ГЛАВА 24
Дэймон
Мои руки напряглись, пока я ждал ее ответа. И не потому, что не был уверен в том, что она не откажет мне. Дело было в другом. Я хотел убедиться, что после всего этого она готова. В последний раз, очевидно, помешали не только фары. Конечно, даже просто держать ее в объятиях всю ночь было бы не менее восхитительно.
Но потом мне понадобился бы холодный и очень продолжительный душ.
Потому что чувствовать ее на своих коленях, прижатой своей самой мягкой частью к моей самой твердой, было проверкой моего самоконтроля и возбуждало меня невероятно.
Кэт подняла подбородок, и наши глаза встретились. Все, что мне нужно было видеть, во что верить, я прочел в ее глазах.
— Да.
Услышав это короткое слово, я не терял времени даром. Любить ее, быть с ней любым доступным мне способом — конечно, это не уничтожило бы воспоминания о тех ужасных вещах, что случились в ее жизни, но стало бы началом чего-то нового.
— Держись, — предупредил я ее и поймал ее чуть слышный ответ поцелуем.
Она обвила руки вокруг моей шеи, когда я подхватил ее за бедра. А когда я встал, сжала меня ногами, и я едва сдержал стон. Удивляло, что, даже пытаясь двигаться к спальне, я не переставал целовать ее. Целовал. Впитывал ее. Я испытывал ненасытную жажду.
Войдя в дом, я пронес ее через множество бесполезных комнат — казалось, они никогда не закончатся. Она хихикнула мне в губы, когда я во что-то врезался, вероятно, эта штуковина стоила черт знает каких денег. Я дошел до ступеней, поднялся по ним и нашел спальню, куда еще раньше отнес наши вещи.
Кэт потянулась, шаря рукой в воздухе, пока не нашла край двери и не закрыла ее за нами, затем я зубами поймал ее нижнюю губу. Слегка прикусил, и моя кровь вскипела от ее возгласа. Похоже, я собирался воспламениться прежде, чем еще что-либо начнется.
Я развернулся к кровати, оторвав рот от ее теплых губ. Мне хотелось устроить Кэт на чем-то мягком и теплом. Даже роскошное покрывало, которым была застелена кровать, казалось мне недостойным ее.
Она прижалась горячим, быстрым поцелуем к моему колотящемуся пульсу. Я положил ее на кровать, двигаясь медленнее, чем жаждало мое тело. Кэт одарила меня легкой улыбкой, и мое сердце перевернулось в груди, когда я опустился перед ней на колени. Наши глаза встретились.
Мой пульс забился быстрее, казалось, от его ударов содрогается все мое тело.
— Я не заслуживаю тебя.
Слова вырвались прежде, чем я успел остановить их. Они были правдой. Кэт заслуживала целого мира и даже больше.
Наклонившись вперед, она положила руку на мою щеку, и я почувствовал прикосновение каждой клеточкой.
— Ты заслуживаешь всего, — произнесла она.
Я повернул голову, целуя ее ладонь. Так много слов вертелось на кончике языка, но когда она встала и потянулась вниз, поймав пальцами подол своего сарафана, мое сердце замерло и слова сразу показались такими ненужными.
Кэт сняла платье и бросила его на пол возле меня.
Я не мог пошевелиться. Не мог даже дышать. Думать стало почти невозможно, когда я пристально посмотрел на нее. И это зрелище поглотило меня. Одетая только в тонкую полоску ткани, с волосами, спадающими по плечам на грудь, она стояла передо мной, словно богиня.
— Ты… ты так красива. — Медленно поднимаясь, я видел, как розовеет от смущения ее шея. Я усмехнулся. — Ты такая красивая, когда краснеешь.
Она потупила голову, но я поймал ее подбородок, заставив ее посмотреть мне в глаза.
— Я серьезно, — сказал я ей. — Очень красивая.
Нежная, почти застенчивая улыбка опять появилась на ее лице.
— Лестью тоже можно соблазнить.
Я тихо рассмеялся.
— Приятно узнать. И я надеюсь, что благодаря этой лести передо мной откроется все и это будет самое прекрасное путешествие.
Румянец ее разгорелся еще ярче, но тут она схватилась за мою рубашку. Я опередил ее и, стянув мешающий предмет одежды через голову, бросил его туда, где уже лежал сарафан Кэт. На мгновение мы застыли в молчании, разделенные расстоянием не больше ладони. Воздух наполнился электричеством, поднимая волоски на моих руках. Зрачки глаз Кэт начали расширяться.
