35

На Кромку я перешел через точку перехода невдалеке от городка Нерль и оказался на землях росанов. Там меня опознали, а затем горцы связались с Лисом, который возглавил гарнизон базы, и за мной прибыла бронеколонна. После чего я вернулся на свою базу, принял доклады офицеров и у меня опустились руки. Да и как иначе, если в центре горы огромная воронка, часть площадки откололась и сползла вниз, а наши укрепления, дома и почти все склады уничтожены? Дампиры, будь они прокляты, разрушили объект, в который вложено много сил и средств, а что самое печальное погибли люди и была потеряна техника. Только убитых пятьдесят шесть человек и больше сотни раненых, из них половина тяжелые, или останутся инвалидами, или погибнут. Неизвестно, что лучше. А про технику и припасы говорить особо нечего. Вертолеты в минус. Танк в минус. Тяжелая артиллерия и половина минометов в минус. Главный артиллерийский склад в минус. Главный продовольственный склад на склоне завалило огромными каменными глыбами. Водяная скважина накрылась. РЛС и радиоцентр уничтожены.

В общем, все довольно таки печально. Но кое-что осталось. Лис, Ворон и Челбас, после моих выстрелов, выскочили из теплых постелей, обнаружили убитых охранников и собак, а затем объявили общую тревогу. Люди они опытные, особенно командир повольников. Поэтому быстро сориентировались, и когда до взрыва артпогреба оставалось несколько минут, начали эвакуацию и даже успели вывезти переносные сейфы с золотом, наличностью и документацией. Благодаря их действиям, часть личного состава смогла укрыться в бункерах на склоне или уйти с вершины вниз, а иначе потери были бы больше.

Потом, после взрыва, они меня искали. В Александровске даже был создан штаб, который занимался только этим и включал в себя представителей моего отряда, преображенцев, росанов и связного от Велимира. Надо отметить, успехи у них имелись. Двух дампиров, которые отвлекали поисковиков, выследили и убили спецназовцы Лапшина. Причем с минимальными потерями, всего один убитый и шесть раненых. А затем вдоль реки были выставлены отряды наблюдателей, а на левый берег выдвинулись отряды воинов, которые обнаружили отряд дикарей и разгромили его. Так мало того, утром, после моего побега от дампиров, Велимир нашел Сура, а потом лично отрубил этому монстру голову. И если бы я не сбежал, возможно, он стал бы моим спасителем. А может быть и не стал, ибо дампир мог понять, что ему не уйти и пробил бы мне голову.

Походив по развалинам и навестив раненых, которыми под руководством Митяева занимались целители росанов и доктора преображенцев, я собрал совет командиров. Сколько ни горюй и себя ни кори, надо заниматься делом.

Офицеры собрались быстро. Соловьев и Ромашин, которые утверждали, что за три–четыре месяца они полностью восстановят базу. Лис и Миша Ковпак, недовольные и хмурые, потому что потеряли целый взвод повольников. Ворон и Челбас, напротив, спокойные, словно ничего не произошло. Костерин с гипсом на левой руке. Володька Минеев, которого выдернули из полуразрушенной кузницы, потому что я решил, что он тоже должен присутствовать. Вот и все. Ахметшин нас оставил, ушел под крыло полковника Дорошенко, а остальные либо погибли, либо не имели права голоса.

Коротко и четко я рассказал командирам о своих дальнейших планах. Они поняли главное — отныне наши пути–дороги расходятся, по крайней мере, на время, и никому это не понравилось. Как это так!? Я всех собрал, объединил и заставил трудиться во имя общей цели — борьбы с демонами, а теперь ухожу? По мнению некоторых это очень сильно напоминало дезертирство. Так не должно быть и это не по понятиям. Раз уж я главный вождь, то просто обязан и дальше вести их за собой. Только Ворон с Челбасом промолчали, переглянулись и обменялись кивками, будто они чего-то подобного ожидали, и мои слова для друзей неожиданностью не стали.

Ударив кулаком по столу, я заставил офицеров прекратить балаган. После чего дал каждому возможность высказаться, выслушал всех и еще раз подтвердил, что мое решение неизменно. А раз так, то каждый волен поступать, как ему вздумается. Если кто-то готов отвечать за базу и держать ее, никаких проблем, сделаю его своим временным преемником. Кто желает вернуться на Землю, обеспечу выход. Кто намерен отправиться в Каменец или встать под руку одного из преображенских полковников, отпущу. Однако без выходного пособия, поскольку контракт, заключенный между мной, наемниками и повольниками, никто не отменял и они должны служить дальше.

