Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Если человек моей эпохи будет смотреть со стороны, то вполне может подумать, что по безлюдной лесной дороге движется самобеглая тележка, вершина технического прогресса, торжество готического гения.
Когда над дилижансом на ходу коптит труба, словно это свободный выхлоп, упряжка визуально теряется, выпадает из реальности. Мне вообще чудится, что мечта сбылась и внизу упрямо тарахтит дизельный моторчик, скрежещет старинная коробка переключения передач, крутится трансмиссия… Даже длинная рукоять привода стояночного тормоза в тему.
Холодно, всего градусов семь на улице.
Как же хорошо, что дров запасли много, можно не останавливаться, проклиная невольную задержку! В такие моменты и обретаешь мудрость предвиденья и способность прислушиваться к мнению опытных людей… Наивно спросил у Гики, не пора ли укутывать лошадей попонами, и получил чуть сглаженный вежливостью ответ: возничий де лучше прочих белоручек знает, кого, когда и чем укутывать. Ну и чёрт с тобой.
В тёплом салоне собралась не менее тёплая компания. Беседуем о насущном.
– Как скоро проклятый Орон расскажет о тебе серым? – спросил Геллерт, большим ножом нарезая пласты окорока с нежным жирком. Куски хлеба уже лежали на медном подносе.
– Слушайте, мне уже довольно жарко. Лана, приоткрой окошко… Когда, спрашиваешь? Как только появится свободное время и спадёт напряжение первых часов бунта, тогда вот и расскажет, – предположил я. – Им скоро понадобятся умелые исполнители, солдаты самых грязных дел.
– Выходит, мы для такого пригодны?
– И это можем! – подмигнул я другу. – При необходимости, конечно, для мира и добра, хотя и доставим тем величайшее блаженство нечистым силам и нанесём глубокий вред своей душе. А вот расскажут ли серые обо мне…
– Надо было их убить, вот что я скажу, удушить в подворотне, – просто произнёс воин, но щеки его сразу вспыхнули краской праведного гнева, и он с силой ударил мозолистой ладонью по дубовой панели обшивки салона.
– Знаешь, дорогой Геллерт, за время своих странствий я убил четырёх парней из Ордена, но это ничуть не помогло. Проблема не в безопасности моей драгоценной персоны, на поимку которой у них имеется постоянное задание. Настоящая беда, как мы нынче увидели, совсем в другом.
– В чём же, Марк? – лишь недавно успокоившаяся Лана смотрела на меня широко открытыми глазами и даже с улыбкой. Любопытно ей.
…Примерно полгода назад я провел почти две недели в сумрачных залах столичной Большой библиотеки, изучая там историю Ванкоры, кропотливо, прилежно, с конспектированием и заучиванием. Как студент из приличной семьи. Жилье на самой окраине снял, с соседями познакомился, мало пил, диетически питался…
Мне нравились эти прохладные чертоги хранилища знаний, почти абсолютная тишина огромных помещений, нарушаемая лишь редкими шагами и шелестом страниц, нравился запах бумаги и типографской краски, малолюдье, сама основательность этого рукотворного задела на будущее развитие Ванкоры… Только там я не чувствовал отрыва от привычного цивилизационного поля, ведь многие подобные библиотеки сохранились и на Земле, практически в первозданном виде. Будто и не убывал.
Зарекомендовал себя прилежным абонентом! Мне даже предложили работу, потому что «обнаружил удивительную грамотность и разумность в устной речи». А ещё я чуть не влип, затеяв скоротечное лавстори с молодой и хорошенькой работницей библиотеки.
В хранилище знаний я познакомился с грамотными, думающими людьми, в перспективе ничуть не менее нужными, чем властители и чиновники. Попутно совершенствовал письменную и устную речь, разбирался с диалектами. Язык на материке всего один, зато очень много местных диалектов, впрочем, отличающихся один от другого не больше, чем русский от белорусского. А вот на островах уже свои языки…
То же самое и с богами. На всей Ванкоре властвует единый бог – Ванк Пречистый Указующий.
Признаюсь: затянуло меня так, что в какой-то момент сформировалось жгучее желание плюнуть на странствия и осесть в столице! Я уже понял, как здесь можно зарабатывать деньги, причём весьма неплохие. Для начала нужно купить скромную квартирку, и непременно в столице, в самой что ни на есть плотности урбанистики, где много таверн и торговых точек с отличным ассортиментом, много модных ателье и алхимических лабораторий, есть лицеи, Академия Познания и Театр. Глаз радуют чистые широкие улицы и крошечные уютные парки, открытые площадки для игры в фишки и разновидность петанка. Бани и прачечные, тренировочные и спортивные залы. Здесь издаются две газеты и тиражируются книги, развивается институт клубов.
А что? Обжиться, потом приобрести и хороший офис, в котором можно развести муть с консалтинговыми услугами, либо начать вполне реальное внедрение простейших систем безопасности. Не помешает и инновационная деятельность.
Еле вырвался Марк Уишем из сладких тенет волшебного сна! Прямо по Шекспиру: «Так гибнут замыслы с размахом».
Проклятье, вспомнил, вот и опять начались грёзы.
В общем, запасная площадка и тихая гавань у меня имеется…
Так вот.
Единого учебника истории не существует, многие авторы всех времён и народов трактуют события по-своему. А в зарождающемся научном сообществе Ванкоры пока что не создана комиссия по объединению этих трудов в нечто целостное. Однако многое очевидно. Всё многообразие появлений вольных городов сводится всего лишь к трём вариантам. Первый – постройка нового города и последующая легитимация формы управления с одобрением столицы, тут всё просто. Таких поселений мало, они ещё молоды и невелики.
Второй вариант связан со смертью властителя, не имеющего наследника (либо же единственный наследник оказывается откровенно недееспособным). Сенешал и начальник гвардии политическую ответственность брать на себя не хотят, пример вольных соседей заразителен, – всю голову задурили соседи своими рассказами о вольной жизни! – и городской совет любого вида либо же общенародное собрание-вече решает принять новый статус и больше на трон никого не пускать. Такие случаи встречаются довольно часто.
Последний – силовой, неизбежно кровавый, в той или иной степени. Это именно вооружённое восстание горожан, критически недовольных правлением лорда и отсутствием свобод, чаще всего в бизнесе, именно местные лавочники и начинают баламутить народ. Подчёркиваю: восстание горожан, то есть местных жителей. Это домашние разборки. Но это революция.
