МАЙКЛ Ц. ЛУИН
Семейное дело
Майкл Цинн Луин написал больше дюжины романов в стиле иронического детектива, главными героями которых являются либо частный детектив Альберт Самсон, либо лейтенант полиции Лерой Паудэр. Он получил международную известность и стал лауреатом нескольких премий, в том числе был награжден «Мальтийским соколом» — японской наградой за лучший детективный роман, изданный в Японии, и немецкой наградой Марлоу. Бывший преподаватель и спортивный обозреватель, Майкл Цинн Луин также написал несколько радио- и театральных пьес. Сейчас он живет со своей семьей в английском графстве Сомерсет.
~ ~ ~
1
В 9:38 Джина услышала шаги на лестнице. Она оторвалась от печатной машинки и пригладила волосы. Когда дверь открылась, она уже приняла деловито-серьезный вид.
В старые времена на нижней части вставленного в дверь стекла было написано: «Просьба стучать», но Джина, заняв место секретаря, заметила, что из приемной все равно слышно, когда кто-то поднимается, и предложила надпись убрать. Старик, конечно, дверь не поменял, но Анджело первым делом изменил надпись на: «Стучать не обязательно». Надпись получилась длинная, нарушала симметрию и Старику не понравилась. Джина предложила ее совсем закрасить, но Анджело не позволил.
Когда дверь открылась, в приемную неуверенно заглянула женщина.
— Здравствуйте, — сказала Джина. — Входите.
Женщине было около сорока, в каштановых волосах уже просматривалась седина. Несмотря на приглашение, она все еще колебалась.
— Это детективное агентство? — спросила она.
— Да, — ответила Джина. — Чем можем помочь?
На лице женщины появилось такое выражение, будто она напомнила себе о том, что решение принято и отступать уже поздно. Она шагнула в приемную и аккуратно прикрыла дверь. Потом развернулась к Джине.
— А детектив на месте?
— У нас несколько детективов, — ответила Джина, — но сейчас все заняты вне офиса. Директора агентства зовут мистер Анджело Ланджи, я могу позвонить ему в машину, если у вас что-то срочное.
— Ох, не говорите мне про звонки в машину, — сказала женщина. По ее тону не было заметно, что дело ее срочное.
Джина сказала:
— Может быть, вы присядете и расскажете в общих чертах, что привело вас к нам?
— Вам? — удивилась женщина. На лице ее было написано: «Вам? Секретарше?»
— Да. Обещаю вам, что все, что вы мне расскажете, будет сохранено в строжайшей тайне. И хоть мистер Ланджи лично занимается каждым делом, я могу сказать, сможем ли мы вам помочь.
— Я поняла.
— Я не только выполняю обязанности секретаря, — сказала Джина. — Я жена мистера Ланджи.
2
Обед начался в 19:10. В семье Ланджи была традиция — каждый четверг подавать горячее карри, приготовленное Розеттой, сестрой Анджело, которая, занимаясь домашними обязанностями, иногда выступала в роли бухгалтера агентства. Четверг был семейным днем, и это означало, что Старик с Мамой тоже приедут и что дети, Давид и Мария, должны были так организовать свои школьные и прочие дела, чтобы иметь возможность присутствовать на встрече. Только Сал (Сальваторе, старший брат Анджело и художник) бывал здесь не каждый четверг, утро воскресенья и вторник. Но иногда он приезжал, и бывало, что привозил с собой одну из своих моделей, как он их называл. Ничего серьезного за этим не стояло.
Родители Джины сейчас жили в другом городе.
Этим вечером Анджело, сев за стол, жадно потер руки.
— Отлично, отлично, отлично! — сказал он.
— А почему нет спагетти? — спросил Старик. Но сказано это было по-доброму, и подобное от него слышали часто. Спагетти и паста готовились по воскресеньям.
— Извини, что не вернулся в офис, — сказал Анджело.
— Мы и без тебя справились, — отозвалась Джина.
— Знаешь того парня, Хардуика?
Они все знали того парня Хардуика, поскольку различные задания, связанные с делом, которое вели адвокаты Хардуика, составляли львиную долю всей работы агентства уже больше четырех недель.
— Ни с того ни с сего Хардуик решил, что все-таки помнит, где он был ночью восемнадцатого апреля.
Со всех сторон стола раздались вздохи.
— Если он настолько глуп, что собирается выехать на амнезии, — сказал Старик, — ему нужно быть достаточно умным, чтобы не забыть, что у него амнезия.
Все засмеялись.
— Так что сегодня заплыло в офис? — поинтересовался Анджело.
