Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Уже три дня я в Бикаде. Нет! Четвёртый пошёл.
Жизнь меня не учит, а ведь сколько уже раз обжигался… На Ванкоре за что ни возьмись – задержка. Примитивную вещь сделать – подари время!
Сколько я с этими пистолетами провозился? Вот-вот…
Основной принцип, по которому работал колесцовый замок моих маленьких друзей, достаточно прост в теории, но труден в технологическом исполнении.
Рифлёное колесико, от которого произошло название, раскручивается с помощью пружины, его насечки ударяются о кремень и высекают сноп искр, как в старых, забытых на Земле зажигалках. Изначально колёсико предварительно заводилось специальным ключом. Позже замок был значительно усовершенствован, стал действительно удобным в обращении, появилась быстрота и надежность. Так что на моих стоит взводящаяся самооткрывающаяся крышка полки – ключ, хвала Ванку, не нужен. Само колесико было перенесено внутрь замка, а кремень заменен пиритом.
Просто? А материалы? Если механизм изготовлен качественно, то он будет очень надежен. Главное тут – сталь колеса и пружины. Во времена оны пружина была дурная, и потому колесо не рекомендовалось надолго оставлять взведённым. Мне очень повезло, что ванкорские мастера уже знают, что такое хорошая сталь, металлургию я бы не потянул.
При зарядке мелко измельчённый затравочный порох помещается на полке, механизм заводится примерно на три четверти, полка открывается, опускаются вниз раскрывающиеся губки с кусочком кремня, прижимая его к рифлению. Тянешь спуск – искры воспламеняют затравочный порох и основной заряд. Естественно, такой замок чувствителен к погодным условиям, и потому была изобретена крышка, прикрывавшая порох.
Вот с пружиной мы и помаялись, пока не обратились к часовщику. А он работает совсем в другом городе, опять надо было ехать…
Мои пистолеты – простое, но качественное оружие, предназначенное для прицельной стрельбы на тридцать метров. Даже боковой предохранитель есть.
У них довольно длинная рукоятка с удобным хватом, на конце чуть сплюснутый шаровидный набалдашник, он очень удобен для выхватывания пистолета из кобуры… Да-да, для выхватывания, а не для применения в качестве дубинки, как думают некоторые умники. Буду я своим пистолетом с сумасшедшим ценником кому-то по чугунным бошкам лупить, как же, держи карман шире…
В Германии такие пистолеты называли puffers, и были они главным образом оружием кавалеристов. Носили их в седельной кобуре, иногда по четыре-пять штук одновременно. Почти наверняка требовался большой шаровидный набалдашник.
Ольстры или хольстеры, от немецкого Holster – так в прошлые времена называли кобуры пистолетов, – их ещё предстоит сделать. Точнее, надо переделывать в третий раз. Сегодня заберу. Вот сейчас оденусь и заберу.
Рубаху, штаны, потом куртку, обувь… Меч повешу по-городскому, на пояс. Останется надеть шляпу. Я уже привык к ней, научился значительно прикасаться, вежливо приподнимать и даже снимать с лёгким взмахом при встрече с местной красавицей. Одна из таких милых дам уже полчаса назад ушла домой, я а всё ещё валяюсь в кровати своего номера в гостинице «Медея», выбранной по совету многоопытного в вопросах комфорта Финча, и никак не решусь выбраться из-под тёплого одеяла.
Лежу и опять гляжу на хмурое серое небо позднего вечера.
Ничего себе, сколько я проспал! Вот что значит ночная работа!
Ох, уж эта шляпа!..
Благодаря ей я сразу стал знаменитым. Оружейник был прав на сто процентов, горожане сразу увидели во мне не просто чистильщика, а профессионального охотника за нечистью, в том числе и на привидений. В самом прямом смысле – свой первый заказ я получил по дороге к гостинице. Местные боятся привидений. Я тоже далеко не в восторге от вида этих потусторонних квазисущностей, даже чуть побаиваюсь их. Но меня, в отличие от местных, не пичкали с детства предметными ужастиками с демонстрациями наяву.
Это была семья, встреченная в переулке. Старая квартира досталась им в наследство от бабки, однако ни жить там, ни продать её они не могут – в комнатах хозяйничает привидение. Пробовали сами, но что-то пошло не так, муж в падении сломал руку, а заодно оставил на поле боя дубинку, один конец которой был обмотан серебряной цепочкой жены. Глава семейства ещё раз проклял покойную бабку, квартиру на втором этаже и свою жену, посоветовав продать жилплощадь с большим дисконтом.
Три солера! Это отличный профит.
Я вежливо выслушал, постоянно трогая шляпу и размышляя во время сопутствующей рассказу женской болтовни о резонах: кобуры кроят, кольчугу чистят и паяют, заказанные сапоги тачают, алхимик пилит пиритовые стерженьки, достопочтенный Финч изготавливает особый амулет, который предстоит прикрепить к «Охотнику за головами» – ещё один индикатор нечисти, дополняющий браслет и существенно увеличивающий дальность обнаружения… И всё это стоит денег.
Подумал – и решился, чего бездельничать?
Операция по освобождению жилья от призраков заняла пять минут. Пистолет не применял – вот ещё, порох на такую мелочь тратить! Вполне обошёлся мечом, попутно сокрушив большой подсвечник и старинную напольную вазу.
Пять заказов уже выполнил, между прочим, остался всего один, и только потому, что я ещё не вышел на улицу. Чувствую, сегодня добавится работы, здесь хватает людей, готовых не заниматься опасной самодеятельностью, а довериться настоящим специалистам. Марк Уишем, выходит, специалист.
Знаете, мне их даже чуть жалко. Они сразу что-то чувствуют! Не знаю, видит ли нежить особую шляпу, читает ли мысли и воспринимает ли опасный настрой вошедшего, но реагирует сразу, бурно и очень драматично. Начинает бегать, выть, плакать… А деться некуда, за периметр жилья привидение не выскочит, по улице не побежит, это не призрак, хотя эти псевдосущности во многом схожи.
Втянул меня Курст во внутригородские разборки…
С первого этажа доносились аппетитные запахи. Так я и включённый в оплату ужин пролежу! Да и темнеет уже, пора идти.
Где мои старые сапоги?
Опять моросил мелкий осенний дождь, хорошо, что ветра нет.
Вокруг спешили люди, а я, надвинув на брови шляпу, привычно шёл пешком по улицам древнего города; интересно, когда я обзаведусь бричкой? Жить в центре Старого Города хорошо. Масляные фонари, прикреплённые на углах и под портиками домов, через мутное стекло исправно бросали жёлтый свет на поблескивающие булыжники мостовой и на разношерстно одетых горожан, которые, несмотря на мерзкую погоду, сновали туда и сюда по каждой улочке или переулку.
