Прихлебывая жидкий, безвкусный кофе, Дзюмондзи изучал лицо сидящей перед ним женщины. За то время, пока он ждал ее в машине, она успела наложить слой крема, попудриться и подкрасить губы, несколько улучшив свою внешность по сравнению с тем, что он видел в полутемном коридоре у порога ее квартиры. С другой стороны, сделанный второпях макияж и неровные линии подводки придали ей несколько зловещий вид, как будто она нацепила дешевую маску, за которой пыталась скрыть свой настоящий возраст и характер. В глазах Дзюмондзи, принципиально не имевшего никаких дел с женщинами старше двадцати, его собеседница выглядела в лучшем случае отталкивающе — живое воплощение его убеждения в том, что с возрастом в женщинах появляется что-то грязное.

Еще один тяжелый случай, думал он, слушая ее сбивчивую болтовню о тяготах работы в ночную смену. Его взгляд зафиксировал полустершееся пятно от розовой помады на верхнем переднем зубе.

— Значит, вы хотели бы подыскать себе дневную работу?

— Да, конечно, но пока ничего такого, что меня устраивало бы, не попалось, — уныло ответила женщина.

— А что бы вас устроило? Чем бы вы хотели заняться?

— Я бы пошла на работу в офисе, но то, что предлагают, пока меня не заинтересовало.

— Не сомневаюсь, вы что-нибудь найдете. Нужно только искать, не опускать руки.

Дзюмондзи подумал, что уж он-то никогда бы не принял на работу такую. Неряшливость, небрежность, бесхарактерность ее натуры были слишком очевидны, как будто он смотрел на медузу. В свои тридцать один год Дзюмондзи уже имел немалый опыт общения с подобными людьми. Дай им волю, ослабь немного контроль, и они стащат со стола твой карандаш или ручку, будут пользоваться служебным телефоном, чтобы названивать подругам, а могут и вовсе не выйти на работу. И при этом, если только не схватить их за руку на месте преступления, будут изображать из себя идеальную работницу. Он знал этот тип и знал, что женщина принадлежит к нему.

— А пока… Что вы планируете делать, пока не нашли ничего другого? Будете работать по ночам?

— По ночам! — Кунико кокетливо рассмеялась. — Вы это так говорите, как будто я хостесс или что-то в этом роде.

«Я бы на твоем месте не смеялся, — подумал Дзюмондзи. — И с такой кучей долгов ты согласилась бы на все, на самую паршивую работенку». Он отодвинул чашку, так и не допив кофе. Эта женщина начинала его раздражать.

— Не обидитесь, если я выскажусь откровенно?

— Нет, конечно, говорите. — Кунико моментально посерьезнела.

— Поставлю вопрос прямо: вы считаете, что сможете внести платеж в следующем месяце?

Втайне Дзюмондзи гордился тем, как это у него получается: брови вопросительно приподняты и слегка изогнуты, в глазах блеск искренности и сочувствия. Не многие женщины могли противостоять этому приему, и, разумеется, Кунико сразу же растерялась, сбилась, оробела и потупилась. На Дзюмондзи ее маленький спектакль не подействовал ни в малейшей степени. Неужели она считает его таким наивным?

— Ну, думаю, я как-нибудь справлюсь. Ничего другого ведь не остается.

— Верно. Но что нам делать с поручителем? Им был ваш муж, а теперь его нет.

Хотя Тэцуи проработал на прежнем месте всего пару лет, его прежняя компания считалась вполне платежеспособной, имела хорошую репутацию, и именно это послужило основанием для того, чтобы «Центр миллиона потребителей» предоставил Кунико кредит в восемьсот тысяч йен. Женщина, похоже, не отдавала себе отчета в том, что делает, и находилась под впечатлением, что достаточно лишь произнести волшебное слово, потереть лампу Аладдина, и деньги появятся сами собой, ниоткуда.

На самом же деле, если бы ее муж, официальный или нет, не выступил в качестве поручителя, они никогда не дали бы ей никакого кредита. Теперь, когда сожитель бросил работу и исчез в неизвестном направлении, «Центр» потерял единственную реальную перспективу вернуть долг. Ее глупость не только раздражала, но и приводила Дзюмондзи в ярость. Он едва сдерживался, чтобы не заорать на нее. И какой только идиот мог дать деньги такой дуре?