— Мы были очень даже заняты.
— Отлично, отлично, отлично, — опять произнес Анджело и потер руки.
Через секунду Давид передразнил отца гнусавым голоском:
— Отлично, отлично, отлично.
— Что себе позволяешь, умник хохлатый, — сказал Анджело и потрепал его по макушке.
Давид, смеясь, пригладил волосы.
— Главное — это женщина, с богатым сыном, которому деньги некуда девать.
— Всем бы нам такие проблемы, — сказала Мама.
— Но женщина считает, что он не зарабатывает их как положено. У него нет постоянной работы, и откуда берутся деньги, он не говорит.
Все стали прислушиваться. Агентство в основном выполняло заказы адвокатов, занималось поисками пропавших родственников или собирало доказательства супружеских измен. Хотя Старик любил повторять историю о том, как ему однажды пришлось расследовать убийство. Неожиданно разбогатевший сын — это было что-то новенькое. Всем тут же захотелось расспросить Джину.
Разом зазвучали несколько голосов, но Анджело, подняв руку, назначил себя председателем.
— Мария, говори ты.
— Сколько лет ее сыну? — спросила четырнадцатилетняя Мария.
— Для тебя он слишком старый, девочка моя.
Мария вспыхнула, но улыбнулась. Ей нравилось, что в семье ее считают покорительницей сердец.
— Парню двадцать два, — сказала Джина.
— И все еще живет дома? — спросил Анджело.
— Ты тоже все еще живешь дома, — вставил Старик.
— У нас необычная ситуация, — заявила Мама.
— Ага, — сказал Давид, и все посмотрели на него. — У нас дом побольше, чем у других.
Все засмеялись мальчик блеснул семейным остроумием.
— Двадцать два года, — задумчиво протянул Старик. — Так чем же он занимается втайне от матери?
Джина сказала:
— Ну, он год и три месяца получает пособие, днем много спит, ложится поздно и вечерами и ночами часто уходит. Последнее, чем он занимался, — дизайн интерьеров. — Выражение лица Джины указывало на то, что она ждет подходящего вопроса, чтобы поделиться более интересными сведениями.
— Друзья у него есть? — спросила Мама.
— Нет.
— Да он, наверное, художник, — предположил Старик.
Джина покачала головой.
— Он записался в Открытый университет, а дома у него нет видеомагнитофона. Поэтому он и торчит там допоздна, — высказала свою версию Розетта, бухгалтер.
— Ничего себе, придумала, — сказал Давид.
Розетта улыбнулась.
Анджело задумчиво смотрел на жену.
— Что же это может быть? — подумал он вслух. — Что же это может быть?
— Сдаетесь?
— Ни за что! — воскликнул Старик.
Джина сказала:
— У безработного ленивого парня есть машина прошлого года выпуска с телефоном. Когда он по ночам уходит и мать наутро спрашивает его, чем он занимался, он всегда отвечает: «Ездил».
— Так, так, так, — сказал Анджело и обвел взглядом сидящих за столом. Все смотрели на него. Предстояло выбрать из имеющих водительские права того, кого можно попросить отказаться от ночного сна, чтобы следить за сыном.
— Можно попросить Сальваторе, — сказала Мама. Она не хотела, чтобы Старик где-то пропадал по ночам. Ночных бдений ей хватило еще в молодости.
Джина сказала:
— Да. Эта работа его заинтересует.
— Работа? — отозвался Старик. — Если он хочет работать, пусть приходит сюда и работает. Верно, Анджело?
— Салли знает, что он в любое время, когда захочет, может получить у нас место, — ответил Анджело. — Только он никогда не пойдет на это, папа.
— Никогда — это долгий срок, — произнес Старик. — Я бы так сказал: пока я жив.
— Это будет вечно, — сказала Мария, и Старик, который души не чаял во внучке, просиял и сказал:
— Ах ты, моя умница. Вот это настоящий ребенок.
— Я рада, что вам нравится моя дочь, папа, — сказала Джина.
Старик пару секунд смотрел на Джину, а потом разразился смехом. Сноха ему тоже нравилась.
— Так чем закончилось с этой женщиной? — спросил Анджело.
— Закончилось тем, что я записала машину, номер и адрес, номер телефона в машине, имена и все, что положено.
— Ты хочешь сказать, что нам уже сегодня ночью нужно выезжать?
— Я уже позвонила Сальваторе. Он сказал, что готов взять всю ночь или будет работать посменно, как тебе удобнее. Я не знала точно, как у тебя сложится с Хардуиком.
