«Як-40» приземлился в аэропорту Тель-Авива Бен Гурион. Группа десантников, сойдя с трапа самолета, двинулась к стойке пограничного контроля.

– Фамилия, имя, отчество? – поинтересовался пограничник, заглядывая в протянутый ему паспорт.

– Локис Владимир Олегович, – ответил десантник.

– Цель вашего визита? – задавал стандартные вопросы страж границы.

– Прибыл с туристической целью! – широко улыбаясь, ответил сержант. – Иерусалим посмотреть! Мечта моего детства, знаете ли, а сейчас как раз отпуск дали!

– Следующий, – кивнув, произнес пограничник, вернув паспорт Локису.

Пройдя пограничный контроль и забрав багаж, все пятеро проследовали в холл аэропорта. Аэропорт Бен Гурион впечатлял своей красотой и великолепием. Белые мраморные стены и потолки сияли почти идеальной чистотой, до блеска начищенные полы сверкали, создавая иллюзию новизны, как будто были закончены прямо перед их прилетом. В аэропорту было настолько светло от дневного света, поступающего через огромные окна, что казалось, в искусственном освещении не имелось нужды. Мощные мраморные колонны уходили высоко вверх, поддерживая белоснежный потолок с лампами.

– За мной! – корректировал продвижение Гвоздев. – Некогда глазеть по сторонам, нас ожидают.

И пятерка прибывших двинулась к выходу.

– Как-то мы легко прошли, товарищ майор, – поделился наблюдениями Павлов, – а я слышал, что в связи с угрозами терактов здесь контроль жестокий.

– И правильно слышал! – подтвердил Гвоздев. – Израильские пограничники ужасно дотошные. Тут ведь как: когда въезжаешь в страну, то проблем чаще всего не бывает. Все формальности улаживаются быстро. Но если ты в группе риска, то на обратном пути тебя ждет полноценный шмон.

– А группа риска – это что?

– У них есть несколько критериев. Один из них – возраст до тридцати.

– То есть мой?

– Вот именно. Тут уж тебя вопросами завалят! И об оружии, и о вещах, которые можно использовать как оружие, о подарках, общении с арабами, и где багаж твой был, и так далее, и тому подобное. А затем прошмонают по полной программе. Правда, все с улыбочками, вежливо, но подробно. Даже носки ношеные просмотрят…

Разговаривая, они подошли к дверям. Там их должны были встретить – об этом имелась договоренность с израильскими спецслужбами. И действительно, выходя из терминала, майор увидел мужчину, стоящего под пилонами с табличкой, на которой чернели известные ему и гостям слова: «Съезд преферансистов». Встречающим был высокого роста человек с короткой стрижкой, одетый в серые брюки и пиджак в крупную клетку. На вид ему можно было дать лет тридцать пять – сорок. Его свежевыбритое лицо, казалось, было лишено каких-либо эмоций, глаза же прятались за «солнечными» очками каплевидной формы. Под пиджаком проступали бугры мышц, сразу давая понять, что их обладатель немало времени проводит в тренажерном зале.

– Не будут ли против местные игроки принять еще одну партию? – подойдя к нему вплотную, спросил Гвоздев.

– Если эти игроки ознакомлены с правилами игры и согласны с ними, то возражений нет! – последовал незамедлительный ответ.

Представившись, они пожали друг другу руки, заговорив о насущных делах. Во время беседы Локис привычно осматривался. В аэропорту, как обычно, было много народа. Люди проходили в разные стороны, не обращая никакого внимания друг на друга, суетились, спешили. Группа только что прилетевших туристов стояла неподалеку. То, что они были немцами, Владимир понял по фразам, долетавшим до него. Рядом с немцами шалили маленькие дети, бегая и корча смешные рожицы. Людское море бурлило и жило своей жизнью, стандартной для этого места.

Климов, стоявший рядом, потянул друга за рукав:

– Медведь, смотри, какие цыпочки! – сказал он Локису, переводя его внимание в другую сторону. – Я бы не отказался обменяться с ними телефонами.

– Н-да, – кивнул сержант, – девчонки ничего.

Чуть в стороне от них стояли две симпатичные девушки и кокетливо перемигивались со старшиной. Локис улыбнулся в ответ и помахал рукой.

– Эх, если бы у нас побольше времени было, мы бы их с тобой в два счета раскрутили! – предавался мечтам Климов. – Без вариантов.

