Глава пятнадцатая
Утром в воскресенье я проснулась в девять, потянулась и немного понежилась под одеялом, слушая тишину в квартире. Фрэнки лежала на полу возле кровати, укоризненно поглядывая на меня приоткрытым глазом.
— Не обижайся на меня, — сказала я ей, вылезая из постели и набрасывая халат поверх пижамы — Сейчас пойдем гулять.
Я быстро приняла душ, натянула черные джинсы, белую футболку и теплый джемпер. Потом наскоро позавтракала тостом с джемом и накормила Фрэнки. Когда мы вышли на улицу, в воздухе чувствовалась морозная свежесть.
В четверть одиннадцатого приехал Дэн, я как раз завинчивала крышку термоса с горячим кофе, когда раздался звонок в дверь. Он был очень красив в голубых джинсах, замшевых ботинках и рыжевато-коричневом свитере с открытым воротом. Когда я увидела его на пороге, я поняла, что мы никуда не поедем. По крайней мере, не скоро. Наверное, он все прочитал по моим глазам, потому что с нежной улыбкой притянул меня к себе и поцеловал. В его крепких объятиях я чувствовала себя самой счастливой и желанной, от страстного поцелуя у меня закружилась голова.
Из дома мы вышли только в двенадцатом часу, когда я уже начала бояться, что время, отведенное нам, безнадежно утекает.
— Куда сначала? — спросил Дэн, тронув машину с места. Фрэнки сидела сзади.
— Куда хочешь, — ответила я, уютно устроившись на пассажирском сиденье.
Мне было решительно все равно, куда ехать. Главное — с ним. Тело все еще горело от его жарких поцелуев, и удивительное чувство счастья переполняло все мое существо.
— По трассе А-три в лесу есть чудесное озеро, там очень красиво, — предложил он. — Можно погулять там несколько часов, а потом пообедать в деревенском пабе.
— Отличный план, — согласилась я, радуясь долгожданной свободе.
Я очень любила детей, но нескончаемые домашние дела утомляли меня. Каждый день одно и то же — завтраки, обеды, ужины, стирка, уборка и потом все сначала. Этот неожиданный выходной с Дэном, когда мы, ничего не планируя заранее, вырвались на природу, был для меня как подарок.
Вскоре мы свернули с шоссе на небольшую парковку и вышли из машины. Пока мы доставали термос и походный коврик, Фрэнки постоянно путалась под ногами и возбужденно прыгала. Наконец мы взялись за руки и медленно пошли по лесной тропинке, усеянной опавшей листвой.
Оттого, что Дэн держал меня за руку, мне было тепло и спокойно. По дороге я то и дело поглядывала на него, мне снова и снова хотелось видеть его мужественный профиль, его сильное, натренированное тело. Я знала, что Дэн часто ходит в спортзал, и это было заметно.
Я невольно вспомнила Гранта и вздохнула. Высокий и худой Грант был полной противоположностью Дэна, но в нем чувствовалась уязвимость, вызывающая мое сострадание. Он очень любил свою жену, и хотя я считала его собственником и довольно непредсказуемым человеком, после скандала в церкви он показал иную, более легкую сторону своего характера, которая мне понравилась гораздо больше. Я понимала, почему он смущен, сердит, почему неуверен в себе. Интересно, как далеко могут зайти наши отношения в будущем, если я останусь в этой семье. Смогу ли я держать его на расстоянии неопределенное время? Захочу ли этого? Я боялась, что со временем все только усложнится.
— О чем ты думаешь? — неожиданно спросил Дэн.
Я вздрогнула и виновато потупилась. Он остановился и внимательно посмотрел на меня.
— Прости, задумалась, — пробормотала я.
— Джессика, у тебя ведь никого нет? — робко спросил он. — Просто ты постоянно куда-то исчезаешь. Куда ты исчезаешь?
Мне очень хотелось рассказать ему обо всем. Но вместо этого я поставила термос на землю, обвила Дэна за шею и притянула к себе его лицо. Мы долго и страстно целовались, пока мои губы не распухли, а сердце не начало колотиться, как кузнечный молот.
— У меня никого нет, — сказала я, когда мы наконец разняли объятия, чтобы отдышаться. — Ты мой единственный, в целом мире нет никого лучше.