— Понятно, — сказал Анджело. — Еще мы можем попросить Макса или Джонни.
— Они за помощь дорого возьмут, — обронила Розетта.
— Сальваторе тоже недешево обойдется, — ответил Анджело.
— По крайней мере, он член семьи, — заметила Мама.
— Я тоже член семьи, — протестующим голосом произнес Старик. — Что это вы меня не вспоминаете, будто я жирафа от мыши не отличу? Меня вы уже и в расчет не берете или что? Может, у меня изо рта плохо пахнет?
— Я о тебе не забыл, папа, — сказал Анджело.
— Вам завтра кражей в магазине «Куикс» заниматься, — добавила Джина.
— Мне дешевле будет найти им нового охранника, чем сегодня вечером в срочном порядке нанимать детективов со стороны.
— Сегодня мы не будем никого нанимать, кроме Салли, — сказал Анджело. — Я не знаю, что там к чему, но мы справимся своими силами. Мы с чем угодно можем справиться своими силами.
— Пап? — подал голос Давид.
— Ага?
— А можно мне сегодня с тобой поехать?
— Я не знаю, буду ли я сегодня куда-то ехать.
— А тогда с дядей Салли можно поехать?
— Тебе завтра в школу, — сказала Джина.
— Я бы мог сказать, — честно признался Давид, — что мне не надо на занятия, что учителя себе опять какой-то выходной устроили, но мне ведь в школу не сегодня, а завтра.
— По-твоему, я этого не знала?
— Ну, сегодня же обычный день, ничего важного. Никаких контрольных, и домашку не задавали. Сегодня как раз самый удобный день.
— Хорошая попытка, — усмехнулся Анджело.
— Папа!
— Если мы завтра еще будем этим заниматься, то, может быть, завтра. В пятницу или в субботу вечером.
— Или и в пятницу, и в субботу?
— Посмотрим, посмотрим. — Анджело снова повернулся к Джине. — А что с деньгами?
— У матери есть кое-какие деньги — тетя оставила. Она хотела на них ремонт дома сделать, но слишком беспокоится о ребенке. Она не сомневается, что он ввязался в какую-то историю.
— Как его зовут?
— Джон Ансон Хатуэлл.
— История?
— Я звонила Чарли и все проверила. Он в шестнадцать привлекался за хулиганство и признался в двух квартирных кражах. После этого еще дважды арестовывали, тоже за кражи, но снимали обвинение.
— Похоже, паренек не промах, — заметил Анджело.
— Я спросила ее, что она собирается делать, если мы выясним, что он занялся криминалом. Разумеется, она хочет, если что, сама «разобраться». Я сказала ей, что это зависит от того, что мы раскопаем, если мы вообще раскопаем что-нибудь.
— Сал сегодня выяснит, можно ли его вести одному или придется работать группой.
— Так ты его берешь на всю ночь? Без смен?
— Да, если не возникнет необходимости. Ну а если что, папа сможет его подменить. — Анджело посмотрел на отца. Старик посмотрел на жену. Жена посмотрела на Джину.
— Я поговорю с Салли, — сказала Джина. — Скажу, что он пойдет на всю ночь, если ничего не изменится.
— Итак, — сказал Анджело. — Ты говорила, что вы были очень заняты. Кто еще заходил?
— Еще заглянула одна дама, которая нашла в машине мужа гребешок для волос. Хотела, чтобы мы за ним проследили.
— Все бы им следить, следить, следить, — сказал Анджело.
— Но не подозревала, что это окажется так дорого и сколько это займет времени.
— Чтобы последить за гребешком? — встрял Давид.
— Она отправилась домой думать, так ли уж ей хочется узнать, кто хозяин гребешка.
— Не боишься мести семейных психологов? — полюбопытствовал Анджело. — Ты такие ценные советы раздаешь совершенно бесплатно.
— Бесплатно, бесплатно, бесплатно, — запел Давид.
3
На следующее утро в 10:55 Сальваторе заехал к Джине, отчитаться о ночной работе.
— Сегодня вечером я боссу снова понадоблюсь?
— Пока не знаю, Сал, — сказала Джина.
— Я просто пригласил модель. Но если это важно, я могу ей сказать, чтобы в другой день пришла.
— Я позвоню ему в машину.
— Или черкнешь записку в его органайзере?
— Сальваторе!
Джина позвонила Анджело, но того не оказалось в машине.
— Извини, — сказала она. — Попробую позвонить попозже.
— Я все обдумал, — сказал Сал. — Тут ничего серьезного. Но все равно позвони мне до обеда, хорошо?
