Глава 18
ПРОГУЛКА НА ИЗНАНКУ
Стены истончались, зарастали мхом, рушились куда-то вниз, заставляя меня вспомнить о том, что кабинет ректора находится на вершине башни. Голубизна неба стремительно темнела, расцветая сначала узором из звезд, а после словно мазками проявились туманности космоса, далекие галактики и океаны бескрайней пустоты между ними. Академия падала под гнетом времени и осыпалась в бесконечные глубины Изнанки.
Осталась лишь я — на маленькой площадке из иллюзорно-прочного гранита, и Ильсор, зависший в пустоте напротив.
— Поиграем, мавочка? — спросил призрак, который, как и всегда в этом месте, стал на удивление материальным. — Побегаем?
— Какие игры? — Я выпрямилась, гордо глядя на мужчину. — Это твое пространство. Тут я бессильна!
Миг… и он оказался рядом. Так близко, что мне стало холодно, так близко, что я видела каждую косичку его необычной прически, так близко, что я смогла вяло удивиться неистовому желтому огню в глазах этого невероятного создания.
Разумного до сдвига мозгов. Расчетливого до желания игр на грани.
Он провел кончиком когтя по моей щеке, оставляя покалывающий след, и прошептал на ухо:
— Изнанка плавится под руками любого… кто в нее верит.
Миг… и его нет. Он где-то там, почти на горизонте, гуляет от одной звезды к другой по хрустальной лестнице своей фантазии.
А я… я стояла и вспоминала, как Изнанка расцветала под моими руками, когда я впервые тут оказалась. Стояла, вспоминала преобразование пространства и не могла поверить, что я тоже так могу. Ведь могу же?
— Можешь… — эхом донесся до меня голос Главы Ассамблеи.
Протянула вперед дрожащие пальцы и… пожелала! От всей души, от всего сердца!
Камни растворились под моими ногами, и я с визгом рухнула вниз, понимая, что, Леший побери, ничего в этом мире не бывает просто так!
Мимо проносились звезды, чужие планеты и странные люди, которых я видела через «окна» в мироздании.
Посмотрела вниз и заорала повторно, так как там из ниоткуда появилась светлая лесная полянка с небольшой речушкой. Куда я и летела, собственно. И, конечно же, не в воду!
Закрыла глаза, попрощалась с нормальной жизнью, поприветствовала переломы. Поближе познакомиться мы не успели, так как меня поймали обжигающе-холодные руки и тут же поставили на зеленую травку.
— Невилика, верить — это замечательно, но координаты заказанного тоже неплохо бы обозначать! — злобно рявкнул Ильсор над ухом. — Ты с азами материализации знакома?! Физику пространства еще никто не отменял!
— А х-х-хорошо было бы! — простучала я зубами, зябко обхватив себя руками за плечи и неверяще глядя на твердую землю под ногами. Появилось глупое желание попрыгать, дабы убедиться, что она не провалится снова в радужную бездну.
Я поступила сдержаннее. Просто опустилась на колени и осторожно положила чуть дрогнувшие пальцы на траву. Зелень щекотала кожу, от земли ощущался легкий холодок… Все, совершенно все свидетельствовало о том, что она настоящая. Но как?!
Я подскочила, метнулась к воде и быстро опустила туда пальцы одной руки, уже забыв о былой осторожности.
— Какая ты… — усмехнулся Ильсор, легко перепрыгивая небольшой ручей и садясь на песок его противоположного берега. Мужчина задрал голову, рассыпая по спине черные косички, и прищурился, разглядывая нереальное космическое полотно неба над нами.
— Какая? — Я склонила голову набок, ожидая ответа.
Ильс взглянул на меня, в очередной раз поражая чуждостью хищных, раскосых, желтых глаз. По тонким губам скользнула усмешка, и он щелкнул пальцами, словно наконец вспомнил нужное слово.
— Непосредственная.
— Это хорошо. — Я пожала плечами и, уже не думая о платье, села на траву и с наслаждением погрузила ладони глубже в прохладную воду.
— Хорошо? — насмешливо вскинул бровь Глава Ассамблеи. — Ты правда так считаешь?