Вокруг сновали люди. Кто-то, опаздывая, спешил на свой рейс, кто-то, только прибыв, радостно обнимался с родственниками – все шло своим чередом. Все на первый взгляд казалось обычной суетой, но вдруг человек, идущий в толпе в направлении россиян, почему-то насторожил сержанта. Не спуская с него глаз, Локис зорко следил за ним. «С такими лицами под поезд бросаются», – подумал Локис, вспоминая историю, очевидцем которой он был в московском метрополитене. Тогда у решившего свести счеты с жизнью было похожее выражение лица – какое-то собранное и в то же время отстраненное.

Вдруг он вспомнил, где еще видел такие серьезные бледные лица с сумасшедшинкой в глазах. На занятиях по психологии командир привел десантников в кинозал. Тогда им показывали кадры документального фильма, на которых смертники-шахиды бросались в толпу людей.

«У этого человека точно такое же лицо! Лицо смертника!» – обожгла мысль Владимира.

В следующее мгновение сержант заметил зажатую в руке неизвестного гранату. Дальнейшее произошло всего за несколько мгновений, но Локисом это воспринималось, словно на замедленной пленке. Рука неизвестного начала подниматься вверх, на высшей точке подъема выпустив гранату, полетевшую в сторону десантников. Никто из них, кроме Локиса, этого не видел.

Мгновенно просчитав траекторию полета, не успев даже ничего подумать, Локис в прыжке поймал несущий смерть предмет, зажав его в руке. В следующее мгновение он опустился на ноги. Одно дело было сделано, но в запасе имелось минимальное количество времени.

Вокруг находились люди, не подозревающие о трагедии, которая, не прими Локис правильного решения, случится сейчас. Еще минутой раньше десантник подметил, что рядом с колонной, где стояла их группа, находится парапет с лестницей, ведущей вниз. Там находился какой-то пустой отсек. Недолго думая, он швырнул туда гранату.

– Ложись! – резко выкрикнул он, присев за парапет.

Десантникам, привыкшим ко всему, повторять дважды не стоило, и они, до этого мирно беседовавшие, в мгновение ока очутились на полу.

Раздался оглушительный взрыв. Осколки мрамора и языки пламени метнулись вверх. С потолка посыпалась штукатурка, а ударной волной вынесло стекла в ближайших окнах. Парапет не дал осколкам поразить людей, прикрыв их своими высокими бортами. Началась невообразимая паника, вызванная взрывом. Крики, вопли, плач детей – все смешалось. Люди со страхом на лице попадали на пол, дети, резвившиеся секунду назад, прижались к родителям и испуганно оглядывались по сторонам. Многие лежали на полу, прикрывая в страхе голову руками, некоторые пытались спрятаться за сумками багажа, который везли с собой. Те, кто был рядом с выходом, толкая друг друга, старались быстрее покинуть место взрыва, создавая тем самым невообразимую давку в дверях. Никто толком не понимал, что произошло, но ужас овладел большинством.

Сразу после взрыва Локис мгновенно оценил ситуацию. Быстрым взглядом проведя по сторонам, он заметил спину удалявшегося человека. Тот, не оглядываясь, бежал по направлению к выходу. Вскочив с пола, Владимир бросился за ним вдогонку. Террорист убегал, расталкивая людей, перепрыгивая через багаж.

* * *

Заступив на смену ровно в девять утра, израильский полицейский в белой накрахмаленной рубашке с черными погонами прохаживался по залу аэропорта. Недавно придя на службу в полицию, он чувствовал себя новичком, и для него многое еще было непривычным. Постоянно поправляя висевшую на боку кобуру, как будто боясь потерять пистолет, он неторопливой походкой, осматриваясь по сторонам, продвигался по залу аэропорта. Рвения у парня было хоть отбавляй. Чуть дольше обычного задержав взгляд на толпе иностранцев, прибывших, похоже, из Англии, он проследовал дальше. Его внимание привлек невысокий мужчина, быстрой походкой идущий к группе людей, стоявших у парапета.

Человек в темных очках, стоявший рядом с ними, опустив руку, держал в ней табличку.

«Да, на преферансистов они не очень тянут, слишком уж крепкие у них спины и руки, мало подходящие для игры в карты! – одна мысль быстро сменяла другую. – А не проверить ли у них документы?» – решив это, он направился к «преферансистам», по рации вызывая сослуживцев и указывая местоположение стоявших.

