Итоги Первой Мировой войны, от которой ждали, что она положит конец всем войнам, были ужасающими: 9 млн убитых, 20 млн раненых, миллиарды потраченных долларов. Революция в России, в немалой степени порождение войны, унесла ещё миллионы жизней. Чтобы предотвратить кошмар новой войны и установить прочный мир, союзники решили заключить ряд договоров и соглашений.

Поиски прочного мира начались в январе 1919 года на Парижской конференции, главную роль в проведении которой сыграл президент США Вильсон. Основным результатом Парижской конференции была выработка мирного договора с Германией — будущего Версальского мирного договора. Первая часть договора касалась учреждения Лиги наций — объединения государств, имевшего своей целью урегулирование международных конфликтов. Однако сенат США, опасаясь, что участие в Лиге наций может втянуть страну в новую европейскую войну, отказался ратифицировать договор. Проводниками в жизнь Версальского договора стали Великобритания, Франция, Италия и Япония. Для Германии и стран, воевавших на её стороне, устанавливались весьма суровые условия договора. Австро-Венгрия, в которой ещё во время войны начались процессы внутреннего распада, подлежала официальному расчленению. Австрия, Венгрия и Чехословакия провозглашались независимыми государствами, а оставшиеся негерманские земли должны были войти в состав зарождавшейся Югославии. Наибольшие территориальные потери приходились на долю Германии. Эльзас и Лотарингия возвращались Франции. Большая часть восточных земель Германии отходила Польше, которая получала и выход к Балтийскому морю — узкую полосу земли между Восточной Пруссией и остальной частью Германии (Данцигский коридор). Данциг объявлялся независимым вольным городом под защитой Лиги Наций. Рейнская провинция и Саарская область подлежали оккупации войсками союзников. Германия также лишалась всех колоний в Африке и на Тихом океане. Кроме того, к маю 1921 года Германия должна была выплатить в качестве репараций 20 млрд золотых марок.

Согласно договору, Германия подлежала разоружению. Германский Генеральный штаб и структуры командования военно-морским флотом упразднялись. Воинская повинность подлежала отмене. Численный состав германской армии, отныне комплектовавшейся по вольному найму и наделявшейся полицейскими функциями, не мог превышать 100 тыс. человек. Устанавливался срок службы в армии: 25 лет для офицеров и 12 лет для унтер-офицеров и рядовых. Ни один из военных не мог уйти в отставку до сорокапятилетнего возраста, а после отставки поступить на службу в другое воинское подразделение. Армии и флоту запрещалось иметь резервистов. Германской промышленности не разрешалось производить подводные лодки, военные самолёты, тяжёлую артиллерию, танки и другое вооружение.

Когда условия мирного договора были доведены до немцев, те возмутились. Фридрих Эберт, первый президент только что образованной Германской республики, сперва отказался подписать договор и поставил свою подпись под документом лишь после того, как союзники пригрозили оккупировать всю Германию и продолжить морскую блокаду. Уже натерпевшись критики со стороны членов левых партий, Эберт после возвращения из Версаля в Германию подвергся грубым нападкам правых, обвинивших его в предательстве интересов Германии.

Одним из главных трофеев союзников оказался германский Флот Открытого моря. Его главные силы — семьдесят четыре корабля — подлежали интернированию. Однако 21 июня 1919 года оставшиеся на кораблях немецкие вспомогательные команды, возмущённые условиями Версальского мирного договора, попытались увести флот в море. В завязавшемся бою морякам союзников удалось отбить 22 корабля, но всё-таки остальные 52 корабля, пострадавшие от пожара и взрывов, пошли ко дну. Союзники лишились десяти линейных кораблей, пяти линейных крейсеров, пяти лёгких крейсеров и тридцати двух эсминцев.

В послевоенной Германии царили голод, болезни и экономический хаос. Политические группировки вступили между собой в яростную борьбу. Начались уличные бои между сторонниками левых и правых партий. Успех чаще сопутствовал правым, в рядах которых доминировали нацисты во главе с Адольфом Гитлером, проповедовавшие антиверсальскую реваншистскую идеологию, причудливо переплетавшуюся со старой антисемитской.

После подписания Версальского мирного договора союзники образовали на территории Германии специальную комиссию, призванную следить за выполнением условий договора и препятствовать возникновению очагов новой милитаризации страны. Однако германские военные круги и не думали соблюдать версальские договорённости. С молчаливого согласия Эберта, а затем и его преемника на посту президента Пауля фон Гинденбурга, командующий вооружёнными силами Германии (рейхсвером) генерал Ганс фон Сект и сменявшие друг друга на посту командующего ВМС адмиралы Адольф фон Тротта, Пауль Венке и Ганс Ценкер, при потворстве Густава Круппа, главы военно-промышленного концерна, и других немецких промышленников занялись изысканием возможностей милитаризации страны окольными путями. После подписания в 1922 году Раппальского договора, восстановившего дипломатические отношения между Германией и Россией, фон Сект организовал на советской территории ряд тайных немецких пехотных, танковых и авиационных школ, а также секретные заводы по производству военных самолётов, артиллерийских установок и отравляющих веществ. Крупп на контролируемом им шведском заводе «Бофорс» наладил производство артиллерийских и зенитных установок, изготовлявшихся по немецкой технологии. При поддержке адмиралов фон Тротта, Бенке и Ценкера на территории Голландии была создана контролировавшаяся Круппом подставная фирма «IVS», продававшая подводные лодки или проекты лодок Японии, Испании, Турции, Финляндии и другим странам.

Тем временем союзники продолжали пестовать химеру вечного мира. Первое время проводником их идей являлась Лига Наций со штаб-квартирой в Женеве. Однако неучастие в этом объединении государств Соединённых Штатов и опасения ряда других стран потерять собственное лицо сводили на нет многие начинания Лиги наций. В результате участники объединения стали искать другие пути согласия. В 1925 году состоялась Локарнская конференция, в которой приняла участие и Германия. Согласно заключённому на конференции Локарнскому пакту, Германия обязалась соблюдать условия Версальского мирного договора, и в частности те из них, которые лишали Германию права держать войска и иметь военные сооружения в Рейнской демилитаризованной зоне. Кроме того, Германия дала обязательство не нападать на Францию и Бельгию. Сделанными уступками Германия выторговала себе место в Лиге наций. На той же конференции всё ещё не доверявшая Германии Франция подписала договоры о взаимной помощи с Польшей и Чехословакией.

Пиком усилий союзников в установлении вечного мира явился пакт Бриана-Келлога, заключённый в 1928 году в Париже. Основная часть пакта провозглашала запрещение войны в качестве орудия национальной политики. Пакт подписали представители 15 государств, включая Германию, а впоследствии под пактом поставило свои подписи большинство европейских и американских стран. Всего документ подписали 62 страны. Пакт, осудивший войну как орудие национальной политики, считался триумфом дипломатии. Однако на самом деле документ содержал чрезмерно общие формулировки и не устанавливал конкретных мер по обеспечению декларируемых договорённостей.

Разговоры о разоружении не стихали и после Парижской конференции, однако в основном они носили декларативный характер. Государства, граничащие с Германией — Франция, Польша и Чехословакия, — создали хорошо обученные и прекрасно вооружённые армии. Так же поступила и Италия, в которой в 1922 году к власти пришёл фашистский диктатор Бенито Муссолини.

Вместе с тем в области сокращения морских вооружений удалось добиться существенного прогресса. Инициатива исходила от Великобритании, стремившейся сорвать грандиозную программу военно-морского строительства в Японии и развёртывание строительства военно-морских гигантов в Соединённых Штатах. Инициативу Великобритании подхватил Уоррен Г. Гардинг, президент США с 1921 года, старавшийся остановить японскую экспансию на Дальнем Востоке.

12 января 1921 года в Вашингтоне была созвана международная конференция. Ещё до начала Вашингтонской конференции администрация Гардинга — несмотря на противодействие высших военно-морских чинов США — разработала предложения о беспрецедентном сокращении морских вооружений. Выступавший на конференции первым государственный секретарь США Чарльз Хьюз изложил собравшимся предложения США. Они сводились к следующему: прекратить в США, Великобритании и Японии строительство и проектирование новых линейных кораблей и не строить такие корабли в течение десяти лет. Эти же страны совместными усилиями должны были уменьшить общий тоннаж линейных флотов почти на 2 млн тонн и ограничить к 1922 году тоннаж линейного флота: для США и Великобритании до величины 500.000 тонн, Японии — до величины 300.000 тонн, Франции и Италии — до величины 175.000 тонн. Таким образом устанавливалось соотношение тоннажа линейного флота этих стран равное 5:5:3:1, 75:1,75. К подобному же соотношению предполагалось привести и количество кораблей других классов.

Участники конференции были потрясены. Если отвлечься и перейти на реалии наших дней, предложение США, выдвинутое на Вашингтонской конференции, равнозначно предложению о сокращении стратегических ядерных вооружений великих держав более чем наполовину.

В подписанном на конференции договоре, в частности, говорилось о следующем:

— Соединённые Штаты обязывались пустить на слом пятнадцать старых, прекратить строительство пятнадцати новых линейных кораблей и иметь на вооружении не более восемнадцати линейных кораблей общим тоннажем 500.000 тонн.

