Прэри Блафф со всех сторон был окружен лесом, и даже на картах его изображали в виде большого зеленого пятна, так что большую часть пути к «Усадьбе» мы пробирались лесом. Время от времени мы попадали на мощеные дорожки, пролегающие за особняками в стиле нуво, или перескакивали через железнодорожные пути. Мы старались избегать открытых пространств, что тянулись вдоль рельсов, и тем самым удлиняли путь. Но Конор был неумолим — он принимал столбы электропередач с нависающими и тихо гудящими проводами за гигантов, приспешников друидов, околдовавших все вокруг. Он спросил, слышала ли я когда-нибудь о великане по имени Финн Маккул.

— А кто это? — прокричала я через плечо.

Но моя реакция не разубедила Конора, он продолжал подозревать, что вокруг маячат грозные оруженосцы великана. Так что мы старались держаться в тени деревьев.

Мы добрались до леса, раскинувшегося позади «Усадьбы». Даже в темноте я с радостью узнавала знакомые места. Я знала эти леса как свои пять пальцев. Мама была бы в шоке. Я видела тропинку, ведущую к пруду, где обитал Гораций, дубы с ветвями, изогнутыми аркой, железнодорожную насыпь по ту сторону леса. Почуяв запах воды, лошадь галопом понеслась к ручью, но Конор придержал ее, чтоб я могла спешиться. Свежий ночной воздух окончательно избавил меня от сонливости и головокружения — неизбежных последствий приема лекарств. Я шла по тропе и озиралась по сторонам. Что-то темнеющее в кустарнике привлекло мое внимание. Я подошла поближе и различила очертания шалаша, по форме напоминающего улей. Конор мастерски спрятал его, замаскировав камышом и ветками тополя с листьями. Впрочем, воспользовался он и благами цивилизации: на крыше под переплетением листвы мелькнула белая пластиковая пленка, очевидно украденная с чьего-нибудь огорода.

— Подумать только, Повелитель рыцарей Красной Ветви живет в такой жалкой лачуге! — воскликнул он. Потом отвел напившуюся лошадь от ручья и привязал к сосне.

— Выглядит довольно уютно, — заметила я.

— Совсем другое дело в моей вотчине, — сказал он. — Чего там только нет — и копья, и щиты, и мечи! Мой дом полон золота и серебра, кубков и копий. А в Румяной Ветви мы храним отрубленные головы и прочие военные трофеи…

— Отрубленные головы? — ужаснулась я. Слава богу, что удалось отговорить Конора от сражения с санитарами.

— Да еще и со сверкающими ожерельями из крученого металла на шеях! — Он потер руки. — Теперь главное — заполучить Дейрдре!

— Прямо сейчас?

У меня не было сил, лекарства, которыми меня пичкали, до сих пор оказывали свое действие. Я не спешила содействовать воссоединению Дейрдре и Конора. К тому же был велик риск встретиться с мамой.

— Я слишком устала сегодня…

— Тогда придумай, как выманить ее из дома на рассвете!

— Но почему?

— Мы же договорились! Ты обещала выманить ее из дома в лес собирать всякие травки! — Брови его грозно сошлись на переносице.

— Об этом и речи быть не может! Мне никак нельзя сейчас появляться дома. Иначе меня тут же отправят обратно в отделение. В тюрьму!

— Ты еще не освободилась от вражеского заклятия. — Выражение его лица немного смягчилось. — Ну ладно, может, тебе приснится вещий сон, подскажет, как освободить из плена мою Дейрдре. — Кончиком меча он приподнял пленку, прикрывающую вход. — А теперь спать!

Я пригнулась и перелезла через камни, прижимающие пленку к земле. Центром шалаша был ствол молодого дуба, крыша была сделана из переплетенных ветвей, вкопанных в землю. Потолок вдоль и поперек пересекали веревки. Постель Конор соорудил из коричневых бумажных мешков для мусора, набив их листьями. В шалаше пахло сыростью и гнилью, и меня убивало то, что приходится спать здесь, а не в доме с удобной теплой постелью, находящемся всего в нескольких акрах отсюда. Я так соскучилась по своей подушке, набитой перьями, по розовому шелковому одеялу, по комнате, завешанной плакатами, по окнам и тряпичным коврикам на дубовом полу. Я готова была сию же минуту вытолкать Дейрдре из дома, лишь бы снова попасть в свою комнату. Но я не знала, кто может поджидать меня в «Усадьбе» — копы, врачи, санитары, — да и маме не слишком доверяла, опасалась, что она тут же сдаст меня доктору Келлеру и Элеонор. А вдруг они притащили сюда целую свору ищеек, чтобы прочесать лес и найти меня?

Конор вполз в шалаш следом за мной, потом выпрямился, голова его касалась потолка. До сих пор я не замечала, насколько он низок ростом — не выше пяти футов пяти дюймов.