Выходной день в Бикаде, какой-то церковный праздник, люди традиционно собираются в храме. Вот только время суток не подходит для променада. Освещения становится всё меньше – тут неона нет, а промозглая погода, вид вымокших домов и улиц уж точно не способствуют веселью… Есть в этом праздновании что-то натужное. То ли дело большие ярмарки, типа той, что начинается завтра. Зораф на неё и приехал. Оказывается, тот двор, на который мы прибыли, – его личное подворье! Клан Картичей оказался намного богаче, чем можно было подумать при знакомстве, вот тебе и старшина! Большая усадьба в Бикаде – это говорит о многом. С ними я виделся всего один раз. Лана пока не смогла забрать документы – отсутствует какой-то писарь: вечные задержки из-за бюрократических проволочек. Поговорили мы, скажем так, растрёпанно, сбиваясь с мыслей и слов, почему-то без взаимных призывов к будущей встрече…
Двух чиновников, следующих до Бикады с нами, я вообще не встречал. Не стали ли они жертвой разбоя?
Люди спешили из церкви, словно разбегались. Кажется, вот только что вышел некто самый главный, громко крикнул на всю улицу: «Всё!» – и молившиеся с облегчением расходятся по домам и кабакам, торопясь спрятаться в согретых каминами помещениях… Ещё немного, и в тёмных переулках останутся лишь такие ненормальные, как я.
Но пока людно.
Быстро прошёл мимо таверны «Роза пустыни», где ниже висящей на цепях основной вывески прикреплена дополнительная табличка с примечательной надписью «Танцы на барной стойке придумали здесь!». Всего-то тридцать метров наискосок от моей гостиницы, а всё не соберусь заглянуть.
Пару раз мимо проехали узкие брички, экипажи тоже оборудованы светильниками, аж по четыре маленьких лампы на каждой повозке. В этих движущихся овалах тусклого света проявлялись кусочки ночной жизни относительно богатого и влиятельного города. Вот прошествовал горожанин с самодовольно-богатым лицом, одетый в кафтан темного сукна, на сложном кожаном поясе болтается кошелёк – материальное воплощение личного успеха. Казалось бы, рви и убегай! А вот и юный карманник, которого я приметил ещё вчера: тихо стоит возле навеса чистильщика обуви; последний, похоже, тоже в деле, наводит.
Однако ничего у них не выйдет – слева от богатея идёт охранник, худощавый человек с неприметным лицом и широким мечом на боку. За хозяином семенит прикрывающая лицо служанка в просторных одеждах, в вытянутой правой руке – лёгкий фонарь, не дай бог хозяин в лужу вляпается…
Следом за ними брела группа полупьяных деревенских фрилан, размахивающих руками и спорящих на специфическом жаргоне, понять который может далеко не каждый. Характерные куртки показывали, что прибыли они из графства Ровенна. Карманник, увидев их багровые, не отягощённые благородством лица, что-то крикнул и презрительно усмехнулся – зря! Один из мужчин тут же остановился и вперил тяжёлый взгляд в наглого юнца. Свирепые рожи подоспевших товарищей твёрдо обещали криминальной паре серьёзные неприятности.
Не имея интереса к будущему эпизоду вечного репертуара городского театра, я ускорил шаг, обгоняя группу охотников-лучников, идущих в окружении визгливых женщин. Мужчины ещё трезвые, но уже довольные, какой-то таверне светит хорошая выручка. Если ничего не расколотят. На девиц лёгкого поведения с изумлением и восхищением смотрит чистенький юнец с распахнутыми глазами – завидует, дурачок…
Время от времени прохожие неохотно расступались, пропуская лошадь под дамским седлом или изящную бричку. Топот копыт, игра фонарей, крики ночных забулдыг, наигранный звонкий смех – всё это смешивалось и поднималось, словно осенний туман, над узкими улочками тускло освещенного Старого Города.
Понаехали тут! Два монаха в тёмных рясах говорят тихо, по сторонам не смотрят. Загорелые парни из какого-то приморского поселения, чиновники в шляпах с плюмажем, молодёжь, идущая быстрей остальных, какой-то решительный человек, проталкивающийся через изменчивый многоцветный людской поток, двигающийся с правой стороны улицы (там тянется длинный навес, защищающий от нудного дождя), гомон наречий и диалектов – прямо вавилонское столпотворение!
Интересно, насколько опустеет Бикада после ярмарки?
Скоро сворачивать. Сперва к оружейнику, а потом выполню имеющийся заказ.
…В «Гранях Победы» я задерживаться не стал.
Наконец-то! Хольстеры из ещё чистенькой жёлтой кожи удались на славу, все доработки пошли на пользу. Клапаны удачные, есть ремешки, кармашки для пирита и запасной пружины, завинчивающиеся костяные конуса для подсыпки.
– Ты уже придумал название оружию? – живо поинтересовался Курст.
Между прочим, он уже нарочного послал в Маймечу. С заказом сразу на три единицы.
– Забыл! – щёлкнул я пальцами.
После вчерашних стрельб мы слишком много выпили.
– Как же так! – вскричал он. – Такие пистолеты должны получить имя!
– Ну… Пусть будет «Миротворец».
– Ха-ха! Ты весёлый парень, Марк! Миротворец! Со свинцовым благословлением!
– Или с серебряным.
От хохота хозяин магазина свалился на прилавок – с юмором и сатирой тут полный порядок.
– Чего мы ждем, примеряй же!
С непривычки я довольно долго возился со вторым ремнём, размещая его на поясе и бёдрах поудобней. Курст старательно помогал. Да уж, кобуры смотрятся довольно громоздко, не то что у настоящего земного «Миротворца».
– Спрячь под полами куртки… Вот так! – он отошёл на несколько шагов назад и всмотрелся. – Всё равно никто ничего не поймёт. Тяжело?
Я пару раз подпрыгнул, резко крутанулся, присел.
– Тяжеловато, но нормально.
Каждый ствол весит чуть больше килограмма. Плюс снасти.
– Разреши и мне примерить!
Кое-как стянув широкий ремень под пузом, Ягуар тоже потанцевал среди прилавков.
– Тяжесть действительно чувствуется, но носить твои хольстеры гораздо легче, чем постоянно таскать метательные секиры и связку этих дурацких боло! А верхом будет вообще отлично.
– Я лошадей боюсь.
– Ха-ха! Рассказывай! Охотник за ведьмами боится лошадей!
Грустно улыбнулся: никто не верит.
Любопытный момент отметил мой новый друг мимоходом: вряд ли мне удастся теперь при встречах отговариваться простым вольным странником. Тем более что уже есть определённая репутация и слухи.
– Ещё зайдёшь?
– А? Наверное. Все остальные мои заказы будут готовы завтра утром, а там как раз начинается большая ярмарка… Буду присматривать бричку.
