Глава 6
Кампания Уэйна Риза по качественному преобразованию Hi-T с помощью LSS стала быстро набирать обороты. Уэйн хотел, чтобы все двигалось как можно быстрее, а Эми, не забывая ни на минуту о своем временном статусе, стремилась получить реальные результаты до того, как Найджел Фурст начнет проявлять признаки нетерпения. Несмотря на постоянные призывы к сотрудникам активно включаться в процесс преобразования, Эми порой казалось, что она пытается выгуливать кошек на поводке. Она открыто игнорировала протесты со стороны Элейн (финансового менеджера), обеспечивая Уэйна постоянным финансированием и другими видами поддержки. В какой-то момент процесс набрал скорость, удивительную для столь зрелой и степенной компании.
Еще в ходе первых презентаций Уэйну удалось затронуть сердца руководителей Winner и склонить их на свою сторону. Он смог обеспечить резкий старт программы силами группы наиболее опытных черных поясов LSS. Эти эксперты были обязаны заложить основы как раз ко времени завершения обучения собственных добровольцев из HiT. Деятельностью черных поясов руководил Курт Конани, тридцатилетний уроженец Гавайских островов, коллега и друг Уэйна - и полная его противоположность в том, что касалось внешних данных. Если череп Уэйна был гладко выбрит, то Курт гордился своей густой темно-каштановой шевелюрой и имел пышные усы. Уэйн был высоким и худым, а Курт при росте ниже среднего казался немного пухловатым. Тем не менее они отлично работали вместе. С появлением Курта и других черных поясов в компании был дан старт множеству новых процессов. Особенно это было ощутимо на заводе в Оуктоне.
Мерфи Магуайер подъехал к воротам завода ранним утром, когда над горизонтом только начал появляться яркий оранжевый диск солнца. Утренний свет помог Мерфи заметить нечто интересное. Он увидел белый внедорожник, припаркованный прямо возле мусоросборника. К одному из мусорных баков была приставлена лестница. Мерфи остановил машину, чтобы посмотреть, что будет происходить дальше, и быстро сообразил, что кто-то пробрался внутрь мусоросборника. Мгновенно нарисовав в своем мозгу картину промышленного шпионажа, Мерфи открыл крышку своего мобильного телефона и набрал номер охраны завода.
- Саггинс, это Магуайер. Срочно бери всех свободных людей и двигай к мусоросборнику. Прямо сейчас.
- Да, сэр.
Закончив разговор, Мерфи нажал на педаль акселератора своего старенького Chevy Suburban и подъехал ближе к белому внедорожнику. Он припарковался прямо за таинственной машиной, после чего начал фотографировать автомобиль и его номерные знаки с помощью камеры своего телефона.
Затем он вышел из кабины и окликнул человека, забравшегося в мусоросборник и копавшегося в заводском мусоре:
- Простите, я могу вам чем-нибудь помочь?
Человек повернулся к нему. Мерфи узнал в нем Уэйна Риза и удивленно заморгал.
- Эй, доброе утро, Магуайер! - приветливо сказал Уэйн. - Подождите минутку, мне нужно кое-что записать.
Он снова скрылся внутри бака, и на поверхности лишь изредка мелькал его чисто выбритый череп. В этот момент из-за угла в миниатюрном гольф-каре показался Саггинс в сопровождении нескольких охранников. Они на всех парах спешили к мусоросборнику, поэтому Магуайер вновь открыл телефон и дал команду отозвать подкрепление.
- Саггинс, это снова Магуайер. Ложная тревога. Помощь не требуется.
Гольф-кар мгновенно развернулся и поехал в обратном направлении.
- Возвращаясь к вашему вопросу. - Уэйн вновь неожиданно вынырнул из мусорного бака. - Да, вы можете мне помочь, если скажете, что это такое.
Он бросил Мерфи какой-то предмет - тот поймал его и покрутил в руках, внимательно изучая.
- Там внутри сотни, если не тысячи таких же, - сказал Уэйн.
- Не могу в точности сказать, что это. Но это точно мусор.
- А почему это мусор?
- Неправильный цвет. Эта деталь должна быть зеленой, а не желтой. Видимо, оператор использовал неправильный краситель.
- Что ж, хорошо, - ответил Уэйн. - По крайней мере, мы знаем причину. И в этом заключается возможность, на которую мы можем нацелиться.
- Прошу прощения за мой вопрос, но что все-таки вы делаете в мусорном контейнере? Когда я вас заметил, то подумал, что в мусоросборник пробрался шпион.