— Зайдешь к нам на обед?
— Нет, спасибо, — сказал он и добавил игривым тоном: — Хочешь побыть для меня моделью?
— Только в свободное время. — Очевидная шутка, поскольку всем было известно, что свободного времени у нее не бывает.
— Будут нужны деньги, звони.
— Хочешь за ночь получить?
— Да. Раз уж ты упомянула. — Он засмеялся. Она оба знали, кому из них нужны деньги.
В пятницу обед устроили пораньше, потому что Давид и Мария хотели выйти погулять. Розетта по пятницам тоже уходила гулять со своим женихом, который пребывал в этом статусе вот уже четыре года и все это время терзался муками сомнения относительно нравственности развода, совершенно не думая при этом о нравственности их отношений. В пятницу готовила всегда Джина, если не была сильно занята, а если такое случалось, они все вместе шли в какой-нибудь паб.
Анджело был дома, когда Джина вернулась из офиса. Он уже начистил картошки.
— Что сказал Салли? — поинтересовался Анджело.
Обычно они обсуждали такие вопросы за столом, но, опасаясь реакции Давида, решили поговорить заранее.
— Он сказал, что Джон Ансон Хатуэлл слежки не заметил, поэтому для него хватит и одной машины.
— Уже что-то. Что он делал?
— Сал прибыл на место примерно в двадцать ноль-ноль. В двадцать один тридцать пять Хатуэлл вышел из дома, поехал в город и зашел в кафе «Генрис». Знаешь такое?
— Это на Моррис-стрит, что ли?
— Да. Знаешь, что это за место?
— Намекни.
— Работает всю ночь.
— Таксисты.
Джина улыбнулась, а Анджело задумался.
— Как долго Хатуэлл пробыл там?
— Всего полчаса. После этого катался по городу до двух часов восьми минут утра. Он мог звонить из машины, но Салли этого не заметил.
— Если бы он звонил, то кому?
Джина пожала плечами.
— А что потом?
— Потом в восемь минут третьего подобрал проститутку.
— Понятно.
— Высадил ее в два двадцать две.
— Может, у него денег немало, но тратить их на развлечения он, похоже, не любит.
— После этого он поехал домой.
— Хм.
— Его мать говорит, что он часто и в пять, и в шесть возвращается, так что вполне возможно, что вчера была нетипичная ночь. Я не знаю, чем он занимается днем, но ее волнуют в первую очередь вечера и ночи, поэтому я ей сказала, что на этом мы и сосредоточимся.
— Да, я думаю, займемся пока этим. Ее интересует, как он зарабатывает деньги, а не на что он их тратит.
Джина кивнула.
— Я займусь им сегодня. Завтра, может, снова Салли позову.
— А Давид?
Они посмотрели друг на друга, и Анджело сказал:
— Я как будто пообещал ему.
— Да, — сказала Джина. — Хорошо.
4
Анджело и Давид остановились невдалеке от дома Хатуэлла в 18:30. Машина их была хорошо подготовлена для долгой ночи. Термосы, кассеты с музыкой, еда, шерстяные одеяла. Банки для хранения вещественных доказательств, на всякий случай. Это была не первая слежка Давида, и он знал, что нужно делать.
— Какая из машин его, пап?
— Вон тот «опель» через дорогу. Под фонарным столбом.
— Вижу.
— Как у тебя с глазами сегодня, сынок? Можешь номер рассмотреть?
Давид прочитал вслух номер и произнес:
— Дедушка сказал маме, что тоже хотел сегодня приехать.
— Мне он ничего не сказал.
— По-моему, бабушка его отговорила.
— Скорее по телику какой-нибудь сериал про сыщиков идет. Он обожает находить ошибки в детективах.
— Совпадения, которые по-настоящему никогда не случаются, — сказал Давид, изображая деда.
Анджело улыбнулся:
— Вот-вот.
— Пап, а тебе когда-нибудь хотелось быть не частным детективом, а кем-то еще?
— После того, как дядя Сал пошел в художественный колледж, у меня не было выбора.
— А тебе нравится?
— Я об этом не задумываюсь.
— А чем бы ты еще хотел заниматься?
Анджело подумал.
— Не знаю.
— Может, рисовать, как дядя Сал?
— Рисовать нужно уметь.
— Я видел дядины картины. По-моему, так кто угодно нарисовал бы.
— Нужно уметь рисовать, чтобы рисовать так, как будто не умеешь.
— А, — понимающе протянул Давид. — А как думаешь, когда этот Хатуэлл выйдет?
— Думаю, еще не скоро, — сказал Анджело.