Его руки скользнули под мой джемпер, и я невольно вздрогнула, чувствуя, как все тело пронзают сладкие токи. Мы прижались друг к другу и замерли. Спустя какое-то время мы все-таки нашли в себе силы разнять объятия и подойти к упавшему дереву. Подстелив коврик, мы присели на ствол, касаясь друг друга бедрами и плечами.
Я налила в крышку термоса дымящийся кофе, и мы по очереди потягивали горячий напиток. Подошла Фрэнки и, положив голову на мое колено, вопросительно посмотрела на меня.
— Да, тебя я тоже люблю, — нежно сказала я ей.
Я почувствовала, как Дэн замер, и поняла, что именно сказала. Искоса посмотрев на него, я заметила его внимательный взгляд.
— Поехали обедать, — торопливо сказала я, выплеснула недопитый кофе в траву и встала. — Готов?
Он медленно взял коврик, свернул его и сунул под мышку.
— Джессика.
Я открыто посмотрела на него.
— Да?
Казалось, он внезапно забыл все слова и смущенно молчал, потом улыбнулся и взял меня за руку.
— Идем, пока в пабе еще кормят.
* * *
Ближе к вечеру мы вернулись в дом Дэна на позднее воскресное жаркое. Оказалось, утром, прежде чем уехать, Дэн все подготовил и попросил отца в назначенное время включить духовку, так что дразнящий запах жареного мяса встретил нас уже на пороге. К счастью, в пабе мы съели только по тарелке супа, поэтому быстро приготовили овощи в пароварке и все вместе сели за стол.
— Я не мог оставить его одного на целый день, — шепнул мне Дэн, когда мы после ужина мыли на кухне посуду. — Надеюсь, ты не против?
— Конечно нет, — заверила я его и подумала, что забота о стариках, в сущности, очень похожа на заботу о детях. — Ты все правильно решил.
Потом Дэн повез меня домой, и мы снова целовались. Я закрыла глаза и мечтала только о том, чтобы эти счастливые минуты длились как можно дольше. Однако приближалась ночь, и я понимала, что надо расставаться.
— Завтра вечером я тебе позвоню, — сказал Дэн, когда я вышла из машины напротив своего дома.
— Договорились, — ответила я и окликнула Фрэнки, которая умчалась в темноту, как только я открыла дверцу машины. — Спасибо за прекрасный день.
Когда он уехал, я с трудом вставила ключ в замок, промчалась через темную гостиную на кухню и высыпала в миску Фрэнки собачье печенье. Пока она ела, я с тревогой посмотрела на часы и поспешила в спальню, где рухнула на кровать прямо в одежде. Закрывая глаза, я приказала себе поскорее уснуть и через минуту уже спала.
* * *
Когда я спустилась вниз, то обнаружила, что дети разбужены, одеты и накормлены завтраком, и все это стараниями Карен. Кухонные часы показывали половину девятого.
— Хорошо, что ты встала, — сказала Карен. — Я уж думала, мне придется самой развозить их по школам.
— Ты просто чудо. — Я поцеловала ее в круглую щеку. — Грант уехал на работу?
— Час назад. Сказал, что вернется к ужину в шесть часов.
Девочкам очень шла красно-зеленая форма. Они укладывали в рюкзачки пакеты с яблочным соком и чипсами на завтрак. Я положила то же самое близнецам, а потом поторопила детей в гараж.
— Кого отвозить сначала? — спросила я у Карен.
— Девочек. Им надо быть в школе через десять минут. Запись учащихся начинается без десяти девять. Помнишь, куда ехать?
— Да, Грант мне показывал.
— До скорого.
— Я немного задержусь, — сказала я ей в открытое окно машины, выезжая из гаража. — Я проверила ежедневник, сегодня утром у меня встреча с директором школы мальчиков.
— Удачи!
Когда мы подъехали к школе девочек, Софи и Николь очень удивились, что я не помню, где обычно высаживаю их.
— Ты заезжаешь на площадку, там останавливаешься и ведешь нас до дверей, — объяснила Софи — А в четыре часа возвращаешься, чтобы забрать нас.
Я помогла им надеть рюкзаки, поцеловала на прощание у дверей и смотрела, как они смешались с веселой стайкой других девочек в красно-зеленой форме. Потом я вернулась в машину и обнаружила, что Тоби и Тедди дерутся из-за книжки с картинками, которую Лорен обычно оставляла для них в машине.
— Я должен учить буквы, — важно кричал Тоби брату. — Мама говорит, что мне надо знать алфавит.
— А я хочу смотреть картинки! — вопил Тедди.