Однако я ничего не читал о зарождении на Ванкоре вольных городов с помощью обманчиво мирных мятежей, организованных извне и осуществленных пришлыми путём ползучего захвата чужой территории! Нет таких фактов в пыльных томах с кожаным переплётом!
Единственный континент Ванкоры удивительно мал для размеров планеты, примерно с Австралию. По океанам разбросано бесчисленное количество архипелагов и отдельных островов, как мелких, так и довольно крупных, с Мадагаскар. Два таких острова лежат в относительной близости к материку, я там побывал. Вот только до тамошних библиотек не добрался, будучи занят нормальным наёмническим делом. Может быть, у них бывало?
Вряд ли.
Методология до изумления знакома!
Это же настоящая цветная революция!
Первым делом создаётся ядро внутренней пятой колонны, которое и начинает работу с недовольными либо особо жадными торговцами и владельцами таверн, подкуп представителей властных структур второго эшелона с обещанием им всяческих благ в скором будущем, охмурение наиболее активной части молодёжи, прежде всего студенчества. Первично именно под них придумывается яркая символика и атрибутика, шокирующие ритуалы, броские лозунги – наличие последних обязательно. Именно молодёжь подогревает так нужные зачинщикам кухонные разговоры родителей… Выпячиваются любые промахи власти, а потом и все действия вообще. Обязательно наличие своих людей при дворе, способных отводить глаза и обозначать вымышленные опасности.
Затем следует постепенное насыщение города пришлыми; если это возможно, то и частичное замещение населения. Параллельно провокаторы всячески привечают городских маргиналов, искренне считающих, что в их собственном упадке виноват кто угодно, но только не они сами, и кои всегда рады дармовому пирожку. Постепенно рядовому горожанину, до поры не замечающему, что происходит вокруг, внушается мысль, что сам он – человек робкий и слабовольный и в существующем порядке вещей ничего не может изменить. Так пусть же доверится людям сведущим, постигшим истинную суть вещей!
Дальше дело за удобным моментом, горячим поводом, способным оказаться катализатором. Ради его организации можно и с любыми варварами договориться, чтобы те хорошенько пощипали окрестные поселения, и нехватку продовольствия устроить…
Ну, красавцы!
Мог ли я ожидать, что и на новой планете заклятые партнёры возьмутся за старое? Слушайте, а кто бы смог?
– Загвоздка в том, что американцы начали очень плохую игру с захватом городов, – наконец ответил я, не добавляя большего.
Пока медитировал и плавал в воспоминаниях, друзья уже успели подкрепиться.
– Ну, ты хватил, дружище! Что им будет толку от вольного города Грандура? Вот если бы партнёры посадили своего человека на трон…
– Ошибаешься, Гел, возможностей влияния очень много.
– Влияния, ну и словечко! Я частенько слышал его, когда решил недельку походить в церковь по всем правилам, где один из священников взялся за меня со всей строгостью, даже призывал в монахи… Тоже говорил о влиянии на мою голову нехороших соблазнов.
– Навроде игривых девиц? – подсказал я.
– А как же! Сравнится ли аппетитная попка с церковными просвирами…
– Мужчины, не забывайтесь, с вами дама! – тут же строго напомнила образцовая девица, однако глаза её заискрились и улыбка стала шире.
– Представить не могу, Лана, как бы он решил удалиться от мира! – сказал я ей.
– Болтун!
– Не сбивайте меня с мысли! – нервно попросил охотник за головами. – Так вот, святоша постоянно талдычил о духовной каре, о том, что я нахожусь под защитой святой церкви, и он, её преданный слуга, собирается веским словом воздействовать на мои грубые чувства. Призывал постоянно читать молитвы об изгнании демонов… Пусть я и не являюсь образцом незапятнанности души, но там я был всего один раз и по собственной дури! Как же возможно влиять на город, тем более такой большой, как Бикада или Грандур? Какая-то глупость.
– Есть давно проверенные способы! – горячо уверил я и, загибая пальцы, начал перечислять: – Можно поставить своего шерифа, который будет закрывать глаза на шалости некоторых и отпускать без наказания других, можно особым образом обучать школьников и студентов, закладывая им в головы определённые идейки разрушительного свойства, можно влиять на торговлю, и это, пожалуй, одна из главных задач партнёров… Можно в нужное время перекрывать дороги, вводить таможенные льготы для нужных товаров и не пускать товары неугодных партнёрам и Ордену дельцов из прочих областей. Можно скрытно тренировать отряды народной гвардии, наконец! Ты прав в одном, один город большого значения для партнёров не имеет… А вот несколько таких городов, объединённых под эгидой Ордена в Союз – серьёзная сила, способная поставить Ванкору с ног на голову! Представь, что, согласно полученной в урочный час команде, отряды народных гвардейцев объединятся в огромное войско! Кто сможет их остановить, кто будет способен к сопротивлению такой силище? А ты говоришь мне о глупости!
– Плохо же ты знаешь людей, Гел! – ехидно добавила Лана. – Иначе тебе было бы известно, что как раз мелочь голоштанная больше других задирает нос при каждом удобном случае, а не важные особы да богатеи, которые чаще всего знают себе цену! Завидующие другим в любой момент способны стать смутьянами.
– Что вы на меня набросились? Ну, может, и обронил что-нибудь лишнее, ненароком обидев тебя, Марк, я ведь никогда не занимался презренной политикой! – смутился воин. – Я же не учёный! То, что ты сейчас сказал, Марк, тревожит. Может быть, нам надо срочно ехать в столицу?
– Нам надо срочно ехать на север, – отрубил я. – Просто поверь, это самый лучший вариант. Да и что мы услышим в столице, если тамошний сенешал или советник властителя уже подкуплен? Прирежут в крепостном каземате, и нет проблемы.
– Тогда надо отрубить головы всем партнёрам, – Геллерт был последователен. – Сколько их, скажи?
– Двое.
– Что-о? – охотник за головами несказанно удивился, Лана тоже. – Ушам своим не верю! Чего же мы тогда медлим?
– Честно говоря, война с партнёрами не входила в мои планы… Да и точное место расположения неизвестно, оно держится в тайне.