— Великобритании предписывалось пустить на слом девятнадцать линейных кораблей, отказаться от строительства четырёх проектируемых сверхдредноутов типа «Худ» и иметь на вооружении не более двадцати двух линейных кораблей общим тоннажем 600.000 тонн.

— Япония обязывалась пустить на слом десять имевшихся и прекратить строительство семи новых линейных кораблей, а также отказаться от постройки восьми проектируемых кораблей того же класса. Японии предписывалось иметь на вооружении не более десяти линейных кораблей общим тоннажем 300.000 тонн.

Согласование статей договора оказалось длительной и кропотливой работой. Участники конференции так и не пришли к согласию о приемлемом соотношении тоннажа крейсеров, остающихся на вооружении у каждой страны. Было лишь оговорено, что под понятием «крейсер» понимается боевой корабль водоизмещением не более 10.000 тонн, оснащённый орудиями калибром не более 8''.

Договор был подписан в феврале 1922 года. Оговаривалось, что он действует до конца 1936 года.

Республиканская партия США восторженно приветствовала договор, назвав его «величайшим соглашением о разоружении из тех, которые когда-либо были подписаны». Возможно, республиканцы переусердствовали в такой оценке, но не вызывает сомнения, что это был исключительно важный и своевременный документ. Гонка морских вооружений, вызванная Первой Мировой войной, была остановлена. После подписания договора предполагалось, что Япония откажется от расширения сферы своего экономического и политического влияния и захвата новых территорий. В обмен на отказ США от строительства морских баз на островах Тихого океана Мидуэй, Уэйк и Гуам Япония в соответствии с подписанным договором обязалась вывести войска из Сибири и вернуть Китаю Шаньдун.

Не достигнув на Вашингтонской конференции договорённости о соотношении тоннажа крейсеров, остающихся на вооружении США и Великобритании, эти страны после нескольких лет бесплодных переговоров решили созвать новую конференцию по сокращений морских вооружений. Конференция состоялась в 1927 году в Женеве. Франция и Италия, развернувшие массовое строительство крейсеров, отказались принять участие в форуме. Конференция продолжалась несколько недель, однако никаких важных решений на ней принято не было.

Некоторое время спустя президент США Герберт К. Гувер и премьер-министр Великобритании Рамсей Макдональд договорились о проведении в 1930 году в Лондоне новой конференции, а разразившийся во второй половине 1929 года мировой экономический кризис подстегнул правительства этих стран прийти к соглашению о дальнейшем сокращении морских вооружений.

В Лондонской конференции 1930 года приняли участие пять держав, участвовавших в Вашингтонском договоре: Великобритания, США, Япония, Франция и Италия. На конференции удалось установить договорные ограничения морских вооружений:

— Линейные корабли. Соотношение тоннажа линейного флота США, Великобритании и Японии 5:5:3 осталось в силе. Соединённым Штатам предписывалось пустить на слом три линкора, Великобритании — пять, Японии — один. В итоге Соединённым Штатам и Великобритании разрешалось иметь на вооружении по 15 линейных кораблей, а Японии — девять. Франции разрешили построить три новых линейных корабля, каждый водоизмещением 23.000 тонн. Тем же правом была наделена Италия, претендовавшая на паритет с Францией в вооружениях.

— Крейсеры. Участникам конференции удалось договориться о количестве крейсеров, которыми могли располагать страны, принявшие участие в форуме. Великобритании разрешалось довести число крейсеров до пятидесяти и иметь на вооружении пятнадцать тяжёлых крейсеров водоизмещением 10.000 тонн каждый и тридцать пять лёгких крейсеров. США могли довести число крейсеров до тридцати семи и располагать восемнадцатью тяжёлыми крейсерами водоизмещением 10.000 тонн каждый и четырнадцатью лёгкими крейсерами. Японии было разрешено сохранить имевшиеся у неё двенадцать крейсеров (восемь водоизмещением по 10.000 тонн каждый и четыре лёгких с орудиями калибра 8''.) Франции и Италии разрешалось сохранить в составе своих флотов по десять только что построенных крейсеров.

— Эсминцы. В этой категории кораблей Соединённым Штатам, Великобритании и Японии отводилось по тому суммарному тоннажу эсминцев, который каждая из этих стран имела на момент проведения конференции. Исходя из среднего водоизмещения одного эсминца (1500 тонн), США и Великобритания могли иметь на вооружении по сто таких кораблей, а Япония могла располагать семьюдесятью эсминцами. Франции разрешалось довести число эсминцев до сорока восьми, а Италии до сорока двух.

На конференциях по сокращению морских вооружений неоднократно рассматривался и вопрос об уменьшении (или даже ликвидации) подводного флота. На Вашингтонской конференции 1921 года Великобритания, как страна, наиболее пострадавшая от действий немецких подводных лодок, настаивала на том, чтобы подводные лодки были сняты с вооружения, а их производство запрещено. Однако остальные страны, принимавшие участие в конференции, высказались против предложения англичан. В качестве компромисса США предложили ограничить общий тоннаж подводных лодок для каждой-страны. Согласно проекту американцев, Соединённым Штатам и Великобритании отводилось по 90.000 т, а Франции, Италии и Японии — по 45.000 т. Однако предложение американцев принято не было.

Во время дебатов с частной инициативой выступил Э. Рут, бывший военный министр и государственный секретарь США, сенатор, лауреат Нобелевской премии мира. Рут предложил запретить подводным лодкам нападать на торговые суда, полностью возродить призовые законы и установить официальную процедуру наказания командиров подводных лодок, нарушивших призовое право. Делегация Великобритании поддержала предложение Рута, французы высказались против. Американцы, хотя и не одобрили в своём кругу предложений Рута, посчитали неудобным открыто высказаться против инициатив своего именитого соотечественника.

Предложения Рута вызвали жаркие и продолжительные дебаты между англичанами и французами. Чтобы положить конец спорам и не сорвать подписание договора, делегаты решили составить по предложениям Рута отдельное соглашение. Оно было подписано, но не вступило в силу, в связи с тем что не было ратифицировано правительством Франции.

На Женевской конференции 1927 года англичане опять предложили снять с вооружения подводные лодки, но не нашли поддержки ни у американцев, ни у японцев. На конференции отсутствовали делегации Франции и Италии, и потому дискуссия о будущем подводного флота носила непродолжительный характер. Тем не менее было подписано соглашение, установившее максимальное водоизмещение океанских подводных лодок (2000 т) и подводных лодок прибрежного плавания (600 т), а также определившее максимальный калибр палубных орудий (5,1'').

На Лондонской конференции 1930 года первый лорд Адмиралтейства Альберт В. Александер в очередной раз предложил снять с вооружения подводные лодки или, в крайнем случае, сократить их количество, наделив оставшиеся только оборонительными функциями, а также ограничить действия подводных лодок в соответствии с предложениями Рута. На этот раз инициативу англичан поддержали американцы (в лице государственного секретаря США Генри Л. Стимсона), а также итальянцы, понадеявшиеся, что предложение Александера будет принято всеми участниками конференции. Однако Франция и Япония выступили против снятия подводных лодок с вооружения, и делегатам пришлось заняться менее значимыми вопросами.

В итоге США, Великобритания и Япония договорились о сокращении суммарного тоннажа подводных лодок. В соответствии с договором в этой категории морских вооружений всем трём державам отводилось по 52.700 т суммарного тоннажа. Кроме того, эти страны обязались не строить подводные лодки водоизмещением более 2000 т и не оснащать их орудиями калибром более 5,1'', а также установили срок службы подводной лодки (13 лет). Согласно договору, США, Великобритания и Япония обязались пустить на слом подводные лодки общим тоннажем 16.000 т, 10.624 т и 25.142 т соответственно.

Франция отказалась подписать договор. Италия, по-прежнему претендовавшая на паритет с Францией в вооружениях, тоже не поставила под ним своей подписи. К тому времени на вооружении Франции находилось шестьдесят подводных лодок, и она намеревалась к 1936 году довести их число до ста, а на вооружении Италии находилось тридцать подводных лодок.

Предложения Рута, изрядно выхолощенные по сути, были сведены в 22 статью IV части Лондонского морского договора. Статья была подписана всеми пятью державами. Она гласила:

Лондонская конференция 1930 года установила договорные ограничения морских вооружений США, Великобритании и Японии, а также паритет в этих вооружениях первых двух стран. Япония не только добилась нужного ей соглашения, но и достигла паритета с США и Великобританией в суммарном тоннаже подводных лодок, остававшихся на вооружении. Проанализировав Лондонский морской договор, американские военно-морские аналитики пришли к заключению, что достигнутые договорённости дали Японии несомненные преимущества, которыми она могла воспользоваться в случае начала новой войны. Аналитики руководствовались мыслью о том, что при незначительно меньшем флоте Япония не преминет построить военно-морские базы на островах Тихого океана (бывших германских колониях, отданных ей под мандат Лиги наций) и станет господствовать на тихоокеанских просторах, воспользовавшись тем обстоятельством, что американцы отказались от строительства баз на островах Мидуэй, Уэйк и Гуам.

