Глава 11
Ольга Фролова
Дочка та-Горена оказалась высокомерной и самовлюбленной дурой. Нет, при отце она усиленно строила из себя милого, доброго и невероятно наивного ребенка, но стоило тому удалиться, как юная спиногрызочка тут же перестала щебетать и проявила свой истинный нрав. Начала, как полагается, с самого главного – с попытки поставить Ольгу на место. Для этого задрала подбородок, расправила плечики, проплыла через всю комнату и «царственно» забралась на возвышение, на котором стояло кресло ап-Лагаррата-старшего. Сесть на мини-трон, естественно, не смогла, так как была облачена в платье с кринолином, но гордо оперлась на резной подлокотник и обвела гостиную неимоверно «грозным» взглядом. Служанки, суетящиеся вокруг накрытого стола, тут же прониклись и принялись изо всех сил изображать почтение. А Фролова, успевшая навидаться подобных клуш еще во время учебы в элитной школе, равнодушно пододвинула к себе блюдо с выпечкой, задумчиво оглядела шедевры местной кулинарии и взяла первый попавшийся.
Предупредительный шепот ближайшей подай-принеси землянка проигнорировала. Возмущенное сопение «королевы бала», само собой, тоже. Чем вынудила девочку перейти ко второй части шоу – демонстрации нереальной крутизны. Увы, Фролова, страшно занятая дегустацией выпечки, упорно не замечала ни ажурного зеркальца, в которое смотрелась юная «красотка», ни старательно поправляемых сережек с рубинами, ни дорогущего ожерелья, слишком громоздкого для тоненькой шейки хозяйки.
Извертевшись до умопомрачения, но так и не дождавшись ожидаемой реакции гостьи, Велсия некоторое время упражнялась в остроумии, пытаясь задеть Ольгу двусмысленными шутками. Но на завуалированные оскорбления землянка не реагировала. От слова «совсем» – поддерживала светскую беседу, изредка дегустировала то или иное блюдо и запивала его чем-то вроде фруктового морса. И доигралась – минут через тридцать после ухода ап-Лагаррата-старшего амулет Разума, висящий на шее Фроловой, предупредительно нагрелся.
«О-о-о, девочка решила влезть мне в мозги?» – неприятно удивилась Фролова и слегка разозлилась. Именно «слегка»: по рассказам Макса, дочурка та-Горена была еще совсем слабеньким разумником и даже при очень большом желании не могла пробить Щиты амулетов, подаренных землянам хозяином особняка.
Поняв, что воздействие на гостью не получается, Велсия недовольно закусила губу и… унеслась переодеваться. Видимо, решив поразить Ольгу богатством новых туалетов. А когда вернулась, наряженная в кошмарного вида изумрудно-зеленое платье из тяжелого бархата, и снова пролетела с «восхищением», не без труда удержала на лице благостное выражение и… покровительственно предложила подарить Фроловой пару-тройку сменных нарядов.
Спускать очередное, пусть и завуалированное, но все-таки оскорбление Фролова не собиралась, поэтому отложила пирожное и с сочувствием уставилась на торжествующую девочку:
– Знаешь, я бы на твоем месте носила не ожерелья, а амулет Жизни. Да, понимаю, что стыдно, но это лучше, чем шокировать окружающих запахом пота!
– Пота? Какого пота?!
– Ну, ты же бегаешь переодеваться потому, что вечно потеешь?
– Я не потею!!!
– А-а-а, поняла: ты стесняешься самих платьев! Знаешь, я бы на твоем месте особо не расстраивалась: да, они порядком устарели и неважно сидят, но ничего страшного в этом нет – на наряды детей никто особого внимания не обращает…
– Устарели?! Неважно сидят?! Детей?! – С каждым новым уколом лицо Велсии багровело все сильнее и сильнее и к концу фразы сравнялось по цвету со спелым помидором.
– Ну да: такие фасоны у нас не носят уже лет двести. Или триста… – все тем же спокойным голосом продолжила Ольга. – Даже самые некрасивые женщины стараются приобретать платья, которые подчеркивают высоту и объем груди, округлость попы, длину и тренированность ног. А что касается возраста, то в нашем мире девушки до шестнадцати лет считаются детьми и интерес к ним со стороны мужчин привлекает о-о-очень пристальное внимание стражей охраны порядка…
Опыта великосветского общения у девочки было ой как немного, поэтому и эти удары Фроловой достигли цели:
– А у нас… а у нас… а у на…
– А у вас есть магия… – не дав ей собраться с мыслями, сокрушенно «согласилась» землянка.
– Да!!!