– Подвесить серого на дубовый сук, сунуть горящую лучину ему в мерзкие волосатые ноздри, и негодяй с радостью всё выложит! – посоветовала девушка. Геллерт одобрительно кивнул.
Милые, добрые люди…
– Они не расскажут, Гел, я пробовал. Может быть, дело тут в специальных заклинаниях, может, ещё в чём-то. Молчат они. Да я и сомневаюсь, что о логове партнёров знал даже убитый нечистью командир группы… Ладно, ещё наговоримся, мне, пожалуй, и самому надо подумать, так быстро меняются обстоятельства! Ты лучше расскажи нам, чем закончился выдающийся поход за духовным очищением? Коснулась ли тебя доля благодати, осеняющая всех, кто живет под благословением Святого Ванка?
– Взял да и ушёл, – Геллерт был всё так же бесхитростен. – Понял, ради чего мне матушкой дадены крепкие руки да широченные плечи. В городах Ванкоры всегда есть немало подходящей работёнки, и, сидя за каменными стенами скучных церквей, её не сделаешь. В один прекрасный день я разозлился на себя самого настолько, что чуть не макнул духовника в кадку с лягушками, что стояла во дворе церкви!
Лана ахнула.
Разговор сам собой иссяк.
Поняв, что самое интересное закончилось, девушка, накинув на себя одно из так удачно купленных Геллертом одеял, открыла переднюю дверь и предложила Гике смениться для обогрева. И ведь возничий ничуть не смутился, получив такое предложение, знает – она вполне справится с управлением упряжкой, тем более что вокруг всё спокойно.
Меня бы он в жизнь не пустил, я бы науправлял…
Удивительная картина открывалась из окон – дикий край!
На дорогах Ванкоры вообще не часто встретишь следы цивилизации, тем более на севере – комары да шишки… Но уж если поминать медвежий угол, то его адрес точно в этих местах. Куда ни глянь, до самого горизонта раскинулась матёрая тайга: волнистые долины, дремучие леса с преобладанием елей и сосен – всё вокруг в тёмной зелени. Первую треть пути не было видно ни домишки убогого, ни прямоугольника пашни, ни какого-либо движения – признаков активной человеческой деятельности на этих бескрайних просторах не наблюдалось.
Вскоре наша дорога, чаще всего окаймленная тесно стоящими деревьями, покинула равнину. Тракт то в гору поднимался, то под гору шёл, начались сплошные увалы. После них слева появилась речка, извилистая, поросшая по берегам кустарником, к воде не подойти. За рекой чернел лес, а дальше началось большое поле, побелевшее от холодной сырости.
Как только река убежала в сторону, вдали показалось окружённое периметром остроконечного деревянного частокола селение Северное Лигано.
Что я там ожидал увидеть? Сам не знаю, что угодно, вплоть до такого же пепелища, как к югу от фактически захваченного серыми города. Оказалось, селение вполне обычное, разве что в двух местах среди низких крыш резко выделяются сторожевые вышки, да две мельницы на окраинах лениво месят воздух своими нескладными крыльями.
Небольшой посёлок был цел, а вот жизни маловато, видимо, потому что большая часть его бодрых обитателей отправилась с вилами в руках делать революцию Мира и Добра.
Следов нападения варваров нет и в помине! Развели горожан, как олухов.
Останавливаться мы не стали, хотя проблема тёплых вещей ощущается всё явственней. Ноги мёрзнут! Селяне, не избалованные сторонними покупателями, могли отпустить всё нужное экспедиции по самой низкой стоимости, но ведь была и другая цена – цена засветки. Не стоит давать жителям лишнюю информацию. Проехала мимо села одинокая карета серого цвета, и всё, ни словом больше. «Сколько в ней было людей? Чем вооружены и как себя чувствуют, что рассказывают, какие у них намерения?» – «Не могу знать, господин хороший, они сюда не сворачивали…»
Обо всём этом я не замедлил сообщить Геллерту, добавив то, во что уверовал сам:
– Погоня за нами – лишь дело времени – обязательно будет.
– Если ты думаешь, что напугал меня, то напрасно. Уж мы как-нибудь справимся, будь их хоть восемь.
– А восемь десятков не хочешь увидеть за спиной?
– Вот как? Это целый отряд… В таком случае действительно нужно как можно скорее убираться с фриланских земель и поспешать в Элон, где мы будем в безопасности, если только и там что-нибудь не стряслось.
– Накликаешь беду, сплюнь три раза!
Охотник за головами кивнул, быстро открыл дверь, чуть не зацепившись за скобу с дровами, пролез к Лане и уже оттуда сплюнул два раза направо и один налево, тут обряд сброса накарканного выглядит именно так.
– Да охранят нас святые угодники-покровители, чудотворцы и страдальцы, и да будут успешны наши скорбные начинания, – так он завершил процедуру очищения, вернувшись в салон.
– Отчего скорбные? – усмехнулся Гика, протягивая замёрзшие руки к печке.
– Почём мне знать, так говорят бабки.
Грунтовка уходила под колёса, чуть поскрипывали рессоры.
Далеко позади в холодном воздухе с переменной громкостью зазвенели уже плохо слышимые удары небольшого колокола.
– Разволновались… Поспешать так поспешать! – возничий поднялся со скамьи. – Пойду-ка я на место, хватит тут потом обтекать… Хозяин, когда отъедем подальше, нужно будет опять остановиться для короткого отдыха, лошади подустали.
– Давай для начала уйдём с глаз долой, а? – попросил я.
И опять потянулся километр за километром.
На север.
Оптика – вещь незаменимая! Банально? Только не на Ванкоре.
С холма вольный город Элон виден как на ладони.
Вот он, красавец, внизу, обрисовался на светлом фоне серебристой ленты широкой судоходной реки. Колёса прыгают по кочкам, панорама дёргается, и кажется, что с каждой новой сотней метров пройденного пути город надвигается на меня своими домами и высокими башнями.
Но сначала не замечаешь ничего, кроме стен и рва, ограждающих столицу северян; в этом мире в первую очередь фортификация всецело поглощает внимание путника. Думаешь: безопасно ли там будет? Сможет ли этот город выдержать штурм и осаду?
Башен и башенок в Элоне очень много: на стенах и внутри города. Вот ратуша, а это недавно построенный собор – единственное каменное здание, поодаль контуры двух старых церквей – одна буквально разваливается, или же разбирают… У ворот построены две высоченные башни с метательными машинами, возле каждой дежурят расчёты. Сами ворота открыты – хвала, хвала! Значит, в целом всё нормально.