— Не знаю, у меня никого нет, — неуверенно пробормотала Кунико.

Было ясно, что она просто не думала об этом.

— Ваши родители живут на Хоккайдо, не так ли? — спросил Дзюмондзи, заглядывая в анкету, которую принес с собой в «дипломате». Там значились их адрес и место работы, но графа «другие родственники» пустовала.

— Да, отец живет на Хоккайдо, но он очень болен.

— Уверен, если бы он узнал, в каком положении оказалась его дочь, то не отказался бы помочь.

— Боюсь, об этом не может быть и речи. Он то ложится в больницу, то выходит, да и, в любом случае, денег у него нет.

— Что ж, тогда поищите кого-то еще. Не имеет значения кого. Поручителем может быть не только родственник, но и Друг или подруга. Нам нужна лишь подпись и отметка о месте работы.

— К сожалению, у меня нет никого, к кому можно было бы обратиться с подобной просьбой.

— Да, ситуация довольно неприятная. — Дзюмондзи преувеличенно тяжело вздохнул. — Вы ведь еще продолжаете платить за машину, не так ли?

— Да, уже два… нет, три года.

— А как с другими займами? — спросил он.

— Стараюсь обходиться без них.

Она ответила совершенно легкомысленно, не думая, но Дзюмондзи заметил, как, едва произнеся эти слова, женщина вдруг побледнела. Ее рука с сигаретой замерла над пепельницей, а взгляд словно приклеился к проходящей мимо с бифштексом официантке. Лоб Кунико моментально покрылся тонкой маслянистой пленкой пота. «Странно», — подумал он.

— Вы в порядке?

— Да… да, — ответила она. — Просто мне немного не по себе от… от мяса.

— Вы вегетарианка?

— Нет, но… я плохо переношу вид мяса.

— О, вот уж не подумал бы, что вы такая чувствительная, — заметил Дзюмондзи, отбрасывая притворную вежливость, и тут же попытался исправить резкость улыбкой, хотя и понимал, что уже не может скрывать свое истинное к ней отношение.

Единственная проблема теперь заключалась в том, как заставить платить эту тупую сучку, которая, похоже, все еще не понимает, какие неприятности ей угрожают. Конечно, в случае необходимости он мог бы заставить ее работать в каком-нибудь баре, но с такой физиономией, с такой внешностью рассчитывать на многое не приходилось. Лучше всего было бы отыскать кого-то, может быть другого ростовщика, кто мог бы взять на себя ее долги, но теперь, когда ее муж исчез, найти таких идиотов было не так-то просто. Значит, остается только попытаться выйти на след ее сожителя. Представив, какие с этим связаны проблемы, Дзюмондзи стиснул зубы, чтобы не выругаться.

Кунико вдруг подняла голову.

— Знаете, я, пожалуй, могу рассчитывать на хорошие деньги. В ближайшее время. И конечно, начну подыскивать дневную работу. Прямо сейчас.

— Вы ожидаете поступления денег? Откуда же? Другая работа?

— Ну, что-то вроде этого.

— И на сколько же вы рассчитываете?

— Думаю, получу не меньше двухсот тысяч йен.

Вот как? Откуда же такое богатство? А может, просто блефует? Глаза у нее бегали, как будто она что-то скрывала. Дзюмондзи показалось, что в них появился какой-то странный, немного зловещий блеск.

Довольно давно занимаясь сбором денег, Дзюмондзи время от времени встречал опасных, отчаянных, готовых на все людей. Он знавал мужчин, которые, будучи не в состоянии вернуть долг, шли на ограбление или мошенничество, видел и таких, которые, когда их загоняли в угол, могли огрызнуться, пойти на самые крайние меры. Но Кунико вряд ли принадлежала к такому типу; он не ощущал затаившейся в ней опасности, хотя что-то было… Что? Вообще-то такой взгляд ему уже попадался. Однажды. Он порылся в памяти, и перед ним встало лицо женщины, которая после визита Дзюмондзи и еще нескольких парней написала письмо с перечислением всех обрушившихся на нее несчастий, а потом сбросила с моста своего ребенка и покончила с собой. Подобные люди никогда не замечают собственных ошибок и просчетов, зато убеждают себя в том, что все вокруг объединились против них. Стоит только человеку поддаться паранойе, как ему уже наплевать на окружающих, на тех ни в чем не повинных посторонних, которых он втягивает в свою опасную игру.

Распознав в Кунико эту скрытую черту, Дзюмондзи отвел глаза, успокоив взгляд созерцанием леггинсов и соблазнительных бедер покуривающих за соседним столиком старшеклассниц.

— Дзюмондзи-сан, думаю, я смогу получить даже пятьсот тысяч, — хихикнула Кунико.

— Вы имеете в виду некий регулярный доход?

— Не совсем так, но все же рассчитывать можно.

Интересно, подумал он, похоже, у нее есть секретный источник. Может быть, какой-то старичок, с которым она забавляется втайне от всех. Впрочем, Дзюмондзи не было никакого дела до того, откуда возьмутся деньги, главное — чтобы они взялись. Поэтому он решил не расспрашивать дальше, не пытаться выяснять что-то еще. Если она найдет поручителя, ему останется только следить за своевременным поступлением платежей.

— Хорошо. Раз уж вы вошли в график, то давайте на этом пока и остановимся. Договоримся так: завтра или послезавтра вы зайдете ко мне в офис и принесете вот эту форму с подписью и печатью вашего нового поручителя.

Он протянул ей чистый бланк.

— А это так уж обязательно? — недовольно надув губы, спросила она. — Зачем поручитель, если я принесу деньги?

— Извините, но таков порядок, и я вынужден настоятельно вас просить. Постарайтесь найти кого-нибудь завтра или послезавтра.

Кунико неохотно кивнула.

— Вот и хорошо, тогда я пойду, — сказал Дзюмондзи.

— О… — пробормотала она, не поднимая головы и нервно облизывая губы, как будто пыталась распробовать помаду на вкус.

— Извините.

Он взял счет и поднялся. Кунико взглянула на него, и Дзюмондзи сразу понял — она разочарована тем, что он не предложил подвезти ее домой. Тем не менее он повернулся и пошел к выходу, сожалея разве что о мелочи, потраченной на кофе. За дверью Дзюмондзи остановился и смахнул с пиджака невидимую соринку — жест вошел в привычку, потому что после встречи с должниками всегда появлялось неприятное ощущение, словно к нему прилипла их грязь.

Дело было не в том, что Дзюмондзи не нравилась работа. Большинство из тех, с кем приходилось иметь дело, прекрасно понимали, что увильнуть от долга не получится, и просто пытались выиграть время. В таких случаях надо всего лишь не выпускать подопечных из виду, предугадывать их действия и, поймав в нужный момент, вытряхнуть деньги. Иногда погоня за неплательщиком даже превращалась в увлекательную игру.

Подойдя к своей далеко не новой, купленной со вторых рук «симе», стоящей на краю парковочной площадки, Дзюмондзи заметил появившуюся рядом черную «глорию» с затемненными стеклами. Достав из кармана ключи, он начал открывать дверцу, когда окно «глории» опустилось и из него высунулась мужская голова.

— Акира? Ты?

Оглянувшись, Дзюмондзи узнал Сога, учившегося когда-то в одной с ним школе в Адати. После окончания школы он вступил в банду мотоциклистов, а потом присоединился к группировке якудза. Так, по крайней мере, говорили.

— Cora-сан. — Дзюмондзи повернулся к бывшему приятелю. — Давно не виделись.

Лет пять назад они случайно встретились в каком-то баре в Адати, но с тех их пути не пересекались. Сога остался таким же худым, с вытянутым бледным лицом, как будто у него были проблемы с печенью. Пять лет назад он ничем не отличался от самого обычного панка, сейчас же имел вид относительно преуспевающего бизнесмена: аккуратно зачесанные наверх волосы, небесно-голубого цвета костюм, модная рыжевато-красная рубашка с высоким воротником.

Широко улыбаясь, Сога вышел из машины.

— Какого черта ты делаешь в этом захолустье? Обделываешь темные делишки?

— Я больше не в банде, — ответил Дзюмондзи. — У меня теперь свой бизнес.

— Бизнес? И что же за бизнес? — Сога сунул руки в карманы и, слегка подавшись вперед, заглянул в машину Дзюмондзи. В ней ничего не было, за исключением карты города. — А пристяжной ремень у тебя там есть?

— Когда-то был.

— И что это у тебя с волосами? — спросил Сога, рассматривая прическу приятеля — разделенные на прямой пробор и зачесанные назад волосы. — Пытаешься выдать себя за тинейджера?

— Нет, — пробормотал Дзюмондзи.

— Чистое дело?

Сога вдруг схватил его за лацканы пиджака и притянул к себе. Их лица оказались совсем рядом.

— Занимаюсь ссудными операциями.

— Ростовщик? Так будет точнее. Тебя всегда больше всего интересовали деньги. Наверное, каждый в конце концов приходит к тому, к чему его тянет.

Дзюмондзи отклонился назад, и Сога разжал пальцы.

— Ну а ты? Ты чем занимаешься?

— Немного этим.

Сога сделал знак пальцами, с помощью которого члены банды, орудовавшей в Адати, узнавали друг друга.

— Понятно. — Дзюмондзи нервно улыбнулся. — А здесь по какому случаю?

— Да так, ничего особенного, — ответил Сога, поглядывая в угол парковочной стоянки.

Проследив за его взглядом, Дзюмондзи увидел двух мужчин, улаживавших, по-видимому, какой-то конфликт. Может быть, дорожное столкновение, потому что оба показывали на свои машины. Один из них, постарше, покорно кивал и пожимал плечами, тогда как второй, помоложе, одетый в кричаще-яркую рубашку, орал на него. Присмотревшись, Дзюмондзи заметил, что заднее крыло одного из автомобилей сильно помято.

— Дорожное происшествие? — спросил он.

— Можно и так сказать, — ухмыльнулся Сога. — Принял, так сказать, в задницу.

— Понятно.

Дзюмондзи уже приходилось слышать о перебравшейся в этот район банде, специализирующейся на организации дорожных аварий. Он даже получил по электронной почте от кого-то хорошо знакомого с организацией бизнеса список регистрационных номеров машин ее членов. Действовали просто: выбирали подходящую жертву, а потом, улучив момент, «подставлялись» в каком-нибудь не очень людном месте. Затем, в зависимости от реакции и поведения «виновного», определяли, как лучше всего заставить его заплатить. Дзюмондзи был хорошо знаком и с другими приемами мошенников, но не знал, что в состав банды входит и его старый приятель.

— Я кое-что слышал, — сказал он и тут же поспешно добавил: — Ничего определенного, так, слухи.

— Людям нравится трепать языками, — ухмыльнулся Сога. — Но в данном случае мы невинные жертвы. Этот придурок сам врезался в нас.

Пока они разговаривали, из ресторана вышла Кунико и, остановившись на тротуаре, опасливо взглянула в сторону мужчин. Заметив, что и они смотрят на нее, женщина поспешно отвернулась. Может, это и к лучшему, что она меня с ним увидела, подумал Дзюмондзи. Может, теперь поспешит найти поручителя. Он даже обрадовался, что встретил Сога.

— Cora-сан, мы отправляемся в больницу, — сказал, подходя ближе, один из участвовавших в «происшествии» парней.

Его напарник остался у машины, артистично изображая пострадавшего. Пожилой мужчина что-то быстро говорил ему, разводя одновременно руками. Дзюмондзи даже не было жаль этого простофилю. Придурок всегда придурок и обижаться может только на себя.

— Хорошо, хорошо, — энергично закивал Сога и протянул костлявую, жилистую руку. — Акира, у тебя есть карточка?

— Да, конечно.

Дзюмондзи достал из кармана визитную карточку и с преувеличенным почтением подал ее приятелю.

— Дзюмондзи, — прочитал Сога. — С каких это пор ты стал Дзюмондзи?

Его настоящее имя было Акира Ямада, но оно всегда казалась ему слишком заурядным, слишком обыкновенным, поэтому он взял имя любимого велосипедиста.

— Звучит немного забавно, — сказал он.

— Забавно? Мягко сказано. Можно подумать, ты какой-то артист или художник… Впрочем, тебе всегда нравилось все необычное. Черт, а почему бы и нет? — Сога рассмеялся и сунул карточку в нагрудный карман пиджака. — Что ж, приятно было встретиться. Теперь будем держаться на связи, чаще видеться.

— Я с удовольствием, — с притворным энтузиазмом сказал Дзюмондзи.

Он с трудом мог поверить, что когда-то они были членами одной банды, гонявшей по городу на мотоциклах.

— Возникнут проблемы с взысканием долгов — обращайся, — добавил Сога. — Всегда поможем. Тебе ведь дополнительные кулаки не помешают, а?

— В случае чего обязательно позвоню, — пообещал Дзюмондзи. — Но суммы у нас чаще всего небольшие, так что в большинстве случаев справляемся своими силами. — Вообще-то основную массу его клиентов составляли мелкие людишки, которые, если надавить на них посильнее, могли просто исчезнуть и оставить тебя ни с чем. Но большинство из них были слабы, а на слабаков давить не стоить — им вполне достаточно мягкого напоминания. Успех в таком бизнесе, каким занимался Дзюмондзи, приходит к тем, кому удается найти правильный баланс между убеждением и принуждением.

— Ладно, поступай как хочешь. Но вот что я тебе скажу: уж больно ты весь чистенький да приглаженный. Даже и не знаю, что с тобой делать. — Сога потрепал его по щеке. — Впрочем, парень с мозгами тоже может пригодиться. Молодежь в наше время совсем тупая, оттого и жизнь чертовски трудная. Ну ничего, за несколько лет в банде все приходят в порядок.

Он кивнул в сторону своих помощников.

— А нет ли у тебя чего-нибудь, на чем можно было бы немного заработать? — спросил Дзюмондзи, возвращаясь в конце разговора к теме, которая всегда была у него на первом месте.

— Узнаю старину Акиру, — усмехнулся Сога и, внезапно посерьезнев, повернулся к своей машине, возле которой его ждали двое: парень с выбеленными волосами, очевидно водитель, и молодой крепыш, выполнявший, судя по всему, роль телохранителя.

Все трое сели в автомобиль и уехали. Дзюмондзи пожал плечами. Пользоваться услугами чужих бандитов он не собирался, но если появится шанс подзаработать, то почему бы и нет? В конце концов, денег слишком много не бывает.

На небольшой улочке за вокзалом Хигаси-Ямато находился полузабытый суси-ресторан, специализирующийся на торговле навынос. Грязный навес, замызганный фургончик, паренек, скребущий туалетной щеткой ведерко из-под риса. Другими словами, одно из тех заведений, которые давно привлекают внимание департамента здравоохранения. И вот над ним-то, если подняться по пропахшей запахами пищи лестнице, находился офис Дзюмондзи.

Он взошел по скрипучим ступенькам, толкнул тонкую фанерную дверь с белой табличкой «Центр миллиона потребителей» и перешагнул порог кабинета, оснащенного одним компьютером и несколькими телефонами. За двумя столами сидели скучающего вида молодой человек и женщина средних лет с торчащими во все стороны волосами, которые популярны у девчонок вдвое меньшего возраста.

— Что нового? — спросил Дзюмондзи.

— Обычное затишье после ленча, — ответил мужчина, которому было поручено попытаться отыскать след мужа Кунико. — Как я и говорил, ничего из этого не получится.

— Если увидишь, что поиски чреваты расходами, брось, — проинструктировал Дзюмондзи, и молодой человек облегченно вздохнул.

Похоже, он с самого начала понял, что дело бесперспективное, и особенно не старался. Женщина, только что рассматривавшая ярко-красные ногти, подняла голову и посмотрела на босса.

— Вы не будете возражать, если я уйду сегодня пораньше, сразу после пяти?

— Никаких проблем, — легко согласился Дзюмондзи.

Он уже давно подумывал о том, чтобы уволить ее и заменить кем-то помоложе, но в конце концов пришел к выводу, что толку от этого не будет. Эта, по крайней мере, умела цеплять клиентов на крючок. Тогда, может быть, избавиться от парня? Некоторое время Дзюмондзи сидел, глядя в окно и представляя себя на месте Кунико. Интересно, откуда она ожидает денег? В последние месяцы он думал только о деньгах, а потому обещание Кунико пробудило в нем любопытство. Рядом с вокзалом, за заросшим травой пустырем, где планировалось возвести новую многоэтажку, опускалось большое летнее солнце.