– Поэтому при наличии достаточного количества средств любая швара может оплатить изменение и превратиться в красавицу…
После такого обмена любезностями желание общаться с гостьей у Велсии пропало напрочь. Поэтому когда Ольга пожаловалась на усталость и изъявила желание откланяться, девочка «забыла» ценные указания отца и обрадованно проводила землянку до выхода из покоев.
Попрощавшись с «хозяйкой», Фролова быстренько сбежала по парадной лестнице, кивнула воинам, распахнувшим перед нею створки широченной двери, и вывалилась в ночь.
Снаружи было темно и жутко. Легкий ветерок, стараниями городских магов дующий со стороны дворца, неприятно холодил разгоряченную кожу, в разы более яркие, чем на Земле, звезды прятались за облаками, а над крышами домов первого круга нависала непроницаемо-черная тень Облачной Пристани. Прислушавшись к далекому порыкиванию местных сторожевых «псов» и невольно поежившись, девушка на всякий случай вытащила из потайного кармана ПСС, сбежала по ступенькам лестницы и, подобрав подол платья, припустила по направлению к воротам.
Первые двести с лишним метров дорожки, вьющейся по ухоженному парку, пробежала секунд за сорок, а когда увидела свет факелов, закрепленных по обе стороны от массивных кованых створок, перешла на шаг. Вовремя: сгусток мрака перед «грибком» караульного вдруг дрогнул и разделился надвое, а тишину ночи разорвал повелительный окрик.
Измененный, несущий службу на этом посту, знал Ольгу в лицо, однако оглядел ее браслет с такой добросовестностью, как будто сомневался в его подлинности. Тем не менее, после проверки «прописки» он без лишних слов подошел к воротам и отодвинул в сторону тяжеленный засов.
«Две минуты – и я дома…» – мысленно пробормотала Ольга, переложила пистолет в левую руку, вытерла о платье вспотевшую правую ладонь и нервно облизала пересохшие губы.
– Прошу прощения, уважаемая, но открывать ворота в ночное время не положено… – вытолкнув наружу створку калитки, негромко сообщил часовой и жестом предложил девушке поторопиться.
Она нервно улыбнулась и заставила себя шагнуть вперед. Хотя в этот момент в ее ушах звучал голос Вересаева:
«…все те, кто даже гипотетически может помешать ее схватить, должны кануть в Лету!»
«По расчетам Макса, убивать нас должны начать только завтра-послезавтра…» – напомнила себе девушка и, перешагнув через порожек, резко выбросила вперед правую руку.
– Я тебе не враг! – с легкостью уйдя от ее удара шагом назад, воскликнул невысокий коренастый воин в явно недешевой кольчуге и с мечом на поясе. – Скорее, наоборот: та-Горен ап-Лагаррат поручил мне сопровождать тебя по территории поместья.
– Зачем мне сопровождение на хорошо охраняемой территории? – мысленно порадовавшись тому, что сжимала пистолет не правой, а левой рукой, поинтересовалась Ольга.
Воин пожал широченными плечами:
– Мне приказано – я выполняю.
– Уважаемый, тебе знаком этот человек? – саданув локтем по закрывающейся калитке, спросила Ольга у часового.
– Да. И очень неплохо! – хохотнул Измененный. – Это Элсид о-Тейт по прозвищу Обух.
– И давно он меня тут дожидается?
– С заката.
– Спасибо! – поблагодарила Фролова и, оценив стать и возраст телохранителя, удовлетворенно хмыкнула: для своего возраста он двигался очень легко. А значит, был воином не из последних.
– Ну что, ты готова идти домой? – правильно истолковав ее взгляд, снова улыбнулся тот.
– Веди…
К удивлению Ольги, команду «веди» равенстирец выполнил буквально! То есть вместо того чтобы пропустить охраняемое лицо и занять место за его плечом, он развернулся на месте, поправил перевязь и, не оглядываясь, зашагал по дорожке.
«Хм… Бодигард из него – как из папы балерина…» – отметила девушка и из спортивного интереса принялась отмечать ошибки, совершенные «телохранителем» с момента их встречи. Благо с работой профессионалов была знакома не понаслышке.
Ошибок было много. Настолько, что будь на месте Ольги любой из инструкторов «Гладиатора», Обуха бы отчислили за профнепригодность.
«Единственное, что он делает правильно – это идет, пользуясь ногами… – хихикнула Фролова в какой-то момент. – А все остальное, начиная с положения рук и заканчивая контролем над обстановкой вокруг охраняемого лица, никуда не годится! Будь я на его месте, держала бы правую руку над рукоятью меча, шла бы за правым плечом VIP-персоны, вглядывалась бы не только в тени между деревьями, но и в переплетение ветвей, нависающих над дорожкой. Ведь окажись тут злоумышленники, они бы устроили засаду где-нибудь на полпути к нашему дому. Скажем, во-он у того дерева. Одного бойца, одетого в черный балахон, посадили бы вон на ту ветку, еще пару-тройку спрятали бы за стволами вот этих великанов и, пропустив нас мимо, всадили бы по стреле в спины».