– Могу помочь с выбором, я многих знаю, а Ягуара знают все в округе! – заслуженно похваставшись, предложил он. – Ищи мои прилавки ближе к центру площади.
– Обязательно подойду.
Дождь всё не кончался.
– Куда ты сейчас направишься, Марк? – поинтересовался Ягуар, с неудовольствием выглядывая на улицу. – Сидел бы здесь, пива у меня предостаточно.
– Первый заказ в районе ратуши. Зайду в гостиницу, оставлю там один пистолет.
Огнестрел лучше бы при зачистке нечисти не применять, что бы ни случилось. Пойдёт молва, обзовут меня каким-нибудь «Громобоем», после чего шериф выпустит распоряжение о вечном запрете лютому охотнику на ведьм покидать пределы городских стен, кто же добровольно расстанется со столь ценным кадром?
Невесёлая шутка.
– И где живёт это несчастное привидение?
– На улице Роза, второй дом от стены. Правда, ни одной розы я там не наблюдал.
– В кадках на втором этаже, пять окон, – просветил меня Курст. – Красивые.
Пречистый Ванк, да это же прям-таки зелёная зона! Можно детей водить.
Люди разбредались по домам, улицы пустели. Сыро, ветрено, мрачно… Проклятье, чувствую, всю ночь придётся таскаться по слякоти.
Ох, пиво… камин… Трудно сделать первый шаг, потом легче.
В «Медее» меня ждал сюрприз.
– Господин охотник, вас ждёт очень важный клиент! – торопливо проговорил служка почти в дверях. – И письмо принесли.
Письмо? Я повертел прямоугольник в руках. Записка, запечатанная воском, а не письмо.
– Кто принёс?
– Какой-то мальчишка, полчаса назад.
– А где заказчик?
– Уважаемый Марк Уишем, я уже здесь!
Ба! Какая встреча! Тот самый толстенький неприятный богатей, на смешную процессию которого я обратил внимание, торопясь в Старый Город. Ясно, записку пока прочитать не успею.
– Готов вас выслушать.
Приходится соответствовать, делать вежливое лицо – халтурить нельзя, не принято. А у меня как бы публичная сделка, отвертеться трудно.
Заказ вырисовывался сложный. Купил человек себе по дешёвке пентхауз в дальнем домике, а там шалят аж два привидения, не вписанные в акт купли-продажи. Безобразничают, взаимно усиливая возможности к пакостям. Мне этот заказ не понравился. В последний раз изрядно побегал, размахивая мечом, намучился и даже получил по лбу упавшими книгами. А тут два! Как себя поведут? Что, если начнут сопротивляться в связке?
– Даю восемь солеров и ещё два добавлю за срочность! – выпалил толстячок неприятным тонким голоском.
Просто так этот клещ не отстанет. А десять солеров лишними не будут. Бричка, лесной дух её забери! А учитывая, что дальше к северу понадобится ещё тёплая одежда, покупать которую есть смысл только в тех местах, где люди и мастера привычны к температурам ниже точки замерзания воды, денег мне понадобится немало. С обретением контроллера проблемы не исчезли, мне нужна информация, вполне может быть, что её придётся покупать, даже нанимать проводника. Я не могу надеяться только на гонорар, собранный в странствиях по большой дороге, а в деревнях вдоль магистрали много не заработаешь, тамошние мужики и сами способны расправляться с обнаглевшей домовой нечистью.
Но два привидения сразу на одном объекте…
Что делать?
– Одиннадцать! Соглашайтесь, уважаемый Марк!
– По рукам!
Пять варёных сосисок тут же влезли в мою ладонь. Тьфу, ты, грабитель трудового народа… Что же ты нервный такой?
Забрав задаток в половину оплаты и записав адрес, я три раза вынужденно поклонился, дожидаясь, пока он наконец-то скроется в дверях, и нетерпеливо бросил служке, прячущемуся за углом:
– Я наверх, к себе, занят. И сегодня более не намерен принимать никаких заказов, даже если привидение влезет в спальню жены шерифа! Ты хорошо меня понял, парень?
– Как понимал своего покойного отца, господин! – воскликнул тот.
В номере я оставил один пистолет и заново пристроил меч у бедра – теперь удобно. С системой подвеса за спину придётся что-то делать, новая шляпа мешает уверенно скидывать ножны… Сместить ещё ближе к плечу? Попробую, надо повозиться. Впрочем, если удастся разжиться бричкой, то пешком много ходить не придётся, можно поносить на ремне.
Итак, записка.
Написана коряво, словно ребёнком, но складно.
«Дорогой мой Марк Уишем! В таверне «Роза Пустыни» вас с искренним нетерпением и в унылой трезвости ожидает ваш старый друг Геллерт Де Вельд».
Вот это сюрприз! Старина Гел прибыл в Бикаду!
Честно говоря, я уже не надеялся его увидеть ещё раз, посчитав, что охотника за головами задержали какие-то неотложные дела. Ну вот теперь у меня есть железный повод – нет, даже необходимость – посетить, наконец, эту чёртову таверну, что находится совсем рядом с «Медеей». Моментально облачившись, я быстро сбежал по крутой лестнице, едва не свалив в тесном коридоре девицу, несущую на большом подносе ароматные свежие хлеба.
На улице я услышал, что из открытых окон таверны на другой стороне улицы доносятся взрывы хохота и звуки скрипки. Перебежав через улицу, я поправил шляпу и вошёл в низкую дверцу, сначала поднялся, а затем спустился по вымощенному каменными плитами коридору и оказался в узком длинном зале, озаренном светильниками в железной оправе, пылавшими на всех стенах. Огромный камин необычного белого камня. Вдоль стен длинные и короткие столы. Народу много.
Заведение чистенькое. На улице гадостно, а тут уютная теплота, не жарко. Ветер, гулявший на улицах, не проникал даже через приоткрытые окна, но, благодаря ему воздух в помещении оставался чистым. Выдерживаемый романтический стиль обстановки, глиняная посуда, кованые подвесные люстры, стандартные массивные столы и стулья из дуба, плетёные льняные салфетки, грамотная деталировка стен.
Название кабачка навевало мысли о былых путешествиях хозяина в жарких и сухих краях, рассказы о которых так пугают мирных городских обывателей. Это самый распространённый случай: человек порядком постранствовал, посмотрел мир, сколотил небольшое состояние и открыл на старости кабак, названый в память о былых походах… Причём совсем не обязательно, что в зале будет соответствующий названию антураж. Выскобленные толстые столешницы, пенистое пиво, свежее жаркое, зелень – всё это и без профильной эстетики приглашает к дружеской беседе или откровенной пьянке. Обстановка вполне располагает, хозяин всё-таки постарался что-то сделать: вот висят скрещённые сабли удивительной кривизны, кусок жёлтой ткани, символизирующий шатёр, необычное копьё с плоским древком и перьями за широким лезвием, амфоры…
Обязательные большие бочки в стене, обожженные и крытые лаком, здесь их сразу две.