Тем временем Гика выбрал удобную обзорную площадку, и дилижанс остановился возле зарослей можжевельника, у скалы. Без тряски смотреть в складную подзорную трубу – одно удовольствие.
– Сколько ты будешь глазеть, как подслеповатая сова? Имей же совесть, друг, передай трубу ближним! – недовольно буркнул Геллерт. Как водится, прибором тут же захотели воспользоваться и остальные участники экспедиции.
Ничего, и без неё можно.
Река называется Арана, с ударением на последнем слоге, и течёт она меридионально через весь материк, впадая в Южный океан примерно посередине длиннющего побережья. В районе Элона ширина её примерно триста метров, а в устье – до нескольких километров. Это одна из ключевых артерий Ванкоры, и во всей округе только здесь город стоит прямо на берегу большой реки.
На другом берегу большое село или посёлок – не успел рассмотреть, трубу вырвали. Между ним и городом курсируют большие плоскодонные лодки: переправа. А от посёлка, что напротив, начинается другой тракт – путь на восток, в центр материка, к столице. Представляете стратегическое значение столицы северян? Если они по какой-либо причине закроют переправу, то жителям Бикады и Грандура, Ширы и Балместри придётся в столицу ездить по длинной дуге, с выходом на побережье в районе Маймечи.
У дилижанса друзья рвали трубу из рук; надо завязывать, не то сломают.
Отдав команду на движение, я спрятал прибор в жёсткий кожаный тубус с крышкой.
Перевал закончился.
Снова раздвинулась лесистая долина, на этот раз светлая, приветливая. Только ещё дремучее и выше стала тайга. Небеса прояснились, и вдали появились какие-то вершины, возвышающиеся над лесным пологом. На некоторых из них мелькнули пятна снежников. Дважды грунтовку пересекали горные потоки, оба гордятся старыми каменными мостами. Надписи на табличках гласили, что это просто Кинт и Верхний Кинт.
В долине показались строения небольшой деревеньки за высоким тыном, крестьяне ещё работают. После полного безлюдья оставленного позади участка маршрута становится удивительно: в таком захолустье и вдруг – люди!.. По пути попадались жилистые козы и пятнистые худые свиньи – подумалось, зачем только их держат – ни жира, ни мяса. На шеях болтались деревянные хомуты тре-угольной формы. Хрюшки спотыкались о нижние планки, неудобное сооружение свисало к передним ногам.
Возле низких домов голопузые детишки играли с собакой, расхаживали куры и гуси.
– Гика, а зачем свиньям хомуты? – не вытерпев, спросил я у возничего.
Тот лишь чуть заметной гримасой выразил насмешку над моей белоручностью и ответил терпеливым таким голосом:
– Это чтобы порося под ограды не пролезали. Начнет копать, а хомут-то и не даёт.
Гуляют себе спокойно…
Не боятся варваров! Значит, дорога под охраной.
Вот и перекрёсток, к таким городам никогда не ведёт всего одна дорога. Направо – проезд к Элону. Сам тракт тянется дальше, вытягиваясь вдоль берега реки. Если проехать по нему с полкилометра, то увидишь нитку ещё одной дороги, ведущей налево, в самую чащобу, по крайней мере так обозначено на сводной карте. Вот туда-то мне и надо… Хотелось, чтобы дорога к цели шла по простору, да что поделать, такова судьба.
Чем ближе подъезжали к городу, тем больше деталей бросалось в глаза.
На первом плане вытянутой в форме огромного овала крепости – деревянный частокол из неотесанных брёвен, установленный под углом, защита больше от тварей, чем от человека. Перед ней расстилается рукотворная полоса колючего кустарника, во многих местах прореженного, высохшего… Пустошь.
За частоколом – двадцать метров чистой поверхности и наполненный водой широкий ров. Следом идёт насыпь городской стены с башнями. К главным воротам протянут каменный мост, тоже древний. Точнее, это консоль, между мостом и стеной зияет провал с подъёмным мостом. Арка главной стенной башни снабжена огромной железной решёткой.
А вот стена деревянная. Можно предположить, что в стародавние времена и основное оборонительное сооружение было сложено из камня, пока город не захватили и не разрушили до основания войска неведомых царей… Насыпь-то под стеной каменная, очень похоже.
Из книг я знал, что история заселения удобной долины растянута на века, и люди всех эпох оставили здесь свои памятники. В окрестностях Элона найдены развалины двух крепостей каменной кладки, совсем не таких, как заброшенные форты-башни, притаившиеся вдоль дорог. Часто встречаются самые настоящие дольмены, большие и совсем крошечные, как у нас в Северном Причерноморье.
И Долина Башен.
Я не выдержал и снова открыл крышку тубуса.
Большинство домов – рубленые, из сосны, такие брусья не трескаются при высыхании, а при усадке их почти не «ведет». Кроме того, древесина сосны тверже, суше и менее поддаётся грибку и плесени. Сосна со временем меняет цвет, начинает краснеть, и это красиво. Большая часть строений рублена в чашу, хотя я увидел большой дом, где брусья были уложены в лапу. Почему так? Зачем экономить дерево, если его тут навалом? Наверное, из-за желания владельца выделиться.
Кровли с круто спускающимися скатами, покрытые так называемым гонтом, это такие небольшие дощечки клинообразного сечения.
Деревянный город.
И правильно, лютой зимой камень не согреешь, комнаты не натопишь.
Читал я, помнится, в библиотеке про жилища северян, и на глаза мои наворачивалась скупая ностальгическая слеза… Внизу – просторные сени, отсюда поднимается лестница на первый этаж, выступающий на улицу деревянной галереей. Кровля образует большой навес, защищая галерею от дождя и снега. Внутри сложена каменная печь, никаких пошлых каминов. Всё солидно, всё по-родному.
Здесь совершенно нет готического духа. Ни мрачности, ни каменной бездушности.
Честно говоря, я порядком устал от прелестей городской средневековой архитектуры и был приятно поражён видом совсем другого города – светлого, просторного, живого. Пусть кому-то нравится готика, верю, что у такого человека сама душа стремится к небу вслед за остроконечными аркадами и подпорами храмов с затейливой лепниной да за громадными вытянутыми окнами, я не против, я хорошо понимаю и эту красоту.
Но вижу и другое, гнетущее, холодное… Особенно ночью.
– Марк, а ведь постоялого двора снаружи нет! – заметил Геллерт.
И верно, уже привычный атрибут городской инфраструктуры в Элоне отсутствует, весь гужевой транспорт заходит внутрь.
– Не могут обеспечить сохранность? – предположил я.
– Значит, атакуют их частенько. Вот и частокол перед стеной…
Придётся согласиться с Гелом. В случае настоящего нашествия внешний постоялый двор спалят на раз, рейд из крепости не поможет.
Низко загудел большой колокол, и почти сразу к его перезвону быстро присоединились колокола помельче и позвонче.
– Созывают прихожан на вечернюю молитву, – веско произнёс я, посмотрев на часы.
– Может, ты и прав, друг мой Марк, вот только у меня от такого частого перезвона становится тревожно на душе, – откликнулся Геллерт со спокойствием, противоречащим сказанному.
– Смотри-ка! – привстал Гика. – Стражники руками машут, что твои ветряки!
– Что там? Не карантин ли?
– Непонятно… У тебя труба, хозяин.
Хоть и недалеко, но надо разобраться.
Оптика вплотную приблизила лица людей возле ворот, словно рядом стою; так, четверо теллинов в кожаных кирасах, со щитами и копьями, пятый – старший, офицер в годах, на скуле большой старый шрам. Рядом с воротом подъёмного механизма в ожидании команды замерли два здоровенных амбала в простых рубахах. Морда у офицера злая, а рот открыт в крике. Вот он с гневом поднял кулак, энергично потряс им, погрозив, а потом этой же рукой начал интенсивно махать, явно призывая раззяв двигаться быстрее!
– О-па! Гика, жми полным ходом, они нас зовут, сейчас стражники будут закрывать ворота! – выкрикнув это, я сразу обернулся, стараясь в начавшейся бешеной тряске разглядеть подступающее к тракту смешанное редколесье. Да нет там никого, что за паника вдруг поднялась?!
Дилижанс быстро набрал максимальную скорость, на которой и проскочил внутрь крепости. Никто нас не остановил, ни о чем не спрашивал, мужики поднимали мост, воины с руганью закрывали створки ворот. Скрипнул рычаг стояночного тормоза, ошалевшие кони, тяжело дыша, крутили головой, оседала жёлтая пыль. Во мы рванули!
Только я спрыгнул на землю, как к нам подошёл высокий худощавый офицер, глянул на меня холодными светло-серыми глазами, но обратился к гиганту:
– Коротко: откуда, куда, зачем? – времени для разглагольствований у него не было.
– Сопровождаю научную экспедицию на север! Он – учёный! – брякнул Геллерт, уважительно показав ладонью в мою сторону.
Кто тебя за язык тянет! Академик! Нобелевский лауреат! Только не за мир.
– Марк Уишем, к вашим услугам, – представился я, вежливо приподнимая шляпу. – Эзотерик, естествоиспытатель и криптозоолог.
– Иса Ханеди, командор егерского корпуса Элона, – он тоже бросил руку к рогатому шлему. – Хм… Знаменитая шляпа у вас, уважаемый. Против нечисти, как я могу заметить? Раз так, отъезжайте подальше, учёные, и спрячьтесь за любое здание.
– Что случилось, командор? – спросил я.
– Скоро начнётся штурм города, разведчики сообщили. Варвары опять решили испытать нас на прочность. Два отряда подбираются со стороны леса, а по реке подходят четыре большие лодки. Мне надо правильно расставить людей, а это будет не просто, они ударят с двух сторон… Всё! Уезжайте быстрей!
– Вот ещё! Я воин, а не белошвейка, чтобы прятаться за горожанами во время славной битвы! – возмутился Геллерт. – Где эти варвары? Ставь меня на стену!
– Мы все пойдём, командор. Раз уж оказались в Элоне, то будем защищать город наравне с остальными, – добавил я.
Вариантов нет, надо ввязываться. Честно признаюсь: отнюдь не только стремление не показать себя трусом управляло мной в этот момент. Гораздо проще налаживать контакты, уже имея хорошую репутацию. Расчёт? Может быть.
Он недовольно вздохнул, обдумывая предложение.
– Опытные воины мне нужны как никогда, большую часть егерей я перебросил к реке, там наверняка понадобится вылазка, атакующие могут сжечь или угнать паромы, но… Вдруг варвары убьют ученого, и до конца дней ночные кошмары будут вышибать из меня холодный пот! Лучше спрячьтесь.
– Это не первая и не десятая схватка, из которой мы вышли победителями. Давайте не будем тратить время на неуместную учтивость, мы готовы! – нахмурился я.
Колокола продолжали бить тревогу.
– Дэрин, принимай усиление, ставь их на стену! – махнув рукой, решил старый вояка. Заметив в салоне Лану, он тут же подшагнул ближе и решительно приказал: – А вам, мадам, укрыться немедля и без пререканий! Возничий, увози!
Но Гика сперва вопросительно глянул на меня, я быстро кивнул, – кто-то должен остаться с Ланой. Обрадованный Геллерт метнулся к экипажу, принимая оружие, и через полминуты дилижанс снова пришёл в движение.
– Головы берегите, уважаемые, эти чёртовы дикари очень ловко орудуют своими длинными пращами! – посоветовал Иса Ханеди напоследок.
Поперек центральной улицы, являющейся продолжением дороги, какие-то люди закрывали на огромные навесные замки натянутую между домами тяжелую цепь. Это должно притормозить орду в случае возможного прорыва.
Всё серьёзно.
Со стороны города стена была низка. Всего три метра высотой. Снаружи – пять.
– Я не буду заменять своих людей в цепи, каждый знает своё место, – предупредил нас старшина егерей, средних лет плотный мужчина по имени Дэрин. Бледное, изнурённое тяжкими раздумьями лицо с ввалившимися щёками свидетельствовало о том, что он уже голову изломал, пытаясь выстроить оборону стены максимально грамотно.
– Жаль только, что пришлось увеличить интервал. Вот что я решу: следите за всем участком от башни до башни и направляйтесь туда, где будет самый большой напор… Но почему вы без шлема?
– До сей поры не ощущал такой необходимости.
– Он учёный, – уже привычно прокомментировал Геллерт.
– Так дело не пойдёт, учёному надо беречь голову!
Дэрин крикнул кому-то вниз, и вскоре сам же поймал ловко брошенный одним из бойцов, стоящих у запертых ворот, не первой свежести шлем. Компактный – вот лучшее слово. И без рогов, наверное, для молодых, необученных.
– Подгоните и не снимайте!
– Командир, но я никого не вижу! – прогудел Геллерт, из-под руки вглядываясь вдаль.
– Недавно одну из групп заметил наблюдатель в башне, у него есть подзорная труба.
– У меня тоже, – поведал я, снимая с плеча тубус.
– О! Я слыхал, что у учёных всегда отличное оснащение! – обрадовался старшина. – В таком случае широко раскройте глаза, данные вам Пречистым Ванком, и смотрите! Начинает слепить, так что внимательней!
Куда деть шляпу? Только не на груду камней, наваленных по соседству, схватит кто-нибудь в горячности боя и швырнёт моё сокровище вниз. Пристроил чуть в стороне, на настиле.
Солнце клонилось к закату. Вечер здесь начинается рано, светило скоро зайдёт за гору. А пока действительно слепит.
Раздвинув подзорную трубу, я уложил её на край ограждения и принялся изучать ближние подступы и окрестности. С запада, со стороны большого горного хребта, открыта ещё одна широкая долина. Выходит, здесь стык двух долин, образующий что-то вроде плато. Их общая поверхность, ближе к реке чуть поднятая наподобие выпуклого щита, и послужила площадкой, на которой расположилась столица теллинов.
Между хребтами и городом расстилалась по склонам непроходимая тайга, и только чуть южней в низину спускался спокойный лесистый хребет, не внушавший никаких опасений. В верховьях двух речушек, мимо которых мы проезжали, неожиданно обрывался большой грядой потрескавшихся скал. С северной стороны долин открывается озеро, которого ещё нет на моей карте, по-осеннему скромное, украшенное ветвями совсем уж русских березок.
Я очень долго не мог привыкнуть к тому, что большинство деревьев Ванкоры аналогичны земным. Поначалу в ступор впадал. Почему-то именно деревья зацепили больше остального. Не люди, не животные… Берёзки!
Густой лес заканчивается в трёх сотнях метров от дороги, дальше – редколесье с кустарниками, в такой мешанине тоже можно спрятаться.
Тем временем Геллерт вёл насущный диалог со старшиной:
– Чего от них можно ожидать, Дэрин? – вопросил он небрежно. Зря, как мне кажется.
– Варвары очень подвижны, сильны и свирепы. Вооружены плохо, щитов не имеют вовсе, предпочитают уворачиваться, в чём изрядно преуспели. Кроме того, они отлично бегают, умеют менять направление короткими рывками. Бороться с ними пращами бессмысленно, а вот они мечут свои камни отменно! Доспехов настоящих у варваров нет, одни шкуры. Основное оружие – короткие пики с длинными железными лезвиями и небольшие секиры. Используют метательные каменные топоры, у некоторых есть луки.
– Луки? Какой с них прок?
– Стреляют огненными стрелами, пытаются поджечь дома.
Деревянную стену такими стрелами не подожжёшь, это только в кино возможно, нужен валежник в больших объёмах. А вот кровлю из гонта вполне возможно.
– Амулеты есть? – Гел продолжал расспрашивать.
– У каждого.
– И всё равно оружие никудышное, как же они собираются штурмовать цитадель?
– Обычно варвары используют длинные шесты… Атаковать будут группами, по ходу штурма выбирая наименее защищённые участки.
– Сколько их может быть, уважаемый?
– От нескольких десятков до пары сотен, – ответил теллин без раздумий.
Услышав это, я оглядел наш участок стены, на котором стояли готовые к обороне воины, быстро пересчитал – пятнадцать человек. В тяжёлой кожаной броне толщиной в сантиметр, с круглыми щитами и пиками, на поясах умеренной кривизны длинные сабли. Характерные шлемы с рогами имеют стрелку, защищающую переносицу, у двух бойцов вместо неё забрало, правда, не такое широкое, как забрало Геллерта. И у всех спокойные, уверенные лица. А у меня? Хм, до сей поры мне не доводилось участвовать в таких переделках.
Ну, ничего, зато у меня особый шлем – горшок горшком.
– Всего лишь? – Гел даже возмутился. – Что себе возомнили эти наглые псы? Такими силами город не возьмёшь!
Старшина подтверждающе кивнул.
– Опасность в прорыве! Если хотя бы полтора десятка вырвутся на улицы, то беды не избежать, столько успеют натворить, пока поймаешь…
– Что, бывали случаи? – воин не поверил.
– Бывали, – нехотя признал старшина.
Опустив оптический прибор, я тоже задал вопрос:
– Мы заметили деревеньку неподалёку от города, к югу. Как им удаётся выживать, если даже эти стены не всегда способны удержать дикарей? Кроме того, мне известно, что несколько ваших поселений стоят на тракте, дальше к северу.
Дэрин покачал головой.
– Варвары никогда не нападают на наши деревни… Наоборот, они с ними торгуют! Даже наши старцы не могут разгадать эту загадку! Одно несомненно: варваров ужасно раздражают именно города, прямо до безумия, хотя куда уж больше безумства, чем есть его в этих дикарях! Ведь нам не объявляют войну, мы тоже… И тем не менее отряды космачей нет-нет, да и бросаются в атаку! Как будто сводят старые кровные счёты.
Интересно. Неужели тут замешаны события настолько далёкого прошлого, что злая память сохранилась только в устных преданиях? Увы, у северных варваров нет письменной истории и книг – тоже. Одни сплетни липовых исследователей.
– Старейшины и следопыты рассказывают, что эти уроды, не боящиеся и в обычной жизни употреблять подсушенные ломти жёлтого мухомора, варят из грибов и дурманящих растений сущий яд! Вот этим самым боевым зельем они и упиваются до изумления перед каждым походом. Ещё увидите, уважаемые, как варвары успевают хлебнуть из глиняной фляжки прямо во время боя, аж завидно!
Спасибо, мне не надо… Всего лишь один раз я попробовал применить боевое зелье. О том, что было дальше, мне рассказывали, поскольку сам последствия помню весьма смутно. Неделю отлёживался…
– Плевать на все настойки, подогретое красное вино лучше! – хохотнул Геллерт. – Уж сегодня мы не дадим какому-то мужичью из лесной чащи перескочить через стену! Марк, ты когда-нибудь в своих путешествиях видел обезьян?
Я, помедлив от неожиданности вопроса, кивнул:
– Видел, на островах.
– Завидую, я только слышал, но описание вполне подходит, не находишь?
– Островные обезьянки были маленькими. И у них не было пращей.
– Разве что…
Летела минута за минутой, но ничего не происходило.
Колокол давно перестал звенеть, все собрались и изготовились.
Я опять припал к окуляру, медленно поводил трубой и вдруг заметил, что из дальнего леса на узкую поляну перед редколесьем большими прыжками выскочил человек в коричневой шкуре, перетянутой на поясе ремнём; он не крался, стараясь, чтобы его не заметили, а уповал на скорость броска. Следом за ним такой же фокус проделали ещё несколько – я начал считать. Никто не оставался на поляне, варвары тут же прятались среди зарослей.
– Идут! – громко крикнул я, показывая рукой направление, и старшина тут же подхватил, прогремев на всю стену:
– К бою, воины, враг близко! – и нам, отдельно:
– Ну, что же, мужчины, мечи из ножен и будьте наготове! Клянусь, настало время испытать свою стойкость!
Не знаю, могли ли наступающие услышать его рёв, но они больше не таились.
Варвары повалили пачками, я довольно быстро насчитал восемьдесят три мохнатые фигуры и плюнул: сколько будет – все наши. Некоторые, действительно, были вооружены луками, и каждый второй варвар легко тащил над головой длиннющий крепкий шест.
И вдруг все они страшно заорали, завыли хором и бросились к городу-крепости бегом, на ходу разбиваясь на три отряда, вытянутые в колонну по одному.
– Клянусь всеми апостолами сразу, – оживился Геллерт, – меня возбудил этот дикий клич, Марк, аж руки зачесались! Давайте, маленькие обезьянки, быстрее!
Защитники начали готовиться к отражению, перехватывая оружие поудобней, коротко советуясь и подсказывая друг другу. Старшина побежал вдоль цепи.
На пустоши перед частоколом вся масса атакующих неожиданно перегруппировалась в две колонны: большая пошла в лоб, а другая цепочка на большой скорости начала огибать стену слева от меня, намереваясь ударить с другой стороны.
– Отвлекающий маневр!
– Точно, Марк! – решив, наконец, чем будет сражаться, Гел поднял свой тяжёлый топор. – И атака со стороны реки, эти дикари не так уж глупы!
На нас летели не менее полутора сотен бойцов.
Разминая рабочую кисть, я поигрывал мечом, понимая, что пистолеты использую только в самом крайнем случае. Нужно уповать исключительно на холодный булат и собственное умение им владеть. Даром, что ли, обучался да боевой опыт приобретал…
Со стороны лестницы послышался короткий сухой кашель – наверх с трудом поднимался седо-власый старец в длинных церковных одеждах белого цвета, краснощёкий юный послушник страховал священника позади. Оба были без оружия и каких-либо доспехов. Не самый лучший момент для проповедей, святой отец, не самый, шёл бы ты отсюда…
Уже можно было подробно рассмотреть облачение варваров.
Шерстяные накидки с прорезью для головы спускались до локтей; длинная ость – неплохая защита от рубящего удара. Ниже предплечья перемотаны кожаными ремешками. На ногах высокие, до колена, мохнатые чуни, мягкие, удобные. Пречистый Ванк, как же быстро они передвигаются!
События развивались всё стремительней.
Полосу частокола нападавшие преодолели с пугающей лёгкостью эквилибристов. Вот шесты легли между кольями, и варвары с цирковым проворством просто перебежали по ним, в то время как часть дикарей осталась на месте, принявшись раскручивать длинные пращи: пятеро дикарей подняли луки с горящими стрелами.
Да, для таких ловкачей частокол не препятствие. Лишь один сорвался, но, извернувшись, удачно приземлился и как ни в чём не бывало помчался дальше.
Залп! Я пригнулся.
Вой, свист камней, ругательства, чей-то вскрик – попали-таки, сволочи!
Сидя на корточках, я посмотрел назад. Несколько стрел воткнулись в кровли домов, и горожане принялись их сбивать, поднимать на длинных палках небольшие бочонки и опрокидывать воду прямо на очаги. Работают спокойно, привычно.
Фронтир, самый настоящий, тут и люди живут особенного склада.
Что же ров? Опять шесты, какие они у них прочные!
Две баллисты на башнях развернулись, выбирая цель, механизмы стукнули, еле видимым росчерком пронеслись копья – мимо, обе мимо!
– Встречай псов, Марк!
Как на духу: мне стало страшно. Совсем не так, как в дорожной драке или при неожиданной встрече в тёмной подворотне средневекового города. На нас надвигалась настоящая стихия. Этих ребят не напугаешь, не возьмёшь на хитрость или на понт – дерись, как сам дьявол, или умри!
В воздухе мелькнули то ли арканы, то ли кошки, сразу видно – у варваров отменная подготовка. Очередная петля взметнулась в воздухе, обхватив плечи одного из защитников. Последовал сильный рывок, и бедняга улетел за стену.
– Держаться! – проревел староста. – Рубить наверху, не высовываться!
– Туда! – рявкнул я, и первым ринулся к месту возможного прорыва. На бегу успел махнуть мечом, обрубая пару верёвок. По дереву хорошо работать, не боишься за клинок.
Орда лезла на стену.
Размеренно стучали баллисты на башнях, сверкали сабли, над головами егерей то и дело пролетали сверкающие трассеры стрел. Со всех сторон слышалось тяжкое, сиплое дыхание наседающих групп, звон встречных ударов, глухое падение тел – настоящая какофония смерти!
Заросшие по самые брови, свирепые, озверевшие лица и сверкающие глаза дикарей казались воплощением лютой ненависти ко всему живому. С хрипами и низким воем варвары мгновенно поднимались по шестам и веревкам, большая часть которых была накинута для обмана, и без раздумий бросались на нас, в прыжке налетая на выставленные клинки. Не обращая внимания на собственную кровь, они исступленно вцеплялись в брёвна, царапали их, кусали блестящими зубами край щита, одержимые одним лишь желанием – прорваться и убить как можно больше теллинов, пока живы сами!