Но он ошибался, потому что через три минуты, в 19:22, Джон Ансон Хатуэлл вышел из дома матери и сел в машину.
— Запиши, — сказал Анджело Давиду, заводя автомобиль.
Давид взял планшет с зажимом для бумаги и записал время, когда наблюдение вступило в активную фазу.
5
Эта ночь Хатуэлла началась почти так же, как предыдущая. Он доехал до кафе «Генрис», припарковал машину и вошел.
Через большие и достаточно чистые окна кафе было видно, что Хатуэлл подошел к стойке, сделал заказ и сел за столик, за которым уже сидел другой мужчина. Хатуэлл вошел в кафе в 19:49.
Бармен принес на подносе заказ Хатуэлла в 19:53. Мужчина, сидевший рядом с Хатуэллом, встал и вышел из кафе в 19:59. На улице он сел на водительское место одного из такси, припаркованных чуть дальше по улице.
— Бинокль, — несколько нетерпеливо произнес Анджело, но Давид уже держал наготове бинокль с большими линзами.
Когда такси выруливало на дорогу, Давид продиктовал номер машины и название таксомоторного парка. Анджело все это записал на листе бумаги в планшете.
Бинокль делал тусклые образы ярче, как будто зрачки наблюдателя становились в пять раз больше и улавливали больше света.
В 20:06 Анджело достал из кошелька мелочь.
— Не хочешь сходить туда и купить пару пончиков?
— Можно?
— Проверишь, не разговаривает ли с кем-нибудь Хатуэлл, но если он соберется уходить — бегом в машину.
— Хорошо, папа.
— И маме ни слова.
Давид подмигнул и протянул руку за деньгами.
В 20:13 он уже снова сидел в машине.
— Хатуэлл ни с кем не общается. У него осталось немного чипсов на блюдце, и он что-то пьет.
Анджело начал было говорить, но Давид прервал его.
— Там за стойкой на стене висит зеркало, — сказал он. — И я через него за ним наблюдал.
— Молодец, — сказал отец и тут же прибавил: — Погоди-ка. Кажется, пошло дело.
Хатуэлл встал из-за стола и направился к двери.
— Пап, скажи время, — потребовал Давид.
6
Хатуэлл подъехал к заправке. Анджело притормозил на улице с противоположной стороны дороги, развернулся и стал ждать, готовый ехать за Хатуэллом в любом направлении.
Хатуэлл заправил свой «опель». Давид, развлекаясь с биноклем, разглядел, что в бак залили 41,42 литра бензина.
— Литра? А сколько это в галлонах? — спросил Анджело.
— Чуть побольше девяти, — ответил Давид.
— А, — произнес Анджело, не ожидавший ответа, и записал информацию.
Хатуэлл отъехал от заправки и примерно полчаса бесцельно кружил по улицам. Потом в 21:02 он свернул к краю дороги и внезапно остановился. Анджело пришлось проехать мимо него. Давид повернулся посмотреть, что происходит в «опеле».
— Он, кажется, по телефону говорит, — сообщил он.
Анджело въехал на боковую дорогу, быстро развернулся и остановился.
Поговорив по телефону, Хатуэлл с визгом шин рванул с места и резко развернулся. Анджело выехал из укрытия и последовал за ним. Стало очевидно, что водитель «опеля» теперь едет целенаправленно.
Примерно тринадцать минут они ездили по городу за «опелем». Потом Хатуэлл неожиданно сбавил скорость. Анджело, который радовался, что все еще не упустил машину из виду, рискнул и тоже притормозил, чтобы не обогнать его, как в прошлый раз.
Хатуэлл, кажется, их не заметил.
— Если бы он думал о том, что за ним могут следить, — сказал Анджело притихшему сыну, — он бы нас уже десять раз засек.
Хатуэлл, похоже, искал некий дом. Проехав какое-то расстояние на маленькой скорости, он наконец остановился. Анджело припарковался с другой стороны дороги.
— Сиди в машине и не высовывайся, — сказал он.
Анджело вышел из автомобиля и, пока делал вид, что закрывает дверь на ключ, успел заметить, куда делся Хатуэлл. Он повернул в другую сторону и шел по улице, пока не увидел телефонный столб. Там он быстро шагнул в сторону и, остановившись в тени столба, стал наблюдать за Хатуэллом.
Хатуэлл не спешил. Несколько секунд он рассматривал дверь одного из двух домов, соединенных общей стеной, потом пошел дальше. Анджело незаметно последовал за ним.
Хатуэлл обогнул дом. Снова выйдя к его фасаду, он прошел через калитку между домом и гаражом.