Слева от меня, возле окон, две большие и шумные компании. Их столы ломились от обилия спиртного и закуски, рядом молодой скрипач и девушка со скрипкой – живая музыка… От разговоров и тихой музыки гуляки постоянно раскачивались, гнулись через стол, поворачивались друг к другу, отбрасывая на пол мистические тени.
Геллерт сидел за столом в углу. Стул соответствовал размерам гиганта.
Заметная личность. Воин по прозвищу «Большой Кулак». Или «Один Удар».
По одну его сторону стояла полупустая тарелка размером со сковороду, по другую – вы не поверите! – письменные принадлежности! Длинные сапоги немыслимого размера торчали из-под стола. Сейчас он, склонив голову и надув правую щёку языком, имел вид человека чрезвычайно сосредоточенного на важном деле. Перед ним лежал листок ещё не испорченного пергамента, а в руке был зажат чёрный стерженёк, которым он старательно что-то писал, пыхтя при этом, как первоклассник. Пишет! Пяток смятых комков горкой лежали на краю стола, пара упала на пол. Вот он выругался, вздохнул и выпрямился, ожидая, пока Пегас подскочит поближе.
– Геллерт, дружище! – крикнул я, подходя ближе.
– А-аа! Слуга, быстро сюда, шельмец! А-аа!!! Вот и мой малыш с ночной дороги! Разрази меня гром, как же я рад тебя видеть! Слуга, сволочь!
Компания гуляк на секунду стихла, внимательно рассматривая меня, а потом, уже в который раз – верзилу по соседству. Пока Геллерт занимался графоманией, его присутствие их не беспокоило.
– Садись быстрей! Я тут тренируюсь, весточку пишу одной даме…
Подскочивший парнишка услужливо склонился к воину.
– Живо тащи свежее жаркое, пиво, хлеб и много зелени! Не открывай рот! Меня не интересует, кто и что тебе заказал, я умею считать. И буду считать до двенадцати! Понял ли ты меня, смертный?
Тот быстро закивал головой.
Нет, я понимаю, что воину всё до лампочки, но так и на драку нарвёмся.
– Гел, зачем же так торопиться? – тихо спросил я, присаживаясь.
– Плевать мне! Все подождут. Клянусь, весь город подождёт! – он грозно обвёл глазами помещение. – Или кто-то из веселящихся в этом достойном заведении произнесёт противные слова?
Несколько секунд в зале стояла тишина, а потом один идиот всё-таки встал.
– Я скажу! Меня зовут Торлит, и я помощник губернатора славного города Ахиеро! – разгоряченный обильными возлияниями и присутствием в компании женщин высокий усач в дорогом бархатном кафтане малинового цвета явно решил нарваться на неприятности.
Этого только нам не хватало…
– И что же ты скажешь мне, хлыщ? – пренебрежительно вопросил Геллерт Де Вельд, опустившись на стуле ещё ниже, а сапоги вытягивая ещё дальше. – Что у тебя на заднице лопнули штаны, и ты вот-вот ещё раз испортишь воздух?
– Я проучу тебя, деревенский неуч, по ошибке получивший меч! – вскричал гуляка.
Куда он лезет, шатается ведь!
– Давай, хлыщ, попробуй, – спокойно предложил воин и метко плюнул прямо под ноги глупому храбрецу.
Взревев, тот резким движением вытащил из ножен средней длины меч и выставил его вперёд. Загрохотали стулья, сдвинулись с мест столы, народ поднялся. Служка бежал к хозяину, стоящему за барной стойкой.
Мне показалось, что в зале появился ледяной туман.
Приехали.
– Клянусь черным распятием Равенны! – вдруг прорвало Геллерта, и он, наконец-то выпустив из руки грифель, ударил себя по ноге ладонью. – Марк, я чувствовал, что чего-то не хватает, только никак не мог сообразить, чего именно! Хорошей драки!
Он рывком поднялся над столом, но выходить не стал.
Быстрым движением вытянув перед собой длинную и толстую руку, Гел с неожиданной лёгкостью ухватил клинок чужого меча и неуловимым движением вырвал дорогое оружие из рук видного чиновника из Ахиеро.
– А вот ты так можешь, хлыщ?!
Посетители таверны хором ахнули.
– А вот так? – мой друг зажал меч в кисти и с усилием протащил его через кулак, я вздрогнул, представив, что сделали с человеческой плотью режущие кромки!
Перехватив оружие, Гел протянул огромную ладонь и показал её изумлённой публике.
Ни царапины!
Вот так шкура у моего друга… носорог.
– Сядь на место, хлыщ, да вознеси хвалу Пречистому Ванку и всей кротости его за то, что я не свернул твою куриную шею! У меня сегодня хорошее настроение, я встретил старого друга, – с этими словами воин перехватил меч и легко сломал его пополам, как сухую ветку лиственницы.
У стойки хозяин заведения уже что-то шептал одному из слуг, показывая на дверь.
Набирает 911?
Мне показалось, что появились неплохие шансы на завершение, и я успокаивающе поднял руку, помахав хозяину, мол, всё, инцидент сейчас будет исчерпан. Однако некоторые приятели потерпевшего так не считали, по бокам от мажора выросли три покачивающиеся фигуры.
Пора всё это гасить.
Я шагнул вперёд.
– Давайте усядемся по местам, приятели! Сегодня церковный праздник. Ваш друг первым вытащил оружие в заведении, что, как всем известно, строжайше запрещено.
«Лучше поставить акценты заранее и публично».
– Но он оскорбил нашего друга! – громко заявил один из них. – И мы отомстим, насколько хватит нашего умения и решимости, клянусь Ванком…
– Господа! У вас после выпитого маловато и умения, и решимости, – резко, даже грубо, заявил я. – Против вас два опытных охотника, уважаемые люди, клянусь, повидавшие многое… Кто-то хочет настоящей смертной дуэли на пустыре? Или визита бравых ребят шерифа Бикады? Послушайте моего совета, господа, и прекратим эту историю. Ваш друг избавился от страшных бед очень удачно, уверяю вас. Эй, слуги! Вот пара солеров, срочно несите вина и пива на всех, здесь будет мир!
Зажав в ладони полученные деньги, служка метнулся к хозяину, а тот поднял большой палец и кивнул. Я тоже.
Народ загалдел, рассаживаясь по местам.
– И что это было? – спросил я, опускаясь на подставленный слугой стул.
