Книга:
АУТ
Назад:
2
Дальше:
4
3
Розовые куски ветчины. Красный окорок, пронизанный беловатыми нитями сухожилий. Бледно-розовая свинина. Темно-красные куриные желудочки в застывшем желтоватом жире. Мясо, мясо, мясо…
Масако катила тележку через мясной отдел супермаркета, растерянно посматривая на полки, не зная, что купить и что ей вообще здесь надо. Она остановилась и заглянула в стальную корзину, где лежал голубой пластиковый пакет, в котором, конечно, ничего еще не было. Да, точно, она зашла в магазин купить что-нибудь на обед. Но что? В последнее время даже составление меню и несложная готовка превратились в непосильную задачу. Так, может, не стоит и стараться? Кому это нужно?
Обед на столе служил в некотором смысле доказательством того, что их семья еще существует. Масако сомневалась, что Йосики уж очень расстроится, если она вдруг, после стольких лет, перестанет готовить, но он наверняка пожелает узнать, в чем причина такого нарушения привычного хода вещей. А так как никакого готового объяснения предъявить она не сможет, он, вероятно, просто решит, что все дело в обычной лени. Что касается Нобуки, то сын, которого так неожиданно прорвало в присутствии детектива, снова ушел в себя, спрятался в свою раковину и не подавал голоса. Единственное, что он делал дома, это ел.
Оба жили по собственному расписанию, не разговаривая с ней, не спрашивая ее совета, не сообщая о своих планах, но при этом с завидным постоянством, регулярно, как будто отправляя некий религиозный обряд, являлись домой к обеду. Такая странная, необъяснимая, почти детская вера в то, что она приготовит и подаст, удивляла Масако и ставила в тупик. Если бы это касалось только ее самой, Масако вообще ничего бы не ела или ела совсем немного, но, зная, что они рассчитывают на нее, она постоянно проводила на кухне час-другой, стараясь учесть вкусы одного и предпочтения другого. И что же? Ничего. Никакого отклика. Ни слова благодарности. Все связывавшие их когда-то узы давно оборвались или истерлись, но она по-прежнему исполняла предписанную роль. Зачем? Ради чего? С таким успехом и с такой же пользой можно было бы наливать воду в дырявый котел. Все, что еще вчера представлялось нормальным и естественным, казалось теперь бессмысленным и пустым.
От контейнеров с мясом поднимался холодный туман, как будто магазин наполнял некий ядовитый газ. Ледяные струйки этого яда дотянулись и до нее. Масако потерла замерзшие руки и, стараясь не дышать, выхватила из контейнера пакет с нарезанной говядиной, но тут же выронила его — мясо напоминало плоть Кэндзи. Здесь все было от него — кости, жир, сухожилия. Масако почувствовала, что ее вот-вот вырвет. Такого с ней еще не случалось. Расстроенная собственной слабостью, она решила, что не станет ничего готовить. Уйдет на работу голодной, и пусть пустой желудок будет наказанием за… за что? Она и сама не знала.
Тяжелый, неподвижный, теплый воздух, верный признак надвигающегося тайфуна, как будто облепил ее. Небо насылало настоящую бурю, отмечая тем самым окончание лета. Масако подняла голову, вглядываясь в серую пелену, вслушиваясь в далекие завывания ветра. Подойдя к своей красной «королле», она вдруг увидела выезжающий из-за угла автостоянки знакомый велосипед.
— Шкипер! — крикнула Масако и помахала рукой. — Шкипер!
— Что, не нашла ничего по вкусу? — спросила Йоси, указывая на пустой пакет в руке подруги.
— Нет, просто решила ничего не покупать.
— Почему?
— Не хочется готовить.
— Вот даже как. — Йоси покачала головой. Масако заметила, что за последние несколько недель в волосах прибавилось седины. — Что-то случилось?
— Нет, ничего. Наверное, просто устала.
— Какая ты счастливая — можешь не готовить. А если я перестану готовить, старуха и внук умрут с голоду.
— Он все еще у тебя? — спросила Масако.
— А где же еще? Мать его исчезла, и я понятия не имею, где она сейчас. Мало было одной больной, так теперь этот на мою голову свалился. Нет покоя ни днем ни ночью. Знаешь, держусь из последних сил.