Скользнув рукой по ее шее, я нежно притянул Кэт к себе. Моя грудь соприкасалась с ее мягкой кожей, и дрожь, прокатившаяся по ее телу, воспламенила мои чувства. Ее губы приоткрылись в тот миг, когда коснулись моих, ее пальцы нашли пуговицу на моих джинсах, а мои пальцы обнаружили тонкие полоски на ее бедрах.
Я нежно подтолкнул ее к кровати, ее волосы рассыпались вокруг нее подобно темному нимбу. Не отрывая от меня глаза, она прикрыла веки, но я видел исходящее из-под них неяркое белое свечение.
Взгляд Кэт жег меня изнутри. Я жаждал поклоняться ей. Нуждался в этом. Хотел упиться каждым дюймом ее тела. Начав с пальцев ног, я проложил себе путь наверх. Медленно. Кое-где мое внимание задерживалось намного дольше, например на изящном своде ее стопы и на чувствительной коже под коленями. Изгибы ее бедер соблазняли меня, а долины выше — манили еще больше. То, как она выгнула спину, ее быстрое дыхание, стоны и то, как ее пальцы царапали мою кожу, каждый раз это рождало во мне новый взрыв, и каждый раз еще более мощный. Когда наконец я завершил свой путь вверх, я положил руки по обе стороны от ее головы.
Я не мог оторвать глаз от нее, чувствуя, что влюбляюсь в нее снова и снова. И готов был отдать свою душу, лишь бы видеть ее улыбку. Но вот Кэт протянула руку между нами и коснулась меня… Я на мгновение оторвался от нее, чтобы взять презерватив. Теперь нам ничто не мешало, нам нечего было больше ждать, все самоотверженные намерения мгновенно испарились. Мои руки и я жаждали обладания. А мои губы следовали за моими руками. Наши тела повторяли движения друг друга, словно мы и не расставались. Когда я посмотрел на Кэт и мой взгляд охватил ее разрумянившиеся щеки и распухшие губы, в тот самый момент я осознал, что в моей жизни никогда еще не случалось ничего более прекрасного.
Меня пьянил ее вкус, ее прикосновения. Существовал только звук наших колотившихся сердец, пока она не выкрикнула мое имя, и тогда я распался на части. Комнату заполнял мерцающий белый свет, и мне было все равно, от кого он исходил.
Я долго не мог пошевелиться. Черт, я не хотел шевелиться. Не тогда, когда ее рука скользила вниз по моей спине, а ее прерывистое дыхание отзывалось в моих ушах. Но Кэти наверняка было тяжело под моим весом, хотя она и не жаловалась.
Поднявшись, я перекатился на бок. Моя рука прослеживала контуры ее тела, изгиб ее бедер, и Кэт повернулась ко мне, пододвигаясь так близко, что между нами снова не осталось ни дюйма.
— Это было прекрасно, — сонно пробормотала она.
Я все еще не был способен говорить. Только бог знал, что слетело бы с моих губ в этот момент, так что я просто поцеловал ее во влажный лоб. Она довольно вздохнула, а потом задремала в моих руках.
Кажется, я ошибался.
Не было более совершенного, более прекрасного момента, чем этот. И я хотел целую жизнь таких моментов.
Кэти
Утром наши руки и ноги оказались сплетены вместе, а простыня — обернутой вокруг моих бедер. Потребовалось несколько хитрых приемов, достойных ниндзя, чтобы, извернувшись, высвободиться из хватки Дэймона. Я вытянула руки над головой и счастливо вздохнула. Все тело приятно ломило.
— М-м-м, это очень сексуально.
Я распахнула глаза. Шокированная тем, что оказалась выставленной напоказ, я схватила простыню, но Дэймон поймал мою руку. Мое лицо залилось пламенем, когда взгляд столкнулся с его лиственно-зеленым взглядом.
— Что случилось? — все еще сонно пробормотал он. — Теперь тебя вдруг одолела скромность? В чем причина?
Жар пронесся по моему горлу, кожу закололо. В чем-то Дэймон прав — прошедшей ночью я совсем позабыла о скромности, но тем не менее… В окно струился солнечный свет раннего утра. Я все же вытащила из его рук простыню и накрылась.
Он надул губы. Смешно, что даже с этой гримасой он выглядел сексуально.
— Я стараюсь сохранить загадку, — объяснила я.
Дэймон негромко рассмеялся, и этот тихий звук сразу отозвался во мне. Придвинувшись ближе, он поцеловал меня в кончик носа.
— На мужчин женская загадочность влияет не столь сильно, как это принято считать. Я хочу узнать каждую веснушку, изучить каждый дюйм твоего тела.