- Я и есть шпион, - парировал Уэйн, спускаясь по лестнице. - Я собираю данные. Анализируя содержимое мусорных баков, я делаю вывод, какие потери допускает завод и где именно мы выбрасываем деньги на ветер - например для того, чтобы заставить кого-то все это вывозить.
- Надеюсь, вы не думаете, что подобные проблемы для нас типичны. Я помню этот случай и могу заверить вас, что хорошенько наказал оператора, допустившего ошибку. Он был отстранен на два дня от работы без компенсации и получил формальное уведомление о том, что будет уволен в случае повторного нарушения.
- Это не решение проблемы, - возразил Уэйн.
- Простите, что?
- Если проблема не связана с халатностью или актом прямого саботажа, вам не стоит винить в ее возникновении работников. Такой подход ничего не решит. Вместо этого я бы рекомендовал пока-ёкэ.
- Пока - что?
- Пока-ёкэ. Это японское слово. По сути, оно значит «защита от дурака». Оператор взял не тот краситель, потому что сам процесс и организация работ позволили ему допустить подобную ошибку. И нам стоит задуматься именно об этом.
Мерфи молча уставился на Уэйна. Разумеется, он сразу же понял суть того, что хотел сказать Уэйн. С другой стороны, Мерфи было ясно одно - он сейчас говорит с чужаком. Этот чертов янки копался в их мусоре, чтобы найти свидетельства его вины. Это было грубо и в какой-то степени оскорбительно. Тем не менее перед Мерфи стоял директор по операционным вопросам, а значит, его непосредственный начальник. Уэйн имел полномочия передвигаться там, где хочет, и делать то, что считает нужным. Мерфи никак не мог с этим смириться. Не с Уэйном как таковым, а с самим фактом подобного вмешательства. Он инстинктивно не хотел ничего уступать Уэйну.
Пока Мерфи лихорадочно размышлял о происходящем, Уэйн молча складывал лестницу, стоявшую около мусоросборника, а потом убрал ее в багажник своего внедорожника. К тому времени, как Уэйн закончил свое дело, Мерфи пришел к выводу, что в любом случае должен хоть что-то сказать.
- Мистер Риз...
- Мерфи, вы можете называть меня просто Уэйн.
- Мистер Риз, вы знаете, почему меня зовут Мерфи?
- Потому что у вас ирландские корни?
- На самом деле моими предками были и ирландцы, и шотландцы, а моя прабабушка была из племени чероки. Как бы то ни было, я получил имя Мерфи не при рождении. Это кличка, которую мне дали много лет назад, когда я был начальником на линии M57. Над моим столом висел плакат с текстом законов Мерфи.
- Если неприятность может случиться, то она случается, - процитировал Уэйн, скрестив руки на груди.
- Да, и я так часто произносил эту фразу, что меня со временем все стали называть Мерфи. Постепенно это стало моим именем. Но я хотел бы, чтобы вы знали одно: когда я возглавил работу на линии M57, уровень брака составлял не менее сорока процентов. Всего лишь за несколько лет мы снизили уровень брака до четырех процентов, а в наши дни он составляет два процента и даже менее того. Я достиг этого результата только за счет того, что вдалбливал в головы сотрудников одну мысль - если существует статистическая вероятность какого-то события, то оно наверняка произойдет. И понемногу, год за годом, мы устранили все, что могло пойти не так.
- И что вы хотите этим сказать? - поинтересовался Уэйн, у которого возникло стойкое ощущение, что он попал на лекцию.
- Возможно, я не знаю всех этих японских терминов, которые вы используете, но у меня есть свой способ делать вещи правильным образом.
Уэйн начал переминаться с ноги на ногу, испытывая ощутимый дискомфорт. Он оглядел огромное пустое пространство, окружавшее их с Мерфи, а затем произнес:
- Скажите мне, Магуайер, вы действительно считаете допустимым двухпроцентный уровень потерь?
- Честно говоря, с учетом количества и разнообразия проблем, с которыми мы сталкиваемся в Оуктоне прямо сейчас, снижение количества брака на M57 до более низкого уровня никак не является моим основным приоритетом.
- А что если какие-то детали из этих двух процентов будут установлены на одном из самолетов ВМФ, который из-за этого упадет? - задал Уэйн очередной вопрос. - Представьте себе, что созданная вами дефектная деталь монтируется в автомобиль или грузовик, а он из-за этого попадает в аварию, в результате чего гибнут люди. И после этой трагедии компания получает судебный иск. Вы считаете это допустимым?
- Мы делаем все возможное, чтобы подобное не случилось.
- Да, конечно. Теперь, Мерфи, позвольте мне сказать вам кое-что. Пока что я являюсь руководителем операционного подразделения, и потому я буду определять, какой уровень в любом из процессов является допустимым, - жестко сказал Уэйн. - А допустимым является только уровень, соответствующий уровню качества в шесть сигм.
Мерфи молча сложил руки на груди. Мужчины какое-то время просто стояли, сверля друг друга взглядами. Уэйн первым прервал этот молчаливый поединок и повернулся к своей машине. Открывая дверь, он обернулся и сказал через плечо:
- Встретимся внутри, Магуайер. Я хочу максимально детально познакомиться с Оук-тоном и прошу вас сопровождать меня - разумеется, если у вас нет других, более важных дел.
Затем белый автомобиль с гибридным двигателем тихо, почти бесшумно тронулся с места и направился в сторону главной заводской парковки. Оставшийся в одиночестве Мерфи громко выругался, затем влез в свой неэкономичный Chevy и последовал за Уэйном, нажимая на акселератор чуть сильнее, чем требовалось.
Оказавшись на территории завода, Мерфи налил себе кофе из стоявшего рядом с холодильником кофейника Джейро. Он медленно пил, попутно изучая сменно-суточные задания на день, а затем присоединился к Уэйну Ризу, стоящему в самом начале линии M57. Приближаясь к Уэйну, Мерфи заметил, что тот разговаривает со своим приятелем Куртом, черным поясом, причем настолько тихо, что Мерфи показалось, будто они читают реплики друг друга по губам. Пытаясь сохранить уважение к частному характеру их беседы и наступая на горло собственным принципам работы, Мерфи замедлил шаг, чтобы не услышать, о чем они говорят. Однако, завидев его, оба собеседника прекратили разговор и повернулись в его сторону.
- Не хочу вас прерывать, - сказал Мерфи.
- Нет проблем, - возразил Уэйн и похлопал Курта по плечу. Тот сразу же отошел в сторону.
- Итак, в чем именно я могу вам помочь? - спросил Мерфи.
- Во всем, - сразу же ответил Уэйн.
- Во всем? - удивился Мерфи. - Ну, это потребует времени.
- Да, у нас сегодня будет напряженный день.
- Хорошо, пусть будет так. Значит, сегодня у нас шесть отгрузок клиентам, запуск четырнадцати новых заказов и еще восемнадцать - на разных этапах производства и в разной степени готовности.
- Если вам нужно в какой-то момент прерваться, вы можете беспрепятственно это сделать, - сказал Уэйн, - однако я планирую досконально изучить, как работает Оуктон, и был бы признателен, если бы вы провели со мной столько времени, сколько сможете.
- Мистер Риз, я покажу вам все и отвечу на все ваши вопросы. Однако я могу сэкономить вам кучу времени, если вы послушаете меня хотя бы в течение минуты.
Уэйн слегка подбоченился.
- Что ж, валяйте, Мерфи.
- Весь выпуск продукции на этом заводе зависит от одного агрегата, который мы между собой называем «Годзиллой».
Уэйн усмехнулся и поинтересовался:
- А почему именно этот агрегат определяет объемы производства завода?
- Простите, сэр, но я говорил о выпуске, а не объеме производства.
- Выпуск, производство - какая разница? Для меня это синонимы, - поморщился Уэйн.
- Извините, но для меня это не так, - настаивал Мерфи. - Объем производства, к примеру, напрямую связан с количеством произведенного продукта. Выпуск же свидетельствует о том, каким образом мы зарабатываем деньги за счет производства и продажи различных продуктов, которые наши потребители готовы покупать.
- Опять же, в чем разница? Производство превращается в продажи!
- Я призываю вас, сэр, различать эти два понятия. Факт производства детали еще не означает того, что мы заработали на ней деньги.
- Хорошо, хорошо, - признал справедливость этого утверждения Уэйн. - Я должен с вами согласиться. По сути, то, что вы говорите, вполне соответствует идеологии бережливого производства - ничто не должно производиться до тех пор, пока потребитель не заявит о своей готовности купить продукт и не заплатит за него.
Мерфи улыбнулся. Ему показалось, что они с Уэйном смогли найти точки соприкосновения.
- Соответственно, производительность одной только «Годзиллы» определяет производительность всей системы, - продолжил он свои объяснения.
- Подождите минуту, - прервал его Уэйн. - Почему это происходит именно так?
- Потому что «Годзилла» является основным ограничением системы.
- Ограничением? Иными словами, вы хотите сказать, что эта «Годзилла» ограничивает работу всей системы? Вы говорите о проблемной операции?
- Не совсем так, сэр. «Годзилла» не является проблемой. В сущности, она работает почти идеально - на пике своей эффективности, потому что мы регулярно проводим профилактику и полностью решили вопрос с обслуживающим ее персоналом.
- Тогда почему вы считаете ее ограничением?
- Дело в следующем: у каждого ресурса есть свои пределы, - пояснил Мерфи. - Таким образом, каждый из ресурсов может потенциально выступать ограничением для системы. Однако в любой системе есть - или должно быть - одно ограничение, которое является основным.
- Что значит «должно быть»? А для чего производственному предприятию нужно такое, как вы сказали, основное ограничение?
- Для балансировки потока, - ответил Мерфи.
- Но именно это мы и собираемся делать, внедряя принципы бережливого производства. Мы собираемся сбалансировать мощности - в чем вопрос?
Мерфи, пытавшийся все это время быть максимально вежливым и спокойным, про-сто-таки дернулся при этих словах.
- Да нет же, сэр, поймите, это последнее, о чем вам стоит думать! - воскликнул он. -Необходимо балансировать поток, а не мощности! А чтобы делать это эффективно, требуется основное ограничение!
По лицу Уэйна было видно, что он теряет терпение, слушая Мерфи.
- Если вы потерпите еще несколько минут, - торопливо сказал Мерфи, - я вернусь к термину выпуск.
- Хорошо, - кивнул Уэйн.
- Как я уже сказал, «выпуск» представляет собой термин, описывающий, насколько быстро мы зарабатываем деньги. Ведь в этом и состоит цель нашей работы? Зарабатывать деньги?
- Мы находимся здесь, Магуайер, для того, чтобы удовлетворять и радовать наших клиентов, - ответил Уэйн. - В этом и заключается наша единственная цель.
- Мне лично казалось, что бизнес работает для того, чтобы приносить деньги. Видимо, все эти годы я ошибался.
- Ну разумеется, компания должна зарабатывать деньги! - раздраженно произнес Уэйн. - И мы зарабатываем их за счет того, что удовлетворяем и радуем наших потребителей!
- Мистер Риз, проблема заключается лишь в том, что, находясь здесь, я редко вижу потребителей. Уж точно не каждый день. И потому совершенно не представляю, удовлетворены ли они моей работой. Я не знаю, каким образом измерить степень их удовольствия. Поэтому мне приходится обращать свой взор на доллары.
- А откуда вы узнаете?..
- Откуда я узнаю цифры? Я использую компьютер. Я просматриваю данные. И кстати, обращаю особое внимание на два ключевых показателя. Во-первых, на операционные расходы - то есть деньги, которые мы тратим на зарплаты, техническое обслуживание и так далее. Затем я смотрю на уровень запасов и объем инвестиций. С точки зрения краткосрочной перспективы, как я полагаю, важен именно уровень запасов. К запасам относятся все наше сырье и незавершенное производство, то есть все деньги, которые мы планируем превратить в выпуск. К инвестициям, само собой, относится капитал, то есть деньги, на которые мы покупаем оборудование и другие активы, позволяющие нам преобразовать запасы в выпуск. Вы следите за моей мыслью, сэр?
Уэйн пожал плечами:
- Вроде да.
- Именно связь между этими показателями и свидетельствует, насколько хорошо мы работаем. Я рассчитываю с ходом времени увидеть рост показателей выпуска. Иными словами, я хочу увидеть увеличение скорости, с которой мы превращаем запасы в продажи. И одновременно быть уверенным, что уровень запасов на заводе покрывает необходимость своевременного обслуживания нашего основного ограничения в любой момент. Кроме того, я хочу, чтобы наши операционные расходы последовательно снижались относительно оборота производства или денег, которые мы зарабатываем на выпуске. И, наконец, я не хочу, чтобы при этом росли инвестиции в производственные мощности и тому подобное. Иными словами, я хочу достигать большего за счет меньшего.
Выслушав Мерфи, Уэйн озадаченно произнес:
- Что ж, если я понял вас правильно, это никоим образом не расходится с принципами бережливого производства. Расскажите, как вы к этому пришли?
- Мне помогла книга. Точнее, роман.
- Роман? Как он называется?
- Он называется «Цель» и был совсем недавно написан двумя парнями... Только я не помню их имена.
- «Цель»... Да, я слышал о нем, но читать не доводилось, - сказал Уэйн.
- Так вот, наш бывший президент Дональд Уильямс несколько лет назад подарил мне экземпляр этой книги. В то время у нас в Оуктоне скопились значительные запасы, и мы испытывали серьезные трудности. После того как я прочитал книгу, мы с Доном посидели, подумали и вычислили, что самым узким местом (мы назвали его Херби по ряду причин, изложенных в той книге) является для нас агрегат, который мы зовем «Годзиллой». А когда мы это поняли и решили подчинить ограничению.
- Подчинить ограничению? - Уэйн с недоумением посмотрел на Мерфи.
- Да, сэр. Видите ли, необходимо обязательно подчинить ограничению все остальные процессы.
- Хорошо, Магуайер, - снова прервал его Уэйн. - Я не думаю, что этот разговор приведет нас к какому-то определенному финалу. Почему бы вам не показать мне эту проблемную операцию, вашу «Годзиллу».
- Но это не проблемная операция! Уверяю вас, сэр!
С этими словами Мерфи повел Уэйна по коридору вдоль линии M57 и участка ламинирования мимо стеллажей для хранения произведенных деталей и зоны комплектации партий запуска. Через несколько минут они подошли к одному из самых больших и уродливых агрегатов, которые Уэйн Риз когда-либо видел на производственном предприятии.
- Познакомьтесь, - сказал Мерфи, - это и есть «Годзилла».
- Да, настоящий монстр. Как такой огромный агрегат может являться ограничением?
- Все дело во времени, мистер Риз. В продолжительности обычного процесса относительно всего производства. Вот почему мы подчинили все остальные процессы работе «Год-зиллы». Производительность этой машины определяет производительность всей системы -и, соответственно, размер нашего выпуска.
Но Уэйн почти не слушал его.
- Слушайте, мне кажется, я понимаю, что здесь происходит, - сказал он. - Не знаю, что вы читали или какие методы работы использовали в прошлом, но уверяю вас, что бережливое производство окажется куда более элегантным решением всех поднятых вами вопросов. Поверьте мне, бережливое производство и шесть сигм решат все ваши проблемы и позволят заводу совершить настоящий скачок вперед. Как только мы применим LSS, деятельность завода станет, если так можно выразиться, идеально ровной, как туго натянутая кожа на барабане. Отклонения во всех процессах будут минимизированы настолько, что во имя практических целей ими можно будет пренебречь. Этого, конечно, не случится на этой или следующей неделе, через месяц или даже через год. Но прорыв обязательно произойдет, и тогда вы, Магуайер, очень удивитесь.
- Надеюсь, что вы правы. Однако я должен вас предостеречь. У нас есть отлаженная и работающая система. Может быть, она не столь совершенна и изящна, но она работает. И если вы начнете тут все запутывать.
- Послушайте меня, Магуайер. Я хочу, чтобы мы с вами работали вместе. А потому еще раз прошу, чтобы вы поняли: улучшения требуют изменений. Улучшение означает изменение. Я понимаю, что вы привыкли делать что-либо определенным образом. Но отныне мы будем действовать по-другому. Как только мы сбалансируем деятельность всех подразделений, у нас больше не останется никаких узких мест, а любые проблемы, с которыми вы сталкивались при работе с этой «Годзиллой», останутся в далеком прошлом. Все будет происходить в соответствии со временем такта - как у марширующего оркестра на параде.
- Прошу прощения, что такое время такта?
Не успел Уэйн ответить, как на верхушке «Годзиллы» начал мигать красный фонарь, a огромная заслонка стала медленно отодвигаться в сторону. На площадке появились рабочие, на ходу надевавшие защитные наушники и плотные рукавицы. Затем они встали в ряд, чем-то напоминая команду механиков на гонках NASCAR, ждущих появления машины на пит-стопе.
- Что происходит? - заинтересовался Уэйн.
- Конец пропитки, - ответил Мерфи. - Они собираются вынуть детали, прошедшие обработку внутри «Годзиллы», и загрузить следующую партию.
Ричи, супервайзер дневной смены, работающий на «Годзилле», приблизился к ним, держа в руках наушники.
- Возможно, сэр, вам стоит их надеть, - сказал Мерфи, беря одну пару наушников себе, а другую протягивая Уэйну. - Сейчас будет очень шумно.
Ричи вернулся к контрольной консоли, взял в руки микрофон, подключенный к системе громкой связи, и начал говорить. Усиленный микрофоном голос разнесся по всему заводу.
«Вниманию персонала. Вниманию персонала. Мы запускаем “Годзиллу”. Проведите синхронизацию. Проведите синхронизацию».
Затем Ричи отложил в сторону микрофон и повернул ручку на консоли - «Годзилла» начала наполняться смесью разогретых газов под давлением, и при этом возник такой звук, что всем показалось, будто она взревела.