Сказать было нечего, и Масако, прислонившись к капоту, посмотрела на медленно ползущие с моря серые тучи. Слушая жалобы Йоси, она думала о том, что все они как будто оказались в бесконечно длинном туннеле, из которого нет выхода. Ей хотелось немногого: выбраться, освободиться от всего, что потеряло всякое значение, превратилось в бессмысленную обузу. Она знала: каждый, кто не сможет выбраться, не сумеет найти выход, останется в туннеле навсегда, обреченный на бесконечное прозябание и нескончаемые жалобы.
— Лето заканчивается, — сказала она.
— Что ты говоришь? — рассмеялась Йоси. — Посмотри на календарь — уже сентябрь, лето давно прошло.
— Да? Да, конечно.
— Собираешься сегодня на работу?
В голосе подруги прозвучали тревожные нотки, и Масако с удивлением посмотрела на нее.
— Собиралась.
— Хорошо. А то я уж испугалась, решила, что ты подумываешь уйти, бросить нас.
— Бросить вас? Что ты хочешь этим сказать?
Масако достала из сумочки сигарету и пристально посмотрела на подругу. Налетевший внезапно порыв ветра растрепал сухие, безжизненные волосы, и она провела по ним ладонью.
Йоси виновато пожала плечами.
— Кунико сказала, что ты работала раньше в кредитном союзе. В общем, фабрика — это не твое, и долго ты на ней не задержишься.
— Кунико сказала?
Масако вдруг вспомнила, что день платежа по кредиту давно прошел. Интересно, как ей удалось расплатиться без дополнительного приработка? Если она узнала про кредитный союз, это могло означать только одно: у нее побывал с визитом Дзюмондзи. Стоило ему хоть чуть-чуть надавить на нее… Масако с тревогой осознала, что слишком долго оставляла Кунико без внимания, предоставив ей решать свои проблемы самостоятельно. Неужели проболталась?
— Я вовсе не собираюсь никуда уходить. Увидимся вечером.
— Ты меня обрадовала, — призналась Йоси. — Как будто камень с души свалился.
— Скажи, у тебя нет такого чувства, будто что-то изменилось?
— Изменилось? Что изменилось?
Йоси осторожно посмотрела в одну, потом в другую сторону, словно опасаясь, что за ними наблюдают.
— Да нет, не в этом смысле. Не знаю, может быть, это из-за того, что мы все немного напуганы… Я хотела спросить… ты сама осталась прежней?
Йоси ненадолго задумалась, потом пожала плечами и смущенно улыбнулась.
— Нет, не думаю. Но, может быть, это потому, что я постоянно твержу себе, что всего лишь помогала подруге.
— Как помогаешь свекрови и внуку?
— Нет, не совсем так. — Йоси нахмурилась. — Я бы не хотела, чтобы их свело что-то вроде того, что мы сделали с Кэндзи. Но они мне не чужие, в них есть что-то общее, а мне, видно, так уж предопределено делать то, от чего отворачиваются другие.
Она замолчала, погруженная в раздумья. Наморщенный лоб и бледная кожа делали ее похожей на старуху.
— Кажется, я тебя понимаю, — сказала Масако и, бросив сигарету на землю, придавила ее каблуком. — Ладно, до встречи. Увидимся вечером.
— А как ты? Для тебя что-то изменилось? — догнал ее вопрос Йоси.
— Нет, все по-старому.
Она открыла дверцу «короллы». Йоси отошла в сторонку, чтобы не мешать.
— До встречи.
Масако села за руль и помахала подруге из-за стекла. Йоси кивнула, потом с удивительной ловкостью оседлала велосипед и покатила в направлении супермаркета. Глядя ей вслед, Масако думала о том, что ждет их впереди, что станет с каждой из них. Йоси пока еще не замечала, но деньги, получить которые она надеялась от Яои, рано или поздно окажут на нее свое действие, и какую реакцию они вызовут — неизвестно. В ее заключении не было ни злости, ни злорадства — факты есть факты, от них не уйдешь.
В доме уже звонил телефон. Масако бросила пустой пакет на полочку для обуви и поспешила в комнату. Она не разговаривала с Яои уже почти неделю и с нетерпением ждала новостей.
— Катори-сан? — произнес мужской голос- Меня зовут Дзюмондзи. В прежние времена, когда нам случалось работать вместе, у меня было другое имя — Ямала.
— О, вы! — удивилась Масако и, подтянув кресло, села. Даже короткого рывка к телефону оказалось достаточно, чтобы тело покрылось потом.