Несколько секунд я смотрела в янтарные глаза призрака, который на Изнанке казался живее всех живых, разве что слишком бледен. После пожала плечами, стараясь не допустить отражения на лице истинных эмоций. Растерянность… ее не стоит демонстрировать всем подряд. Особенно ему.
— Да, считаю. Для меня это хорошо, ведь мне комфортно. Если это мешает кому-то другому… мир большой, и я не стою на каждом повороте его дорог. Если кого-то не устраиваю, то всегда можно разбежаться и не вспоминать, не так ли?
— Так… — кивнул Ильс и потянулся к земле. Провел пальцами по зеленой траве, которая медленно желтела под его рукой, словно лишаясь жизненных сил. Хотя не удивлюсь, если так оно и было.
Молчание повисло в воздухе над никогда не существовавшей лесной полянкой, в пространстве, которого нет. Как ни странно, оно не было тяжелым. Оно просто… было. И этого оказалось достаточно.
Я смотрела на воду, мимолетно дивясь странным переливам всех оттенков неба и серебра, которыми сверкал ручей. После поднимала взгляд на Ильсора, который с таким же любопытством, как я воду, изучал меня. И я молчала. Да, сказать было нечего. Но главное — мне и не хотелось ничего говорить.
Ну и да, еще я ощущала тихую радость от того, что свои слова про догонялки он забыл. Потому как убежать от Главы Ассамблеи тут… да вы, право, шутите. Я думаю, от него вообще нереально скрыться… если он сам не отпустит добычу.
Пауза была достаточно долгой. И я успела сначала испугаться еще больше. От мыслей, что могу отсюда и не выбраться. Потом, правда, пришло какое-то странное оцепенение и слегка наплевательское отношение к собственной судьбе. Ну что он со мной сделает? Съест? Да как бы и не в первый раз уже надкусывает, и, как выясняется, не так это и страшно! Холодно… но если разобраться, то это самый лучший из возможных вариантов моей трагической гибели. Хоть пользу призраку принесу. Родне как-то не хочется.
— И зачем я тебя сюда привел?.. — вдруг задумчиво спросил Ильсор.
Я понимала, вопрос был риторический и адресованный самому себе, но все равно не удержалась:
— Чтобы побеседовать о чем-то важном?
Я несколько секунд смотрела на свои руки, все еще мокрые от воды ручья. Хрустальные капли срывались с кожи в недолгий полет до травы и замирали на ней подобием росы, сверкая в лучах многочисленных звезд в бездне над нами.
Понимая, что вечно медитативно наблюдать за природой-погодой нельзя, да и невежливо, я повернулась, глядя прямо в желтые глаза Главы Ассамблеи.
— Как вариант. — Совершенно необыкновенные янтарные очи насмешливо прищурились. — А может, помолчать? Тоже о чем-то важном…
— Если слова не были произнесены, это еще не значит, что диалог не состоялся? — с некоторой долей насмешки спросила я.
Его глаза почему-то затягивали. От них было трудно отвернуться, и я старательно гнала от себя мысли о переливах цвета в радужке. М-да, все же Ильсор действительно какая-то редкостно сильная потусторонняя тварь. Иначе с чего меня на поэзию потянуло? «Янтарные очи»… тьфу!
Но если вернуться к насущному, то, на мой скромный взгляд, ситуация все же требует пояснения.
— Уважаемый Ильсор… — с максимально возможной вежливостью и тактом начала я. — Разумеется, мне очень приятно молчать в вашем неподражаемом обществе. Но все же я бы предпочла провести это время более продуктивно.
— Неужели? — Красиво очерченная темная бровь моего потустороннего собеседника поползла вверх, а по узкой физиономии расплылась потрясающая в своей отвратительности улыбочка.
— Именно, — с каменно-невозмутимым выражением лица кивнула я и, не удержав легкой иронии, напомнила: — Если мне не изменяет память, вы некогда весьма красочно рассказывали именно о практической пользе нашего сотрудничества. Или я вас неправильно поняла?
Несколько секунд он вновь пристально смотрел мне в глаза. А я рассеянно блуждала взглядом по резкому лицу, размышляла о странном плетении косичек и о том, что надо попробовать себе такое же сделать. Смотрится очень стильно!
В глаза долго не смотрела. Принципиально! А еще мне очень не нравится то, какие мысли и эмоции начинают наполнять душу при долгом зрительном контакте.