– Скука, Марк, скука… Ты даже не представляешь, какая хандра меня постигла, – горестно вздохнул друг, не забывая отпивать большими глотками. – Эта баба… Сначала я никак не мог расстаться с милой девицей, бывает такое, сам знаешь. Потом пропал заказчик, в самый нужный момент этот подлец уехал в гости к тёще! Хорошо, что у тёщи никто долго не гостит. Пришлось мне хорошенько посолить отрубленную голову, положить ее в холодный погреб и коротать время в хорошо знакомой тебе «Старой Берлоге». Но чёртов Спири тоже куда-то уехал, я просто напивался, подыхая от тоски!
– Так тебе удалось выручить свои деньги? – прервал его я.
– Конечно! – усмехнулся он и отодвинул пустую кружку. – Куда бы он от меня делся… Потом приглянулась ещё одна девица, я почти воспрял духом, но проспал свидание. Дальше всё пошло очень плохо. В таверне никого не было, представляешь? В последний день появились три весьма неприятных типа, пить с ними не хотелось. Я быстро решил, что будущие романы ещё впереди, и уехал в Бикаду.
– Как дорога?
– Да уже знаю, дружок, что ты сумел попутно наказать самого знаменитого разбойника последних месяцев, все люди, идущие по дорогам, только об этом и говорят! Из рук лучшие куски вырываешь! – рассмеялся Геллерт.
– Уж извини, друг, так вышло.
– Пустое, – отмахнулся он. – Тем более что я уже получил новый заказ.
– Вот как? И какой же?
– Негодяй находится здесь, в Бикаде. Слушай, по-моему, нас обманули с пивом! Какие-то маленькие кружки! Давай, неси, что ты смотришь, пошевеливайся, тот, что в фартуке, я сказал! Так вот… Условия очень хорошие, но человек опасный.
– Сколько? – спросил я.
– Торговец один… И взять его надо живым, голову не отрежешь. Пятнадцать солеров, – он наклонился ко мне. – Вот я и подумал, а не захочешь ли ты мне помочь? Вся беда в том, что эта сволочь меня уже видела. Как тут брать живым? А ты бы смог его выманить или же отвлечь. Ну а я успокою.
– Нейтрализуешь, – машинально поправил я.
– Что?
– Ней-тра-ли-зуешь. Обездвижишь. Лишишь сознания. Безвольное тело.
– Какое хорошее слово! – обрадовался друг. – Надо будет записать. Ты видел, как я хорошо пишу?
Я, поджав губы, педагогически покивал головой.
– Он сидит в одном из третьесортных кабачков для голытьбы.
– Хорошо, я согласен. Но отчего бы заказчику не попросить помощи у шерифа?
– И что потом с негодяя возьмёшь? – хитро прищурился воин. – У заказчика есть индульгенция, а остальное меня не интересует. Да! Этот Комил отлично владеет ножом, но это мелочи.
Мелочи? Это несколько меняет дело.
– Стоп! То есть он меня может резать, а я – нет? Так не пойдёт, Гел… Мою кольчугу взял в ремонт Курст Ягуар, и сейчас забрать я её не могу, а сидеть с голым пузом напротив мастера ножа мне как-то не улыбается.
– Давай я тебе дам свою! Забыл снять, – пальцами рук он легко приподнял с плеч тяжеленную двухслойную рубаху из толстых железных колец.
– В своём ли ты уме, Геллерт Де Вельд? Твоя кольчуга достанет мне до колен, а тяжела она настолько, что я просто не смогу передвигаться!
– Проклятье, что же нам делать? – охотник за головами расстроился не на шутку. – Больше я ни на кого не смогу положиться… Придумал! Сейчас я попрошу у хозяина сковороду, и мы засунем её под куртку!
Я чуть не поперхнулся пивом. Час от часу не легче!
– Нет уж! Давай обойдёмся без кухонной утвари. Как-нибудь справлюсь.
– Точно? Тогда вперёд, деньги поделим по справедливости.
– Не нужно ничего делить… Сядь. Взамен я тоже попрошу тебя об одной услуге.
– Сделаю, что хочешь! – заверил смелый воин.
– Ты же обратил внимание на мою шляпу?
– А кто же не обратит? Все в городе знают, что теперь ты охотник за ведьмами, – и тут он насторожился. – Подожди-ка, хочешь мне предложить…
– Там два привидения. Я ещё ни разу не сталкивался с парой.
Славный парень Геллерт Де Вельд натурально растерялся.
– Пречистый Ванк! Я не испугаюсь даже северного горного тролля, если когда-нибудь его увижу наяву, конечно… Но привидения! Как-то не по себе… Ты же знаешь, Марк, я не из боязливых. Но ещё бабушка, светлая ей память, предупреждала меня…
«Вот что значит вредное суеверие, вдолбленные намертво с детских лет».
– Что делать, Гел. Когда-то надо начинать. Пригодится в будущем.
– Чёрт побери, ты прав! Решено, я пойду с тобой на привидений.
– Кого валим в первую очередь? – деловито спросил я, поднимаясь и надевая шляпу.
– Выйдем на улицу и бросим жребий, – предложил друг.
Проходя мимо барной стойки, где всё так же стоял хозяин с белоснежным полотенцем в руках, я остановился и спросил:
– Уважаемый, у вас тут очень мило! Жаль, что я не дождался танцев на барной стойке. А это правда, что их придумали именно тут?
– Ну а как же! – важно ответил он. – А что?
– Просто я уже видел такую вывеску.
– И где же это, позвольте узнать? – взревновал хозяин таверны.
– На Кузнецком Мосту. В Москве.
– В Москве? – он попытался вспомнить. – Не знаю такого города.
– Не были? Напрасно, – уже пьяно улыбнулся я. – Там интере-есно…
– Сегодня там поёт сама Милия, ума не приложу, почему на этот раз она выбрала такой притон, – предупредил меня друг. – Все добрые.
– После пяти кружек эля? – со скепсисом спросил я.
– Ерунда… Главное – сделать так, чтобы он первый обнажил оружие, тогда негодяй окажется вне закона… Пусть он встанет ко мне спиной, вот что!
– И ты его тут же нейтрализуешь, как договаривались, – покорно кивнул я. – Интересно, каким образом?
– Там увидишь. Очень горячий.
– Да? Ты этого не говорил! Хорошо бы потренироваться…
– Ней-тра-ли-зую! Видишь, я уже всё выучил, разве этого недостаточно? Смелей, Марк Уишем, входи, не трясись, как кролик! – Геллерт тяжёлой рукой хлопнул меня под лопатку. – Заказчика я уже видел, он ждёт снаружи. Войду вовремя… Чего ждёшь, ступай!
…Низкая комната с потрескавшимися дубовыми панелями, в которую я спустился, была ярко освещена всего двумя лампами с благовонным маслом – надо же как-то перебивать характерный запах – и множеством факелов. У стен, над столом, на утрамбованной земле и вообще повсюду стояли и висели огромные деревянные щиты, будто курица лапой расписанные самыми яркими красками. Словно ребёнок старался.