— Давненько не виделись, верно? — сказал Дзюмондзи.
— Разве? Я была в вашем офисе всего пару недель назад.
— Ну, то был всего лишь счастливый случай.
Он рассмеялся.
— Что вам нужно? — Масако поискала взглядом сигареты и вспомнила, что оставила их в сумочке в прихожей. — Если хотите поговорить, то подождите минутку. Или перезвоните позже.
— Подожду.
Масако вышла в прихожую и закрыла дверь на цепочку. Если кто-то вернется домой, у нее будет в запасе несколько дополнительных секунд. Захватив сумочку, она вернулась к телефону.
— Извините. Так что вам нужно?
Вероятно, думала Масако, речь пойдет о долгах Кунико. А может быть, она недооценила этого проходимца, и тогда им грозят большие неприятности.
— Я бы не хотел обсуждать это по телефону. Давайте встретимся и все обговорим. Если вы, конечно, не возражаете.
— И что же такое мы не можем обсуждать по телефону?
— Трудно объяснить. Откровенно говоря, я хотел бы сделать вам деловое предложение. Речь пойдет о…
— Подождите, — остановила его Масако. — Прежде мне нужно задать вам один вопрос. Кунико Дзэноути внесла очередной платеж?
— Да, все в порядке. Она со мной рассчиталась.
— И чем же, если не секрет? Денег ведь у нее нет.
— Госпожа Дзэноути расплатилась со мной информацией, — ответил Дзюмондзи, и Масако поняла, что ее опасения подтвердились.
— Какой информацией?
— Вот как раз об этом я и хотел бы с вами поговорить.
— Хорошо. Где мы встретимся?
— Вы ведь собираетесь сегодня на работу, не так ли? Мы могли бы где-нибудь пообедать. Вас устраивает?
— Ладно.
Масако назвала расположенный неподалеку от фабрики ресторан «Ройал хост» и сказала, что будет там к девяти вечера.
Итак, следы все-таки остались. Выйти сухими из воды не получилось. Подозрения в отношении Кунико появились еще после разговора с Йоси, но больше всего угнетало то, что причиной разоблачения стала ее собственная халатность, нежелание возиться с Кунико.
В прихожей звякнула цепочка — наверное, кто-то пытался открыть дверь. И сразу же сердито зазвенел интерком. Масако торопливо поднялась. За дверью стоял Нобуки в черной вязаной шапочке, надвинутой едва ли не на глаза, черной, выгоревшей на солнце футболке, мешковатых, пузырящихся на коленях штанах и кроссовках «Найк».
— Привет, — сказала Масако, глядя в угрюмое лицо сына.
Не говоря ни слова в ответ, он протиснулся мимо нее, и она с удивлением отметила, что под одеждой скрывается довольно упитанное тело. Наверное, если бы Нобуки разговаривал с ней, то наверняка попросил бы не закрывать больше дверь на цепочку. Сейчас же он, не удостоив ее и взглядом, взбежал по лестнице, направляясь прямиком в свою комнату.
— Обед сегодня приготовь сам! — крикнула ему вслед Масако, и ее голос эхом пронесся по пустым комнатам, как будто она отказывала в заботе и внимании не только сыну, но и всему дому.
Масако подъехала к ресторану ровно в девять, но Дзюмондзи уже был там, заняв неприметный столик в дальнем углу зала. Увидев ее, он поднялся. В руке у него была смятая вечерняя газета.
— Спасибо, что приехали.
Масако кивнула в ответ и опустилась за стол. Не сочтя нужным менять что-то в своем гардеробе, она оделась так, как всегда одевалась на работу: джинсы и старая футболка Нобуки. На Дзюмондзи были легкий пиджак и белая рубашка-поло.
— Добрый вечер, — приветствовал их мужчина в черном костюме, вероятно менеджер. Подавая гостям меню, он удивленно посмотрел сначала на Масако, потом на Дзюмондзи, и на лице его отразилось некоторое недоумение — что может быть общего у этих двоих? — Приятного вам вечера.
— Вы уже поужинали? — спросил Дзюмондзи, когда менеджер отошел.
В ожидании Масако он заказал холодный кофе, выпить который еще не успел. Подумав, она покачала головой.
— Нет.
— Я тоже. Давайте закажем что-нибудь.
Пробежав глазами меню, Масако остановилась на спагетти, и Дзюмондзи тут же сделал знак мужчине в черном. Себе он тоже заказал спагетти и, уже по собственной инициативе, не спросив мнения дамы, попросил принести обоим кофе.