С этого момента совещание перешло в конструктивное русло, ибо своя рубаха ближе к телу. Соловьев, старый стрелок, решил уехать в Медногорск. Ромашин, махнув рукой, заявил, что намерен вернуться домой. Костерин с повольниками. Челбас и Ворон переходят на Землю. Лис и Ковпак остаются, распродают излишки товаров, которые остались на вспомогательных складах, а попутно продолжают охранять гору до истечения контракта и разбирают развалины. А Володька Минеев вместе с кузнецами уходит к росанам, все равно мне его учить нечему, да и некогда. Много раз собирался заняться с ним тренировками, но из этого ничего не выходило. Нет у меня времени, как и навыков, которые бы я мог ему передать, ибо ведовские таланты у нас разные.

Совет, который проходил в одном из уцелевших бункеров, закончился и командиры разошлись. Но ненадолго. Выждав немного, один за одним, они возвращались для приватной беседы и у каждого на уме было что-то свое, просьба или предложение.

Соловьев попросил серебряных рублей, новый внедорожник, несколько хороших стволов, снаряжение и боеприпасы, как выходное пособие, и я не отказал. Старик на своей волне, он бродяга и будет искать приключений. Человек достойный и свое отработал, так что денег и снаряжения не жаль.

Володька Минеев обратился за разрешением демонтировать кузницу, а заодно попросил денег для кузнецов. После чего, получив, что хотел, он пожелал мне удачи, поблагодарил за опеку и сделал подарок, собственноручно выкованный и заговоренный по всем ведовским канонам меч. Кажется, мелочь, но клинок был превосходный, сделан на совесть и отдаленно напоминал шотландский хаудеген. Неширокий двулезвийный клинок около восьмидесяти сантиметров, корзинчатая гарда и возле нее на металле выдавлен знак мастера, буква В с несколькими штрихами. Это первое настоящее изделие кузнеца–ведуна Владимира Минеева, хоть и сделанное не единолично, а при помощи кузнецов. На мой взгляд, дар ценный. Ведь именно в первые творения мастер вкладывает часть своей души и подобные клинки, если верить опыту предков и древним летописям, способны на многое.

Только расстались с Володькой, который под присмотром росанов не пропадет, появился Костерин. У него предложение — продолжать торговлю с Кромкой, но втайне от соратников, и он готов стать моим человеком среди преображенцев. Ничего нового. И если бы это предложение исходило от кого-то другого, возможно, я бы немного подумал. Но Костерин человек не серьезный. Он может быть исполнителем, а руководитель слабый. Поэтому я его выпроводил, и он сразу же побежал к радиостанции, делать доклад преображенским полковникам. Видимо, они его уже завербовали и это еще один повод не доверять ему.

После Костерина пришли повольники, которые хотели уточнить детали. Они остаются на базе, тут все просто. А каковы цены, по которым необходимо сбывать излишки товаров? Куда отправлять золото и серебро, вырученное на торгах? Сколько платить рабочим? И кому передать базу после того как истечет срок договора? Все это мы обговорили, и в конце я сказал, что драгметаллы нужно отправлять росанам, а судьба базы меня не интересует. И хотя я понимал, что они, несмотря на договор и мое доброе отношение к ним, постараются нагреть на торговле руки, меня это не волновало. Если выживу, деньги заработаю и когда-нибудь построю новую базу, а пока это неважно.

Повольники оставили бункер, и заглянул Ромашин. Писатель долго мялся и подводил меня к какой-то мысли, а потом выдал, что еще раз все обдумал и понял, что возвращаться на Землю не желает. Опасно там для него теперь. Поэтому придется обживаться на Кромке. Вот только это сложно, не имея финансов и поддержки. Все понятно. Я предложил ему деньги и оружие, машину и снаряжение. Он не отказался и поздно вечером я видел его с Соловьевым. В компании с несколькими наемниками они что-то обсуждали и, наверняка, на поиски приключений писатель и снайпер отправятся вместе.

Последними появились Челбас и Ворон. Как я уже неоднократно говорил, они люди серьезные и разговор был по существу, прямой и четкий. Они не хотели меня оставлять, потому что со мной интересно и обоих устраивает оплата их умений. Оставаться на Кромке им не с руки, по крайней мере, в Преображенском анклаве точно, а на Земле нет достойного вожака, за которым рисковые люди готовы пойти. Таковы их резоны. А раз я ухожу, они следом, и вместе с ними небольшая группа боевиков. И если мне понадобятся услуги людей, которые знают, с какого конца держать автомат и не боятся крови, контакты они оставят, и будут ждать вызова. Что тут скажешь? Воины мне могут понадобиться, в самом деле. Особенно если соберусь закрывать земные порталы, соединяющие сектантов и демонов. Так что договорились. Челбас и Ворон, по–прежнему, остаются моими людьми, и будут готовы к проведению боевых операций в любое время, когда это нужно. Разумеется, при этом они гарантируют сохранение тайны и просят на обустройство базы для бойцов, выплату постоянного жалованья и снаряжение, денежку. Все по делу, без нервов. Поэтому они получили сто тысяч долларов, для начала, и разрешение погулять по арсеналу.