Ну и дизайн…
Вдоль стен были брошены огромные полотняные кули, набитые охапками соломы, на которых полулежало десятка два гуляк, все весьма специфического вида. Головные уборы и куртки клиенты поснимали, простые рубахи были расстегнуты, потные тела раскинулись на глинобитном полу помещения. Возле каждого стояла кожаная фляга с пивом или кувшин с вином, а в центре зала были водружены две маленькие бочки с выбитыми втулками, обещавшие на весь вечер угощение.
Где этот чёрт, как там его, Комил?
Наиболее опасная компания сидела на низких лавках, почти в самом углу.
Не самое спокойное место, эта таверна «Приют троих», добровольно я бы сюда ни за что не сунулся. А что так тихо?
В зале главенствовал нежный ропот мандолины и грудной девичий голос.
– Это Милия, знаменитая слепая певица, – прошептал бариста. – Я вижу, господин, что солеры у вас есть, но лучше бы вам пока постоять здесь.
– Слепая? Ну и что она тут делает? – наивно спросил я, внезапно пробуждаясь от своих тревог.
– Поёт, дуралей, что же ещё! – проревел один из наиболее близко сидящих к стойке простолюдинов, громко расхохотавшись. – Лицо у тебя гладкое, как башка монаха, но соображаешь ты явно хуже! Это наша любимая Милия! И право же, она всегда уважает здешний народ! Почему власти Бикады не возьмутся за дело и не выпорют этих жлобов-трактирщиков, платящих за такие песни сущие гроши? Девица – гордость Ванкоры, но что я вижу? Любой владелец кабака из моей Мидовы за стыд почтёт, если такая знаменитость пройдёт мимо его заведения, а здесь бедная девушка вынуждена петь в самом задрипанном кабаке!
– Придержи свой поганый язык, негодяй с запада! – предупредил его бариста, протирая кружку. – Сейчас она запоёт «Крошку Мелли».
Его услышали. Под закопчённым потолком третьесортного заведения зазвучали рьяные выкрики:
– «Мелли» давай, да чтобы с флейтой! Балладу о несчастной девчонке спой, крошка!
А ведь по ней не скажешь, что она слепа. Огромные зелёные глаза блуждали по залу, может, и потерянно, в какой-то мере хаотично, словно под огнями рампы, но вполне зряче, осмысленно. Положив большую красную мандолину на подол льняного платья, она с рассеянной улыбкой слушала крики толпы. Рядом в специальной стойке ждала своей минуты продольная флейта.
– Она не похожа на слепую, – заметил я.
– Но это так, господин, – уверил меня бариста. – Говорят, что в детстве её ударило молнией прямо в темя! Страшно даже представить…
– Баллада о несчастной Мелли! – громко объявила девушка.
Зал коротко взревел, и сразу наступила выжидательная тишина.
В краю, где бродят призраки, семья простая жила:
Мать да отец, пять сыновей и доченька одна.
Все мальчики как на подбор –
один другого сильней,
А девочке не повезло – проклятье было на ней.
Когда малышка Мелли рожденья миг ждала,
К её уставшей матери старуха подошла.
Прокаркала старуха: «Родится скоро дочь,
Но сможет появляться на людях только в ночь».
За что ж такое горе ей послано с небес?
Растет малютка Мелли, прекрасней всех невест.
Но красоты девицы увидеть не дано,
Луч солнца золотистый врагом ей стал давно.
И вот однажды летом приснился странный сон –
Красивый статный рыцарь явился, и молвил он:
«Найди цветок петуньи, что в замке шерифа
растёт,
Когда его сорвешь ты, проклятие пропадет».
Проснулась она, подумав: «Петунья днем цветёт!»
Ночью её не увидеть, а солнце меня убьёт!
И в замок шерифа Тарга стража не впустит её…
Рыдает бедняжка, услышав, как жаворонок поет.
Тут Милия с удивительным проворством отложила в сторону мандолину, подхватила флейту и начала наигрывать сольную мелодию, виртуозно помогая себе правым сапожком, к которому были привязаны два колокольчика. Раздались первые аплодисменты. Пречистый Ванк, да это же классическая английская баллада с нехитрым средневековым текстом! Поистине, идеи, мыслеобразы и мелодии вольготно гуляют по Галактике, посещая каждого, кто им понравится…
Прихватив для солидности сразу две кружки с пенистым пивом, я постарался осторожно пройти к дальнему пустому столику, практически не вызвав недовольства слушателей. Шёл неуверенно, кривовато – человек уже не в первый кабак наведался!
– Света! Больше света! – крикнул кто-то из буйных.
На него грозно зашипели.
Снова полились незамысловатые слова девичьей песни. А хорошо поёт!
И всё же решилась Мелли – оставила отчий дом,
Пока ненавистное солнце ещё не горит огнем.
Стрелой полетела к замку, надежду в душе тая.
Подумала: «Будь, что будет! Не в силах мучиться я!»
Уже неприступные стены, увитые диким плющом,
Вдали разглядела Мелли, прикрывшись
тёмным плащом.
Рванулась она, как ветер, теряя остатки сил…
Боясь, что появится солнце и свет,
что ей так немил!
А стражник, напившись эля, ворота закрыть
позабыл…
Горящий спасительный факел дорогу
во двор озарил.
Увидев цветок петуньи, девица его сорвала…
И жизнь, что была ненавистна, тотчас же смысл обрела!
Но вдруг к ней подходит мужчина,
который являлся во сне.
Подумалось смелой Мелли: «Женился
бы он на мне…»
И стал он пред ней на колени, и молвил:
«Душа моя!
Альгар я, о, милая Мелли! Альгаром зовут меня!»
Печальная эта баллада веселою стала в конце.
Бояться судьбы не надо!
А солнце… блестит на кольце…
Этот мир ещё честен.
Если уж людям что-то по-настоящему нравится, то выражают они свои чувства искренне, ярко, бурно, может быть, чуть простодушно. Низкая зала таверны содрогнулась от громких криков и хлопков в ладоши, люди вскакивали с мест, кидали монеты, к потолку поднимали кружки и бокалы.
Нормальная атмосфера, можно работать.
Злосчастный Комил с двумя товарищами сидел впереди меня, ближе к двери, я как раз прошёл мимо них. Ничего себе у него жилеточка, толстая… С такой и кольчуга не понадобится. Что сказать – лохматый коренастый кабан с протокольной рожей: бери и сажай без суда и следствия. И куда только шериф смотрит?
Девица поклонилась в последний раз и удалилась за стойку. Антракт. Очень удобный момент, сейчас все начнут наливать. Геллерт при инструктаже советовал не торопиться, присмотреться, уверяя, что способен ещё полчасика постоять под дождём на улице, но я не хотел терять времени: есть ещё и свой заказ, не менее – если не более – сложный, чем этот.