Они так яростно вырывали друг у друга книжку, что надорвали обложку.
— Мальчики! — строго сказала я, отбирая у них книгу. — Вы ее порвете, тогда она не достанется никому.
Осторожно выезжая со школьного двора на извилистую дорогу, я посмотрела в зеркало заднего вида на оживленный поток машин и вдруг увидела мотоцикл. С замершим сердцем я еще раз впилась глазами в зеркало. Это был тот самый мотоцикл, который вчера вечером стоял возле дома Ричардсонов, теперь я в этом не сомневалась.
Возле школы мальчиков я припарковала машину на обочине и вышла, чтобы открыть дверцу малышам. Мотоцикл проехал мимо и остановился чуть впереди. Когда голова в шлеме повернулась в нашу сторону, я лишь усилием воли заставила себя не смотреть туда и повела близнецов в здание.
В вестибюле старой школы тревожные мысли быстро вылетели из головы, когда пришлось искать раздевалку, класс для занятий и место, где можно оставить напитки до завтрака. В помещениях подготовительной группы было очень уютно — яркие стены с нарисованными буквами, разноцветные коробки с игрушками, веселые коврики на полу. Вдоль всего длинного ряда вешалок над каждым крючком висела фотография ребенка.
— Доброе утро, миссис Ричардсон. — К нам подошла улыбчивая учительница и, взяв Тоби за руку, подвела его к двери в правой части вестибюля. — Тоби, ты занимаешься с миссис Уэллс, как всегда.
Я почувствовала, как Тедди крепче ухватился за мою руку. Взглянув на него, я увидела, что он с открытой враждебностью смотрит на учительницу, которая теперь обратила свое внимание к нему.
— А тебя, Эдвард, ждет мисс Стивенс. Идем со мной.
— Нет! — закричал Тедди и спрятался за мою спину. — Не хочу.
— Ну что ты, Тедди, — ласково сказала я ему. — Тебе ведь здесь нравится? Здесь наверняка много красок и карандашей.
— Хочу с Тоби.
— Ты не можешь заниматься вместе с братом, Эдвард, — строго изрекла учительница. — Ты будешь заниматься с мисс Стивенс, пока не научишься сидеть спокойно и правильно писать буквы.
Тедди заплакал, и я опустилась перед ним на корточки, не выпуская руки малыша.
— Ну что случилось? — спросила я тихо. — Тебе ведь нравилось здесь до каникул?
Он замотал головой, и его лицо сморщилось, словно ребенок едва сдерживал слезы. Выпустив мою руку, он крепко прижал свой любимый мяч к груди двумя руками.
— Хочу с Тоби.
— Вам лучше уйти, миссис Ричардсон, — сказала учительница, — Он успокоится, как только вы уйдете.
Я выпрямилась, не зная, как поступить. Оставлять Тедди одного мне не хотелось, но я боялась своим присутствием навредить малышу. Может, он хотел, чтобы в школу его отвела настоящая мама, и поэтому испугался? Я решила уйти, чтобы он успокоился и забыл обо мне.
Но у Тедди, видимо, были свои соображения на этот счет. Не успела я дойти до выхода, как он ринулся ко мне и с громким плачем попросил не уходить. Я хотела немедленно вернуться, но учительница поймала малыша и не отпускала, пока он вырывался и плакал.
— Прошу вас, миссис Ричардсон, уходите, — проговорила она сквозь зубы. — Обещаю вам, все будет хорошо.
Я торопливо вышла, в ушах все еще звучали крики Тедди.
Обойдя здание, я нашла дверь с табличкой «Дирекция» и вошла внутрь. В приемной сидела секретарша в очках и перебирала груду конвертов. При виде меня она подняла глаза и сдержанно улыбнулась ярко накрашенными губами.
— А, миссис Ричардсон. Мисс Уэбб ждет вас в кабинете. Пожалуйста, проходите.
Я огляделась и увидела еще одну дверь с табличкой «Директор школы». Коротко постучав, я вошла.
За огромным столом сидела женщина с седыми волосами, она взглянула на меня и улыбнулась еще более сдержанно, чем ее секретарша. Движение губ скорее напоминало гримасу, чем улыбку, и я мгновенно насторожилась.
— Прошу садиться, миссис Ричардсон.