— Ну, хорошо, — почти сразу сдался Ильсор. — Что ты хочешь знать, мавочка?
— Изнанка, — сразу ответила я и мило улыбнулась. — И да, как получается, что ею могут управлять все?
— Не все, — поправил меня призрак. — А лишь те, у кого хватает на это мозгов. Ну и природная склонность тоже нужна. Иначе Изнанку просто не увидишь.
Меня едва не перекосило. Чудный ответ! И, судя по многозначительному прищуру Главы Ассамблеи — такая формулировка не случайна.
— Тебе, кстати, был дан шанс попытать свои силы, — почти мурлыкнул дух, резко подаваясь ко мне навстречу. Чего мне стоило с воплем не отшатнуться — не знал никто! Но я дернулась. И он это заметил. Потрясающая улыбочка во все сорок треугольных зубов в непосредственной близости произвела на меня неизгладимое впечатление!
— И это называется шанс? — Я зло сжала кулаки и передразнила: — «Изнанка плавится под руками любого, кто в нее верит!» Да откуда я знаю, каким именно законам она подчиняется?! Да про нее вообще ничего не известно!
— Если бы ты была более любознательной девочкой, то попыталась бы найти информацию, — пожав плечами, флегматично ответил призрак. — Благо у тебя под носом была сначала библиотека Академии, а после Алинро Нар-Харза. А этот юноша, насколько я помню его студенческие годы, всегда неровно дышал к редким книгам. Да и знает он немало, поверь…
Я недовольно поджала губы. И да, ни капли не стеснялась этого проявления эмоций! Так как у меня было, что ему ответить! И вообще, я не видела смысла играть с этим духом в закулисные игры и прятать истинные эмоции. Сейчас так точно. А там… посмотрим.
И теперь уже я подалась навстречу и, собрав волю в кулак, все же посмотрела в желтые глаза. Уже не стараясь сосредоточиться на чем-то другом: плетении косичек, ломаной линии бровей или остром, слегка крючковатом носе.
Только взгляд. Только он и я. Даже вся фантастическая прелесть Изнанки отошла на задний план.
— Знаете, уважаемый Ильсор… — Окончательно осмелев, я подняла руку и почти коснулась пальцем блестящей серебряной пуговицы на его старомодном костюме. — Не то чтобы я сейчас хотела откровенности… будем честны до конца, я этого не желаю ни в малейшей степени. Но вы не оставляете мне иного выбора.
— Правда? — Его голос звучал полушепотом, но все равно почему-то пробирал меня до глубины души. Интонациями, в которых слышались странные шипящие перекаты. Или, может быть, меня окончательно выводила из равновесия неоднозначность ситуации. — Интересно, что же заставило говорить девушку, которая вынесла столько, сколько ты? Проглотила немало оскорблений и неоднозначных ситуаций. Которая прогибалась под ситуацию, изворачивалась, скрывалась… делала все ради выживания. Какая бы она ни была, эта жизнь. Из блеска «небес» высшего света, почти на дно… каково это, княжна-мавка?
Я всегда считала, что, когда злишься, где-то внутри сворачивается огненным клубком ярость, а руки сжимаются в кулаки. Оказалось, нет. Когда злишься по-настоящему, то холодно. Голова пустая и словно звенит, и такое странное ощущение холодного оцепенения. Нервно дергаются кончики пальцев, теперь, наверное, напоминая птичьи когти, и я мимолетно радуюсь тому, что у моего платья длинные и свободные рукава.
— Это противно, уважаемый Ильсор, — ровно ответила я. — Хотя мне ли рассказывать вам о падениях с большой высоты? Сдается мне, ваше «поднебесье» было гораздо выше моего, а «дно» такое, что и вообразить сложно. Хотя почему это? — Я открыто усмехнулась, позволяя на лице появиться злой, некрасивой усмешке. Агрессивной. Девушка не должна так скалиться, но я не удержалась. И добила: — Вам и жизнь сохранить не удалось!
— Смелая девочка, смелая мавочка. — Казалось, Ильса совершенно не задел мой выпад. — Отважная такая. И совсем не боится.
— Боюсь, — честно призналась я и совсем уж по секрету поведала: — Даже коленки трясутся, просто под платьем не видно.
