19
Восход солнца над Манхэттеном — зрелище великолепное. Лучи искрились в воде и ярко светили прямо в мою комнатенку-ракушку. Почти на целую минуту, уже проснувшись, я забыл о невзгодах.
Передышка, впрочем, закончилась весьма скоро. Когда я сел на постели, у меня уже голова шла кругом от беспокойства. Быстро оделся, по коридору прошел во вместительное помещение под низкой крышей, большую часть которого занимал необычной формы стол, накрытый на двоих.
— Доброе утро, Феликс.
Арчибальд Беззаконец поедал омлет. Возле стены на маленькой табуретке сидела миниатюрная азиатка. Когда я вошел, она встала и подставила стул поближе к анархисту. Кивком пригласила меня сесть и, когда я опустился на табуретку, торопливо вышла из комнаты.
— Мистер Беззаконец.
— Не напускай на себя тоску, сынок. Сегодня все наши задачки будут решены.
— Мы где? — спросил я.
— А-а… — произнес он. Полуулыбка делала Беззаконца похожим на главное божество буддистского племени, которое вечность назад обнаружило, что его зашвырнули в Африку. — Это посреднический дом. Местечко, куда приходят утратившие популярность зарубежные знаменитости и агенты, когда им приходится вести дела в Америке.
— Например?..
— Здесь останавливались активные борцы, свергнутые диктаторы, сочувствующие коммунистам, даже анархисты. Президенты и короли, не пользовавшиеся расположением тех кругов, которые на то время правили Америкой, спали в той же постели, что и ты, ожидая встречи с посредниками либо дипломатами из ООН.
— Но здесь же никакой охраны…
— Никакой — тобой замеченной. — Беззаконец хранил на лице выражение святости. — Тем не менее тут под рукой хватает защиты, чтобы отразить штурмовой отряд нью-йоркской полиции.
— Шутите, — выдохнул я.
— Хорошо, — пожал он плечами. — Думай как тебе угодно.
Миниатюрная женщина вернулась с тарелкой омлета и селедкой, чашечкой риса и кружкой, полной исходящего ароматом чая. Обслужив меня, азиатка вернулась на свое место возле стены.
Какое-то время я занимался едой. Беззаконец рассматривал в окно Манхэттен.
— В конторе, значит, вы разглядываете Нью-Джерси, а тут любуетесь Нью-Йорком.
Он хмыкнул, потом засмеялся и схватил меня за шею своей мощной лапищей:
— Ты мне нравишься, малыш. Знаешь, как меня рассмешить.
— Кого вы намерены сегодня прикончить?
Он вновь засмеялся.
— Я вчера вечером с твоей подружкой беседовал…
— С кем? — А сам подумал, уже не добрался ли он до Шари.
— С Ланой. Они с мистером Ламарром формально обручились до того, как она совратила Стрэнгмана.
— Понял.
— Он ей такого порассказал!
— Какого?
— О людях, кому доверял… о местах, где обделывались определенные делишки.
— И где же это могло быть?
— Сегодня мы отправляемся в отель «Полуостров», — уведомил он. — Там все наши трудности и закончатся.
Мы покинули постоялый двор «Беженец» (так прозвал речную гостиницу Беззаконец), взобравшись по крутой тропке, которая вывела нас на грязный проселок, шагов через пятьсот превратившийся в мощеную дорогу. Там нас ожидал Дерек. Он тронулся в путь, не спрашивая, куда надо ехать.
В пути Беззаконец растолковывал мне мои обязанности писца. Я устал спорить с ним да и побаивался немного, увидев, с какой легкостью он прикончил убийцу Уэйна Скорлисса, а потому выслушивал наставления без возражений.
За квартал до отеля на меня мандраж напал.
— И что мы собираемся тут делать? — спросил я.
— Завтракать.
— Мы только что позавтракали.
— В данном случае мы должны пойти на эту жертву. Иногда приходится барахтаться в грязи с жирными котами и следовать их примеру. На-ка, надень это.
Беззаконец протянул мне очки в толстой темной оправе и парик из светлых волос.
— А это зачем?
— Ты будешь здесь инкогнито.
Я нацепил очки с париком, поскольку успел уже осознать, что в каждом шаге моего будущего работодателя есть логика. К тому же я продолжал надеяться, что из-за нелепого прикида нас просто вышвырнут из отеля.
В ресторан мы зашли примерно в десять тридцать. Никто и не думал на меня пялиться.
Когда Беззаконец представился, метрдотель проводил нас к столику в укромном уголке главного обеденного зала. Беззаконец устроился на стуле, повернувшись спиной к залу. Я сидел в нише, скрытой от посторонних глаз банкеткой.
Мы заказали мелко порубленную семгу с яйцами пашот, а еще я взял блинчики с обжаренным беконом в яблоках.
Когда завтрак подали, я заговорил:
— Знаете, я не буду с вами работать.
— Я знаю, что вы не собираетесь соглашаться на эту работу, но день еще только начался.
— Нет. Я с вами не работаю ни при каких условиях. Я ведь даже не знаю, чем мы сейчас занимаемся. Как я могу согласиться на работу, из-за которой даже представить не могу, где поутру проснусь?
— Тебе больше нравится, когда все известно от сих до сих до конца твоей жизни? — хмыкнул он.
— Конечно, нет. Только не хочется связываться с уголовниками и грязной политикой.
— Ты тот человек, Феликс, кто заявляет, что всегда платит налоги, — начал Беззаконец. — Это вводит тебя в элиту уголовного и политического класса. Если покупаешь бензин, или вязаный свитер, или хотя бы бананы, уже принадлежишь к величайшему преступному семейству на земле.
Сам не знаю, зачем я с ним спорил. Я знался с людьми вроде него с тех пор, как в колледж попал. «Обмаранное политикой дурье» — так называл их мой отец. Люди, которым грезятся заговоры в нашей экономической системе, люди, которые верят, что Америка и в самом деле настроена против идеи свободы.
Я говорил ему про Конституцию США. Он говорил мне про миллионы умерших в Африке, Камбодже, во Вьетнаме, в Нагасаки. Я ему — про свободу слова. А он в ответ — про миллионы темнокожих мужчин и женщин, которые большую часть своей жизни томятся в тюрьме. Я ему — про международный терроризм. Он же отмахивался и толковал про экономические блокады Ирака, Ирана, Кубы и Северной Кореи.
Я уже собрался ударить по нему из тяжелой артиллерии: американский народ и роль, какую он сыграл во Второй мировой войне. Но в этот момент подошел человек, лицо которого мне было знакомо, и сел к нам за столик.
— Точно в срок, Рэй, — произнес Арчибальд Беззаконец.
Наш гость был одет в темно-синий костюм и белую сорочку, рукава которой скреплялись сапфировыми запонками. «Рэймонд, — подумал я, — это, должно быть, его имя». Я же знал его под единственным титулом — капитан Дельгадо.
— Приветствую, Арчи, — сказал он. — Приветствую, Феликс. Что стряслось?
Имя мое он произнес уважительно, будто я заслужил место за столом. Как ни хотелось мне опровергнуть это, щекотание для самолюбия оказалось приятным.
— Через два столика справа от вас, — сообщил Беззаконец капитану полиции. — Мужчина и женщина ведут беседу за икрой и омлетом.
Я подался вперед и скосил глаза, пытаясь разглядеть эту пару. Сквозь прозрачную оправу маскировочных очков я узнал Валери Локс, агента по недвижимости с Мэдисон-авеню. Все это время, пока мы вели беседу, она сидела рядом с человеком, мне незнакомым.
На ней был красный ансамбль от Шанель и оранжевый шарф. Ее спутника я раньше не видел. Он очень походил на свинью и тем не менее был красив. Движения его были уверенными до небрежности.
— Вы ведь недавно узнали о краже бриллиантов, не так ли, капитан Дельгадо?
— Вы меня посвящаете или у меня выпытываете? — поинтересовался коп.
— Красные бриллианты, — ответил Беззаконец. — Миллионы стоят. Синдикат, представляемый Лайонелом Стрэнгманом, известил о краже свою страховую компанию.
— Я весь внимание.
— Феликса все еще разыскивают в связи с убийством Генри Лансмана?
— И будут, пока не отыщем другого кандидата.
— Погодите, — встрял я. — Почему вообще на меня подумали?
Дельгадо пожал плечами, но ничего не ответил.
— У мальчика есть право знать, почему его разыскивают, — веско произнес Арчибальд.
— Драгоценности, — отозвался капитан полиции, словно это было совершенно очевидно. — Специальная группа стала расследовать все связи Ламарра, как только поступило сообщение о краже. Лансмана, Брейеля, Корнелла и мисс Локс взяли под колпак. Ее телефон прослушивался. Когда она позвонила Корнеллу, мы услышали ваше имя. Потом, когда вас сфотографировали на месте убийства Лансмана, вы стали подозреваемым.
— А почему не Сакорлисс? — спросил я.
— До него не добраться, — пояснил Дельгадо. — Работает на ФБР — осведомителем.
— И невзирая на это, — буркнул Беззаконец, — Сакорлисс — вот кто ваш убийца.
— А на кого он работает? — спросил Дельгадо.
— Как вы указали, — выговорил Беззаконец не без драматизма в голосе, — на тех самых людей, на кого работаете вы. Он же убил Бенни Ламарра и Кеннета Корнелла. Если вы станете искать материалы по этим убийствам, то обнаружите, что они исчезли. Отправились в Аризону, как я слышал.
— Вот остолопы, мать их!.. — пробормотал Дельгадо.
— Согласен, — кивнул Беззаконец. — Впрочем, у вас есть еще одна головная боль.
— Что?
— Человек, сидящий с мисс Локс, это Рудольф Бикелл, один из самых богатых людей в Канаде. Бриллианты она передает ему. Возможно, уже успела передать.
— Вы хотите, чтобы я арестовал богатейшего канадца на основе вашего устного доноса?
— Тут как в орлянке, мой друг. Резко бросите — и, возможно, все потеряете. Вообще не бросите — упустите шанс, какой раз в жизни бывает.
Беззаконец знаком попросил официанта принести счет, а потом обратился к Дельгадо:
— Вам по карману оплатить наш завтрак, господин полицейский? Поскольку даже простой арест Уэйна Сакорлисса поставит вас в выгодное положение в глазах вашего начальства. Пошли, Феликс.
Он покинул ресторан, как всегда не оплатив счета.
