, противоосколочных очков, несгораемых перчаток.

И всё это, конечно, в «Ратнике» присутствует. И всё это – отменного качества.

Но что делает сей недешевый комплект по-настоящему современным и универсальным? Конечно же, хитрая электроника.

А среди этой электроники самым-самым продвинутым элементом можно назвать модуль «Успех».

«Успех» это вещь! Когда я впервые ознакомился с его возможностями, у меня просто не нашлось слов от восторга! Потом, конечно, я привык…

Ну сами посудите! С помощью «Успеха» можно было имитировать присутствие на позиции бойца – хоть с пулеметом, хоть с гранатометом – при полном его, бойца, фактическом отсутствии!

Как это «при фактическом отсутствии», спросите вы?

А вот так: модуль «Успех» представляет собой треногу с видеокамерой, ночным тепловизором, приемопередатчиком и необходимым количеством электромоторчиков.

Берете, значится, пулемет. Зажимаете его, родимого, в струбцины «Успеха». Подключаете к спусковому крючку соответствующий гидравлический манипулятор, а после, комфортно расположившись в теплом блиндаже с пультом дистанционного управления, имитируете огневой бой, пока не кончатся патроны в ленте.

А ленты бывают о-го-го какие длинные!

Вы, наверное, захотите знать, зачем я все это рассказываю, раз у нас тут намечается штурм крепости Рог Вечности, где заточена принцесса? Где в этом вроде бы неокопном мероприятии место «Успеху»?

Отвечаю: место «Успеху» нашлось в первой же фазе боя.

За час до рассвета мы заняли огневые позиции на бархане в одном километре от ворот крепости.

До этого мы с дядей Вовой провозились сорок минут, устанавливая модуль «Успех» с закрепленным в нем «Печенегом» далеко к северо-востоку от нашей огневой позиции, на другом берегу реки Вади-Вурайя (именно этот ручей, по нашим русским меркам сильно не дотягивающий даже до речушки, дал название оазису).

Еще двадцать минут ушло на то, чтобы полностью свыкнуться с дистанционным управлением модуля «Успех». Ведь нам требовалось, прячась на обратном скате дюны неподалеку от своих крупнокалиберных пулеметов, для начала обстрелять крепость из «Печенега», дистанционно этим самым «Печенегом» управляя.

Но обстрелять не абы как, а прицельно. Так, чтобы пули «Печенега» обрушились последовательно на все три вращающиеся деревянные башни с солнечными пушками. (Только так мы могли рассчитывать на то, что все три смертоносные орудия будут с перепугу введены в дело всполошившимися расчетами.)

Сложный план?

Сложный.

Но простой план тут был смерти подобен!

Засыпать потоком крупнокалиберных пуль солнечные пушки наугад было бы авантюрой. Мы рисковали истратить весь боезапас (к тому моменту уже довольно скудный), но не вывести из строя все пушки.

В то время как ровно одного импульса любой из них хватило бы, чтобы пустить нас прахом по ветру вместе с василисками, хитромудрым Шень Ди и пребывающим в нескончаемом магическом трансе Кадамом!

Кстати, о Шень Ди и Кадаме.

Они оба, вместе с василисками, тоже присутствовали на нашем скате бархана – притаились в нескольких метрах позади. Я обернулся к ним и спросил у темноты:

– Готовы?

– Готовы, – на два голоса отозвалась темнота.

При помощи пульта дистанционного управления я навел «Печенег» на вершину самой дальней башни и нажал на кнопку «Огонь». Сноп красных трассеров разорвал тьму, и спустя пару секунд где-то там вдалеке первые пули ударили по пальмовым бревнам и железу крыши.

Дядя Вова, который припал к окуляру тепловизора «Шахин», подкорректировал мою стрельбу.

– Возьми чуть левее…

Я не стал спорить и при помощи джойстика заставил ствол «Печенега» переместиться, после чего вновь выпустил короткую очередь.

– Вот теперь все отлично, – одобрил дядя Вова. – Вижу, устроили мы им побудку!

Несмотря на проведенную только что тренировку по быстрому переносу огня на цель номер два (то есть на следующую солнечную пушку), я, теребя джойстик, всё никак не мог увидеть на контрольном мониторе призрачно-зеленые очертания башни.

– Ну давай же, давай… Что ты тянешь, а? – понукал меня нетерпеливый дядя Вова. – А то как шарахнут сейчас своим алхимическим лазером, как сожгут «Печенег»! А расчет на третьей башне может даже и проснуться не соизволит…

Тут я, что называется, психанул. Очертил стволом «Печенега» полгоризонта и наконец смог зацепиться за привычный ориентир – им оказались ворота в южной стене. От них я уже взял левее, нащупал башню, поднял линию прицеливания на пятнадцать градусов и наконец-то уперся в цель номер два!

Короче, на этот раз я уложил все трассеры сразу кучно и точно.

Дядя Вова одобрительно крякнул и тут же открыл огонь из своего сурового, как челябинские мужчины, крупняка.