Это прозвучало как приказ, и я неохотно повиновалась. Кресло для посетителей было немного ниже, чем кресло мисс Уэбб, и я сразу почувствовала себя как в мышеловке. В ожидании, пока директриса заговорит, я осмотрелась. На белых оштукатуренных стенах безукоризненно ровно висели диаграммы и расписания. Сразу было видно, что кабинет — серьезное рабочее место и не имеет ничего общего с яркими стенами вестибюля. Скорее он отражал характер директрисы, как я догадывалась.
Мисс Уэбб поставила локти на стол, прижала друг к другу кончики пальцев и наклонилась ко мне.
— Миссис Ричардсон, вы хорошо подумали над вопросом, который мы обсуждали перед каникулами?
— Что за вопрос? — осведомилась я.
— Перестаньте, — снисходительно проговорила мисс Уэбб. — Давайте обойдемся без игр.
Ее тон разозлил меня, но я изо всех сил пыталась говорить спокойно.
— Я ни во что не играю, мисс Уэбб, особенно когда дело касается благополучия моих детей. Полагаю, мы обсуждали, останутся ли мальчики в вашей школе?
Она вперила в меня немигающий взгляд и заговорила уже другим тоном, я смотрела, как ее челюсть мерно двигается над бархатным воротником пиджака.
— Как мы уже говорили, к Тоби у меня претензий нет. Он способный мальчик, и я уверена, что не будет никаких проблем с его переводом в следующую группу в сентябре. Все дело в Эдварде. По моему мнению, он нуждается в наблюдении специалистов. Повторяю еще раз — у нас нет возможностей ему помочь. Вы уже нашли место, куда он пойдет после Рождества?
— После Рождества? Разве он не может остаться здесь до конца учебного года?
Мисс Уэбб даже не потрудилась сдержать вздох раздражения, и я с трудом поборола искушение дотянуться до нее через широченный пафосный стол с кожаной столешницей и схватить ее за тощее горло.
— Если я вас правильно поняла, мисс Уэбб, вы предлагаете мне поместить Тедди в интернат. Вы считаете, так будет лучше?
— Именно об этом мы с вами и говорили в начале года. Кроме того, я обращала ваше внимание на то, что мы в нашей школе называем детей их полными именами.
Я решительно встала и одернула пиджак.
— Разумеется, я должна обсудить это с мужем. Если он согласится, мы заберем обоих мальчиков до конца этой недели, мисс Уэбб.
Она тоже встала, глядя на меня через стол.
— Мне жаль, что вы так это воспринимаете, миссис Ричардсон. К Тоби у нас нет никаких претензий.
— Если бы Тоби родился вторым, у него могли быть те же проблемы. Вас заботят не дети, мисс Уэбб, а репутация вашей школы. Думаю, Тоби везде будет учиться хорошо, а дух вашего заведения я считаю неприемлемым для обоих наших сыновей. Всего хорошего.
Выйдя из здания, я была так зла, что совсем забыла о мотоциклисте. Я уселась в машину, включила зажигание и начала выезжать на дорогу, запоздало сочиняя в уме гневную речь, которую надо было произнести в кабинете этой тупоголовой самодовольной директрисы.
Спустя несколько секунд после того, как я влилась в поток машин, мимо пронесся мотоцикл и пристроился впереди, сопровождая меня в сторону дома. Пришлось забыть о противной мисс Уэбб и переключиться на другую проблему Лорен. Мотоциклист ткнул влево затянутой в перчатку рукой, и я увидела впереди поворот. Делать нечего — я включила поворотник и вскоре въехала на маленькую грязную парковку. Рядом стоял хетчбэк с открытой задней дверцей, и сидящий там шоколадный Лабрадор терпеливо ждал, пока хозяин пристегнет поводок к ошейнику. Я подумала о Бесси, потом с грустью вспомнила Фрэнки и пожалела, что ее нет со мной. Она бы успокоила меня, а может, и напугала бы этого самоуверенного типа, который, видимо, надеялся убедить меня в том, что я его люблю.
Я заглушила двигатель и стала ждать, пока он подойдет ко мне. Хозяин собаки тем временем запер дверцу и исчез на другой стороне трехполосного шоссе. Когда мотоциклист наконец поравнялся с моей машиной, я опустила окно и посмотрела на него. Он снял шлем. Как я и предполагала, это был мужчина из ресторана. Нервным движением он провел рукой по волосам и умоляюще посмотрел на меня несчастными голубыми глазами.
— Лорен, прошу тебя, дай мне несколько минут. Нам необходимо поговорить.