Анджело скользнул в машину, где его терпеливо дожидался Давид.
— Ну что, пап?
— Я думаю, он собирается обокрасть дом, — сказал Анджело и завел машину.
— Куда мы едем?
— Хочу встать поудобнее — вдруг он будет уезжать быстро.
Анджело развернулся на улице и поставил машину в нескольких ярдах позади «опеля» Хатуэлла.
Ждали они долго, почти час, но наконец Хатуэлл появился снова. Он нес два чемодана и, похоже, не спешил.
— Наглый сукин сын, — процедил Анджело.
Давиду понравилось, что отец при нем так разговаривает. Джина не одобрила бы такого.
Хатуэллу не нужно было открывать ключом багажник. Одно нажатие кнопки, и крышка взлетела. В следующий миг чемоданы были уложены, и крышка опустилась. После этого Хатуэлл сел в машину и, опять же без всякой спешки, тронулся.
— Что делать будем, пап?
— Следить, следить, следить, — сказал Анджело, но, когда выехал на дорогу, глубоко задумался.
7
Анджело и Давид поехали домой, когда Хатуэлл вернулся к себе, припарковал машину и вошел внутрь. Дома Давид, который понимал, что стал свидетелем чего-то необычного, сказал, что не сможет заснуть, потому что переволновался, но, когда Анджело отправил его наверх, бурчать не стал, а, зевая, отправился в свою комнату.
На кухонном столе Анджело оставил Джине записку, чтобы она разбудила его в 8:00 и позвала Старика. В другой день он бы позвал и Розетту, но по пятницам вечером дома ее обычно не было, и возвращалась она только в субботу днем.
В 8:22, когда все собрались, Анджело, выпив чашку кофе, заявил:
— Нужно решить, что делать дальше.
Он рассказал, что они с Давидом делали и видели прошлой ночью, что Хатуэлл притормозил, когда второй раз разговаривал по телефону, после чего поехал искать и нашел второй адрес. Но там его, видно, что-то смутило, потому что пробыл Хатуэлл там недолго и в дом так и не вошел.
— А потом, — продолжил Анджело, — он, как ни в чем не бывало, спокойненько возвращается в «Генрис» и ужинает. Это было в двенадцать минут четвертого утра. Два чемодана с ворованным все это время лежали у него в багажнике, который даже не был как следует заперт, потому что на ключ он его закрыл только перед тем, как зайти в дом. Давайте решим, что делать.
— Чего хочет ваш клиент? — спросил Старик.
— Она сказала, что хочет знать, занимается ли ее сын чем-то преступным, до того, как мы обратимся в полицию.
— Что с деньгами? — спросил Старик.
— Она заплатила за три ночи, но без расходов.
— Значит, деньги у нее есть.
— Чек она выписала не задумываясь, — сообщила Джина.
— Мы перед ней отвечаем, — сказал Старик.
— Эх, хочется мне сегодня утром присмотреть за Хатуэллом, — сказал Анджело. — Узнать, что он со всем этим будет делать. Сегодня он должен сбывать товар.
— Кто тебе за это заплатит? — спросил Старик. — Или ты с сегодняшнего дня решил оказывать безвозмездную помощь полиции?
— Знаю, знаю, знаю, папа, — проговорил Анджело. — Я всего лишь сказал, что мне хочется. Разве нам часто такое попадается?
— Не часто, ну и что?
— А кто тебе заплатил, когда ты раскрыл убийство Нормана Стайлса?
— По крайней мере мне платили, чтобы я проверил алиби подозреваемого. А я просто предоставил ему алиби немного другим способом. Но мне-то хотя бы что-то платили.
— Никто тебе ничего не заплатил.
— По крайней мере они остались мне должны, — с достоинством промолвил Старик.
— Знаю, знаю, знаю, — сказал Анджело. — И все равно меня так и подмывает…
— Я думаю, мы должны связаться с миссис Хатуэлл, — вступила в разговор Джина. — Все-таки она клиент.
Старик посмотрел на Джину любящим взглядом.
— Меня тоже подмывало заглянуть в багажник, когда Хатуэлл сидел в «Генрисе».
— Когда там был Давид?
— Но во второй раз Хатуэлл припарковался прямо перед кафе.
Пару секунд они сидели молча.
— У нас есть обязательства перед клиентом, — сказал Анджело. — И обязательства перед полицией. Но раз уж на то пошло, я думаю, что смогу с полицией разобраться.
Тогда они не спросили его, что он имел в виду.
Вместо этого Джина сказала:
— Ты сильно устал?