— Еще и ерничает! — восхитился призрак. — Когда ты такой наглой стать успела?
— Мне кажется, вы подменяете понятия, — ровно ответила я, снова неторопливо отстраняясь и садясь идеально прямо.
— Какие же?
— Разные. Вы, уважаемый Ильсор, любите играть словами. А еще любите бить в больные места и наблюдать за реакцией. Неужели вам странно то, что в ответ на это действие может последовать контратака?
— Это закономерно, — кивнул дух и неожиданно встал и потянулся. — Но, дорогая моя княжна Невиая, лишь в тех случаях, когда у оппонента есть… адекватная возможность и дальше играть в том же стиле. А ты беззащитна, де-е-етка.
— Вы, конечно, правы. Но забываете о другом. Когда уже не видно ни одной адекватной возможности защищаться и от меня совершенно ничего не зависит, то наступает пора безрассудной честности. И что я такого сделала, Ильсор? Я не позволила себе ничего предосудительного в отличие от вас! Так почему мои ответы расцениваются вами как наглость и ерничанье?! Стоит вспомнить старую поговорку о том, что в своем глазу бревна не видим, а в чужом и соринку замечаем?
— Ну, мне давно не перечили. — Призрак неожиданно улыбнулся. — Обычно те, кто передо мной беззащитен, либо лебезят… либо уже не говорят.
О как?! Я откровенно удивленно уставилась на Ильсора.
— Вы скатились до откровенных угроз? Расценивать это как конец дискуссии?
Намек на то, что ему просто нечего сказать, был прекрасно прочитан моим собеседником. Вернее, уже оппонентом.
Несколько секунд мы пристально смотрели друг другу в глаза. Я пыталась отвести взгляд, но уже просто не могла и с паникой ощущала, как меня все глубже и глубже затягивает в янтарную глубину чуждой радужки. Лишая воли к сопротивлению, заставляя сожалеть о сказанном… подчиняя.
Он меня отпустил. Давить до конца не стал, но демонстрация была более чем впечатляющая.
Я и правда заигралась.
Долгая пауза. Наверное, мне нужно было что-то осмысливать и делать какие-то выводы. Но в голове пусто. Ни эха, ни эмоции, ни мысли.
Я запрокинула голову, любуясь красотой космического неба Изнанки. Там медленно вращалась спиральная галактика…
— Красиво, — сами собой шепнули мои губы.
Справа донесся прерывистый вздох и глухое:
— Я не должен был.
— Это ваше право. Право сильного. Самый древний закон на земле, — не поворачивая головы, ответила я и, словно между делом, заметила: — Какие невероятные цвета, правда?
— Там интересно, — совершенно невпопад проговорил Ильсор.
— Где?
— В других мирах. Изнанка… это изначальный хаос. Первый строительный материал мироздания.
— Спасибо за информацию, — нейтрально отозвалась я и села удобнее, расправив юбку платья, положила руки на колени. — Может, вы соизволите вернуться к первоначальной теме? Зачем вы сюда меня привели. Ах да… кажется, наказывать. Приступайте, я готова.
— Глупая мавочка.
— Вы решили вернуться к оскорблениям? — Я вскинула голову, не таясь и прямо глядя на призрака. Фигура Ильсора слегка искрилась в свете переливающейся миллиардами звезд галактики за его спиной. — Странно, ранее не замечала за вами такой склонности к полемике.
— У всех слов и действий есть свои причины, Невилика, — серьезно ответил дух, присаживаясь на корточки и вновь оказываясь со мной на одном уровне.
— Разумеется. Поверьте, господа Нар-Харзы мне доступно объяснили эту истину. — Я благожелательно улыбнулась, одновременно осознавая жгучее сожаление. По поводу? Бесплотности моего оппонента! У меня чесались руки от желания вскинуть ладонь, как следует размахнуться и отвесить ему пощечину. За все и за всех! За сказанные слова, за его совершенно непонятный интерес, за поцелуи, отдающие извращенными желаниями!
Да и не в духе тут уже дело было, надо признаться. Просто… накипело. Слишком много я пережила за последние часы.
Непонятный разговор с Алинро о… наших отношениях! Водяной-Под-Корягой, насколько бредово это слово звучит применимо к нам!