Я встал и, пьяно пошатнувшись, ухватился за стол.
Взял полупустую кружку. Помяв рукой сморщенный лоб, вспомнил, чего ещё мне не хватает для полного счастья:
– Хозяин! Эй, ты, рыжий лодырь, замени мне эту кислятину!
От барной стойки в мою сторону двинулся слуга, но парнишка был тотчас остановлен многоопытным хозяином: не торопись, клиент дурака валяет, сейчас сам на место усядется.
Тяжело вздохнув – не понимают меня здесь! – я обвёл мутным взором зал и зацепился за соседей, из которых Комил был самым колоритным.
Хлоп! Рука в поисках опоры упала уже на их стол, ненароком опрокинув бокал с красным вином. Похожая на кровь жидкость потекла на пол.
– Криворукий болван! – заорал крепыш. – Какого чёрта ты делаешь, пьяный пёс?! Вырвать бы тебе руки и скормить настоящим псам! С тебя полсолера, и гони побыстрей, пока я не разозлился по-настоящему!
– Как вы можете так говорить с уважаемым человеком? – «удивился» я, ставя свою кружку на залитую вином столешницу.
Особого внимания у завсегдатаев наша перепалка не вызвала, обычное дело.
– Уважаемым человеком? Где он, что-то я такого не вижу! – захохотал задира, издевательски оглядываясь под смех дружков. – Два солера, и время идёт, так что скоро будет четыре!
– Ах ты, негодяй! На дуэль! – с этими словами я спокойно опрокинул кружку с остатками уже тёплого пива ему на голову.
Дорогой Геллерт, тебе пора бы пошевеливаться!
Теперь уже мой визави вскочил с места, как меня и просил охотник за головами, разворачиваясь спиной ко входу. Нужная позиция! Крючковатые пальцы рванули пуговицы жилета, полы разлетелись, обнажая две рукояти больших кривых кинжалов. Вот это клинки! «Напрасно ты, Марк, не послушался совета друга и не сунул себе под куртку хорошую чугунную сковороду!» – промелькнуло в голове.
– Клянусь своими десятью пальцами! Клянусь двойным распятием! Пока не увижу твою кровь, я не успокоюсь! – взревел окончательно рассвирепевший Комил. – А увижу я её очень быстро! Я не мальчик, чтобы ходить по мокрым дворам Бикады и махать там саблями! Берегись!
Геллерт! И отступить-то некуда!
Фур-рр! Раздался странный звук, который в другое время и в другом месте я принял бы за приближающийся шум скоростного геликоптера.
Изящный высокий табурет, на котором должна была сидеть странная заезжая певица, вращаясь в воздухе, как пропеллер, со страшной скоростью врезался в затылок здоровяка, разлетаясь на куски.
– Ух, ты! – проронил кто-то в тишине.
Боло, говорите? Пращи?
Бумц! Тело грохнулось на пол.
– Нейтрализовал! – радостно крикнул мне воин от стойки и сразу повернулся к залу, одновременно подходя к месту катастрофы. – Меня зовут Геллерт Де Вельд, охотник за головами, вот мой патент! И я забираю этот куль с отрубями! Пошли, друг.
Взвалив добычу на плечо, он спокойно направился к выходу, не обращая ни малейшего внимания на обалдевших дружков поверженного.
– Марк, положи на стойку один солер, потом отдам, – попросил он.
Когда я проходил мимо певицы, девушка-менестрель неожиданно повернула голову ко мне. Она действительно слепая, эта Милия, теперь не сомневаюсь…
Однако я почти уверен: она внимательно меня рассмотрела и что-то увидела?
…Ветер гнал поверху клочья тумана.
Далековато живёт заказчик Геллерта. Пречистый Ванк, ну почему тут нет такси? Или каких-нибудь рикш… Сколько идей пропадает, сколько патентов можно было бы получить! Ладно, сдали негодяя из рук в руки, теперь свободны.
Где-то поблизости, почуяв поздних прохожих, хрюкнула свинья. Их держат в городах. А вот коров жителям держать не разрешают, и слава богу. Даже за то, чтобы провести лошадь через ворота, взимается плата, уборка дерьма – дело платное.
– Хорошо, что ты не вытащил его на дуэль, во дворах грязновато, когда дождь, – бросил запыхавшийся Геллерт, на ходу растирая окоченевшие от холода руки. – И скользко… Я видел, как два высокопоставленных господина свалились в лужу, даже не успев вытащить мечи…
Я спешил изо всех сил. Как же надоел этот дождь!
Кое-где смутно проступали очертания мокрых крыш и причудливых кованых флюгеров, а дальше из тьмы и тумана вздымался высокий шпиль ратуши, отчего-то сейчас он совсем не представлялся мне белым и красивым.
– Уже протрезвел! – возмущался напарник.
– Где эта чёртова улица Роз? – спросил я, останавливаясь.
– Налево сворачиваем, так будет короче. Слушай, Марк, может, подождём с твоим заказом до утра? Куда денутся эти привидения, не сбегут же! Мы приличные люди. А там ничего не видно…
– Воин! Прекрати панику! Как ты мне говорил совсем недавно? Смелей, Геллерт Де Вельд, входи, не трясись, как кролик!
– Первым внутрь не пойду, – заранее отрезал он.
Камни мостовой в переулке были положены в конце года – криво, с большими щелями: того и гляди ногу подвернёшь. Мы пошли чуть медленнее. Возле второго дома нас уже ждали. Дом был угрюм и неприятен, как, впрочем, и владелец пентхауза в нём. Согбенная бабушка в толстой и плотной накидке, не дожидаясь, когда начнут барабанить кольцом в дверь, устроилась под козырьком, удерживая за дужку большую масляную лампу.
– Где они прячутся? – Я сразу взял быка за рога. Лучше уточнить.
– На третьем этаже! – с азартом прошамкала старуха.
– А на втором кто живёт?
– Жильцы предусмотрительно съехали на два дня к родственникам. Всё ждали, когда вы начнёте. Я тут одна, тихо-онечко…
Конечно, тут же спецназ работать будет.
– Тихонечко? А они как там?
– Ходют! – закивала она. – Иногда мебель двигают и много стонут. Особенно ночью. Вот только что стонали, я по лестнице поднималась! Иногда визжат.
– Видишь, какая отважная женщина? – толкнул я друга в бок. – Пошли.
– Я вам воды согрею, господин охотник за ведьмами, – решила старушка. – После привидений обязательно нужно вымыть руки.
– Спасибо. Вы вот что, закройте двери поплотней. И не подглядывайте! Вдруг одно из них просочится в вашу комнату? У вас есть деньги на зачистку?
Она испуганно отпрянула.
– Ещё лампы имеются?
– Три! – ответила она.