— У тебя уже появлялась кровь?

Я растерянно оглядела царапины на руках и ногах.

— Да не здесь, — сказал он. — Внизу. Хоть раз шла кровь из того места?

Я покраснела он смущения. Он спрашивал меня о месячных.

— Нет.

— Тогда я не буду ложиться с тобой. В законе записано: каждая женщина должна лечь с королем, прежде чем переспать с другим мужчиной. И любой житель Ольстера, пустивший меня в дом переночевать, должен предложить свою жену на ночь. Но ты еще совсем девчонка. Король не может лечь с тобой в постель. Скажи, ты кому-нибудь обещана?

— Да мне всего тринадцать!

В данном случае я не стала добавлять «и девять месяцев», как в недавнем разговоре с мамой. Он мог запросто меня изнасиловать!

— Но девочки часто выходят замуж в этом возрасте.

— Только не здесь!

— Чего они ждут?

— Может, школу сперва хотят закончить?

— Не мели ерунды. Ладно, ложись на кровать. А я рядом пристроюсь, на земле.

Я заползла на так называемую «кровать», свернулась калачиком. Странно и неуютно было лежать здесь в дурацкой полосатой пижамке. Надо бы раздобыть нормальную одежду. И не мешало бы обзавестись средством от комаров. Один из них уже назойливо пищал над ухом. А еще я бы полжизни отдала за расческу. Но сейчас, несмотря на все неудобства ночевки в лесу, несмотря на радость, которую я испытывала при мысли об освобождении, меня волновало совсем другое. Еще бы, ведь Конор рассматривал возможность заняться со мной сексом! Я лежала и прислушивалась к его громкому храпу. По наивности я до сих пор верила, что секс — это занятие для женатых мужчин и женщин (особенно с учетом того, что произошло с мамой), — а ведь он уже женат на Дейрдре! Стало быть, он прочил меня в любовницы! И тут в голову пришла совсем уж отвратительная мыслишка: раз у меня еще не начались месячные, я могу спокойно лишиться девственности и не волноваться о том, что забеременею. Чем не отличная возможность? Однако Конор этого никогда не сделает. Может, кельты и коллекционировали отрубленные головы, может, и верили в друидов, но секс с детьми был для них табу. Даже мне виделось что-то нехорошее, нечестное в том, что взрослый мужчина может заняться сексом с девочкой, у которой еще не начались месячные. Да и вообще, заниматься любовью с Конором мне вовсе не хотелось. Мой интерес к сексу не простирался дальше поцелуев. Я попросту боялась этого самого секса, но первоначальный шок от предложения Конора вскоре прошел, и я успокоилась. Мне было спокойно и уютно. Впервые за долгие недели я чувствовала себя в полной безопасности. Несмотря ни на что, я никогда не перестану любить Конора — по-своему, конечно.

— Ваша светлость! — окликнула его я.

Конор громко всхрапнул и проснулся.

— Ну, чего тебе?

— А что вы имели в виду, говоря, что ворона подсказала, где меня искать?

— Это и имел. Твои мысли вызвали Морриган и…

— А кто это — Морриган?

— Колдунья, оборотень. Она пыталась уговорить меня оставить затею с Дейрдре. Но я разгадал ее загадку, а потом появился мальчишка и привел меня к тюрьме.

— Мальчика звали Элби, да?

— Не знаю, как там его звали. Обыкновенный мальчишка с прыщами на физиономии.

— Ну, тогда, значит, Элби.

Я откинулась на подушку, набитую листьями, и уставилась на белую пленку на потолке. Я так и не поняла, о какой вороне он говорил. Может, Конора ввели в заблуждение и теперь он во всем видит воздействие друидов. Самой же мне хотелось верить в существование птиц, меняющих свой облик. С другой стороны, я читала «Властелина колец» и «Хроники Нарнии» и думала, что всякие магические штучки существовали только в незапамятные времена. Как же изменился наш мир, подумала я, незаметно превратился из волшебного в рациональный. У меня не хватало слов, чтобы выразить свои чувства. Наверное, я по-детски наивно верила, что раньше было лучше. Я и вообразить не могла, что чудеса и волшебство существуют в наши дни. Эти мои мысли сами по себе уже были странными — ведь я верила в существование героинь. Впрочем, я никогда не приписывала их появление магии: ведь они приходили к нам из совершенно конкретных книг. А всякие там оборотни и колдуньи — это чистой воды вымысел, и уж они-то никак не могут появиться у нас в «Усадьбе». Они принадлежат к совсем другому классу героев. Так что я поспешила выбросить из головы Конора с его россказнями о вороне-оборотне и допотопными понятиями о том, как все устроено в этом мире. И решила, что основную роль в моем спасении сыграл все же Элби. Тем не менее, погружаясь в сон в насквозь отсыревшей хижине, я продолжала мучиться сомнениями. Может ли человек на самом деле превратиться в ворону?..