После — появление родственника и ужас от предположения, что сейчас меня ему отдадут. Но белый лис проявил себя достойно и оказался верен своим убеждениям. Зачем отдавать в другую колоду ту карту, которую ты сам еще не разыграл и не отправил в отбой?
Следом — беседа с Эданом Хроном и прогулка на Изнанку с Главой Ассамблеи призраков. Не много ли на одну маленькую меня?!
Много… Очень много.
Нервы как струны, кровь шумит в ушах, дыхание срывается, и я… я почти не контролирую себя!
— Тяжко? — вдруг тихо спросил Ильс, одним неуловимым взгляду движением приближаясь ко мне, практически касаясь кончика носа своим.
— Да, — отрывисто бросила я, не в силах выдернуть из словно пересохшего горла еще какую-то фразу.
— Я могу помоч-ш-ш-ш… — вкрадчиво проворковал Ильсор, подаваясь ближе к моему уху. — Забрать все, что тебя гложет.
— Себя заберите, — процедила я в ответ, отшатываясь ровно настолько, чтобы смотреть ему в глаза. — Вы сейчас единственное, что меня… гложет. Притом как в прямом, так и в переносном смысле! Кстати, в следующий раз скромнее, ладно?! А то я полдня отходила после вашей трапезы.
— Учту твое пожелание, — кивнул дух и склонил голову набок, внимательно меня разглядывая.
Я, несколько успокоившись, отвечала ему тем же, старательно задавливая желание начать медленно отползать назад.
Нервирует он меня. Сильно так.
Особенно тем, что не такой прозрачный, как в реальном мире. И в этот момент, я резко испугалась своих желаний, так как сейчас Ильс выглядел отвратительно материальным!
Желтые глаза жадно блестели. Голодный, тварь потусторонняя.
И вдруг… вдруг случилось такое, от чего я вообще потеряла дар речи и самообладание!
Одна из косичек духа дернулась, обернулась маленькой змейкой и зашипела!
— А-а-а-а! Змеи! — заорала я, разворачиваясь, впечатываясь лбом в кадык этого, таки материального на Изнанке товарища.
Змей я боялась. Сильно. Особенно в тех случаях, когда их нельзя немедленно укокошить! Раньше все было просто: видишь гадину, плачешь, прибегает дедушка и выносит ее куда подальше!
А сейчас что делать?!
Пока мозг паниковал, тело сообразило быстрее! Оно бодрым «шагом», то есть на карачках, рвануло вперед. Почти сразу я наступила коленкой на подол своего платья и растянулась на траве.
— И вовсе не надо так орать! — рассерженно раздалось над головой, и меня, подхватив под мышки, сильным рывком поставили на ноги.
— И-и-и-и! — не послушалась я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.
— Молчать! — рявкнул Ильс, встряхивая меня. — На поддержание материальности тела уходит много сил. Угадай, с помощью кого я их восполнять буду? Не усугубляй свое положение, деточка.
Я покорно обвисла, понимая — протестами в этой ситуации ничего не добьешься, но… было какое-то глубинное ощущение, что стоит вести себя немного иначе.
Мавка во мне точно знала: мужик, будь он хоть трижды мертвый, — все равно мужик.
А призрак-биофил — втройне мужик…
— Отпустите! — взмолилась я, вскинув голову и часто-часто моргая влажными от сдерживаемых слез ресницами.
— О, как!
Ильс с интересом оглядел мое личико. По моим прикидкам, личико было прехорошеньким и изображало все что нужно. Дрожащие, влажные губки, бледные щечки, мольба в глубине прекрасных темных глаз… ай да мавочка!
Короче, жалейте меня! Можете сразу извиняться и просить принять всевозможные дары во искупление безобразного поведения!
Разумеется, мавка ни капли не сомневалась, что эта маленькая хитрость сработает.
И потому следующее высказывание моего визави вызвало шок.
— Невиличка, а истерика будет? — жизнерадостно поинтересовался этот чрезвычайно проблемный и активный покойничек. — Нет, не пойми превратно, я вовсе не жажду ее видеть… но мне действительно интересно, насколько далеко ты можешь зайти в своем лицемерии.
Я встряхнула головой и поджала губы, с раздражением глядя на Ильсора.