— Да, сколько воды утекло. Должен признаться, было приятно встретить вас после стольких лет.
Говорил Дзюмондзи уважительно, даже вкрадчиво, но при этом словно избегал встречаться с ней взглядом. Нервничает? С чего бы это?
— Так о чем вы хотели со мной поговорить? — сразу перешла к делу Масако.
— Ну куда вы так спешите? Время у нас еще есть.
— Вы сказали, что не можете обсуждать это по телефону. Что обсуждать?
— А вы нисколько не изменились, — с легкой улыбкой заметил Дзюмондзи.
— Что вы хотите сказать? — спросила она, поднося к губам стакан с водой.
Вода оказалась почти ледяная.
— Только то, что вы всегда были такой деловой и не любили тратить время на пустяки.
— Вам не кажется, что это полезное качество? Было бы совсем неплохо, если бы и вы вели себя чуть более по-деловому. Так что давайте перейдем к сути вопроса. Думаю, я догадываюсь, о чем пойдет речь.
Масако еще помнила, каким он был в те далекие дни, когда подвизался в инкассовом отделе. Бандитского вида юнец с подбритыми бровями и прилизанными волосами. Ходили слухи, что он и впрямь принадлежит к какой-то молодежной банде. Что ж, надо признать, с тех пор ему удалось достичь немалого — сейчас она видела перед собой вполне представительного молодого человека.
— Так вы хотите перейти к сути? — Дзюмондзи почесал затылок. — Да, с вами не соскучишься.
Официантка принесла спагетти, Масако пододвинула тарелку, взяла вилку и принялась за еду. Вот как все получилось: собиралась наказать себя, отказавшись от ужина, а закончила тем, что обедает в ресторане да еще не с кем-нибудь, а с Дзюмондзи, человеком из прошлого. Ну не забавно ли! Она улыбнулась.
— Что тут смешного? — удивился он.
— Ничего.
Масако вдруг стало понятно, почему она так хотела лишить себя ужина и остаться голодной — чтобы подавить родившееся и крепнущее желание вырваться на свободу.
Покончив со спагетти, Масако вытерла салфеткой губы и посмотрела на Дзюмондзи. Он тоже закончил и сразу же потянулся за сигаретой.
— Вы упомянули о некоем деловом предложении. Так в чем оно состоит?
— Прежде чем разъяснить суть предложения, мне хотелось бы поздравить вас.
— С чем?
— Я восхищен. Это было круто.
Дзюмондзи улыбнулся, но в его тоне не было ни малейшего намека на издевку или даже иронию.
— Что вас так восхитило? Что было круто?
— Парк Коганеи, — прошептал Дзюмондзи, слегка наклонившись вперед.
Масако выдержала его взгляд.
— Значит, вы знаете?
— Да.
— Все?
— Довольно много.
— Кунико проболталась, верно? За жалкие четыреста сорок тысяч йен.
— Ну, не стоит судить ее так уж строго.
— Может быть, и не стоит. И все-таки я не ожидала, что вы догадаетесь.
— Боюсь, всему виной мое нездоровое любопытство.
Он пожал плечами. Масако затушила сигарету в переполненной окурками пепельнице. Она проиграла.
— Что за деловое предложение?
Дзюмондзи снова наклонился над столом и, понизив голос, заговорил:
— Я подумал, что, может быть, вас это заинтересует. Как насчет того, чтобы помочь избавиться еще от нескольких трупов? Похоже, на такого рода услуги существует немалый спрос. Есть тела, и есть люди, заинтересованные в том, чтобы эти тела никогда не нашли. Мы могли бы позаботиться о них.
Секунду или две Масако смотрела на него, буквально потеряв дар речи. Она ожидала чего угодно — угроз, шантажа, вымогательства, — но только не предложения открыть новый бизнес. Хотя, если подумать, что можно взять с бедных домохозяек, если только речь не идет о страховке.
— Что вы об этом думаете? — вежливо, почти почтительно спросил Дзюмондзи, с явным нетерпением ожидавший ее решения.
— А как вы себе это представляете? — спросила Масако.
— Поиском заказчиков займусь я сам. Придется иметь дело с не очень приятными ребятами, и я не хочу, чтобы вы имели к ним какое-то отношение. По получении тела вы разделываете его на куски, а я от него избавляюсь. У меня есть на примете одно место с большой мусоросжигательной печью, так что никаких следов не останется.