«Почти та же схема могла бы использоваться и при похищении… – подумала девушка, проходя под той самой веткой, на которой, по ее мнению, должен был прятаться один из злоумышленников. – Только в этом случае мужик, прячущийся в листве, должен был спрыгнуть сверху и шарахнуть меня по голове, а его сообщники, прячущиеся за деревьями…»
Додумать эту мысль до конца Фроловой не удалось, так как правая рука о-Тейта, шагавшего впереди, вдруг изменила траекторию и задержалась в районе пояса. Еще через миг ее локоть начал подниматься вверх, а бедра и плечи «телохранителя» – раскручиваться под уракен-учи. Или, учитывая дистанцию между ним и Ольгой, на бросок чего-нибудь вроде ножа!
Уходить от клинка, разрывая дистанцию, было бы сущим идиотизмом, поэтому девушка кувыркнулась влево-вперед, привычно выкатилась на ноги и, довернувшись вправо, вдруг поняла, что ПСС, зажатый в правой руке, уже снят с предохранителя, а его ствол смотрит как раз в живот приближающемуся о-Тейту!
Второй силуэт, восстанавливающий равновесие после прыжка с той самой ветки, она увидела уже потом. Когда всадила в голову и корпус «телохранителя», успевшего выхватить меч, две пули. И сообразила, что услышанный во время переката удар об землю и резкий шелест листвы над головой как-то взаимосвязаны!
Ценные указания Вересаева, вбивавшего ей в подсознание азы поведения в боестолкновении, всплыли в памяти уже потом, когда она, метнувшись вправо и чудом не запутавшись в подоле платья, снова дважды нажала за спусковой крючок:
«Первое, что ты должна сделать при столкновении с противником – это уйти в сторону! Стрельба, что прицельная, что нет – потом: первое требование – выжить!!!»
«Я выжила!» – словно отвечая на тот его рык, подумала девушка и снова, практически не задумываясь, ушла в сторону. Так как помнила фразу, которую Макс раз за разом повторял ей во время тренировок:
«Заруби себе на носу: единственная рабочая схема боя – это уход, два выстрела в цель и новый уход, а все, что ты видела в кино, в вашем «Гладиаторе» или в исполнении твоих бодигардов – полная хрень! Запомни, своевременный уход с директрисы стрельбы сбивает противнику туннельное зрение и заставляет его тебя искать. Если ты не хлопаешь ушами, а действительно стреляешь, то эти мгновения его промедления дают тебе очень неплохой шанс на победу. Если хлопаешь – дают шанс твоим телохранителям или господу Богу, по слухам, иногда совершающему чудеса…»
Все эти мысли шли фоном, по самому краю сознания. Ничуть не мешая смотреть по сторонам, оценивать обстановку и двигаться. Поэтому уже через пару секунд после последнего выстрела Фролова оказалась за стволом широченного дерева. Где быстренько поменяла обойму и, предельно внимательно вслушиваясь в тишину парка, задрала подол платья и заткнула его за поясок.
«О-Тейт готов. Без вариантов…» – вспоминая, как дернуло голову «телохранителя» после первого попадания, подумала она. – «Его подельник – не факт: одна из пуль ушла в «молоко», а вторая, скорее всего, попала в «пояс»…»
В памяти тут же всплыла лекция Вересаева о реакции человека на огнестрельные ранения. Точнее, тот ее фрагмент, в котором снайпер рассказывал о ранениях в корпус:
«При стрельбе по корпусу наиболее эффективным является попадание в сердце или коронарные сосуды. При таком попадании стоящий человек падает «мешком», а бегущий совершает характерный прыжок. Если ты охотишься достаточно давно, то могла видеть подобный «кувырок» в исполнении всяких там оленей, волков или хомячков. Попадания в легкие или живот не «рулят» – цель, как правило, сохраняет способность двигаться и, соответственно, стрелять. Касательные ранения позвоночника, вызывающие кратковременное оглушение, тоже, так довольно быстро «проходят». Да и попадание в «пояс», при котором твоя цель складывается пополам, «радует» чуть сильнее. Но – с оговорками. Поэтому запомни следующее: приближаться к раненым без крайней необходимости не рекомендуется. Тебе – в особенности…»
«Этот сложился пополам. Значит, при определенном везении и мощном амулете Жизни может не только выжить, но и пуститься в погоню. Возвращаться к особняку – идиотизм: Измененный знал о-Тейта, значит, теоретически может являться его союзником. Возвращаться к дому, рядом с которым меня могут ждать, пожалуй, тоже. Ну, и что же мне делать?