— Думаю, ты сделал это вчера ночью.
— Вовсе нет. — Он покачал головой. — Это было не более чем поверхностное знакомство. Я хочу знать их желания и мечты.
Я рассмеялась.
— Звучит смешно.
— Но это правда.
Он перекатился к краю кровати, сбросив с себя простыню, и спустил ноги на пол.
Мои глаза расширились.
Он плавно встал, совершенно не смущаясь своего обнаженного тела. Потянувшись, поднял руки высоко над головой. Наклонился, мышцы на его спине напряглись, и обозначились ямочки на ягодицах, привлекая мое внимание, которое не имело ничего общего с исключительно эстетическим созерцанием.
Наконец я заставила свой взгляд оторваться от его тела. Наши глаза встретились.
— Знаешь, есть такое предмет одежды под названием брюки. Ты должен их примерить.
Повернувшись, он дерзко ухмыльнулся.
— Тогда ты будешь разочарована. Только подумай, ты сможешь видеть это каждый день, начиная с сегодняшнего.
Мое сердце пустилось в пляс.
— Твою голую задницу? Ха. Избавь меня от этого.
Он снова рассмеялся, а потом исчез в ванной.
Я закрыла глаза — по телу разливалось приятное ощущение тепла. Каждый день? Навсегда? В животе затрепетало, и это не имело никакого отношения к его обнаженности. Просыпаться возле Дэймона, засыпать рядом с ним?
Я открыла глаза, когда услышала звук открывающейся двери. Он тер глаза, и я опять уставилась на него, застывая взглядом на совершенно неподходящих местах. Так всегда бывает: если знаешь, что куда-то смотреть не следует, глаза сами по себе выбирают запретное направление.
Он опустил руки.
— Похоже, у кого-то уже слюнки потекли.
— Что? Вот еще!
Но, скорее всего, он был прав. Так что я натянула простыню на лицо.
— Джентльмен никогда не укажет на что-то столь непристойное.
— Я не джентльмен.
Дэймон наклонился вперед, срывая с меня простыню. Я вцепилась в нее, готовая уже уступить в этой игре.
— Там нечего скрывать. Я поймал тебя.
— Отвали.
— Хотя бы у меня не текут слюни.
Он отшвырнул простыню на другую сторону широкой кровати. От его медленного взгляда у меня сжались пальцы на ногах.
— Ладно. Думаю, сейчас потекут.
Похоже, мое лицо так пылало, что могло сгореть еще до завтрака.
— Прекрати.
— Не могу.
Он положил руку с другой стороны от моих бедер и наклонился, дотрагиваясь пальцами до моего подбородка.
— Вот, поймал одну.
Рассмеявшись, я пихнула его в твердую грудь.
— У тебя завышенная самооценка.
— Угу.
Дэймон наклонялся все ниже, пока наши тела не соприкоснулись и его бедро не оказалось между моими. Он опустил голову, удерживая свой вес на руках, и скользнул своими губами по моим.
— Поцелуешь?
Я схватила его за плечи и быстро чмокнула.
— Вот, пожалуйста.
Насупившись, он покачал головой.
— Так целуют своих бабушек.
— Что? Поцеловать лучше?
Вытянув шею, я вложила в поцелуй больше напора.
— А теперь как?
— Отвратительно.
— Не слишком любезно.
— Попробуй снова, — предложил он, лукаво прищурившись.
Дыхание застряло в горле.
— Я не знаю, заслуживаешь ли ты лучшего поцелуя, сказав мне, что последний никуда не годился.
Дэймон сотворил своими бедрами что-то поистине поразительное, заставив меня задохнуться.
— Да, — самодовольно проговорил он. — Я заслуживаю еще один поцелуй.
Да, он заслуживал. Я снова поцеловала его, но отстранилась прежде, чем поцелуй превратился в нечто более глубокое. Дэймон нахмурился сильней, и я усмехнулась.
— Вот все, чего ты заслуживаешь.
— Я категорически не согласен с этим.
Кончики его пальцев двинулись по моей руке и ребрам. Чуть ощутимые прикосновения распространились на мой живот и дальше вниз. Все это время его взгляд был прикован к моему.
— Попробуй еще раз.
Однако я не шелохнулась. Ответом было движение его пальцев, отчего мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я подняла голову, ощущая головокружение и легкость. Приникнув губами к его рту, я снова поцеловала его, уделив особое внимание его нижней губе. Когда я начала отстраняться, он придержал меня за затылок.
— Нет. — Его голос звучал очень тихо. — Этот поцелуй совсем немногим лучше. Может, мне нужно просто показать тебе, как нужно?