— Ничего, все в порядке.
— Вот как мы поступим, — продолжила она. — Мы с тобой отправляемся на двух машинах к Хатуэллам. Я иду в дом и говорю с миссис Хатуэлл. Ты ждешь снаружи и, если ее сын куда-то едет, следуешь за ним. Папа подежурит в офисе.
— Кто заплатит за его поездки? — снова потребовал ответа Старик.
— Может быть, если мы узнаем, что в чемоданах, нам заплатит хозяин вещей, — сказала Джина.
8
Джина и Анджело приехали на место в 9:49. Не успела Джина выйти из машины, как на пассажирское место рядом с ней сел Анджело.
— Не нравится мне, что ты идешь туда, — сказал он.
— Все будет хорошо.
Он поднял брови.
— Скажи ей, что говоришь с ней только из любезности. Нам придется сообщить в полицию. У нас нет выбора.
Она кивнула и вышла из машины.
И это была истинная правда. Полиция везде защищает свою территорию. В конце концов, недостаточно, чтобы просто свершилось правосудие. Если это их правосудие, они не терпят, чтобы кто-то другой отправлял его. Основная масса работы детективных агентств не связана с раскрытием преступлений, но внесение частного детектива в черный список местной полиции может невероятно усложнить его работу. Это не тот случай, когда стоит необдуманно рисковать.
Но Анджело все еще не давало покоя желание узнать, куда повезет Хатуэлл чемоданы.
И, в конце концов, были и более веские причины, подтолкнувшие его к этому.
В 9:54 Джина подошла к двери дома. В 9:55 миссис Хатуэлл впустила ее в дом.
К 10:15 Анджело надоело ждать. Он уже начал жалеть, что не надел на нее микрофон. Или хотя бы не дал устройство вызова с кнопкой, которую можно нажать в случае какой-то неожиданности. Они слишком понадеялись на то, что младший Хатуэлл, как обычно, будет в это время спать. Анджело решил, что подобная беспечность нашла на него из-за усталости. У него возникло ощущение, что он подверг Джину ненужному риску. Он начал думать, что ему стоит самому зайти в дом.
Едва эта мысль оформилась, всякие сомнения отпали.
Он вышел из машины, подошел к дому, остановился у «опеля». Джина не появилась.
Анджело посмотрел на дом и направился к двери.
Неожиданно дверь распахнулась, и из дома выбежал Джон Ансон Хатуэлл.
Анджело замер. Пока что он находился на нейтральной территории, и еще был шанс вернуться к машине, не вызвав подозрений. Джина до сих пор не показывалась.
Поэтому Анджело сам скрутил Хатуэлла, когда тот пробегал мимо него.
Это стало неожиданностью для обоих. Но когда Хатуэлл оказался на земле, Анджело уже имел причины не дать ему подняться.
Хатуэлл выругался, закричал и начал спрашивать Анджело, что он творит.
Анджело сообщил ему, что проводит гражданский арест (что он, собственно говоря, имел полное право делать, если был согласен отвечать за ложный гражданский арест).
Однако Анджело распирало от беспокойства, потому что теперь он мог только сидеть здесь, удерживая Хатуэлла, тогда как больше всего ему хотелось пойти в дом и проверить, все ли в порядке с Джиной.
Почему Хатуэлл выбежал из дома? Что он натворил? Что с двумя женщинами внутри? Анджело сначала спросил у Хатуэлла. А потом закричал на своего пленника.
9
Розетта подала воскресный обед ровно в 14:00. Это было четное воскресенье месяца, поэтому ее «жених» Уолтер тоже присутствовал. Сальваторе тоже пришел вместе с очередной моделью, которую звали Кэрол.
— Это мой отец, — сказал он, представляя ее Старику. — И мать. А это Кэрол. Она позирует мне.
— Здравствуйте, — сухо обронила Мама. Кэрол не была похожа на потенциальную сноху.
— Приятно познакомиться. Чувствуйте себя как дома. — Старик тепло пожал руку Кэрол.
— Это мои племянница и племянник, Мария и Давид.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте.
— Джину ты уже видела. За миской с салатом — это Розетта, рядом с ней Уолтер. А этот парень с фингалом под глазом — мой брат Анджело. Кстати, он сейчас расскажет нам, как его заработал.
Кэрол поздоровалась с остальными членами семьи, и все сели за стол.
Вообще-то единственное, чего никак не мог вспомнить Анджело, — когда его ударили в глаз.
— Я просто волновался, что этот подонок что-то с Джиной сделал.