— Разве не легче просто спрятать тело, не занимаясь его… разделкой?
— Не получится. Транспортировка целого тела сопряжена с немалым риском. Разрезанное же на части, оно ничем не отличается от обычного мусора. Главное — доставить его к печи, не вызывая подозрений. Проблема в том, что эта самая печь находится на окраине Фукуоки.
— Планируете отправлять мешки грузовым поездом?
Масако недоверчиво покачала головой. Неужели он говорит всерьез?
— Вот именно. Только не мешки, а ящики. Получится примерно дюжина пятикилограммовых отправлений. Потом я сам лечу туда, принимаю груз и отвожу на место. Что может быть проще?
— Значит, на меня возлагается только разделка? — уточнила она.
— Верно. Так что, я вас заинтересовал?
Официантка принесла кофе. Не спуская глаз с Масако, Дзюмондзи поднес чашку к губам. А он далеко не дурак, подумала она.
— А почему вы вообще решили заняться этим? Что натолкнуло вас на такую мысль?
— Мне хотелось придумать что-то такое, что мы могли бы делать вместе.
— Мы? — изумилась она. — То есть вы и я?
Он кивнул.
— Да, мы вдвоем. Я подумал, что было бы… было бы круто… работать с вами.
— Не уверена, что понимаю…
— И не надо. Не важно. Считайте это моей прихотью. — Он убрал упавшую на глаза прядь мягких волос.
Масако повернулась и оглядела почти пустой зал. Знакомых не было. У кассы весело болтали о чем-то менеджер в черном костюме и молодая официантка. Затянувшееся молчание явно нервировало Дзюмондзи. Не дождавшись ответа, он снова заговорил первым.
— Мой нынешний бизнес обречен. В лучшем случае продержится еще пару лет. В следующем году надо начинать искать что-то новое. А пока… В общем, мне захотелось сделать что-то такое… рискованное. Не знаю, может, вы посчитаете меня ненормальным…
— Вы всерьез рассчитываете заработать на этом? — перебила его Масако.
Дзюмондзи кивнул.
— Думаю, получится немного больше, чем на ростовщичестве.
— Сколько будут платить ваши клиенты? Я имею в виду за единицу? — Предложение ее заинтересовало, и Масако решила выяснить детали. Прежде чем ответить, Дзюмондзи облизал губы. Вопрос был трудный. — Давайте не ходить вокруг да около. Мы не сможем работать вместе, если не будем откровенны в таких вопросах.
— Хорошо, я вам скажу. Тот, с кем я разговаривал, обещал восемь миллионов. Из них три он хочет оставлять себе за посредничество. Остается пять. Я предлагаю, скажем, два мне и три вам. Устроит?
Масако закурила.
— Нет, — без малейшего колебания ответила она. — Меньше чем за пять я за это дело не возьмусь.
Дзюмондзи поперхнулся дымом.
— Пять миллионов?
— Пять миллионов, — повторила она. — Вы, может быть, думаете, что это легко, но я-то знаю лучше. Работа грязная, тяжелая, омерзительная, да еще и кошмары потом не дают покоя. К тому же нужно подходящее место, ванная. Я бы не хотела делать это в своем доме — слишком рискованно. У вас есть что-то на примете?
— Дзэноути-сан сказала, что все делалось в вашей ванной, и я надеялся, что мы и дальше сможем ею пользоваться.
Выставленные Масако условия заметно остудили его энтузиазм.
— А почему не у вас? Вы же, кажется, живете один.
— У меня не дом, а квартира, и ванная слишком маленькая.
— Но у меня этим заниматься почти невозможно. Во-первых, надо выкроить время, когда никого нет, а во-вторых, занести тело необходимо так, чтобы соседи ничего не заметили. Не забудьте и о том, что избавляться придется не только от тела, но и от личных вещей, а это тоже совсем не просто. — Она остановилась, вспомнив молодого бразильца, который выудил выброшенный ключ даже из сточной канавы. Дзюмондзи слушал ее, затаив дыхание. — К тому же сделать все в одиночку практически невозможно. А потом еще нужно все убрать — поверьте, это не менее тяжело. В общем, меньше чем за пять миллионов я в своем доме делать это не стану.
Явно растерянный, Дзюмондзи поднес к губам уже пустую чашку. Заметив, что кофе не осталось, он помахал официантке, которая все еще щебетала у кассы с прочно обосновавшимся там менеджером, и она, кивнув, принесла маленький кофейник со слабеньким напитком, даже не имеющим характерного запаха.
— Вот мое предложение, — заговорил он, когда девушка отошла. — Я привожу груз в ваш дом, я беру на себя одежду и я же занимаюсь вывозом.
— Проблема в том, что у вашего посредника слишком большой аппетит. Вам он назвал цифру восемь, но я не сомневаюсь, что заинтересованным лицам он выставит счет на все десять миллионов. В таком случае ему достаются все пять, и при этом не надо марать руки. Полагаю, речь идет о каком-нибудь вашем приятеле-якудза?
Дзюмондзи кивнул.
— Ваша точка зрения мне понятна. И то, что вы говорите, имеет смысл.
— Я вижу только два варианта: либо он урезает свою долю, либо поднимает цену до десяти миллионов. Думаю, он согласится.
— Хорошо, я поговорю с ним. Но что вы скажете, если мы разделим пять миллионов в пропорции три с половиной на полтора? Три с половиной вам, а полтора мне.
— Никаких шансов.
Она посмотрела на часы — было почти одиннадцать, пора отправляться на работу.
— Пожалуйста, задержитесь еще на минутку.
Дзюмондзи достал из кармана сотовый, явно с целью провести переговоры с третьей стороной и решить все прямо сейчас, не откладывая. Масако, воспользовавшись моментом, прошла в дамскую комнату. Прежде чем вытереть взмокший лоб бумажным полотенцем, она несколько секунд смотрела на свое отражение в зеркале. Ты понимаешь, во что собираешься впутаться? Но к тревоге примешивалась изрядная доля волнения, даже возбуждения. Вспомнив про завалявшийся в сумочке тюбик губной помады, Масако достала его и смело применила по назначению, в результате чего по возвращении к столику была удостоена удивленного взгляда.
— Что? — спросила она.
— Ничего. — Он пожал плечами. — Думаю, мы договорились.
— Быстро.
— Я всего лишь воззвал к его лучшим чувствам.
Дзюмондзи рассмеялся, а Масако вспомнила, что он и в прошлом неплохо справлялся с порученными делами, нуждаясь лишь в легком руководстве.
— И что же вы решили?
— Я сказал, что восьми недостаточно, но он поклялся, что на данный момент, пока мы докажем свою эффективность, это потолок. В конце концов он согласился сократить свою долю до двух миллионов, что оставляет нам шесть — два мне и четыре вам. Единственное условие — если что-то случится, он остается в стороне, от всего отказывается, и мы выпутываемся сами.
— Думаю, ваш приятель так все и планировал, поэтому надо было с самого начала требовать большего.
Масако уже решила, что если все пойдет по плану, то она отдаст Йоси миллион. О привлечении Кунико не могло быть и речи, а что касается Яои, то с ней можно будет поговорить потом.
— Ну, что вы об этом думаете? — спросил Дзюмондзи.
Похоже, успех в переговорах вернул ему уверенность.
— Я согласна.
— Отлично!
Он облегченно вздохнул.
— Есть еще кое-что.
— Да?
— Полагаю, для перевозки лучше использовать вашу машину. И мне нужны инструменты, набор хирургических скальпелей. С обычными ножами работа идет слишком медленно.
Слушая ее, Дзюмондзи задумчиво потирал щеку.
— Наверное, это примерно то же, что быть мясником, да?
— Наверное. Представьте — мясо, кости, внутренности. — Он стиснул зубы и отвернулся. — У меня есть к вам еще один вопрос. Как вы заставили Кунико расколоться?
— Пообещал аннулировать ее задолженность. — Дзюмондзи весело рассмеялся, в первый раз за все время разговора. — Ее признание обошлось мне в четыреста сорок тысяч йен. Считайте это моим вложением в новый бизнес. И, как вы понимаете, мне хотелось бы как можно скорее компенсировать потерю.
— Вас устроят два миллиона?
— Да, но только если это будет не разовый проект.
— Полагаете, на такого рода услуги действительно существует спрос?
— Трудно сказать. Начнем, а там будет видно.
Ей нравился его энтузиазм. Кивнув, Масако положила на стол деньги за ужин и поднялась. Все случившееся представлялось ей несколько нереальным — по крайней мере в данный момент.