Пауза. Тяжелая. Долгая. Такая, что я успеваю заметить, как полянка, лес и ручей рассыпаются на мельчайшие разноцветные искры и скрываются в радужных туманностях космоса Изнанки.
Мы остались висеть посреди бескрайней, величественной пустоты, и, казалось, лишь холодные руки на предплечьях удерживают меня от падения в эту бездну.
— И что теперь? — прошептала я так тихо, что он мог и не услышать.
Настолько тихо, что это можно было посчитать и несказанным…
Но дух решил иначе:
— Теперь… ничего, Нэви. Поиграли и будет.
— Значит, лишь игра?
Ну а кто бы сомневался? Сколько лет этой змееподобной твари?
А сколько веков он мертв?
— С живыми интересно. У вас очень богатая эмоциональная реакция. Особенно у девушек. Пить остаточный флер эмоций… блаженство.
— Надеюсь, вы насытились, — сухо ответила я.
— Зря надеешься.
— А вы и не думаете внушать мне надежду на радужное будущее! Уважаемый Ильсор, а вам не кажется, что моя несомненно тонкая душевная организация не выдержит свалившихся на нее невзгод? Сами-то посудите… столько напастей на маленькую мавку! — Я сделала паузу, чтобы призрак уж точно проникся, и закончила: — И вот, в глубочайшей депрессии от всех произошедших со мной горестей, я решу торжественно самоубиться.
Разумеется, я некоторым образом издевалась, и, судя по насмешке в желтых глазах, Ильсор это прекрасно понимал. Но еще он, как и я, осознавал — несмотря на ироничную подачу, в моей речи было немало правды. И тех вопросов, на которые я желала бы получить ответы.
— Ну… — задумался дух. — Пожалуй, мне будет тебя не хватать.
Ага. Как мило! В качестве «десерта», разумеется.
— На том свете меня будет греть осознание, что я оставила такой неизгладимый след в вашей душе! — едко отозвалась я, порывисто качнув головой. — Глава Ассамблеи, может быть, если вы не планируете мной сегодня закусывать, мы закончим этот разговор? На удивление бессодержательный и бесперспективный!
Да, я резка и несколько грубовата. Да, мне стоило быть сдержаннее. Но, Водяной-Под-Корягой, я устала. Я просто устала. Мне хочется поставить точку и оказаться в пустой комнате совершенно одной. Наедине со своими мыслями, со своими проблемами. Мне хотелось плакать! А потом думать, как все решить.
Никому еще не удавалось утопить мавку в ее родной стихии.
А я теперь интриганка как-никак.
Изнанка медленно тускнела. Галактики, сверхновые звезды и пылевые туманности гасли под наплывом бесконечной мглы-изначальной. А после из тьмы начал проявляться реальный мир, который чем дальше, тем больше сходства приобретал с моей комнатой в Академии.
Руки, сжимающие плечи, становились все холоднее, и я начала дрожать, ощущая, как через эти прикосновения медленно утекает жизнь.
Ильсор наклонился почти к самым моим губам, перехватывая очередной судорожный выдох, и блаженно зажмурился:
— Я приду ближайшей ночью, моя девочка.
После иллюзорная поддержка исчезла, и я свалилась на свою постель.
— Зачем?!
— Питаться, — спокойно ответил дух, разглядывая на просвет свою руку с длинными, изящными пальцами. — Но это будет уже финальной стадией нашей насыщенной программы.
— А что вы планируете до этого? — приподнимаясь на локтях, настороженно спросила я, не на шутку обеспокоенная такими обещаниями.
Он пристально посмотрел на меня, и я замерла, глядя, как с каждым мигом тускнеют такие яркие на Изнанке глаза. По тонким губам Академического гада расползлась мерзкая улыбочка, и он предположил:
— Это будет сюрприз?
— Ильсор! — не сдержала я возмущенный возглас, но дух уже начал растворяться в воздухе.
Лишь эхо донесло до меня смех и фразу:
— Определенно сюрприз!
Сволочь. Мертвая, гадкая, невыносимая, паразитирующая на других сволочь! И знаете, в чем самое противное? Ему не отомстишь и вообще ничего не сделаешь! Самое страшное с ним давно случилось — сдох кому-то на радость!