— Простите, но я уже объясняла, что не помню вас. Какой смысл разговаривать, если вы для меня ничего не значите?
— Раньше ты любила меня, Лорен… Ты даже обещала бросить ради меня семью. Неужели ты не можешь уделить мне несколько минут?
Я колебалась, и он немедленно усилил напор.
— Всего пять минут, — умолял он. — Обещаю после этого оставить тебя в покое.
— Хорошо. Садитесь в машину, только без глупостей. У вас пять минут.
Оказавшись в машине, он тут же попытался взять меня за руку, но я выдернула ее и повернулась к нему лицом.
— Я даже не знаю вашего имени.
— Джейсон.
— Послушайте, Джейсон, что бы ни происходило между нами раньше, я уже не тот человек, каким была до удара молнией. Я понимаю, вы тоскуете по прошлому, но Лорен, которую вы знали, больше нет.
Прежде чем я успела продолжить, он наклонился, крепко сжал мое лицо руками и поцеловал в губы. От неожиданности я застыла. Его губы были мягкими и влажными, я почувствовала резкий запах лосьона после бритья. У него была абсолютно гладкая кожа, даже на подбородке, словно там вообще не росли волосы. Мне почему-то вспомнился мальчик, с которым я когда-то целовалась в младших классах.
Я резко отвернулась, и он отпустил меня.
— Так нельзя, Джейсон. Вы не сможете вновь разжечь любовь, о существовании которой я не помню. Я вас не знаю. Я не люблю вас.
Он дико посмотрел на меня, словно мои слова были вне его понимания.
— Я тебе не верю. Ты не любишь своего мужа, я это точно знаю.
Я опустила глаза, и он уцепился за это молчаливое допущение, как утопающий за соломинку. Совсем как Грант недавно, он схватил меня за плечи и встряхнул.
— Посмотри на меня и скажи, что ты любишь другого, Лорен. Скажи, и я тебе поверю.
Я подумала о Дэне и поняла, что люблю его так, как никого и никогда не любила. От этого удивительного чувства на душе стало легко и спокойно, и мечтательное выражение помимо моей воли появилось на лице.
— Джейсон, я люблю другого, — мягко сказала я. — И останусь с Грантом и семьей. Мне не хочется причинять вам боль, но мои чувства мне не подвластны. Считайте, что Лорен, которую вы знали, умерла. Уверена, она действительно любила вас, если собиралась ради вас оставить детей. Но это не я. Оплакивайте ее, Джейсон, потому что той Лорен больше нет.
Несколько секунд он смотрел на меня с нескрываемой болью, потом резко отвернулся, выскочил из машины и быстро пошел через стоянку.
Чувствуя свинцовую усталость, я закрыла глаза и положила голову на руль. Вскоре я услышала, как взревел мотор мотоцикла и взвизгнули шины на утоптанной земле. Мне совсем не хотелось ранить этого человека, но я сделала его несчастным, пусть и невольно. Домой я вернулась совершенно обессиленная. Когда я, шатаясь, вошла в безупречную кухню, Карен едва взглянула на меня и немедленно бросилась включать чайник.
— Паршиво выглядишь, Джессика, — сказала она, доставая из буфета чайные пакетики. — Что случилось?
Я рассказала ей о разговоре с мисс Уэбб и о том, что придется подыскивать новую школу для мальчиков, а потом о Джейсоне.
— Теперь понятно, почему у тебя такой вид, будто тебя вытащили из-под обломков поезда. — Карен сунула мне в руку дымящуюся кружку. — Джессика, мне очень жаль, что тебе пришлось расхлебывать все больные вопросы, которые достались от Лорен.
В дверях кухни раздался резкий стук, мы испуганно повернулись и увидели Элси. В одной руке она держала пылесос, а причиной шума был шланг, упавший на белоснежную плитку пола. Домработница хмуро посмотрела на нас, и по ее нервным движениям я поняла, что она слышала, как Карен называла меня Джессикой.
— Все в порядке, Элси? — спросила я елейным тоном. — Очень рада видеть вас снова после выходных. Ради бога простите за беспорядок, никак не могу прийти в норму.
— Ничего страшного, миссис Ричардсон, — пробормотала она, испуганно глядя на меня, словно я на ее глазах могла превратиться в сказочное чудовище.
— Видишь, как твое второе имя всех пугает? — преувеличенно громко сказала Карен, когда Элси пошла к кладовке, чтобы убрать пылесос. — Зачем только мама его придумала? Я, наверное, больше не буду тебя так называть.