Пройдя половину дороги и поравнявшись с немецкими туристами, полицейский от неожиданности отпрянул назад. Ребенок, прятавшийся за ногу отца, выскочил, держа в ручке водяной пистолет.

Вдруг полицейский с ужасом увидел, как какой-то мужчина, шедший к той же группе людей, резко свернул направо и, зайдя чуть со стороны, достал гранату. Выдернув чеку, незнакомец метнул ее под ноги стоявших «преферансистов». Полицейский на секунду оцепенел, не зная, что ему делать. Он хотел выкрикнуть что-то, но слова застряли в горле. На мгновение он словно онемел. Тут он увидел, как один из тех парней, находившийся ближе к гранате, поймал ее и бросил вниз, за парапет. Прогремевший взрыв вывел полицейского из оцепенения. На ходу расстегивая кобуру, бегом он двинулся наперерез убегавшему террористу.

* * *

Догонять было трудно. Зал превратился в место, мало способствующее подобным занятиям. Люди, охваченные паникой, старались поспешно покинуть аэропорт. Они поднимались, хватая свои сумки, и спешили прочь от места взрыва. Локис, не обращая внимания на них, видя убегавшего террориста, уверенно настигал его. Во время учений сержанту приходилось бегать по полю, на котором в избытке имелись поднимающиеся мишени, приводимые в действие пружинным механизмом, и нужно было, не задев мишень, вовремя пробежать заданную дистанцию. Да и прочее… Огибая поднимавшихся с пола людей, Локис умело сокращал дистанцию, отделявшую его от террориста, по-видимому, не умевшего так быстро бегать и спотыкавшегося об сумки, о людей, лежавших на полу.

Израильский полицейский понимал, что террорист сейчас смешается с толпой и он его упустит. Выждав удобный момент, когда рядом с убегавшим не было людей и можно было не опасаться случайного попадания в невинного человека, он, давно держа убегавшего на прицеле, выстрелил. Пуля, угодив террористу в правый бок, заставила его споткнуться и, потеряв равновесие, рухнуть на пол.

Корчась от боли, террорист судорожными движениями извлек из кармана вторую гранату, перевернулся на спину, но ослабевшие руки уже не слушались его. Граната выпала из ладони, откатилась в сторону. Рыча от бессильной злобы, террорист пытался дотянуться до нее.

После выстрела люди, успевшие немного опомниться, снова бросились на пол, что дало возможность полицейскому увидеть все действия террориста. Раздалось еще два выстрела.

Неизвестный так и не успел осуществить задуманное, его рука, державшая гранату, безвольно упала на пол. Граната, немного прокатившись по полу, лежала невдалеке. Два пулевых отверстия в области сердца сделали свое дело. Террорист был мертв.

Локис остановился в трех шагах от убитого. Полицейский, тяжело дыша, также подошел к распростертому телу. Увидев рядом с телом террориста мужчину, взявшего в руки гранату, израильский блюститель закона повернулся к нему и направил ствол в грудь.

– Не двигаться! – хрипловатым голосом прошептал он, шевеля одними губами.

Подоспевшие полицейские окружили Локиса со всех сторон, наставив на него оружие. Сержант, хмыкнув, поднял руки. В это время к полицейским подошел человек в клетчатом пиджаке. Показав удостоверение, он прошептал одному из них что-то на ухо. Полицейский кивнул и махнул рукой.

– Опустить оружие! – скомандовал он. – Этот человек ни в чем не виноват!

Полицейские медленно, словно нехотя, опустили пистолеты. Один из них принес простыню, накрыл труп террориста. На белой ткани появилось медленно увеличивавшееся кровавое пятно.

Аэропорт загудел – на этот раз от людских возгласов. Люди, понемногу приходя в себя от увиденного, поднимались с пола. Многие спешили к выходу, оживленно делясь впечатлениями. Замелькали белые халаты врачей.

Отойдя в сторону, десантники наблюдали за слаженными действиями полицейских, которые быстро навели порядок, остановив панику, и оцепили место происшествия.

– Выходит, нас кто-то сдал? – обратился Локис к сотруднику израильских спецслужб.

– Выходит, – согласился с предположением майор Гвоздев.

– Разберемся! – коротко бросил человек в клетчатом костюме. – Идемте.

«Кто бы это мог быть?» – подумал Локис, следуя за своей группой.