Батист отбыл в Дижон на год, а когда вернулся, заранее предупредив родных, то привез с собой новую жену — вдову и ее семилетнюю дочь. А еще для отца он привез трубку из белой глины, чашка которой была вылеплена в форме человеческой головы, имевшей поразительное сходство с одним их общим знакомым: ясный, утонченный лик, к щекам которого жались, будто сложенные крылья, локоны волос.