В том, что по поводу безвременной гибели Ильса его счастливые оппоненты закатили пирушку, я не сомневалась. Ибо такое событие определенно стоило отметить!
Водяной, он же еще и в какую-то из ближайших ночей с визитом заявится! Дай сил все выдержать, а?
Я порывисто села, схватила подушку и зло запустила ею в противоположную стену. Она ударилась о камни, задела уголок картины, и та с грохотом рухнула за кровать Айлири.
— Демоны нижнего мира! — выругалась я и пошла поднимать наскальное творчество подруги.
Да-да, дриада еще и рисует, притом, как и все дочери леса, неплохо.
И пока я лазила под кровать Айли за красивым пейзажем, наткнулась там на кожаную папку. Нет, я не хотела ее открывать. Лишь повертела в руках и хотела вернуть обратно в укромный уголок, но она внезапно раскрылась, и на пол с шелестом легли листы бумаги с карандашными набросками.
И, глядя на портреты на них, я не смогла так сразу прищемить нос своему любопытству!!!
Вау-вау! Сколько знакомых лиц! Я бы сказала, поистине одиозных лиц…
Тут были карандашные наброски-зарисовки. Ничего неприличного, что вы. Но вот персонажи этих картин вызывали удивление.
На той, что я сейчас держала в руках, был запечатлен Эдан Хрон. Притом, если не ошибаюсь, это был тот самый момент, когда нашли тело одной из жертв призрака. Просто толпа, зал и лежащая фигура были обозначены штрихами, а вот ректор — прорисован четко и скрупулезно. Айлири на удивление точно передала величие Черного Лиса и ауру власти, окружающую дядю Нар-Харзов.
Сами лисы тут тоже были. Несколько зарисовок. Стоящие у окна, притом, судя по жестикуляции и более живому выражению лица, один близнец что-то доказывал другому. Отстраненно-скучающее выражение второго почему-то уверяло меня в том, что это Алинро и ему совершенно непонятна идея брата.
На следующей картинке был Грэгори, склонившийся над каким-то фолиантом. Вопреки обыкновению лицо пакостника было серьезным и сосредоточенным. В остальном грач как грач. Все привычно.
Я листала дальше. Так… пара портретов девушек с нашего потока. Интересные типажи. Наверное, этим и приглянулись дриаде.
Оу-у-у-у… я?!
Забавно! Со смущенной улыбкой я смотрела на альбомный лист с несколькими эскизами более чем узнаваемой девушки. Вот я стою у окна, прислонившись лбом к стеклу, и задумчиво смотрю вдаль, вот в одной сорочке, простоволосая, в кресле с книгой.
У древесной моей и правда талант! Она так точно схватывает настроение…
Но больше всего удивили меня несколько последних работ. На одной был Ильсор. Притом не один, а с прекрасной дамой, которой, судя по всему, втирал что-то про великое и чистое, так как девушка была со счастливо-тупым выражением лица. Призрак же был на редкость вдохновлен и одухотворен! Но все же насколько точно Айли передала и прозрачность его фигуры, и вообще! Шик просто!
И да, глядя на это, вспоминаются рассказы о том, что в Академии пропадают девушки. По вине одного любителя теплокровных юных дев…
Ну, и героем последних набросков оказался… та-дам! Его дохлейшество Сибэль в разнообразных вариациях.
Большинство рисунков — совсем схематичные и непрописанные наброски. То, что это все же наш страшный упырь, было ясно из более-менее прорисованных фигур объекта. Ну и на отдельном листе была уже законченная работа.
В обстановочке угадывался склеп, который, видимо, запомнился Айлири как место первого рандеву с этим образцом мертвого мужества, доблести и замечательного телосложения. На саркофаге, с клинком в руках сидел упырь и с кривой усмешкой смотрел на лежащую у его ног навь. И псина, и упырь потрясали достоверностью!
Я просмотрела оставшиеся листы. Везде некро-эльф. Новая… «муза», с позволения сказать?..
Хмыкнув, я поразилась вывертам подсознания дриады и ее чувству прекрасного. Но не мне судить, верно?
Я сложила все обратно, аккуратно завязала скользкие шелковые ленточки и бережно положила папку обратно под кровать Айлири.
Чудны дела твои, Водяной…