— А мне все равно, как ты меня называешь — Лорен или Джессика, — так же громко ответила я. — Мы же сестры, нам можно. Только не обижайся, если я тоже вспомню твое второе имя.
Мы засмеялись, и когда Элси прошла обратно с бутылкой полироли и тряпкой, она уже не казалась испуганной. Когда она снова поднялась наверх, я наклонилась к Карен и зашептала:
— Зови меня Лорен. Я не хочу закончить свои дни в психушке или в какой-нибудь научной лаборатории, чтобы ученые мужи у меня в мозгах копались.
— Да, прости, пожалуйста, — смущенно сказала она. — Просто теперь, когда я знаю, кто ты на самом деле, я не могу относиться к тебе как к Лорен. Я смирилась с тем, что моя сестра умерла, и мне очень тяжело видеть тебя, ведь вы так похожи, и называть тебя ее именем тоже тяжело.
Я глотнула чаю и нахмурилась.
— Знаешь, Карен, мне это не нравится. Я не хочу быть похожей на Лорен. Что, если я покрашу волосы в ее природный цвет? Смотри, корни уже отросли, и они такого же цвета, как у тебя и у Николь.
Карен кивнула.
— Да, похоже. Последний раз я видела ее с натуральными волосами, когда мы были детьми.
— Может, тебе будет легче, если я не буду так сильно на нее похожа?
— Надо попробовать. — Карен улыбнулась. — Только мне будет еще труднее запомнить, что тебя надо называть ее именем.
Остаток дня прошел незаметно. Я обзванивала местные школы, назначат встречи для собеседования о переводе близнецов, училась расписываться как Лорен, изучала ее ежедневник, записалась на завтра в парикмахерскую. Еще я успела дважды запустить стиральную машину и разложить груды одежды в детских комнатах, надеясь ничего не перепутать.
К тому времени, когда надо было ехать за детьми, меня трясло от усталости. Раньше я и представить не могла, что в семье может быть так много дел. Большую часть домашней работы пока выполняла Карен, но на следующей неделе у нее заканчивался отпуск, и я могла рассчитывать только на себя и Элси. Мне повезло, что Грант ее нанял, но я знала, что без Карен придется нелегко, особенно по утрам, когда надо будет рано вставать и собирать детей в школу.
Когда я выехала из гаража и посмотрела на дорогу, сердце мое упало. На ближайшем перекрестке снова стоял тот же мотоцикл, развернутый в мою сторону. Похоже, горькая правда ничуть не смутила Джейсона.
— Проваливай! — пробормотала я, стискивая руль. — Пошел отсюда, кретин.
Я прибавила газу, но, взглянув в зеркало заднего вида, увидела, что он следует за мной на расстоянии. Проводив меня до школы мальчиков, он проехал немного вперед и остановился. Когда мы вышли из здания школы и я усадила близнецов в машину, пристегнув их ремнями, он все еще был там.
Пока мы ехали за девочками, я поймала себя на том, что гораздо чаще поглядываю в зеркало, чем на дорогу. Я приказала себе сосредоточиться и не смотреть назад. Когда мы въехали на школьный двор, к моему ужасу, мотоцикл последовал за нами. Я вышла из машины и стала вместе с другими мамами ждать, пока не закончатся занятия. Видимо, я так часто косилась в сторону мотоциклиста, что в конце концов одна из мамочек спросила, не знаю ли я его.
Я покачала головой.
— Понятия не имею, кто это.
Как только Софи и Николь вышли, я сразу повела их к машине. Оглянувшись, я увидела, что он провожает нас глазами.
— Как прошел день? — бодрым фальшивым голосом спросила я, когда девочки пристегнули ремни.
— Я рассказала в классе про Джинни, — радостно объявила Софи. — Учительница попросила принести ее в школу, чтобы все увидели. Можно, мама?
Я села за руль и тоже пристегнулась.
— Почему бы и нет?
— Мама, — вдруг с тревогой спросила Софи, — это тот мужчина, с которым ты разговаривала в парке?
Я проследила за ее взглядом. Джейсон сидел на мотоцикле, держа шлем в руках, и мрачно смотрел на меня.
Мне стало страшно, этот пылкий ухажер Лорен и не думал сдаваться. Мою недавнюю отповедь он, похоже, пропустил мимо ушей и теперь преследовал меня. Только этого мне не хватало вдобавок к остальным радостям моей новой жизни.