Последняя попытка сократить вооружения была предпринята в Женеве на Всемирной конференции по разоружению, открывшейся в 1932 году. На конференции присутствовали делегации шестидесяти стран (из шестидесяти четырёх, входивших в Лигу наций), включая Германию. Хотя Соединённые Штаты не являлись членом Лиги наций, президент Герберт Гувер вынес на рассмотрение конференции предложения, предписывавшие сократить всем державам свои наземные и морские силы на одну треть, ликвидировать наиболее разрушительные виды вооружения (танки, самоходные артиллерийские установки, бомбардировщики), а также запретить использование и производство химического и бактериологического оружия. Правительство Великобритании вынесло на рассмотрение конференции не менее важные предложения, одно из которых (план Макдональда) предлагало установить паритет между Германией и Францией в наземных и морских силах при низком уровне вооружений. Однако Франция, напуганная успехом нацистов на выборах в рейхстаг, отказалась от всех форм разоружения. В итоге конференцией каких-либо важных решений по сокращению и ограничению вооружений принято не было.

Версальский договор практически уничтожил германский военно-морской флот. По договору численность флота была определена в 15.000 человек (1500 офицеров, 13.500 старшин и рядовых). Во флоте осталось шесть линейных кораблей, шесть крейсеров (все старой постройки), двенадцать эсминцев и двенадцать торпедных катеров. Германии было разрешено заменять устаревшие корабли на новые, но только после 15 лет эксплуатации корабля. Тоннаж строившихся кораблей был ограничен до 10.000 тонн для линейного корабля, 6000 тонн — для крейсера и 800 тонн — для эсминца.

В первые годы Веймарской республики германский флот не пользовался почётом. На взгляд немцев, иначе и быть не могло. Огромные деньги, потраченные в довоенные и военные годы на создание флота, пропали даром. Флот Открытого моря уклонился от решительного сражения с британским Гранд-флитом. В последние годы войны флот стал рассадником бунтарства, способствовал разложению армии и падению монархии, а затем попытался выступить против демократического правительства Веймарской республики. Неограниченная подводная война не принесла немцам победы, зато стала одним из основных факторов унизительных для Германии условий Версальского договора. Стихийные действия моряков привели к гибели Флота Открытого моря — одной из величайших потерь в истории флотов. Все эти соображения не способствовали в первые послевоенные годы возрождению германского флота. Флотские офицеры и специалисты искали работу на берегу.

И всё-таки с 1921 года германский флот начинает медленно возрождаться, получив новое наименование: «Рейхсмарине» (государственный флот). По словам одного из его творцов, в основу комплектования флота личным составом легли два основополагающих принципа: «неучастие в политических партиях и организациях» и «безоговорочная преданность государству и правительству, избранному народом». В соответствии с этими принципами флот был очищен от политических экстремистов. Штат унтер-офицеров, считавшийся рассадником бунтарства, был ликвидирован. Во флот набирались только профессионалы, наделённые высокими умственными способностями и преданные Веймарской республике.

Одним из строителей нового германского флота стал Эрих Редер, человек безукоризненной репутации, профессионал высокого класса, чуждый политике и преданный государству. Он родился 24 апреля 1876 года в Гамбурге. Его родители были учителями во втором поколении, а сам Редер в юности подумывал о карьере врача, однако, когда ему исполнилось восемнадцать лет, он пересмотрел свои намерения и пошёл на флот. Все четыре года войны он прослужил на крейсерах, входивших в состав Флота Открытого моря. После войны Редер по поручению своего начальства принялся за труд об истории крейсерских операций. В 1920 году Редер, отслужив на флоте двадцать пять лет, в ожидании скорой отставки начал изучать право в Берлинском университете, подготавливая себя к карьере преподавателя. Его вынужденным планам не суждено было сбыться. Редера произвели в контр-адмиралы, назначив инспектором общеобразовательной подготовки германского флота, и он занялся отбором офицеров и рядовых для «Рейхсмарине» и их обучением. По существу, весь личный состав германского флота комплектовался Редером.

Оставались неясными стратегические задачи германского флота, малочисленного и плохо вооружённого. Россия, всё ещё охваченная революционными бурями, не представляла морской угрозы для Германии. Скорее, угроза могла исходить от Польши, если бы та покусилась на Восточную Пруссию, отрезанную от остальной Германии Данцигским коридором. Но если бы такая угроза стала реальностью, даже устаревший германский флот мог справиться с флотом Польши, третьестепенной морской державы. Однако в случае столкновения с Польшей на её стороне могла выступить Франция, собиравшаяся заключить союз с этой страной (что и произошло на Локарнской конференции 1925 года). Франции не составило бы труда блокировать немецкое побережье Северного моря, а то и послать флот в Балтику. Франция, а не Польша могла стать основным противником немцев на море. И в своих долгосрочных планах немцы не исключали войну с Францией. Исходя из исторического прошлого, они верили, что со временем Германия восстановит свой военно-промышленный потенциал, а тяжёлые условия Версальского договора постепенно утратят силу. Надеясь на скорое возрождение флота, немецкие военно-морские стратеги старались заглянуть в будущее. О новой войне с Великобританией они даже не помышляли. Известный немецкий морской историк Фридрих Руге писал: «Война 1914–1918 годов с Великобританией рассматривалась немецкими офицерами военно-морского флота как трагическая ошибка, которая ни в коем случае не должна повториться во избежание более ужасных последствий для обеих сторон».

В итоге немцы решили, что наиболее вероятным противником в следующей войне станет Франция. Разработчики долгосрочного плана действий военно-морского флота Германии предлагали, в случае войны с Францией, начать новую «корсарскую войну», а для ведения этой войны построить океанские надводные корабли, которые стали бы действовать на морских сообщениях противника. Предполагалось, что эти корабли должны развернуть борьбу с торговыми судами, заставляя тем самым противника распылять силы своего боевого флота для охраны торговых судов. По оценке разработчиков плана, такое распыление сил не позволило бы французскому флоту установить блокаду морского побережья Германии, организовать взаимодействие с польским флотом в Балтике, а также помешать торговому мореплаванию немецких судов и судов торговых партнёров Германии в Северном море. По расчётам немцев, при осуществлении этого плана «корсарскую войну» можно было бы интенсифицировать с помощью подводных лодок, когда запрет на их строительство будет обойден или снят. Предполагалось также, что в случае заключения союза с Великобританией против Франции немецкие корабли смогли бы усилить британский военно-морской флот.

Итак, германскому военно-морскому флоту требовались новые корабли. Для этого был спроектирован линейный корабль «Дойчланд», предназначавшийся для замены (согласно Версальскому договору) одного из устаревших линкоров. Проект предусматривал строительство небольшого линейного корабля водоизмещением 10.000 т с 11-дюймовыми орудиями и мощными двигателями, обеспечивающими большую дальность плавания (10.000 морских миль) и быстрый переход на полную скорость (26 узлов), что позволило бы кораблю использовать тактику молниеносного налёта с последующим отходом. Корабли, имевшие малые размеры, но сильную артиллерию в скором времени получили неофициальное название «карманных» линкоров. Однако, несмотря на давление со стороны «Рейхсмарине», рейхстаг отказался финансировать проект, в то же время одобрив строительство лёгких крейсеров водоизмещением 6000 т, предназначенных для учебных целей. На германских верфях были построены: «Эмден» (в 1925 году), «Кенигсберг» и «Карлсруэ» (оба в 1929 году), а также «Кельн» (в 1930 году).

Тем временем командование «Рейхсмарине» выискивало окольные пути для возрождения подводного флота. Расположенная в Голландии и контролируемая Круппом фирма «IVS» согласилась финансировать строительство малых (водоизмещением 250 т), средних (водоизмещением 500 т) и больших (водоизмещением 750 т) подводных лодок. Три 250-тонные (типа «Весикко») и три 500-тонные (типа «Ветехинен») лодки были построены в Финляндии, а одна 750-тонная (типа «Е-1»)в Испании. Там же в Испании на деньги «IVS» был запущен завод по производству торпедных аппаратов и торпед. Немецкие военные моряки, переодетые в штатское, отправлялись в Финляндию и Испанию на ходовые испытания подводных лодок. В Турции была организована школа подводников, в которой немецкие моряки не только стажировались, но и обучали турок, которым фирма «IVS» продала три подводные лодки.

Но как ни старались немцы скрыть военные приготовления, их действия были секретом полишинеля. Французские и английские газеты регулярно разоблачали увёртки немцев. Специальная комиссия союзников, оставленная в Германии следить за выполнением немцами Версальского договора, перед тем как покинуть страну (после того как Германия подписала Локарнский пакт и вошла в Лигу наций) отметила в заключительном отчёте о своей деятельности: «Германия никогда не разоружалась, никогда не стремилась к разоружению и в течение семи лет работы комиссии делала всё возможное, чтобы ввести её в заблуждение относительно своих настоящих намерений».

Однако не все в Германии одобряли действия военных. В 1926 и 1927 годах отдельные германские политики выступали против возрождения армии в обход Версальского договора. Газеты подняли шум, поместив на своих страницах статьи, разоблачавшие военные приготовления. Правительство Гинденбурга было вынуждено отправить в отставку министра обороны Отто Гесслера, командующего рейхсвером Ганса фон Секта и командующего «Рейхсмарине» Ганса Ценкера.

1 октября 1928 года командующим «Рейхсмарине» был назначен Эрих Редер. Как позднее Редер отмечал в своих мемуарах, вступив в новую должность, он не поменял своих взглядов и не изменил своему главному принципу — абсолютной преданности государству и правительству. Этому принципу Редер призывал следовать всех военных моряков.

На новом посту у Редера хватало забот. Он боролся за возрождение флота. А противники у него были. Новый министр обороны Вильгельм Гронер, бывший армейский генерал, с постоянным упорством высказывал сомнения в целесообразности укрепления военно-морского флота. Мнение Гронера разделяло немало немцев, включая даже Адольфа Гитлера, который в книге «Майн Кампф» («Моя борьба») пренебрежительно отзывался о военных возможностях флота, а в различных статьях высмеивал педантичное стремление флотских заменить каждый устаревший корабль новым. Однако, заручившись поддержкой Гинденбурга и умело лавируя в рейхстаге, Редер не только уладил вопрос о строительстве «Дойчланда», но и добился финансирования строительства двух других «карманных» линкоров — «Адмирала графа Шпее» и «Адмирала Шеера».

В 1932 году большинство мест в рейхстаге получили нацисты во главе с Гитлером, стремившимся сместить с поста президента престарелого, но всё ещё авторитетного в глазах немцев Гинденбурга. Опираясь на большинство в рейхстаге и воспользовавшись беспрестанной сменой рейхсканцлеров и министров обороны, Гитлер, прикрываясь предложением англичан (на Всемирной конференции по разоружению в Женеве) о паритете в вооружениях между Германией и Францией, санкционировал разработку планов быстрейшего возрождения армии и военно-морского флота.

План по возрождению военно-морского флота был разработан аппаратом Редера. Согласно плану, предлагалось построить шесть линейных кораблей (включая «карманные» линкоры), авианосец, шесть тяжёлых крейсеров, шесть эскадр эсминцев, по три эскадры минных тральщиков и торпедных катеров, а также множество вспомогательных судов. Кроме того, планом предусматривалось строительство шестнадцати подводных лодок и создание военно-морской авиации, что являлось грубейшим нарушением Версальского договора. Предлагалось также создать на территории Военно-морской академии в Мюрвике, городке близ Фленсбурга, школу подводников под вывеской «школы противолодочной обороны».

31 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. Редер был поначалу обескуражен, считая, что, поскольку своим взлётом Гитлер обязан армии, он не станет проявлять особой заботы о военно-морском флоте. Редер ошибся. С приходом Гитлера к власти Германия стала усиленно вооружаться. Для осуществления своей цели — превратить Германию в мощное милитаристское государство — Гитлеру была нужна не только сильная армия, но и боеспособный военно-морской флот.

В своей книге «Майн Кампф», претендовавшей на роль «библии» германских нацистов, Гитлер ратовал за объединение всех немецких народов в единую нацию и пытался доказать, что раз Германия не имеет «жизненного пространства» для этого формирования, то это пространство нужно завоевать. Гитлер намеревался аннексировать Австрию, отторгнуть Судетскую область от Чехословакии, а потом и полностью поглотить эту страну, а за ней и Польшу, Мемельскую область Литвы и, наконец, вторгнуться в Советский Союз.

Свои планы Гитлер собирался осуществлять, не входя в противоречия с Лигой наций. Он считал, что Франция не посмеет помешать его планам, а в противном случае рассчитывал легко с ней справиться. По мнению Гитлера, и Англия — ещё на Всемирной конференции по разоружению выступавшая за паритет в вооружениях между Германией и Францией — не станет противиться его устремлениям.

И действительно, в начале тридцатых годов многие англичане жаловали немцев гораздо больше, чем французов, считая, что условия Версальского договора, идеологом которого, по их мнению, была Франция, слишком суровы для Германии. Кроме того, англичане видели главного противника в Советском Союзе во главе с Иосифом Сталиным и полагали, что сильная Германия спасёт цивилизованный мир от распространения коммунизма.

Гитлер не собирался воевать с Англией «ни при каких обстоятельствах» и делал всё возможное для того, чтобы милитаризация страны не принудила пойти на убыль прогерманские настроения в Англии. По замыслу Гитлера и усиление «Рейхсмарине» не должно было насторожить англичан. Гитлер планировал подписать двусторонний морской договор с Англией, который установил бы соотношение количества линейных кораблей на флотах Англии и Германии равное 3:1. В то же время Гитлер отдал секретный приказ об интенсификации строительства кораблей и подводных лодок, одновременно предписав командованию «Рейхсмарине» поддерживать дружеские отношения с высшими чинами ВМС Великобритании.

В 1933–1935 годах Редер действовал согласно указанию Гитлера: наращивал мощь «Рейхсмарине» и поддерживал дружеские отношения с англичанами. В преддверии заключения морского договора с Англией Редер разработал секретный план строительства двух супертяжёлых линейных кораблей «Бисмарк» и «Тирпиц», двух тяжёлых линейных кораблей «Гнейзенау» и «Шарнхорст», а также двадцати четырёх малых (водоизмещением 250 т), десяти средних (водоизмещением 500 т) и двух больших (водоизмещением 750 т) подводных лодок.

Утвердившись во власти, весной 1935 года Гитлер порвал военные статьи Версальского договора. Германское правительство официально заявило о введении всеобщей воинской повинности, о доведении численности армии (получившей название «вермахт») до 300.000 человек (36 дивизий) и о создании военной авиации («Люфтваффе»). В то же время Гитлер трубил о своей готовности подписать с Англией морской договор. Чтобы умиротворить Гитлера, англичане не возражали.

Переговоры о морских вооружениях между англичанами и немцами начались 3 июня 1935 года в Лондоне. Английскую делегацию возглавлял министр иностранных дел Сэмюель Дж. Г. Хор, а германскую — министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп. Дебатов почти не было. Немцы предложили установить соотношение общего тоннажа линейных кораблей на флотах Англии и Германии 100:35. Англичане тут же приняли предложение. В соответствии с достигнутым соглашением в категории линейных кораблей Германии было отведено 183.000 т тоннажа. Простой арифметический подсчёт показывал, что за вычетом общего тоннажа трёх уже построенных «карманных» линкоров, оставшегося в распоряжении немцев тоннажа вполне хватало для постройки двух супертяжёлых линейных кораблей «Бисмарк» и «Тирпиц», а также двух тяжёлых линейных кораблей «Гнейзенау» и «Шарнхорст».

На англо-германских переговорах рассматривался и вопрос о договорном соотношении общего тоннажа подводных лодок, отводимого для подводного флота каждой страны. Германия настаивала на паритете с Англией, предложив установить тоннаж подводных лодок для каждой из сторон равным 52.700 т, обязавшись в ближайшие годы при строительстве лодок использовать лишь 45% этого тоннажа (около 24.000 т), если только «особые обстоятельства» не принудят её расширить программу строительства. Да и в этом случае немцы пообещали согласовать вопрос о дальнейшем строительстве лодок со своим партнёром по соглашению. Англичане не возражали против предложения немцев, выдвинув лишь одно обязательное условие для его принятия: немцы были должны предварительно подписать 22-ю статью Лондонского морского договора 1930 года, запрещавшую ведение неограниченной подводной войны против торговых судов. Немцы с готовностью выполнили поставленные условия.

Англо-германский морской договор был подписан 18 июня 1935 года. Этот день Гитлер назвал «счастливейшим» в своей жизни. Действительно, договор с Англией явился первым правовым актом, позволившим Германии легально вооружаться.

Довольны подписанным договором были и англичане. Министр иностранных дел Англии Сэмюель Хор, в 1936 году ставший первым лордом Адмиралтейства, превозносил предпринятые им дипломатические усилия. По его словам, подписанный с немцами договор служил «безопасности Англии» и «делу мира», поддержание которого являлось «первостепенной задачей британского правительства». Одной из выгодных сторон договора Хор считал данное немцами обязательство не вести впредь неограниченной подводной войны против торговых судов. Удовлетворение Хора разделяло немало высокопоставленных англичан. Дэвид Битти, бывший командующий Гранд-Флитом (1916–1919 гг.), бывший первый морской лорд (1919–1927 гг.), заявил в палате лордов: «Мы должны быть благодарны Германии. Немцы сели за стол переговоров с честными намерениями и добровольно, без малейшего нажима с нашей стороны, согласились довольствоваться флотом, равным тоннажу 35% морских сил Британской империи». Одним из немногочисленных оппонентов Хора и его единомышленников был Уинстон Черчилль, в то время не входивший в состав правительства. По его словам, вера в то, что Германия станет выполнять условия договора, являлась «верхом наивности».

Черчилль оказался пророком, хотя и не знал о том, что ещё до начала переговоров немцы в обстановке строжайшей секретности приступили на своих вервях к строительству шести 250-тонных подводных лодок типа «Весикко». Уже 29 июня 1935 года, спустя всего десять дней после подписания договора, на воду — при большом стечении публики — была спущена первая подводная лодка послевоенной постройки U1. Новость произвела шок во всём мире. Немецкая подводная лодка — казалось, навеки похороненное исчадие ада — вновь всплыла из небытия.

Германский военно-морской флот получил новое название — «Кригсмарине», то есть «Боевой флот».

Возрождавшемуся подводному флоту Германии был нужен квалифицированный командующий. Как писал Редер, он без колебаний сделал выбор. Его избранником стал Карл Дёниц, сорокавосьмилетний капитан II ранга, помогавший Редеру комплектовать офицерский состав флота.

Карл Дёниц был младшим из двух сыновей Эмиля Дёница, инженера-оптика. Он родился 16 сентября 1891 года в Грюнау, предместье Берлина. Его мать Анна Дёниц (урождённая Байер) умерла, когда Карлу не было ещё и четырёх лет. Его отцу, так и оставшемуся вдовцом, пришлось воспитывать двух сыновей — Фридриха и Карла. Среднего достатка семья поселилась в Йене, городке близ Веймара. Фридрих и Карл получили классическое образование в частных школах. После окончания школы оба брата избрали профессию моряка. Фридрих нашёл себе службу в торговом флоте, а Карл 1 апреля 1910 года вступил в ряды военно-морских сил. Спустя два года Эмиль Дёниц умер, а пути его сыновей навсегда разошлись.

После года курсантской службы на учебном крейсере «Герта» и годичного обучения в Военно-морской академии в Мюрвике Карл Дёниц получил патент на офицерское звание и был направлен на лёгкий крейсер «Бреслау», действовавший в Средиземном и Чёрном морях. После начала Первой Мировой войны в 1914 году кайзер передал «Бреслау» и устаревший корабль «Гебен» Турции в качестве quid pro quo (компенсации) за вступление этой страны в войну на стороне Германии. «Бреслау» и «Гебен» со смешанными немецко-турецкими экипажами действовали на Чёрном море против флота России.

27 мая 1916 года Дёниц женился на Ингеборг Вебер, дочери немецкого генерала, представлявшего в Турции интересы Германии, а в 1917 году у молодожёнов родилась дочь Урсула.

Когда в 1916 году германское военно-морское командование сделало основную ставку в войне на море на подводные лодки, Дёниц добровольно перешёл в подводный флот. После трёхмесячной стажировки в Германии в начале 1917 года он возвратился на средиземноморский театр военных действий и получил назначение вахтенным офицером на подводную лодку U39, которой командовал известный подводник Вальтер Форстман. С февраля по октябрь 1917 года Дёниц участвовал в четырёх патрулированиях, во время которых Форстман потопил тридцать четыре судна. В конце 1917 года Дёница назначают командиром небольшого устаревшего минного заградителя UC25, на котором Дёниц совершил два выхода в Средиземное море, установив два минных заграждения и торпедировав пять судов. За проявленную храбрость Дёница наградили Рыцарским крестом дома Гогенцоллернов.

В конце войны, в сентябре 1918 года, Дёница назначили командиром подводной лодки UB68. 4 октября во время первого патрулирования Дёниц атаковал английский конвой и потопил одно судно. Однако во время боя подводная лодка потеряла управление и всплыла. Под ураганным огнём Дёниц принял решение потопить лодку. В результате он сам и двадцать девять членов экипажа подводной лодки были выловлены из воды и доставлены в Англию, где пленные просидели в тюрьме до июля 1919 года.

Возвратившись в Германию, Дёниц не расстался с флотом. В 1920–1924 годах он командовал эсминцем «Т157», базировавшимся в Свинемюнде на Балтике. В этом городке в семье Дёница родились два сына — Клаус (в 1920 году) и Петер (в 1922 году).

Из Свинемюнде Дёница, произведённого в капитан-лейтенанты, направили в Берлин, в морской штаб, где он начал работать под руководством Редера, который быстро оценил по достоинству своего нового подчинённого. В характеристике Дёница Редер писал, что Дёниц «усердный, находчивый и честолюбивый офицер, профессионал высокой квалификации со светлым умом и задатками лидера». В 1928 году Редер назначил Дёница командиром флотилии эсминцев, а в 1920 году — начальником штаба военно-морского округа. В 1934 году Дёница произвели в капитаны II ранга и назначили командиром лёгкого крейсера «Эмден».

Получив назначение на пост командующего подводным флотом, Дёниц был обескуражен. Высшие военно-морские чины Германии ратовали за расширение строительства крупнотоннажных надводных кораблей, подводный флот находился в зачаточном состоянии, а строительство подводных лодок было ограничено англо-германским договором. Дёницу казалось, что он попал «в тихую заводь», где и закончится его карьера. Однако, поразмыслив, Дёниц решил, что война с Англией неизбежна, а для ведения этой войны понадобится мощный подводный флот.

Подводник «душой и телом», Дёниц пришёл к твёрдому убеждению, что в Первую Мировую войну германский подводный флот был очень близок к победе на море. Если бы во время войны у немцев было большее число лодок, а неограниченная подводная война началась на два-три года раньше, немцы бы не упустили победы. Размышляя далее, Дёниц решил, что мощный подводный флот, его правильная организация и верно избранная тактика приведут к победе в новой войне.

Конечно, трудностей будет не избежать, мыслил Дёниц. Война есть война. Противник не преминет воспользоваться как уже проверенными средствами обороны, так и новыми, разработанными в последние годы. На этот раз союзники развернут систему конвоев с самого начала войны, оснастят корабли электронными приборами обнаружения подводных лодок, используют для борьбы с лодками современные высокоскоростные самолёты с большим радиусом действия, вооружённые усовершенствованными авиационными и глубинными бомбами. Однако технический прогресс, считал Дёниц, коснулся не только Англии. Немецкие специалисты разработали новые улучшенные конструкции подводных лодок, торпед, средств связи.

С последним суждением Дёница нельзя не согласиться. Подводные лодки, построенные в Германии во второй половине тридцатых годов, превосходили своими тактико-техническими и боевыми характеристиками лодки времён Первой Мировой войны. Так, увеличилась скорость лодки. К примеру, средние подводные лодки (водоизмещением 500 т) имели надводную скорость хода 16 узлов (что на 3 узла превышало аналогичную характеристику лодок, действовавших во время войны), а мощные дизели обеспечивали быстрый переход на полную скорость при всплытии. Увеличилась и дальность плавания лодок. Торпедные аппараты были усовершенствованы. Теперь в момент пуска торпеды они не выбрасывали пузыри воздуха, что уменьшало опасность обнаружения лодки противником. Боеголовки торпед стали начиняться 612 фунтами взрывчатого вещества (ранее — 352 фунтами), а контактные взрыватели начали вытесняться магнитными.

В тридцатые годы значительного прогресса достигла и радиосвязь. Новые подводные лодки оснащались комплектами длинноволновых и коротковолновых передатчиков и приёмников, благодаря чему, находясь на патрулировании, получили возможность поддерживать радиосвязь с берегом и между собой. В то же время и береговое командование обрело возможность получать от находившихся в море лодок оперативную информацию, к примеру, о развёрнутых в зоне боевых действий средствах противолодочной обороны противника, о запасах топлива и торпед на борту лодки, о полученных ею повреждениях, наконец, о погоде и состоянии моря в районе патрулирования.

Исходя из своего опыта использования подводных лодок в Первой Мировой войне, Дёниц считал, что подводные лодки проиграли войну на море конвоям, в первую очередь, из-за трудностей, вызванных одиночными несогласованными действиями при поиске и атаке цели. Немецкая подводная лодка проводила в море многие дни в безрезультатных поисках целей только для того, чтобы в случае удачи встретиться с конвоем, провести одну атаку, погрузиться и потерять после этого контакт с противником.

Дёниц верил, что в новой войне над конвоями можно одержать победу, если придерживаться новой тактики: формировать группы подводных лодок («волчьи стаи») и координировать их действия по радио из единого центра, руководствуясь разведывательными данными о путях движения конвоев противника. «Волчьи стаи» смогли бы атаковать конвои днём из подводного положения, а ночью — всплыв на поверхность моря. По мысли Дёница, при атаке днём с перископной глубины подводным лодкам, чтобы уменьшить опасность обнаружения, следовало пользоваться торпедами с маломощными электродвигателями, а при ночной атаке из надводного положения — обычными торпедами с парогазовыми двигателями.

В то же время Дёниц считал, что нельзя переоценивать появившиеся новые средства противолодочной обороны — по крайней мере, такие из них, как гидролокаторы и патрульные самолёты.

Самые совершенные гидролокаторы того времени имели существенные недостатки: дальность действия гидролокатора не превышала полмили, а обнаружить с его помощью подводную лодку в надводном положении вообще не представлялось возможным. Электрические торпеды имели больший радиус действия, чем гидролокаторы. По этой причине, считал Дёниц, даже при атаке днём из подводного положения лодка могла поразить цель с позиции, находящейся вне зоны действия гидролокатора. Рассуждая далее, Дёниц полагал, что в случае обнаружения лодки кораблями противника после произведённого ею залпа она успеет уйти из района боевых действий, погрузившись и набрав полную скорость.

Что касалось патрульных самолётов, то, исходя из своего военного опыта, Дёниц считал, что самолёты не могут обнаружить лодку на перископной глубине и потому не представляют опасности для лодки, атакующей цель в дневное время из подводного положения торпедами с электродвигателями. Ночью самолёты не патрулировали, поэтому при ночной атаке из надводного положения можно было не бояться их появления. Опасность от самолётов исходила лишь в том случае, когда подводная лодка в дневное время оказывалась в надводном положении. Однако, как полагал Дёниц, ходовой вахте было по силам увидеть или услышать самолёт до того, как он обнаружит подводную лодку. Обладая способностью быстро погружаться (за 30 секунд), подводная лодка, по его мнению, вполне могла избежать нападения со стороны любого самолёта.

По расчётам Дёница, чтобы одержать победу на море, Германии требовалось триста средних подводных лодок (водоизмещением 500 тонн каждая). Такое количество лодок позволило бы иметь около ста единиц постоянно развёрнутыми в районах боевых действий, что предоставило бы немцам возможность применить тактику «волчьих стай». Такие силы, по мнению Дёница, смогли бы уничтожать по одному миллиону тоннажа ежемесячно. Британский торговый флот в конце тридцатых годов насчитывал около 3000 судов (включая танкеры) общим тоннажем 17,5 млн т. За шесть месяцев подводные лодки смогли бы сократить этот тоннаж более чем на одну треть, а за год — более чем на две трети. За год-полтора, как считал Дёниц, подводный флот Германии смог бы нанести Англии невосполнимые потери, подорвав её промышленный потенциал и посеяв экономический хаос.

О своих предположениях и подсчётах Дёниц ещё в начале своей деятельности на посту командующего подводным флотом доложил в германский морской штаб. Однако Дёницу пришлось ещё раз испытать разочарование. Через Редера он узнал, что Гитлер и не помышляет о войне с англичанами. Редер напомнил Дёницу, что Германия подписала с Англией морской договор, который Гитлер превозносит при каждом удобном случае. Согласно этому договору, немцы обязались ограничить общий тоннаж подводных лодок 24.000 т и лишь при возникновении особых обстоятельств могли расширить программу строительства. Кроме того, Германия подписала 22 статью Лондонского морского договора 1930 года, запрещавшую ведение неограниченной подводной войны против торговых судов. Редер пояснил Дёницу, что его взгляды не соответствовали концепциям, доминировавшим в германском морском штабе. Там считали, что современные средства противолодочной обороны (в первую очередь, гидролокаторы и патрульные самолёты) не позволят одержать победу в подводной войне на море в британских прибрежных водах, и намеревались отдать предпочтение строительству крейсерских лодок для использования их в удалённых районах (где средства противолодочной обороны были менее эффективны) и выполнения функций, аналогичных тем, что были возложены на «карманные» линкоры и надводные рейдеры, при строгом соблюдении призового права. Редер посоветовал Дёницу на время забыть о войне с Англией.

Выходило так, что Германия не собирается воевать с англичанами. Как писал историк Руге, войскам было запрещено именовать «Англией» предполагаемого противника даже в военных играх.

И всё же Дёниц остался при своём мнении. Он по-прежнему считал войну с Англией неизбежной и делал всё, что было в его возможностях, для возрождения германского подводного флота.

В 1936 году действие Лондонского морского договора заканчивалось, а надежды на его продление рухнули. Япония вышла из Лиги наций, оккупировала Манчжурию и приступила к интенсивному строительству кораблей и подводных лодок, успев превысить тоннаж, отведённый ей договором. Италия оккупировала Абиссинию (Эфиопию), выступила на стороне фашистского генерала Франсиско Франко, развязавшего гражданскую войну в Испании, а также наметила осуществить разработанную программу строительства военно-морского флота, что вынудило Францию предпринять ответные действия. Хотя Англия и Соединённые Штаты договорились и в дальнейшем придерживаться договорных ограничений в морских вооружениях, с 1 января 1937 года, когда они оказались более не связанными Лондонским морским договором, каждая из этих стран пошла по своему пути развития военно-морского флота. Время разоружения истекло.

В 1936 году фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер осуществил ряд военных акций. Так, в марте германские войска вошли в Рейнскую провинцию, а позднее Гитлер, как и Муссолини, поддержал Франко, оказав ему помощь в виде танков и самолётов. Однако эти акции не мешали Адольфу Гитлеру искать новые пути сближения с британским правительством. По его указанию корабли посещали Британские острова с дружескими визитами, а немецкие яхтсмены состязались с английскими в парусных гонках.

Германия продолжала соблюдать условия Лондонского морского договора. В 1935 году морской штаб заказал промышленности тридцать шесть подводных лодок общим тоннажем 12500 т, что составляло около половины того тоннажа, который немцы обязались не превышать. Промышленность выполнила заказ в короткие сроки: тридцать пять лодок были построены уже в 1935–1936 годах, а одна (U32 VII серии) — в 1937 году. Тому было и объяснение: лодки строились по технологии, использованной ранее на финских и испанских верфях.

Острая дискуссия развернулась вокруг оставшегося в распоряжении Германии тоннажа (11.500 т). По-прежнему убеждённый в неизбежности войны с Англией и одержимый идеей использовать в этой войне «волчьи стаи», Дёниц предложил отпустить весь тоннаж на строительство двадцати трёх средних подводных лодок VII серии новой модификации. Его оппоненты из морского штаба предлагали использовать этот тоннаж по-другому: построить восемь малых подводных лодок II серии, семь средних лодок VII серии новой модификации и восемь больших лодок IX серии. После нескольких месяцев раздумий Редер принял сторону морского штаба.

Дёниц пережил новое потрясение. Строительство больших лодок требовало длительного времени, а значит, до готовности подводного флота к активным боевым действиям было ещё далеко. И действительно, из этих двадцати трёх подводных лодок в 1937 году не было построено ни одной, в 1938 году вошли в строй только девять, за восемь месяцев 1939 года — ещё двенадцать, и к началу Второй Мировой войны две лодки всё ещё были на стапелях. Но более всего Дёница удручал тот неутешительный факт, что разработанная им стратегическая концепция ведения подводной войны не нашла поддержки даже у проницательного Редера. Дёниц корил себя до конца дней, что не смог убедить в своей правоте командование «Кригсмарине».

Первые малые подводные лодки II серии (U1—U12) вошли в строй летом 1935 года. Шесть из них достались школе подводников в Киле, где курсантам преподавали элементарный курс боевой подготовки, а другие шесть образовали ядро формировавшейся в том же Киле флотилии, предназначенной для прохождения военными моряками углублённого курса боевой подготовки. Флотилии было присвоено имя известного подводника-аса Отто Ведцигена, который во время Первой Мировой войны потопил четыре английских крейсера, а затем погиб во славу Германии. Командирами лодок флотилии были обер-лейтенанты в возрасте около двадцати восьми лет, почти все имевшие десятилетний стаж службы в военно-морском флоте. Некоторые из них успели пройти практику на подводных лодках, кто в Финляндии, кто в Испании, а кто в Турции. Командный состав лодок представлял из себя спаянный коллектив. Офицеры хорошо знали друг друга. Ганс-Гюнтер Лооф (командир лодки U9) и Ганс-Рудольф Розинг (командир лодки U11) были женаты на сёстрах. Весь командный состав флотилии разделял убеждение Дёница в неизбежности войны с Англией и считал, что в предстоящей войне подводный флот сыграет не последнюю роль.

Флотилия приступила к боевой подготовке 1 октября 1935 года. На каждой лодке был поднят новый флаг «Кригсмарине» с изображением чёрно-красной свастики. В ближайшие три месяца флотилия пополнилась шестью подводными лодками IIВ серии, и во флотилии стало двенадцать лодок (все подводные лодки II серии получили в среде подводников наименование «каноэ»). Под руководством Дёница и его помощника инженера-механика Отто Тедсена, пятидесятилетнего «морского волка», экипажи подводных лодок занимались боевой подготовкой не щадя сил.

Морской штаб обязал Деница подготовить флотилию к ведению боевых действий к началу марта 1936 года. Командование «Кригсмарине» опасалось, что ввод немецких войск в Рейнскую провинцию может привести к войне с Францией, а на море — и к войне на два фронта, поскольку Франция заключила союз с Польшей и Советским Союзом.

Дёниц ежедневно уходил в море то на одной лодке «каноэ», то на другой. Он был требовательным, но справедливым наставником. Дёниц способствовал установлению товарищеских отношений между офицерами, старшинами и рядовыми, насаждая во флотилии «демократические» порядки. Каждый — от рядового до офицера — ел один хлеб и наравне с другими переносил тяготы службы. Проводя многие часы в тесных помещениях лодки, Дёниц хорошо узнал своих подчинённых, а те поближе познакомились с ним. Моряки, называвшие его «Львом», преклонялись перед своим командиром, принося ему дань уважения за компетентность и заботу о людях.

Дёниц обучал подчинённых самым разным аспектам боевой подготовки, но более всего уделял внимание стрельбам. Каждой лодке флотилии было предписано провести шестьдесят шесть атак учебных целей в дневное время с перископной глубины и такое же количество ночных атак из надводного положения, каждый раз имитируя торпедный залп выхлопом сжатого воздуха. Эти учения были тяжки для всех, но особенно доставалось командирам подводных лодок. Им приходилось вести лодку и днём и ночью, а для того, чтобы выйти на цель, учитывать самые разные факторы: силу и направление ветра, волнение моря, характеристики течений, видимость, глубину погружения и скорость лодки, курс цели и многие другие, не менее важные показатели. Командиры подводных лодок старались развить в себе нечто вроде «шестого» чувства, чтобы определять, смогут ли при создавшихся условиях плавания самолёты или надводные корабли противника установить местоположение лодки. Только определив эту вероятность, командир лодки мог решить, каким ходом идти на различных участках пути до цели, когда использовать перископ, а также какие предпринять действия после проведённой атаки. После ста тридцати двух атак на следующих учениях подводная лодка допускалась к стрельбам по цели учебными торпедами.

В процессе обучения своих подчинённых Дёниц разработал новый порядок взаимодействия командира лодки и первого вахтенного офицера при атаке цели. Собственно говоря, при атаке днём из подводного положения лодки это взаимодействие осталось прежним. Командир, находясь у перископа, с помощью первого вахтенного офицера, работавшего с планшетом, наводил лодку на цель, а затем подавал команду на пуск торпеды. А вот при ночной атаке из надводного положения командиру подводной лодки предписывалось руководить ходом лодки по планшету с центрального поста, а командовать пуском торпеды поручалось первому вахтенному офицеру, которому надлежало находиться на ходовом мостике и руководствоваться в своих действиях результатами визуального наблюдения с помощью цейссовского бинокля, установленного на репитере гироскопического компаса. Многие командиры лодок без особой охоты передавали свою прежнюю функцию первым вахтенным офицерам и поругивали про себя новую систему взаимодействия, хотя она и была эффективнее старой. Тем не менее эта система стала обязательной для использования в германском подводном флоте. Флоты других стран не воспользовались новшеством Дёница.

U1 — U6 II серия («каноэ»)

U7 — U24 IIВ серия («каноэ»)

U25 — U26 I серия

U27 — U36 VII серия

U37 — U44 IX серия

U44 — U55 VIIB серия

U56 — U61 НС серия («каноэ»)

Подводные лодки «каноэ» уходили в море на пять дней, и так из недели в неделю. Работа была изнурительной. В отдельные сутки подводные лодки проводили по восемь дневных атак цели с перископной глубины и по шесть ночных атак из надводного положения. Как вспоминал один из бывших командиров подводной лодки, четырнадцать атак в сутки являлись «высшим пределом физических и духовных сил».

Лодки «каноэ» со сварными корпусами из высокопрочной стали могли погружаться на глубину до 500 футов. Одним из способов уберечься от обнаружения подводной лодки гидролокатором являлось погружение лодки с выключенными двигателями на максимально возможную глубину, и Дёниц время от времени предписывал командирам лодок производить эту операцию. Однако инцидент с подводной лодкой U12, которой командовал Вернер фон Шмидт, положил конец учебным погружениям. На глубине 341 фут лёгкий корпус лодки треснул, и она стала наполняться водой. Лодке удалось всплыть, и всё же морской штаб запретил осуществлять погружения на глубину более 150 футов. Дёниц понимал, что в боевых условиях глубоководные погружения станут обычным явлением, а коли так, к ним надо готовиться. Он пытался убедить морской штаб отменить принятое решение, но его доводы не были приняты во внимание. В своих мемуарах Дёниц с горечью отметил: «За уроки, которыми обделили моряков в мирное время, им пришлось заплатить дорогой ценой во время войны».

Когда 7 мая 1936 года войска вермахта вошли в Рейнскую провинцию, двенадцать лодок флотилии «Веддиген», а с ними шесть лодок II серии из школы подводников, оказались в полной боевой готовности для ведения возможной войны на море против Польши, Франции и Советского Союза. Позднее, в том же 1936 году, в строй вошли ещё шесть лодок «каноэ», а также десять средних лодок VII серии (U27 — U36, водоизмещением 500 тонн каждая) и две больших лодки I серии (U25 и U26, водоизмещением 750 тонн каждая). Подводные лодки U25 и U26 имели целый ряд существенных недостатков: они имели низкую остойчивость, медленно погружались, плохо маневрировали и легко засекались гидролокаторами. Обе лодки были признаны непригодными для ведения боевых действий, их квалифицировали как экспериментальные и предназначили для пропагандистских целей — к примеру, в составе кораблей «Кригсмарине» нести флаг со свастикой в прибрежных водах Испании. Десять средних подводных лодок VII серии, также не лишённые недостатков (в частности, они потребляли большое количество топлива), образовали вторую флотилию, которой было присвоено имя другого героя-подводника Райнхольда Зальцведеля. Командирами лодок этой флотилии стали бывшие командиры или вахтенные офицеры подводных лодок «каноэ» флотилии «Веддиген».

Получив на вооружение новые подводные лодки, морской штаб провёл реорганизацию подводного флота. Восемнадцать лодок «каноэ» были разделены на две флотилии — флотилию «Веддиген» и ещё одну, названную в честь ещё одного героя-подводника Йоханнеса Лоса. Дёниц командовал всеми тремя флотилиями, состоявшими из тридцати лодок (восемнадцати «каноэ», десяти лодок VII серии и двух экспериментальных — U25 и U26). Штаб Дёница состоял из Тадсена, Эбергарда Годта, энергичного организатора, и ряда других офицеров.

После того как личный состав флотилии «Зальцведель» прошёл полную боевую подготовку, Дёниц провёл несколько экспериментов по использованию «волчьей стаи» в нападении на «вражеские конвои» в Балтийском море. Дёниц руководил учениями с корабля, оснащённого первоклассной радиотехникой. Он рассредоточивал лодки в линию с интервалом в несколько десятков миль, вытянутую вдоль ожидаемого маршрута конвоя, с сохранением возможности быстро сосредоточиться для проведения атаки. Подводная лодка, которая обнаруживала конвой, сообщала об этом по радио Дёницу и ожидала прибытия остальных лодок «волчьей стаи». Проведённые Дёницем учения увенчались полным успехом. Дёниц на практике убедился в верности разработанной им тактики борьбы с вражескими конвоями.

Дёниц решал вопросы и чисто технического характера. Дальность плавания лодки VII серии ограничивал небольшой запас топлива, который лодка принимала на борт. Проблему отчасти решил Тедсен. Он сконструировал палубные цистерны, которые могли загружаться дополнительным топливом, увеличивая запас горючего с 67 до 108 тонн. На старые лодки VII серии они не годились, зато такими палубными цистернами стали оснащаться усовершенствованные средние лодки VIIB серии (U45 — U51).

Летом 1937 года Англия, следуя условиям англо-германского морского договора, официально уведомила Германию, что намерена увеличить тоннаж своего подводного флота на 17.300 т (с 52.700 т до 70.000 т). Условия договора позволяли Германии при строительстве лодок использовать 45% тоннажа, отведённого Англии. Заявление англичан позволяло немцам увеличить тоннаж своего подводного флота на 7785 т. Между Дёницем и морским штабом снова разгорелись жаркие споры. Дёниц предлагал использовать весь тоннаж для постройки средних лодок VII серии, водоизмещением 500 т. Морской штаб настаивал на строительстве усовершенствованных больших подводных лодок IXB серии, водоизмещением 750 тонн. Редер принял своё решение. Он сделал заказ промышленности на строительство восьми лодок VIIB серии (общим водоизмещением 4000 тонн) и пяти лодок IXB серии (общим водоизмещением 3750 тонн). Ожидалось, что после выполнения заказа германский подводный флот будет состоять из семидесяти двух подводных лодок общим водоизмещением 31.750 т: тридцати двух «каноэ», двадцати пяти средних лодок VII серии, тринадцати больших лодок IX серии и двух экспериментальных лодок U25 и U26.

В 1938 году германский подводный флот трижды приводился в состояние полной боевой готовности: в марте, когда немецкие войска вторглись в Австрию, в мае, когда Германия попыталась отторгнуть Судетскую область от Чехословакии, и в сентябре во время Мюнхенской конференции, на которой немцам удалось договориться с Англией, Францией и Италией о присоединении Судетской области к Германии. Германский подводный флот был готов воевать на море с любым противником, окажись им Франция, Польша, Советский Союз или даже Англия.

В конце мая 1938 года, после неудачной попытки овладеть Судетской областью, Гитлер вызвал Редера в рейхсканцелярию и ошеломил его неожиданным заявлением, назвав Англию «вероятным противником на море». Гитлер поручил Редеру разработать новую программу строительства кораблей, прежде всего крупнотоннажных, появление которых в рядах военно-морского флота послужило бы «политическим целям» и удержало Англию от вступления в антигерманский союз, даже если у Германии возникнут «политические разногласия» с каким-либо государством. В разговоре с Редером Гитлер выразил настоятельное желание увеличить и объём строительства подводных лодок, сославшись на статью англо-германского морского договора, допускавшую «при особых обстоятельствах» паритет с Англией в этом виде морских вооружений.

Однако Редер помнил, что вопрос о паритете требует согласования с англичанами, в то же время отдавая себе отчёт, что Гитлер в создавшейся обстановке не станет инициировать новые переговоры с Англией. И всё же Редер (в нарушение англо-германского морского договора) разработал программу строительства тридцати лодок. Согласно программе, германский подводный флот должен был пополниться девятью лодками IX серии (общим водоизмещением 6750 тонн), двумя сверхтяжёлыми подводными минными заградителями ХВ серии (общим водоизмещением 6000 тонн), двумя крейсерскими лодками IX серии (общим водоизмещением 6000 тонн), вооружёнными 5-дюймовыми палубными орудиями в двух орудийных башнях, и семнадцатью лодками VII серии (общим водоизмещением 8500 тонн). Дёниц был недоволен. Для осуществления его стратегических замыслов требовалось большое количество лодок VII серии, а Редер не внял его предложениям.

Правда, в том же 1938 году Дёниц получил в своё распоряжение девять новых подводных лодок: четыре лодки VIIB серии с палубными цистернами (U45, U46, U47 и U51), три больших лодки IX серии (U37, U38 и U39), а также две усовершенствованные лодки «каноэ» IIС серии (U56 и U57). Эти лодки стали ядрами трёх новых флотилий, названных в честь героев-подводников Бернхардта Вегенера, Пауля Гундиуса и Ганса Йоахима Эмсмана. Лодки VIIB серии вошли во флотилию «Вегенер», лодки IX серии — во флотилию «Гундиус», а «каноэ» — во флотилию «Эмсман».

В конце 1938 года морской штаб разработал долгосрочный план строительства надводных кораблей и подводных лодок — план «Циль». Согласно этому плану, к концу 1948 года предполагалось построить семнадцать крупных боевых кораблей (шесть сверхтяжёлых линейных кораблей, каждый водоизмещением 72.000 т, четыре больших линкора, четыре авианосца и три линейных крейсера), а также три «карманных» линкора, пять тяжёлых крейсеров, сорок восемь лёгких крейсеров, шестьдесят восемь эсминцев, девяносто торпедных катеров, большое количество минных заградителей и тральщиков и, кроме того, множество вспомогательных кораблей. Общий тоннаж намеченных к постройке кораблей превышал 1 млн тонн.

Тем же планом было намечено построить 249 подводных лодок общим водоизмещением 200.000 т: шестьдесят малых лодок II серии, двадцать семь крейсерских лодок и подводных минных заградителей, шестьдесят две большие лодки IX серии и сто средних лодок VII серии. Из общего тоннажа намеченных к строительству лодок только 25% (50 000 т) отводилось средним лодкам VII серии, которым, как считал Дёниц, предстояло стать решающим оружием в будущей войне на море.

Дёниц предпринял всё возможное, чтобы побудить морской штаб откорректировать план, надеясь, что в новой его редакции подводным лодкам — и прежде всего лодкам VII серии — будет отведён больший тоннаж. Он написал монографию «Подводная лодка». В своей работе Дёниц ратовал за ведение «корсарской войны» против торгового флота противника силами подводных лодок, рекомендуя их командирам атаковать цели преимущественно ночью из надводного положения. Правда, при этом Дёниц из соображения секретности даже не обмолвился о тактике «волчьей стаи», зато подверг критике рассуждения о уязвимости лодок в случае использования для борьбы с ними таких средств противолодочной обороны, как гидролокаторы и патрульные самолёты. Дёниц нашёл и единомышленника. Командующий одного из флотов Герман Бём попытался убедить морской штаб, что в предстоящей войне на море основными видами оружия станут подводные лодки и минные заграждения. Но всё оказалось напрасным. Разработанный морским штабом план остался без изменений. Когда Редер принёс план «Циль» на утверждение Гитлеру, фюрер изменил в нём лишь дату его выполнения, поменяв 1948 год на 1946-й, одновременно пообещав Редеру всячески содействовать реализации программы строительства кораблей и подводных лодок в установленный им срок.

Утверждение плана «Циль» явилось грубейшим нарушением условий англо-германского морского договора. Немцы держали план в тайне, надеясь, что в скором времени Гитлер найдёт предлог для аннулирования договора, возложив ответственность за свои действия на англичан. У Германии была и лазейка для наращивания морских вооружений в категории подводных лодок, и она ею воспользовалась. 12 декабря 1938 года министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп официально заявил Англии, что Германия ввиду «особых обстоятельств» намерена уравнять общий тоннаж своего подводного флота с общим тоннажем подводного флота Англии и довести его до 70.000 т. Британское правительство протеста не выразило.

В январе 1939 года Редер сделал заказ на строительство шестнадцати подводных лодок общим водоизмещением 13.000 т. Выполнение заказа позволяло Германии в 1942 году достичь паритета с Англией в этом виде морских вооружений и иметь в составе подводного флота сто восемнадцать лодок общим водоизмещением 70.000 т. Из 13.000 т тоннажа половину (6500 т) Редер отвёл на строительство двух больших подводных минных заградителей ХВ серии и двух крейсерских лодок XI серии. Вторая часть тоннажа была отведена на строительство средних лодок VII серии. В 1942 году германский подводный флот должен был содержать:

32 малые подводные лодки II серии общим водоизмещением 8000 тонн;

55 средних подводных лодок VII серии общим водоизмещением 27.500 тонн;

2 большие подводные лодки I серии общим водоизмещением 1500 тонн;

22 большие подводные лодки IX серии общим водоизмещением 16.500 тонн;

3 больших подводных минных заградителя ХВ серии общим водоизмещением 5400 тонн;

4 крейсерские подводные лодки XI серии общим водоизмещением 12.000 тонн.

Всего 118 подводных лодок общим водоизмещением 70.900 тонн.

Такой расклад не удовлетворял Дёница. Общий тоннаж средних подводных лодок VII серии планировалось довести всего лишь до 39% общего тоннажа всего подводного флота, а их планируемое количество даже не дотягивало до одной пятой числа, необходимого Дёницу для победы над британским торговым флотом.

В марте 1939 года Гитлер, поправ соглашения, достигнутые на Мюнхенской конференции, отдал приказ оккупировать Чехословакию. 15 марта Германия ввела войска в Прагу и ликвидировала Чехословакию как независимое государство. Неделю спустя она захватила у Литвы Мемель (Клайпеду), важный порт на Балтийском море. Угрожающий характер приняли германские требования, предъявленные к Польше. Германия подняла вопрос о присоединении к рейху вольного города Данцига и потребовала, чтобы Данцигский коридор был перерезан германскими коммуникациями. Германо-польские отношения быстро обострялись. Гитлер отдал приказ вермахту, «Люфтваффе» и «Кригсмарине» находиться в полной боевой готовности, с тем чтобы не позднее 1 сентября 1939 года вторгнуться в Польшу.

Захват немцами Чехословакии вызвал бурю протеста у англичан. Они требовали, чтобы премьер-министр Невиль Чемберлен положил конец гитлеровской агрессии. Чемберлен был вынужден заявить, что если Франция выполнит свои обязательства перед Польшей, обусловленные франко-польскими договором о взаимопомощи, то Великобритания выступит на стороне Франции.

У Гитлера появился предлог порвать англо-германский морской договор, что он и сделал, заявив об этом в язвительной речи, произнесённой в рейхстаге 28 апреля 1939 года. Англия ответила приготовлениями к войне. Несмотря на эти приготовления, Гитлер уверил своё окружение, что ни Англия, ни Франция за Польшу не вступятся. Поверив Гитлеру и посчитав, что тот запасся эффектным политическим ходом, Редер наивно предположил, что воевать с Англией Германии не придётся.

Дёниц думал по-другому. Он считал, что война с англичанами может начаться в любой момент. Дёниц обратился к Редеру с ходатайством об увеличении объёма строительства подводных лодок, и прежде всего средних лодок VII серии. Редер ответил отказом, удовлетворив лишь другую просьбу Дёница: разрешить провести учения лодок в Атлантике.

Учения состоялись в мае 1939 года. Их целью являлась отработка взаимодействия подводных лодок при поиске и атаке конвоя. «Вражеский» конвой составили подвернувшиеся под руку танкер и грузовое судно, направлявшиеся в Лиссабон и далее в Западное Средиземноморье, и силы охранения: корабль «Эрвин Васснер» (с Дёницем на борту) и вспомогательное судно «Саар» из флотилии «Зальцведель». В учениях приняли участие пятнадцать подводных лодок, разделённых на пять групп, по три лодки в каждой. Группы лодок рассредоточились в линию, вытянутую вдоль ожидаемого маршрута конвоя на несколько сот миль. После того как одна из групп обнаружила конвой, сообщение о пути его следования была передано по радио на другие лодки. Несмотря на плохую погоду и хитрость Дёница (конвой шёл зигзагообразным курсом), все лодки вышли на цель. Проведёнными учениями Дёниц остался доволен. Тактика «волчьей стаи» себя полностью оправдала. Воодушевлённый успехом, Дёниц в очередной раз обратился к Редеру с ходатайством об увеличении объёма строительства подводных лодок, мотивируя свою мысль тем, что в случае начала войны немецкие подводные лодки смогут нарушить британское торговое судоходство.

Дёницу письменно ответил контр-адмирал Вернер Фюрбрингер, заместитель начальника морского штаба Отто Шнивинда. Фюрбрингер писал: «В настоящий момент нарушение британского торгового судоходства силами подводных лодок неосуществимо на практике. Такова реальность, и любая противная точка зрения должна быть искоренена как ошибочная. Можно принять за аксиому, что в случае начала военных действий каждый английский конвой, где бы ни проходил его путь — в прибрежных водах или открытом море, — будет наделён такими силами охранения, которые возьмут верх над любым количеством лодок, даже если те станут атаковать из подводного положения». Аргументируя свою мысль, Фюрбрингер сослался на эффективность обнаружения подводных лодок гидролокаторами, попутно предвозвестив, что для защиты своих торговых коммуникаций на море англичане не преминут воспользоваться минными заграждениями, превосходно проявившими себя в Первую Мировую войну.

Официальное послание Фюрбрингера привело Дёница в ярость. Он подал рапорт на имя Шнивинда, в котором пункт за пунктом разбил доводы Фюрбрингера. Дёниц сделал и более рискованный шаг: попросил Редера ознакомить со своими стратегическими концепциями Гитлера. Редер выполнил просьбу Дёница и сообщил ему ответ фюрера. Ответ гласил: «Германия ни при каких обстоятельствах не станет воевать с Англией, ибо такая война принесёт гибель Германии».