Поскольку цели номер один и два с нашей огневой позиции, как сказали бы моряки, «створились», то есть находились почти на одной линии, то дядя Вова, как заслуженный мастер пулеметного дела, засадил по обеим солнечным пушкам одной очередью.

Ах да, я забыл сказать главное: расчеты этих пушек, ориентируясь на вспышки «Печенега», развернули башни при помощи специальных воротов и дали два щедрых, долгих импульса!

Так что теперь к картине боя добавились две ослепительных огненно-желтых полосы.

И еще – сдвоенный гейзер огня на том берегу речуги Вади-Вурайя.

Можно было не сомневаться: будь к «Печенегу» приставлен расчет из плоти и крови, пулеметчики уже получили бы ожоги, несовместимые с жизнью…

Однако добиться прямого попадания в компактную железку на низкой треноге прямо с первого выстрела вражеские канониры не смогли! А потому в моем распоряжении еще имелось несколько драгоценных мгновений…

Наученный горьким опытом, я провел поиск третьей цели в той же экспрессивной манере, что и в предыдущий раз: сперва нащупал ворота, а потом уже повел стволом «Печенега» вправо вверх.

Увы, тут меня поджидал неприятный сюрприз!

Дело в том, что расчет третьей солнечной пушки все-таки успел к тому моменту не на шутку всполошиться и развернуть свое орудие прямиком на «Печенег».

Ровно в тот миг, когда на моем контрольном мониторе показалась увенчанная конической крышей башня, я узрел, как открывается узкий черный порт…

Вспышка!

И… И – нет сигнала. На контрольном мониторе я видел лишь густой серо-белый снег.

Комендоры третьего орудия оказались, к несчастью для нас с дядей Вовой, долбаными снайперами. И смогли уничтожить мой «Печенег» с первого выстрела…

А вот дядя Вова на этот раз снайперской стрельбы не показал.

Да, он прекрасно видел в своем тепловизоре раскаленную оптическую камору только что стрелявшей пушки. И даже послал в нее очередь бронебойно-трассирующих. Да только вот беда, оказалась та очередь очень короткой.

А после – наш «Браунинг» снова закапризничал. И, мерзко хрустнув зажеванной гильзой, заткнулся.

Ну не дрянь, скажите?

– Ипать ту Люсю! – взъярился дядя Вова. – В самый неподходящий момент! Да что же это такое, а?! Что за напасть?!

Я проворчал что-то невнятное, типа «бывает». А также промолчал на тему того, чего в принципе можно хотеть от оружия из пиратских схронов.

После чего я бросился ко второму пулемету – к «Утесу».

Но тут надобно вспомнить, что мы со старшиной уже успели демаскировать свою истинную огневую позицию на гребне бархана стрельбой из «Браунинга». И уж не знаю, было ли дело в какой-то особой разыскной магии противника, которую туманными полунамеками анонсировал наш Кадам, или у защитников крепости попросту была хорошо налажена патрульно-постовая служба, но вдруг прямо над моей головой в воздухе прошелестело и с тихим посвистом ухнуло в пески пустыни что-то оперенное, смертоносное…

– Эй, я не понял! – крикнул я Кадаму. – Ты же обещал, что у них только солнечные пушки бьют на тысячу двойных шагов! А тут какая-то еще хрень пролетела, тоже изрядно дальнобойная…

– А-а, это… – меланхолично отозвался маг из-под своего капюшона. – Это просто ртутная катапульта.

– Какая-какая катапульта? – не понял я.

– Ртутная катапульта. В отличие от обычной катапульты, использует для метания снарядов расширяющиеся пары раскаленной ртути. Это новейшее изобретение придворных алхимиков императора Готама.

– Ртути нам тут только не хватало, – проворчал дядя Вова.

К счастью для нас, стрелы из этих мегакатапульт на такой дистанции летели уже совсем неточно. Мазали, если говорить по-простому.

Так что серьезную угрозу представляла только уцелевшая солнечная пушка с третьей башни. С нею-то я и вступил в дуэль, припав к прицелу «Утеса».

В отличие от старенького недобренького «Браунинга», отечественный ствол осечек не давал. Но бил он как-то… кривовато.

Похоже, расстреляли мы ресурс ствола в бою у рифа Морской Царь, да и саламандры тоже дорого ему дались…

Эх…

В общем, я успел трижды облиться холодным потом, воображая, как сейчас гаденыши на башне перезаряжают свою пушку, как они, тщательно прицеливаясь, готовятся разложить меня на сиротливо сияющие молекулы вместе с парой тонн окружающего песка…

Но тут ко мне внезапно присоединился дядя Вова.

Аллилуйя! Старшине удалось с фантастической скоростью выковырять из «Браунинга» искалеченный патрон!

– Тук-тук-тук! Тук-тук-тук! – сказал «Браунинг», и третья башня вдруг выплюнула в сереющее предрассветное небо длинный язык химически зеленого пламени.

Уж не знаю, что именно там, в солнечной пушке, взорвалось. Но ей и ее обслуге пришел карачун.