1856
JOURNAL

Собран рассказал Авроре, что все это время он бдил в одну и ту же ночь, ждал — иногда просто наедине с прошлым.

Затем сменил тему, спросив, что предложил торговец вином, который приезжал, пока Собран лежал с простудой в постели. Мартин не говорил, чем закончился разговор о «Шато Вюйи д’Анж дю крю Жодо», но сейчас Аврора передала Собрану предложение по поводу вина урожая 1850-го.

— Я не согласилась, — призналась Аврора, — сказав, что вино — для причастия. Торговец ответил, что вино для причастия продается вот уже две тысячи лет.

— А что Поль? Мартин?

— Остались на моей стороне.

— Хорошо. Даже Фома неверующий поверил тому, что чувствовало его тело. Все эти люди — они верят лишь в землю.

Собран из-за боли в ногах принял настойку опиума. Поздним утром сон выплюнул его из себя — боль ушла, но тело буквально дышало дремотой. Рядом спал ангел.

Собран протянул к нему руку — на фоне роскошного плеча собственная рука показалась Собрану сухой, загар оттеняли поседевшие волоски, а локоть напоминал крупный узел. Тонкие маленькие перышки прорезались между швов на спине Заса, как пробивается трава в трещинах между плитами мостовой.

Коснувшись плеча ангела, Собран прошептал:

— Ты правда спишь?

Зас перевернулся на спину, потянулся и, глубоко вздохнув, открыл глаза. Он научился спать и даже видел сны, в которых почти всегда летал и стыдился того, что утратил крылья даже среди тех, кто крыльев не имеет. Когда ангелу становилось грустно, он до сих пор садился спиной к стене.

— Но ты-то теперь большую часть времени счастлив. Правда? — спросил Зас, коснувшись волос на высоком, чуть облысевшем лбу Собрана.

— Пока я не увижу тебя, мой разум не может обрести порядок. К счастью, в этом смысле годы теперь проходят быстро. А для тебя?

— Я терпелив, пока они проходят, но не жду ничего от них — и со мной случается столько всего.

— Ты молод. — Зас рассмеялся. — Я хочу сказать, ты открыт для всего нового. Я же становлюсь похожим на твоего знакомого монаха.

— Найлла.

— О, так ты одолжил его имя. Ирландский монах-пчеловод, про которого ты говорил, будто он уходит от мира, словно косточка, выпадающая из засохшей мякоти персика. Я начинаю чувствовать себя точно так же.

— И как? Как именно ты себя чувствуешь?

Интересно, думал Собран, хочет ли ангел понять его личные ощущения или ощущения человека как такового? Слова надо было подобрать очень точно, а потому винодел на некоторое время задумался, прежде чем ответить:

— Мне кажется, будто я больше не соответствую тому месту в мире, которое сам для себя создал. Да, вот так: я больше не занимаю этого места, я в него провалился.