Некогда дружная команда рассыпалась на отряды и группы. Отныне каждый сам за себя и выяснилось, что количество людей, желающих вернуться на Землю, не велико. Из числа тех, кто подчинялся мне, всего двадцать семь человек, плюс Челбас и Ворон, с которыми уходили четыре бойца, это те, кому они доверяли на сто процентов. А помимо этого были еще потеряшки, тридцать шесть человек.

Ночь прошла без происшествий, а с утра пораньше нагрянули гости. Велимир с охраной, преображенские полковники с ротой спецназа на броне и старейшины росанов. Все они уже знали о моем намерении самоустраниться, хотя я об этом никому кроме своих офицеров не говорил. И отношение к этому у каждого было свое. Росаны сказали, что чего-то подобного ожидали и были уверены, что мы еще встретимся, ибо в их племени есть пророки. Раз они так сказали, значит, все хорошо. Ведьмак меня поддержал. А вот преображенцы были категорически против и дошло до того, что полковники едва не отдали своим бойцам приказ о моем задержании. Однако, посмотрев на повольников и на охрану Велимира, а потом на башни бронетранспортеров и ДШК, которые бойцы Лиса направили на гостей, они сдержались. После чего начались переговоры, которые закончились, как я и предполагал. Между нами, по–прежнему, мир и дружба. Я перевожу на Землю одну группу преображенского спецназа и передаю воинам карты порталов с графиком их самопроизвольного включения, а дальше они решают свои проблемы самостоятельно. Есть контакты генерала Гурьянова, вот пусть и крутятся.

Росаны, забрав Минеева и кузнецов, покинули гору первыми. За ними последовали преображенцы, а Велимир остался. Как мое прикрытие от необдуманных действий преображенцев и гарант моей безопасности, хотя я считал, что справлюсь.

Вечером я посетил Медногорск и встретился с Гурьяновым. Ему от меня ничего не нужно, генерал вжился в местные реалии и, как мне показалось, жил уже в каком-то своем, придуманном мире, где все хорошо и прекрасно, он барин и у него есть холопы. А его дочь, моя любовница, встретила меня весьма прохладно. Куда делись былые чувства, если они были? Развеялись ветром, без следа и остатка. Поэтому, пожав плечами, я пожелал всем доброй ночи и вернулся на базу. После чего сформировал колонну из желающих вернуться на родину и повел ее в земли росанов, где благополучно перевел потеряшек на Землю.

Это было уже утром. Потеряшки, счастливые и улыбающиеся, толпой спешили навстречу цивилизации, к городу Нерль. И вроде бы каждого инструктировали, что нужно быть осторожнее, они вели себя, словно дети. И я был уверен, что через пару–тройку часов половина из них окажется в полиции. Слишком странно они выглядели. Даже, несмотря на наличие денег в карманах современной одежды, которую им выдали на базе, все равно они будут выделяться из толпы. Но это уже их проблемы. Хотели на родину? Да никаких проблем. Добро пожаловать, дамы и господа. Впрочем, несколько человек от толпы отделились и направились в противоположную сторону. Эти должны выжить. Сразу заметно, что люди опытные.

Снова переход на Кромку и мы с Велимиром, под усиленной охраной, отправились в Александровск. Здесь встреча с преображенским спецназом и отрядом ведьмака. Пока шли по лесу и собирались возле свободного портала, разговаривали и я подал Велимиру хорошую идею. Пусть он встретится с бабкой Валентиной, земной волхвой. Вдруг она что-то знает про таинственных эсвернов? А может быть она сама эсверн, хранитель древних сооружений?

Ведьмак выслушал меня и признал, что в моих словах есть резон. А потом он дал пару телефонных номеров. Оказывается, у него на Земле уже есть свои агенты, и через них мы можем держать связь.

Наконец, все в сборе. Переход и опять я на Земле, в каком-то болоте невдалеке от города Юрьев–Польский.

Преображенцы сразу обшарили территорию и начали вести разведку. Ведьмак со своими воинами, махнув на прощание рукой и пожелав удачи, ушел на север. А я с группой Ворона–Челбаса двинулся на юг.

Вот и все. Пусть кто-то снабжает Кромку, а кто-то ищет древние дворцы и бункера. Меня это не волнует и не касается, ибо надо идти своим путем. И чтобы легче было идти, рядом хорошо подготовленные вояки, а за спиной набитый долларами большой рюкзак.