– Мне две! – пробасил Геллерт.
Вроде бы экипировались, дальше тянуть невозможно.
– Поплотней! – повторил я и пошёл по скрипящим ступеням.
Позади шагал напарник, громко стуча по широким ступеням башмаками размером с хороший ящик. Ключ. Жёлтый штырь с бороздкой вошёл в замочную скважину и легко открыл хорошо смазанный замок.
– Сразу проходи, – прошептал я. – И не жмись по углам!
– Это кто жмётся, малец? – возмутился охотник за головами. – Доблестный Геллерт Де Вельд никогда не позволял себе…
– Вперёд!
– Ты первый!
«Детский сад».
Так, бормоча и переругиваясь, мы ввалились в центр тёмного зала.
– Лампы на столы!
Я поставил свою на раздвижной стол, а напарник, не найдя с ходу подходящей поверхности, опустил светильники на пол. Всё как всегда: сыро, темно, мрачно… В воздухе ощущался резкий холод.
– Смотри, осторожней, не рубани меня мечом.
– Это ты не проткни меня своей зубочисткой!
Вроде бы нет никого…
– За шторами! – вскричал Гел.
Я, не раздумывая, наискось рубанул со всей возможной скоростью – бархатное полотно с долгим шелестом упало на пыльный пол.
Тем временем воин, присев на корточки, совал широкий клинок своего меча в дымоход камина, пытаясь достать спрятавшуюся там нечисть. Через пять минут все шкафы, комоды и секретеры были осмотрены, а кое-какие и разрушены – издержки производства.
Осталась спальня.
Мы плечом к плечу встали перед дверями.
– Больше негде, здесь возьмём, – уверенно сказал я, выставляя меч перед собой.
– Да уж, я наслышан, как ты ловко с ними управляешься, – ворчливо заметил взволнованный воин и забубнил: – Но что касается меня, мой друг, то я верный сын церкви Святого Ванка и полагаю, что нам было бы полезнее хорошенько выпить, а утром совершать церковное служение, чем бродить по страшным домам и внушать себе уверенность, что человек сможет победить всю нечисть на Ванкоре. Клянусь, твое прошлое занятие вольного странника мне куда больше приходилось по душе.
– Держи крепче клинок, воин… Вышибай!
Бамс! Трах!
Удар ноги – створки и щепа отлетели в стороны. А вы что хотели, работает спецназ!
Огромная двуспальная кровать с толстой периной, два столика с овальными зеркалами, комоды, узкий шкаф…. Шторы неподвижны.
– Ноги, – спокойно сказал Геллерт Де Вельд, указывая вниз острием.
Две пары узких туфелек с бантиками высовывались из-под края кровати. Женских.
– Марк, ты всё знаешь, скажи: у привидений бывают такие изящные ножки? – продолжил воин и гаркнул: – А ну, вылезайте оттуда! Чума меня забери, друг, у тебя все привидения такие?
Я покачал головой, пряча меч в ножны.
– Раньше были настоящие… Вы кто, дети?
– Мы не дети! – гордо выступил вперёд тощий юнец в длинной холщовой рубахе. – Мы настоящие любовники, а теперь будь что будет!
Он бросился к подушке и достал из-под неё небольшой блестящий кинжал-конти.
– А-ха-ха! – зашёлся смехом воин, с размаху плюхаясь на постель. – Вот это перина! Знай, кувыркайся! И всё-таки ты врёшь, Марк, боюсь, что большая часть привидений Ванкоры именно такова! Что же вы тут делаете, любовнички?
Такого дурацкого вопроса я давно не слышал.
– Нас зовут Флона и Май, – тихо ответила девица, накинув на светлые распущенные волосы капюшон халатика. – Мы помолвлены и уже разломили серебряный солер на счастье… Однако наши семейства давно уже не дружат, иного выхода у нас просто не было. Май подобрал ключ от пустых комнат, и мы…
– И вы это делаете каждую ночь, чтобы не было рахита, – закончил я.
Ещё не хватало столкнуть лбами местных Капулетти и Монтекки, раздув пожар до масштаба таёжного. Не-не, это не моя карма!
Дорогу молодым!
– Быстро одевайтесь и убегайте восвояси! Мы никому не скажем, клянусь своей шляпой. Геллерт, спустись вниз и отвлеки эту чёртову старуху, а лучше зайди к ней, чтобы не вздумала посмотреть в окно. Чего стоите? Бе-егом!!!
…На улице лучше не стало.
– Пошли ко мне, там переночуешь, охота ли тебе тащиться в Нижний Город?
– Тогда нужно взять хорошего вина! – обрадовался друг. – В твоей гостинице буфет работает?
– Хозяин отпускает распорядителя после полуночи.
– И поблизости нет ни одного кабака, вот невезуха! Сейчас-сейчас… Сейчас! – Геллерт пару раз огляделся, а потом уверенно зашагал куда-то вправо. – За мной!
Уже через пару минут мы, приняв из приоткрытого окна первого этажа ценный груз, стали счастливыми обладателями двух больших кувшинов, оплетённых для удобства сеткой из лозы. Увы, и здесь ничего не сладится, реши местный Городской Совет с шерифом ввести сухой закон… Бизнес!
– Закуски не взяли!
– У меня в постоях есть хлеб и кусок рыбы.
Хорошо, когда рабочий день закончен. Можно спокойно расслабиться у пылающего камина, поговорить с другом, если он рядом, прикинуть дальнейшие планы. Я уже сладко улыбался в предчувствии неги, но не тут-то было. В уголке двери был зажат уголок письма. Ого! Ещё одного, становлюсь популярен! Глядишь, скоро на Ванкоре появится такое явление, как спам!
Торопливо разорвал конверт.
«Уважаемый Марк Уишем! Пишет вам ваш старый знакомый Зораф Картич, владелец торговых домов и рестораций в Балместри и Бикаде. Имею к вам неотложное дело, ради которого нам стоит встретиться для срочных переговоров. Коротко же скажу, что дочь моя, небезызвестная вам Лана, в ближайшее время отправляется в Грандур для поступления в тамошний лицей. И я бы очень хотел, чтоб сопровождали её именно вы. Оплата будет хорошей, кроме того, я выделяю карету и своего возничего Гику. Дорога трудна и опасна, и было бы очень хорошо, если бы вы присмотрели себе компаньона. Опасения любящего отца, мне кажется, вполне вам понятны… Если это возможно, жду вас завтра утром у себя в подворье. Зораф Картич, торговец».
– Я еду с тобой! – не раздумывая, заявил Геллерт Де Вельд.
– Пить нельзя, – вздохнул я тяжко.
– Какая ерунда, Марк! – крикнул воин, заходя в тёмную комнату. – Обольёмся с утра кадушками ледяной воды, сейчас это модно.
Войти с помощью соц. сетей: