5
Домой я добралась только к утру. Жана Большого нигде не было видно, ставни его комнаты были все еще закрыты, я решила, что он по возвращении лег спать, и последовала его примеру. Я проснулась в полпервого от стука в дверь и, полусонная, побрела в кухню открывать.
Это был Флинн.
— Проснись и пой, — насмешливо произнес он. — Наша работа только начинается. Вы готовы?
Я оглядела себя. Босая, полуодетая во вчерашнюю отсыревшую и мятую одежду, просоленные волосы встопорщились щеткой. Он, напротив, был бодр, как обычно, и волосы аккуратно стянуты в хвостик над воротником плаща.
— Нечего ходить с таким самодовольным видом, — сказала я.
— Почему же? — Он ухмыльнулся. — По-моему, все прошло очень хорошо. Я пустил Туанетту собирать пожертвования и, кроме того, выпросил на рыбозаводе контейнеров на звенья для рифа. Ален ищет выходы на авторемонтную мастерскую. Я подумал, может, вы дадите сколько-нибудь тросов и цепей, чтобы заякорить риф. Оме берет на себя бетон. У него еще кое-что осталось со строительства ветряка. Если погода продержится, думаю, к концу месяца управимся.
Он замолк, увидев мое лицо.
— Так, — осторожно произнес он, — кажется, мне сейчас откусят голову. Что такое? Может, вам надо кофе выпить?
— Ну вы и наглец, — ответила я.
Он сделал круглые глаза, явно забавляясь.
— Это еще почему?
— Могли хотя бы меня предупредить. С вашими чудесами. А если бы что-нибудь пошло не так? А если бы Жан Большой…
— А я думал, вы обрадуетесь, — сказал Флинн.
— Это смешно. Мы не успеем оглянуться, как на мысу устроят святилище, туда начнут ходить паломники…
— Вот и отлично — как раз то, что нам надо для поправки дел, — ответил Флинн.
Я игнорировала его слова.
— Это жестоко. Они все поверили — бедняжка Дезире, Аристид, даже мой отец. Легкая добыча. Отчаявшиеся, суеверные люди. А вы заставили их поверить. И вам это доставило удовольствие.
— Ну и что? Я ведь добился чего надо, верно? — Он явно обиделся. — В этом все и дело, да? Саланцы и их человеческое достоинство тут ни при чем. Просто я сделал то, что вам не удалось. Чужак. И меня послушали.
Думаю, в его словах была доля правды. Но я не прониклась к нему нежностью за то, что он это сказал.
— Кажется, вчера ночью вы не возражали, — сказал Флинн.
— Я не знала, что вы собираетесь делать. И этот колокол…
— Маринетта. — Он ухмыльнулся. — Очень убедительная деталь. Закольцованная магнитофонная запись и старые колонки…
— А святая?
Мне страшно не хотелось поддерживать его самомнение, но меня снедало любопытство.
— Я нашел ее в тот день, когда столкнулся с вами на Ла Буш. Я собирался рассказать Жану Большому, помните? А вы решили, что я ходил шарить по чужим садкам.
Я вспомнила. Должно быть, ему нравилась театральность ситуации, ее поэтичность. Празднество в честь святой; фонари, песнопения; саланцы обожают красочные зрелища.
— Я стащил церемониальные одеяния и корону из ризницы в Ла Уссиньере. Отец Альбан меня чуть не застал врасплох, но я вовремя смылся. Обдурить монахинь было проще простого.
Разумеется. Они ведь ждали чуда всю свою жизнь.
— А как же вы затащили туда статую?
Он пожал плечами.
— Починил лебедку из шлюпочной мастерской. Подогнал тягач в отлив по мокрому песку и поднял статую наверх. Во время прилива никому и в голову не пришло бы, что это возможно. Моментальное чудо. Просто добавь воды.
И действительно, стоило подумать — и все становилось очевидным. Что до всего остального — охапка цветов, несколько сигнальных ракет, скальные крюки, вбитые в заднюю сторону стены часовни, байдарка, пришвартованная рядом, чтоб быстро смыться. Если знать решение, то все кажется очень просто. Простота почти оскорбительная.
— Единственный сложный момент был, когда Аристид заметил меня на стене, — ухмыляясь, сказал он. — От соли большого вреда не бывает, но все равно саднит. К счастью, основной заряд в меня не попал.
Я не улыбнулась в ответ. У него и так был слишком самодовольный вид.
Он, конечно, не стал гадать о результатах. Дело и без того было довольно сложное. По-хорошему, надо было бы провести расчеты, использовать сложные математические формулы, учитывающие скорость падения песчинок, угол берегового откоса, фазовую частоту бурунов. О большей части этих величин приходилось лишь догадываться. Несколько метров разницы в позиции рифа могли оказаться решающими. Но ничего лучшего за такое короткое время мы придумать не могли.
— Я ничего не обещаю, — предупредил Флинн. — Это временная затычка. Она не решит проблему навсегда.
— Но если она сработает…
— В самом худшем случае — размывание замедлится.
— А в лучшем?
— Бриман забирает себе песок с Ла Жете. Почему бы и нам не сделать того же?
— Песок с Ла Жете… — повторила я.
— Чтобы хватило на пару куличиков. Или чуть побольше.
— Побольше, — жадно повторила я. — Побольше.