Джина сказала:
— Его мать плакала, я пыталась ее успокоить. Она же наш клиент все-таки.
— Но я-то этого не знал.
— Нет.
— Ну вот, сижу я на этом типе, — начал Анджело, — и провожу гражданский арест…
— Опасно. Очень опасно, — покачал головой Старик.
— Я думал, что взял его с поличным, — продолжил Анджело. — Думал, у него в багажнике два чемодана краденого. Я сам видел, как он их туда клал. Видел, как он закрывал багажник. Я думал…
— Но то было четыре часа назад.
— Я знаю, знаю, знаю. Я сам больше всех удивился, когда полицейские открыли багажник, а там ничего не оказалось.
— Да, это был напряженный момент, — согласилась Джина.
— Я уж думал, меня сейчас за тяжкие телесные упекут, — признался Анджело. — У меня, конечно, есть там друг Чарли, но после такого он бы вряд ли смог меня вытащить.
Анджело замолчал и обвел взглядом обращенные к нему лица.
— Ну а дальше-то что? — сказал Сальваторе. — Почему это ты сейчас сидишь тут и улыбаешься, а не дожидаешься суда за решеткой?
Джина сказала:
— Когда мы выходили, мой Анджело говорил, что сможет разобраться с полицией.
Анджело сказал:
— Меня не оставлял в покое телефон в машине Хатуэлла.
— Когда я за ним следил, он им не пользовался, — сказал Сал.
— А при мне с Давидом… — Анджело повернулся к Давиду, который улыбался гостям. — При мне с Давидом он им пользовался дважды. И после каждого разговора ехал к какому-то дому. В первый раз он взял чемоданы, во второй раз ничего не взял, и все равно это меня беспокоило. А потом я подумал, что каждую ночь он бывает в кафе, где собираются таксисты. В первую ночь он ел в одиночестве, во вторую — с каким-то таксистом. Главный вопрос с этими телефонными звонками — кому он звонил.
— Тут мой мальчик сложил два и два… — Старик с гордым видом посмотрел на Кэрол.
— И получил двадцать два, — вставил Давид.
— И на этот раз мне повезло, — не обратил на сына внимания Анджело.
— И кем же он оказался?
— Я решил, что Хатуэлл работал в паре с таксистом. Таксист, забирая пассажиров, замечал, заперли ли они дверь, остался ли кто-нибудь дома, и потом, отвезя их до места назначения, звонил Хатуэллу и называл адрес. Хатуэлл ехал на указанный адрес, убеждался, что дома никого нет, и, если ничего не мешало, заходил в дом.
— Кошмар! — ахнула Кэрол.
— Бывало такое, что таксист не встречал подходящих пассажиров, а может, у него просто были выходные — по-моему, в твою ночь так и случилось, Сал.
Сальваторе кивнул.
— Но в пятницу вечером им крупно не повезло. Полиция подсчитала, что в чемоданах разных вещей было почти на две тысячи. Чемоданы они изъяли у таксиста. Возвращаясь с ночной смены, он проезжал мимо дома Хатуэлла. У него был дубликат ключей от багажника «опеля», так что забрать чемоданы ему не составило труда. В шесть часов утра его никто не заметил.
— Чемоданы все еще лежали в багажнике такси, когда его взяли полицейские, — добавила Джина.
— А как вы вычислили таксиста? — спросила Кэрол.
— О, это заслуга Давида, — сказал Анджело. — Это он заметил номер его машины, когда тот выезжал на смену. Хватило пары слов с его диспетчером.
— Всей работы на одну ночь, мэм, — похвастался Давид.
Кэрол улыбнулась.
— В полиции говорят, это поможет им раскрыть около сорока дерзких квартирных краж, — сказала Джина.
— Молодец, брат, — произнес Сальваторе с неподдельной гордостью.
— Спасибо.
— Ну что, люди, готовы есть? — спросила Розетта.
— Чем ты нас сегодня побалуешь? — поинтересовался Старик.
— Лингуине с моим особым соусом, — сказала Розетта.
— На итальянском это означает «язычки», — перевел Старик для Кэрол и повернулся к Розетте. — А почему нет карри?
Со всех сторон послышался смех.
— Семейная шутка, — объяснил Сальваторе.
— Знаете, Кэрол, — старик снова повернулся к натурщице, — один раз, один-единственный раз я занимался делом о настоящем убийстве.
— О боже! — Кэрол отшатнулась.
— Этого человека звали Норман Стайлс, и он был мелким букмекером.
Раздался второй, еще более громкий взрыв смеха. Смеялись все, кроме Старика.