Геллерт в очередной раз махнул топором, но варвар лихо увернулся, а потом в прыжке ухватил за длинную рукоять замершее на мгновение в мёртвой точке оружие и свалился вниз, вырывая его из рук воина.
– Проклятая обезьяна украла мой топор! – зарычал тот, выхватывая меч.
Мы стояли рядом.
Чёрт, да сколько же вас! Я уложил четверых короткими уколами, Гел смахнул мечом голову ещё одному, и напряжение на участке на время было снято. Однако волны дикарей накатывались одна за другой – не здесь, так в другом месте, – и два раза нам пришлось опрометью бежать по настилу, помогая товарищам.
Слава Ванку, вот и короткая пауза, позволяющая частично восстановить дыхание.
– Во время такой драки я не очень дорожу своей жизнью, хоть погибнуть от рук этого сброда будет очень обидно, – с ничуть не менее варварским оскалом сообщил друг. – Глянь-ка на святошу!
Седовласый церковник стоял в пяти метрах слева и скороговоркой на память читал какое-то сложнейшее боевое заклинание. Вот он закончил, устало махнув рукой, и тут началось…
На высоте семидесяти метров над землёй с огромной скоростью начало формироваться белое кудрявое облачко, густеющее и темнеющее на глазах. Впрочем, дикари не обратили на него внимания, продолжая с фанатичным упорством лезть на стену.
И тут вниз ударила молния!
С колдовским грохотом сиреневая линия слепящего света, ломаясь причудливыми зигзагами, вонзалась в головы атакующих, тут же перелетая к следующей жертве – люди валились наземь, как спички! Не менее двадцати нападающих легли под ударом искусственно вызванного электрического разряда чудовищной мощи. Мы стояли у бревенчатой стены, ошарашенные и напуганные. Даже варвары дрогнули, обнаружив такой урон!
Хлоп! Облако исчезло, и надо рвом повисли три плазменных сгустка шаровых молний-последышей; вот они с треском разорвались, в воздухе крепко пахнуло озоном.
И тут же священник-колдун стал оседать на подгибающихся ногах. Мне не дано знать, какую именно энергию он выплеснул и сколько, приняв участие в битве… Его поводырь ничуть не смутился; подхватив опустошённого седовласого под мышки, он спокойно потащил его к лестнице, словно это была пустая бочка, а не человек. Что же, в какой-то степени так и есть.
Бум!
Пущенный из пращи с хорошей скоростью зазубренный камень ударил по моему шлему, срикошетировав за спину, шею крепко и больно дёрнуло, в голове тонко зазвенело.
– За боем следи, дуралей! – зло рявкнул Геллерт, вовремя прикрываясь щитом. – Или тебе учёная башка не дорога?
Последние смельчаки ещё лезли. Однако вопли этих исчадий ада затихали.
Спокойно махнув мечом, друг с лёгкостью срубил очередную голову, а я уже без азарта всаживал клинок, выбивая зубы из ощерившихся ртов.
– Отступают! – раздалось с ближней башни, но баллиста выстрелила опять.
– Хвала победе, хвала Ванку! Они отступают! – подхватили оставшиеся на стене защитники.
На дощатом настиле передо мной лежали три убитых варвара, четвертый дёргался в агонии, площадка стала скользкой от пролитой крови. Клинки ещё разили, страшные предсмертные крики всё ещё звучали, и тем не менее было ясно: мы победили, чёрт возьми! Нехотя и угрюмо малочисленные группы варваров, свирепо оглядываясь на стену, перелезали через частокол, многие хромали, прижимали руки к ранам.
С привратной площади послышалось ржание лошадей.
Полтора десятка тяжеловооружённых всадников в стальных доспехах, с длинными пиками и щитами с шишаком попарно выстроились возле поднимающейся решётки. Сразу видно – в сёдлах самые закалённые бойцы. Гремели цепи, противно скрипел ворот, опуская мост через пролёт.
– Вот это да! Парни собрались на вылазку! – обрадовался Геллерт, протягивая мне отрезанный прямо с одежды поверженного врага кусок медвежьей шкуры. Свой меч он уже вытер, пора и мне почистить оружие. Кровь достаточно агрессивна, если вы не знаете, она быстро портит лезвие.
– Конные егеря – настоящий кошмар для варваров, вряд ли во всём подлунном мире найдутся ещё такие бесстрашные воины, – гордо похвастался подошедший к нам Дэрин, глядя вслед вылетавшему через ворота отряду зачистки.
Левая половина его доспеха была в крови, однако, судя по самочувствию и настроению старосты, в чужой.
– Атака отбита! Четырёх отважных парней я потерял сегодня… Так бывает, что гибнет надежда рода, а уже никчёмный ветеран продолжает дышать вольным воздухом Элона… Однако, уважаемый учёный, вы бледны, уж не подранили ли вас мерзавцы?
– Спас шлем из доброй стали, который вы мне вручили, Дэрин, – улыбнулся я, показывая небольшую вмятину. – Поэтому я бы хотел оставить его себе, если вы не будете против… Кому заплатить?
– О чём вы, уважаемый! Забирайте его как талисман! Вы с вашим другом выпустили на свободу не меньше полутора десятков дикарских душ, да примут их на небесах достойно, как настоящих воинов… Сегодня же напишу рапорт командору Хамеди о вашем вкладе в общее дело! Кроме того, обещаю зайти к нашему лучшему оружейнику, что держит лавку «Клинок Удачи», и он с наилучшим качеством выправит злосчастную вмятину.
Я поклонился.
– Зачем тебе этот коротышка, Марк? – бесхитростно спросил Гел. – Купим тебе самый лучший шлем, что найдётся у оружейника!
– Нет уж, друг мой, – надев на голову подобранную шляпу, я покачал указательным пальцем. – Коротышка спас мне жизнь. Кроме того, такой шлем удобен и не занимает много места. Пошли вниз, надо узнать, как дела у наших.
До сих пор события шли без перерыва, и вот наконец-то появилась возможность немного передохнуть. Отдышимся, отмоемся, а потом подумаем, прикинем.
Лучше бы делать это в хорошей таверне.
Как я люблю – под нежный лепет мандолины.
Войти с помощью соц. сетей: