Глава восьмая
Уже наутро жизнь вернулась на круги своя. Я провела у Оливье ночь, которая помогла мне восстановить душевные силы. Он проводил меня, отнес в студию дорожную сумку, а я направилась прямо в кафе. Мне не пришлось просить Оливье оставить меня наедине с моими “Счастливыми людьми”, он сам все понял. Я сразу почувствовала облегчение, увидев, что все на своих местах. В мое отсутствие Феликс ничего не разворотил, и в помещении было чисто. Он наверняка очень и очень постарался и точно попросит дополнительное вознаграждение или бонусы! Еще одна приятная новость, причем не из второстепенных: мне здесь хорошо, и я чувствую подъем при мысли, что снова принимаюсь за работу. Пребывание в Ирландии не нарушило связь между “Счастливыми” и мной. Оливье постучался в заднюю дверь, я ему открыла.
– Спасибо. – Я поцеловала его. – Есть время на чашку кофе?
– Ну конечно!
Мы рядышком сели к стойке. Оливье развернул меня к себе, погладил по лицу и взял за руку:
– Ты себя хорошо чувствуешь?
– Честное слово, да.
– Значит, ты ни о чем не жалеешь?
– Ни секунды.
– Что ж, отлично… А как мальчик?
– О… Деклан… Я справилась, и гораздо лучше, чем рассчитывала.
– Наверное, потому что ты знакома с его отцом.
– И со всей семьей… Не знаю… К нему трудно не привязаться… В общем… его опять ждет потеря. Эбби заменила ему бабушку… и когда ее не станет…
Мой голос дрогнул.
– Не думай об этом.
– Ты прав.
– Главное, ты снова встретилась со старыми друзьями. Теперь будешь поддерживать эту связь.
– Естественно. А как по-другому?!
Он допил кофе и собрался уходить. Тесно прижавшись к нему, я проводила его до выхода.
– Хочешь, пойдем сегодня вечером в кино? – предложил он.
– С удовольствием! Но спать будем у меня.
– О’кей.
Он поцеловал меня и отправился принимать пациентов.
Как я и предполагала, Феликс прихватил полдня. Он появился, не торопясь, только около трех.
– Хозяйка распугала клиентов! Когда я стоял у руля, народу было больше.
– Я тоже рада видеть тебя, Феликс!
Он чмокнул меня в щеку, налил себе кофе и облокотился о стойку, внимательно наблюдая за мной.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Проверяю состояние объекта…
– Вердикт?
– По внешнему виду, техосмотр ты проходишь. Вчера ты, наверное, столько ревела, что свалилась, чуть живая, едва добралась до постели. В результате выспалась и благодаря этому выглядишь вполне пристойно, с каким-никаким румянцем и без опухших век. А вот под капотом, напротив… твоя исправность вызывает сомнения.
– Ну да, не скрою, прощание с Эбби было тяжелым. Я ее никогда больше не увижу… Можешь ты это понять?
Он кивнул.
– Что до всего остального, я в полной норме – надышалась морским воздухом, вволю погуляла с Джудит… Короче, чистая радость и счастье!
– А Эдвард?
– Что Эдвард? Он как-то справляется, мы с ним расставили все точки над “ì”, и это отлично.
– Хочешь сказать, ты не поддалась его мрачному и диковатому очарованию во второй раз?
– Феликс, он отец семейства.
– Вот-вот. Готов превратиться в плюшевую собачку, если он не стал еще более сексуальным, когда рядом появился этот мальчишка!
Я закатила глаза:
– Ты забыл об одной мелочи: у меня есть Оливье, я люблю Оливье.
– Очень своевременное уточнение, теперь я спокоен!
День за днем я погружалась в привычную рутину. “Счастливые” соответствовали моим ожиданиям, Феликс блистал отличной формой, а мне было хорошо с Оливье. Но кое-что прибавилось: раз в неделю я разговаривала по телефону с Эбби и Джудит. И это дарило мне радость и как будто заполняло образовавшуюся пустоту.
Мы были у Оливье, сидели на диване перед телевизором. Я дремала, положив голову ему на плечо, и фильм, от которого он не мог оторваться, не вызывал у меня интереса.
– Иди спи, – сказал он в конце концов.
– Ты не обидишься?
– Что за ерунда!
Я поцеловала его в шею, забежала на минутку в ванную, потом легла. Я еще не успела заснуть, когда Оливье скользнул под одеяло и обнял меня.
– Не досмотрел?
– Я знаю, чем кончится. Поставила будильник?
– Черт!
– Что случилось?
– Опять забыла сумку под стойкой в “Счастливых”. Придется до открытия подняться домой переодеться.
Я взяла с ночного столика телефон и переставила будильник на двадцать минут раньше. Укладываясь, я продолжала ворчать.
– Диана?
– Да.
– Может, нам поискать квартиру?
– Хочешь, чтобы мы жили вместе?
– Можно и так это сформулировать! Послушай, мы все ночи проводим вместе и уже вышли из того возраста, когда перевозят пижаму и зубную щетку из квартиры в квартиру.
– Знаешь, обычно такое предложение делают женщины. Разве нет?
– Мое женское начало подает голос! Так что ты об этом думаешь?
– Может быть, ты прав…
Зачем медлить с переходом на новый уровень? Искренне удивленный, он склонился надо мной, на его губах расцвела улыбка. Я обрадовала его…
– Ты серьезно? Хочешь жить со мной?
– Да!
Он поцеловал меня, потом прижался лбом к моему лбу. Он всегда был ко мне настолько внимательным, что я временами казалась себе хрупкой вещицей, доверенной ему на хранение.
– Я бы понял, если бы ты сказала, что еще не готова… Будем теперь искать подходящую квартиру.
– И это правильно…
Несколько дней спустя Оливье сидел в “Счастливых”, я изучала квартирный сайт PAP, а он обзванивал агентства недвижимости в нашем квартале, отмечал маркером предложения, составлял списки, нервничал, если ему отвечали, что квартира уже сдана, и радовался, когда удавалось договориться о просмотре. Перед ним стояла нелегкая задача: он вбил себе в голову, что нам нужно жить по соседству со “Счастливыми”. Ради меня, чтобы мне было удобнее.
– У нас проблема! – объявил он.
– Какая?
– Все посещения в ближайшую субботу.
– А…
– Вот-вот!
У нас у обоих была одна и та же реакция: мы повернулись к Феликсу, который забрасывал в рот конфету за конфетой. Недавно он объявил, что бросает курить, но при этом не собирался обходиться без сигарет. “Я опережаю события, готовлюсь”, – очень убежденно объяснял он. Заметив наши пристальные взгляды, Феликс вопросительно приподнял бровь и отправил в рот очередной леденец.
– Что вы задумали?
– Ты должен оказать Диане услугу.
– Это обойдется не дешево…
– Феликс, ну пожалуйста, – настаивала я. – Нам нужно пройтись по квартирам в субботу.
– No problem! Тратьте сколько угодно времени на выбор своего гнездышка! Лишь бы она выехала из этой норы!.. Ну, тогда я сейчас пойду домой.
Он порадовал себя очередным леденцом, а затем заключил Оливье в объятия.
– Не знаю, что бы я делал с такой обузой, как она, если бы не ты!
– Ладно, хватит тебе! – возмутилась я.
– Я тебя обожаю, Диана!
И он убежал вприпрыжку.
– Не сомневаюсь, в субботу мы найдем свое счастье, – сказала я Оливье.
– Надеюсь! Ты действительно уверена в себе?
– Да!
– Не будешь скучать по своей студии?
– Конечно буду… Но хочу двигаться вперед вместе с тобой.
Я поцеловала его, перегнувшись через стойку. Я должна преодолевать этап за этапом, даже если иногда у меня возникает ощущение, будто события развиваются слишком быстро. Может статься, я приняла его предложение ради покоя и удобства, пошла по линии наименьшего сопротивления, но все равно не хотела теперь отступать. Запрещала себе. Мне хорошо с Оливье, с ним так приятно, спокойно.
Когда он появился в кафе следующим вечером, я как раз собиралась звонить Эбби. Он прошел за стойку, обнял меня.
– У тебя был удачный день? – спросила я.
– Очень. Скоро закрываешься?
– Хочу сначала поговорить с Эбби.
– Конечно.
– Налей себе пива.
Я не скрывала свои звонки в Ирландию. Оливье знал, что Эбби мне дорога и я нуждаюсь в общении с ней. Так что его это не напрягало. Я присела на табурет около кассы и облокотилась о стойку. Оливье устроился по другую сторону и листал журнал. Я набрала номер Эбби и Джека – его я знала на память. Прошло, как мне показалось, бесконечно много времени, и только потом трубку сняли.
– Да!
Это не были ни Эбби, ни Джек. По спине у меня пробежала дрожь.
– Эдвард… это Диана.
Боковым зрением я увидела, что Оливье отвлекся от своего журнала.
Эдвард помолчал несколько секунд, а потом все-таки задал вопрос:
– Как у тебя дела?
– М-м-м… хорошо. А у тебя?
– Все в порядке…
Я услышала голос Деклана и улыбнулась.
– Как твой сын?
– Лучше… Знаешь… я учу его фотографии…
– Правда? Это прекрасно… я…
Я предпочла остановиться в самом начале фразы и не сказать, как бы мне хотелось увидеть их обоих с фотоаппаратами в руках. Такое желание накатило откуда-то издалека и потрясло меня своей силой.
– Это кто, папа?
Эдвард вздохнул в трубку:
– Диана.
– Я хочу с ней поговорить! Диана! Диана!
– Эдвард, скажи ему, что я его целую, у меня мало времени. Эбби где-то рядом?
Я просто защищалась, на самом деле времени у меня было сколько хочешь.
– Она легла, но я сейчас передам трубку Джеку. До скорого.
Я начала разговор с Джеком и слышала, как Эдвард успокаивает Деклана: тот не понимал, почему всем можно поговорить со мной, а ему нет. Отец объяснял, что я спешу, что я сейчас с семьей в Париже. Это вернуло дистанцию между нами и расставило все по своим местам. Я перестала прислушиваться к ним и сосредоточилась на новостях. Джек сообщил, что в последние несколько дней Эбби сильно устает. В его голосе я различила беспокойство и одновременно покорность судьбе.
– Я скажу ей, что ты звонила. И тут же получу втык за то, что не разбудил. Твои звонки очень важны для нее.
– Я попробую перезвонить завтра. Поцелуй ее от меня. Крепко обнимаю тебя, Джек.
– А я тебя, моя маленькая француженка.
Я повесила трубку. Впервые после моего возвращения, то есть больше чем через месяц, я почувствовала острое желание оказаться там, у них. Чтобы сидеть рядом со спящей Эбби.
– Диана?
– Она спит и, похоже, не слишком хорошо себя чувствует, – вздохнула я. – Перезвоню завтра, может, больше повезет… Расскажи о квартирах, это отвлечет меня!
Назавтра во время разговора с ней меня кольнуло нехорошее предчувствие. Да, конечно, Эбби не так слаба, как я полагала, однако она уделила непривычно много времени разным советам.
– Помни, что время лечит, улыбайся, не плачь, слушайся своего сердца. – Она щедро пересыпала свою речь полными нежности и любви словами “моя маленькая”, вставляя их после каждой фразы.
Суббота наступила быстро. Квартирный марафон начался рано и совершенно измотал меня. Нам показали и ужасные, и отличные варианты. Оливье взял на себя составление наших заявок, а я ограничилась предоставлением необходимых сведений о себе. Он “продавал” нас владельцам, а я изучала очередное потенциальное жилье.
Он буквально влюбился в квартиру рядом с метро “Тампль”, его энтузиазм был заразительным. У меня не нашлось возражений, действительно идеальная квартира – две комнаты, крохотный балкон и отличный вид с него, маленькая изолированная кухня и только что отремонтированная ванная с итальянским душем. Радость Оливье достигла предела, когда выяснилось, что квартира свободна прямо сейчас. Он взял меня за руку и отвел в угол гостиной:
– Что ты об этом думаешь?
– Нам здесь будет хорошо.
– Не слишком далеко от “Счастливых”?
– Десять минут пешком я уж в состоянии одолеть!
На его лице было написано сомнение. Я забрала у него заявку и протянула агенту.
– Когда хозяин ответит?
– На следующей неделе.
– Отлично, ждем вашего звонка.
Я ухватила Оливье за рукав, бросила последний взгляд на гостиную и потянула его к лифту.
– Видишь? Мы это сделали!
Я расцеловала его от всей души. И одновременно для того, чтобы заглушить уколы невесть откуда всплывшего страха. Мы не торопясь дошли до “Счастливых людей”, держась за руки и обсуждая обустройство нашей квартиры, как и положено любой довольной жизнью паре. У порога Оливье ответил на звонок приятеля и не стал заходить внутрь, а задержался на улице. Перед тем как выдержать Феликсов допрос, я налила себе кофе.
– Мы предоставили свое досье, скоро узнаем, устроило ли оно хозяина.
– Ух ты, поверить не могу. Ты решилась!
– Ну да!
Он пристально всмотрелся в меня:
– Ты довольна?
– Просто немного странно себя чувствую: буду жить вместе с мужчиной, но не с Коленом.
– Все так, но ты же его любишь.
– Вот-вот.
Когда Оливье, широко улыбаясь, присоединился к нам и поцеловал меня, я решила, что хватит терзаться сомнениями: я действительно готова жить с ним. Наконец-то я обрела покой.
В тот же вечер я еще раз повторила это себе. Его друзья – молодые родители – пригласили нас на ужин. Детский лепет подверг мои нервы суровому испытанию уже с первой минуты. Зрелище идеальной маленькой семьи было непереносимым, и я знала почему. Оно вызывало в памяти нас троих – меня с Коленом и Кларой. Друзья были беззаботны, полны счастья и ни на секунду не задумывались о том, что в любой момент все это может рухнуть. Жизнь подарила мне встречу с мужчиной, не озабоченным идеей отцовства и передачи своего генетического наследия. Я получила то, что мне нужно. Но я сознавала, что предпочитаю общество людей, потрепанных жизнью: оно встряхивало и подстегивало меня.
Когда младенец уснул, я смогла расслабиться и наслаждаться вечером, избавившись от тягостных мыслей. В какой-то мере мне повезло – родители были не из тех, кто не спускает ребенка с рук. Оливье взял на себя сообщение о предстоящем великом событии. Друзья искренне порадовались, и мы подняли бокалы за нашу новую квартиру. Потом они предложили помочь с коробками и ящиками и стали подшучивать над Оливье: два переезда меньше чем за полгода – это сильно! Я пообещала всех угостить вином в качестве компенсации. Через какое-то время я начала нервничать. Оливье заметил это и наклонился ко мне:
– Пойди покури, никто на тебя не обидится.
– Спасибо…
Я вынула из сумки сигареты и телефон и извинилась перед хозяевами. Чтобы дорваться до вожделенной дозы никотина, пришлось выйти на улицу. Я достала телефон – оказалось, полчаса назад мне пыталась дозвониться Джудит. Я тут же набрала ее номер, и она ответила после первого гудка.
– Чем занимаешься в субботний вечер?
– Ужинаю у друзей Оливье. Отмечаем нашу будущую квартиру!
– Что-о-о? Ты будешь жить с ним! То есть это действительно серьезно?
– Похоже на то… А ты что запланировала на сегодня?
– Где я могу быть в субботу, как ты думаешь?
Я засмеялась.
– В Темпл-Баре. Я сегодня гуляю, – сказала она, подтверждая мою догадку.
– Ну и хорошо. А как там дела, все в порядке?
– Да. В последние дни Эбби очень ослабла, но мы зря испугались, и теперь все пришло в норму.
– Пользуйся моментом. Выпей за меня пинту гиннесса.
– И не одну, уж положись на меня. Пока!
Перед тем как телефон выключился, я услышала, что она заказывает пиво на фоне веселого гула, стоящего в пабе. Я позавидовала и вернулась к столу.
Мы получили положительный ответ. Подписываем договор аренды через неделю, тогда же нам дадут ключи от квартиры. Меня подхватило течением, и я послушно следовала за Оливье, который взял на себя все хлопоты. Ему удавалось спрессовать несколько дней в один, лавируя между приемом пациентов, оформлением необходимых бумаг и подготовкой к переезду. Я же посвящала все время “Счастливым людям”. Мое усердие как будто удвоилось: я беспрестанно думала о “Счастливых”, проводила там все вечера и с каждым днем задерживалась в кафе все дольше. Может, так я пряталась от своих настоящих проблем? “Счастливые” были моим домом, моей гаванью, местом, где можно собраться с мыслями. Я тщательно избегала каких бы то ни было дискуссий с Феликсом: уж он-то умеет надавить на самое больное место. На любые сомнения было наложено вето.
В понедельник после шести мы укладывали вещи в квартире Оливье. У вечерних сборов после рабочего дня есть важное преимущество: некогда размышлять. Вот я и не размышляла об обязательствах перед Оливье, которые взяла на себя. Однако было совершенно очевидно, что мысль о совместной жизни не вызывает у меня такого бурного энтузиазма и восторга, как у него. Нахлынули воспоминания: мое радостное возбуждение, когда мы обустраивали свой дом с Коленом, – я тогда не могла думать ни о чем другом, кроме нашего будущего очага. И все-таки сегодня я была уверена, что достаточно люблю Оливье, чтобы идти до конца. Нужно просто признать, что я выросла и что любовь в тридцать пять лет совсем другая, не такая, как в двадцать пять, особенно если ты уже по собственному опыту знаешь, что такое семейная жизнь.
Когда пришло время ложиться, мы оба свалились без сил. Сон прервал мой мобильник, затрезвонивший посреди ночи. Я нащупала его на ночном столике. Глаза толком не открылись, но все же мне удалось прочесть на экране “Джудит”, и я все поняла еще до того, как услышала ее голос, в котором звенели слезы.
– Диана… все кончено…
– Джудит, милая…
Я слушала ее, а она рассказывала, что Эбби не мучилась, улыбалась до самого последнего мгновения и два дня назад мирно уснула в объятиях Джека. Именно он стал хранителем ее посланий каждому из нас: Джудит, Эдварду, Деклану и мне.
Первые слезы полились у меня, когда я узнала, что Эбби думала обо мне в свой смертный час.
– Извини, что звоню так поздно, но у меня только сейчас нашлось время. Надо все подготовить…
– Ничего страшного. Ты где?
– У них, не хочу оставлять Джека. А Эдвард занимается Декланом.
– Постарайся поспать, я позвоню тебе завтра. Я бы так хотела быть сейчас рядом с тобой…
– Знаю… Нам всем тебя не хватает…
Она повесила трубку. Я села в кровати и разрыдалась. Оливье обнял меня, пытаясь остановить дрожь. Я ожидала ухода Эбби, знала, что это должно случиться. Но все равно было больно осознавать, что она уже не будет управлять своим маленьким королевством, все подданные которого беспрекословно повиновались ей, больше не сможет заботиться о них. Джек потерял свою вторую половину.
– Я тебе очень сочувствую, – прошептал Оливье. – Что я могу для тебя сделать?
– Ничего.
Он поцеловал меня в лоб, прижал к себе, баюкая. Он был рядом, а я чувствовала себя такой одинокой и многое отдала бы за то, чтобы оказаться совсем не здесь.
– Нужно позвонить Эдварду.
Я высвободилась из объятия Оливье, встала, натянула свитер и пошла в гостиную, набирая его номер. Он тут же ответил.
– Диана, – выдохнул он в трубку. – Я ждал твоего звонка.
Мне было необходимо услышать твой голос, подумала я.
– Я здесь…
Я расслышала щелчок зажигалки и звук первой затяжки. Последовала его примеру. Мы курили вместе, оставаясь каждый в своей стране. Я различила шум ветра.
– Ты где? – спросила я.
– На террасе.
– А Деклан?
– Он только что уснул.
– Когда похороны?
– Послезавтра.
– Так скоро!
– Джек не хочет откладывать… Он готов.
– Я приеду…
– Ты не можешь все бросить, ради того чтобы быть с нами. Даже если мне…
– Мое место рядом с вами, и никто не помешает мне приехать.
– Спасибо… Извини, Деклан проснулся, плачет…
– Перезвони, когда он снова уснет, звони в любое время, я отвечу. Иду заказывать билет на самолет.
– Диана… я…
– Поднимись к сыну.
Я выключила телефон, а потом долго на него смотрела, не замечая, что Оливье присоединился ко мне и даже позаботился принести пепельницу. Я и не видела, что он стоит рядом.
– Можно воспользоваться твоим компьютером?
– Что ты хочешь сделать?
– Мне нужно найти билет на завтрашний рейс.
– Что?!
– Я должна быть на похоронах Эбби. Никогда не прощу себе, если не поеду.
– Понимаю…
Он принес компьютер и сел рядом со мной на диван.
– Иди спи.
– Диана, позволь мне как-то помочь.
Я обняла его за шею. Меня приводила в отчаяние мысль, что я все это вешаю на него, ломаю его планы, но я ничего не могла с собой поделать – будто слышала некий зов, на который нельзя не откликнуться. Моя жизнь вдруг резко затормозила, перед тем как сменить направление. И ничто и никто – ни “Счастливые”, ни Оливье, ни Феликс – не способны остановить этот порыв.
– К сожалению, ты ничего не можешь сделать. Не надо проводить из-за меня бессонную ночь.
Он покачал головой, поцеловал меня и встал:
– Я все равно не усну, пока тебя не будет рядом, но оставлю одну, раз ты так хочешь.
– Прости меня.
Он не ответил. Я следила за ним взглядом, пока он шел в спальню. Дверь он оставил открытой. Я искала нужный рейс и думала только об Эдварде, которому приходится сражаться с ночными страхами Деклана. Я как раз оплатила билеты, когда зазвонил телефон.
– Эдвард…
– Все в порядке, он уснул.
– Тебе стоит сделать то же самое.
– Как и тебе!
Я улыбнулась.
– У меня уже есть билет, прилетаю завтра вечером в восемь и сразу поеду к вам.
– Дорога темная, это опасно, я встречу тебя.
– Что ты выдумываешь? Я всегда брала машину напрокат, и сейчас возьму. Я уже взрослая девочка, справлюсь. Ты вроде никогда не пытался обо мне заботиться, к чему начинать?!
– Даже не думай спорить. Я приеду.
– Зачем тебе пересекать всю страну туда-обратно? А Деклан? Он же будет в ужасе, если ты его на полдня бросишь!
– Если я скажу, что еду за тобой, он меня отпустит… С ним останется Джудит, и ей только на пользу отойти от Эбби на несколько часов. Я выеду ближе к вечеру, и около полуночи мы уже вернемся.
– Ты придумал какую-то ерунду.
– Пожалуйста, Диана. Позволь тебя встретить, мне нужно передохнуть, глотнуть свежего воздуха.
Его просьба о помощи поколебала мою уверенность.
– Ну ладно… А теперь иди спи.
– До завтра.
Он повесил трубку. Я задержалась в гостиной, чтобы выкурить сигарету, – мне нужно было уложить в сознании происходящее: завтра я вылетаю в Малларанни на похороны Эбби. Впрочем, в глубине души я всегда была уверена, что, когда это случится, я туда вернусь. Пусть и подвергая себя опасности. Мое тело пока оставалось в Париже, но мыслями я была уже там. Вернувшись в спальню, я увидела, что Оливье, как и обещал, не спит. Он ждал меня, закинув руку за голову. Когда я вошла, он откинул одеяло, и я сразу забралась в постель, прижалась к нему, он сомкнул руки на моей спине.
– На сколько ты летишь? – шепотом спросил он.
– На три дня. Не беспокойся, мы переедем, как договорились.
– Меня не это тревожит…
– А что тогда?
– Ты.
– Не волнуйся, я не сломаюсь. Смерть Эбби не имеет ничего общего с тем, что я пережила. К ней я была готова. И собираюсь исполнить данное ей обещание – не плакать и продолжать жить.
– Правда?
Я не ответила. Всю ночь я прижималась к нему. В какой-то момент сон сморил меня, и мне удалось поспать несколько часов. Когда я проснулась и на меня заново обрушилось понимание того, что я потеряла Эбби, дыхание на миг перехватило. Я взяла себя в руки, попыталась справиться с горем. Нужно было все организовать, подготовить трехдневное отсутствие и успокоить Оливье, на лице которого застыла маска тревоги, за ночь ставшая еще более заметной. Пока мы завтракали, он не отрывал от меня глаз.
– Когда ты летишь?
– В семь вечера.
– Постараюсь проводить тебя.
– Не отменяй из-за этого пациентов.
– Но я хочу тебя проводить, так что не отговаривай.
Полчаса спустя он попрощался со мной на пороге “Счастливых”. Я открыла кафе и вместо обычной болтовни с утренними клиентами сразу занялась делами. Привела бар в порядок, проверила, есть ли все необходимое у Феликса, и только потом позвонила Джудит. Ее голос был не таким подавленным, как накануне. Эдвард сообщил ей о моем приезде, и я поняла, что она испытала облегчение. А потом Джудит без предупреждения передала телефон Джеку.
– Моя маленькая француженка, как ты там?
– Да какая разница, этот вопрос лучше задать тебе.
– Все нормально, мы прожили хорошую жизнь. Мне поручено кое-что сказать тебе… Но ты и так все знаешь.
– Да. – Я шмыгнула носом.
– Меня тронуло твое решение прилететь. Но вот увидишь – это утолит твою печаль.
– До завтра, Джек.
Я опустила голову, тяжело вздохнула и повесила трубку.
– Это что значит: до завтра, Джек?
Я вздрогнула от вопроса Феликса.
– Я лечу сегодня вечером, Эбби умерла.
Я отвернулась и налила себе кофе.
– Ты не можешь! Не можешь лететь на похороны в Ирландию.
Он взял меня за плечи и заставил посмотреть ему в глаза.
– Что мне помешает?!
– Да всё, блин, всё! Ты этого не выдержишь! Черт побери! У тебя наконец-то все сложилось, в твоей жизни есть Оливье, “Счастливые люди”, ты перевернула страницу. Забудь Ирландию и ее обитателей!
– Не требуй от меня невозможного! К тому же не из-за чего поднимать шум: я лечу на три дня и вернусь к нашему переезду.
– В каком состоянии?
– Да надоело мне, что все меня опекают. Ты, Оливье… Хватит! Почему вы думаете, что я свалюсь при первом испытании?! Я уже не та, я взяла жизнь в свои руки, у меня все хорошо, и я знаю, чего хочу. Я слушаю свое сердце, и оно мне подсказывает, что я должна попрощаться с Эбби и быть в этот день с теми, кого люблю.
– А мальчишка, он тоже среди тех, кого ты любишь?
Его атака заставила меня отступить на шаг и забормотать:
– Я не знаю… Деклан – это…
– Сын Эдварда! Вот он кто!
Я уставилась в пол. Феликс схватил меня, прижал к груди.
– Ты меня достала, Диана. Опять невесть что сотворишь со своей жизнью, а я потом распутывай твои художества.
– Нечего будет распутывать.
– Прекрати косить под дурочку, тебе это не идет.
Время понеслось как сумасшедшее. Только я успела пообедать, как пора было собирать вещи. Феликс согласился в ближайшие три дня взять кафе на себя. Оливье, как и обещал, заехал за мной в “Счастливых”, чтобы проводить в аэропорт. В качестве прощания Феликс ограничился двумя звучными поцелуями и выразительным взглядом, сигнализирующим “будь осторожна”. Я вышла, сделала три шага, держа Оливье за руку, и обернулась, чтобы запечатлеть в памяти свое литературное кафе. Пробежалась глазами по витрине, вывеске… Я снова отдалялась от своего прибежища… ради них, ради Ирландии…
Наша поездка в аэропорт прошла в молчании, Оливье притянул меня к себе, целовал волосы и гладил руки. В его печали была моя вина, и мне это не нравилось. Неужели эгоизм становится моей второй натурой? Я приняла это решение, не подумав о нем, о том, какую боль оно ему причинит, мне даже в голову не пришло поинтересоваться его мнением.
Я зарегистрировалась, и мы вышли на улицу. Я курила последнюю перед посадкой сигарету. И тут зазвонил телефон.
– Да, Эдвард.
Оливье чуть теснее прижал меня к себе.
– Я выезжаю. Твой рейс, случайно, не отложили?
– Только что объявили вылет по расписанию.
– Буду ждать тебя сразу за таможней.
– Отлично, постараюсь выйти среди первых.
– До скорого.
Он отключился так быстро, что я даже не успела ответить. Я повернулась к Оливье – он не отрывал от меня глаз, в которых читалось беспокойство.
– Ты обижаешься на меня? – спросила я.
– Естественно, нет… На самом деле они почти твоя семья… Я только жалею, что ты закрываешь передо мной эту дверь и я не могу заботиться о тебе так, как хотел бы. Вот и все.
Я взяла его ладони в свои.
– Я вернусь и буду с тобой. Не беспокойся.
– Ты по-прежнему хочешь переезжать в ближайшие выходные?
– Да!
Он обнял меня и громко выдохнул мне в шею:
– Тебе пора.
Оливье проводил меня до последнего барьера, за который пускали только пассажиров.
– Не жди, пока объявят посадку, возвращайся домой, договорились? И пожалуйста, не ломай свой график, чтобы встретить меня.
Он кивнул и прижался ко мне губами. Я почувствовала в этом поцелуе всю его любовь, всю ласку, всю нежность. Я вернула ему поцелуй, надеясь, что мой будет таким же любящим и нежным. Не знаю, насколько убедительно это у меня получилось.