От жара его взгляда я задрожала, и все мое тело напряглось.
— Может быть.
И он показал — о боже, как никогда еще до этого. Прошлая ночь была сладкой, медленной и невозможно идеальной, но это было чем-то совсем иным, просто сердце замирало. В каждом поцелуе, в каждом прикосновении ощущалось отчаяние, которое резало душу подобно лезвию бритвы. Мы оба были словно оголенный нерв, и напряжение нарастало с каждым сделанным вдохом. Дэймон двигался на мне, а потом во мне, превращая тлеющий огонь в неконтролируемую бурю. Я уцепилась за него руками, когда разрядка сотрясла меня, Дэймон тоже последовал за мной, и очертания его тела на мгновение расплылись под утренним светом.
Казалось, мы лежали неподвижно целую вечность. Наши бедра все еще были тесно прижаты друг к другу. Мои руки сомкнулись вокруг его шеи. Одна из его рук касалась моей щеки, другая обвивала талию. Даже перекатившись на бок, он притянул меня к себе. Выбора у него было немного — я не отпускала его. Не хотела. Я хотела нажать кнопку «стоп», остановить все и остаться там, с ним. Потому что я знала: как только мы встанем с кровати и выйдем из комнаты, отдадимся во власть неизвестности. Мы должны будем принять несколько серьезных решений. После чего ни для одного из нас пути назад, к прежней жизни уже не будет.
Но я думала о том, что Дэймон сказал мне: «каждое утро… навсегда». Неважно, что нас ждет, если мы встретим это вместе. И я была готова.
— О чем ты думаешь, Котенок? — спросил он, смахивая волосы с моей щеки.
Я открыла глаза и улыбнулась.
— О том, что нам столько всего нужно решить.
— Я тоже. — Он поцеловал меня. — Но прежде чем мы этим займемся, сначала нужно принять душ и переодеться.
Я рассмеялась.
— Верно.
— Я говорил тебе, что люблю твой смех? Неважно, скажу еще раз. Я люблю твой смех.
— А я люблю тебя.
Я прижала свои губы к его губам, а потом села, прикрывшись простыней.
— Я первая в душ.
Дэймон приподнялся на локте.
— Мы можем всегда принимать его вместе.
— Да, но тогда потом нам понадобится душ после душа.
Обернув простыню вокруг себя, я побежала в ванную.
— Я скоро вернусь.
Дэймон подмигнул мне.
— Буду ждать.
Дэймон
Если у меня еще оставались какие-то сомнения относительно того, была ли Кэт идеальной женщиной, то они разрешились прямо тогда. Ей хватило меньше пяти минут. Поразительно. Я даже не думал, что такое возможно. По мнению Ди, быстрый душ — это как минимум минут на пятнадцать.
А потом она вышла с полотенцем в руках, высушивая мокрые волосы. Когда она посмотрела в сторону кровати, очаровательный румянец прополз по ее щекам.
И если бы я успел к этому времени натянуть какую-нибудь одежду, оказался бы лишен такого чудесного зрелища.
Вскочив с кровати, я специально прошелся перед ней по комнате и, направляясь в душ, легонько ущипнул ее розовую щечку. Ее лицо запылало еще ярче, и я расхохотался, когда она пробормотала себе под нос что-то совсем не подобающее женщине.
Наполненная паром ванная была тем, что надо. Я стоял под струями душа, позволяя воде бить в лицо, и думал о прошлой ночи и об этом утре. Мои мысли вернулись назад, к самой первой нашей встрече, когда я увидел, как Кэт выходит из двери своего дома и направляется к моему, чтобы спросить дорогу. Даже если тогда я не хотел этого признавать, она сразу запустила в меня свои коготки, и я не хотел, чтобы это изменилось.
В этот миг в памяти вдруг всплыло множество воспоминаний о вещах, на первый взгляд незначительных. Вот Кэт, копаясь в своей клумбе, спорит со мной, отказываясь ехать на озеро. В тот день Ди спрятала мои ключи, а мне они были нужны. На самом же деле даже тогда я искал поводы, чтобы провести с ней время. Много чего припомнилось. Как она отважно бросилась на Аэрума. Она рисковала своей жизнью ради меня. Хотя тогда я был для нее лишь гигантским сверхъестественным существом. А ночь на Хеллоуин? Она готова была умереть за меня и за Ди.
А я был готов умереть за нее.
И что же будет с нами дальше? И дело даже не в том, куда мы направимся и где сможем обрести кров. Мы оба жертвовали и пожертвуем друг ради друга всем, чем угодно. Предстояло сделать следующий шаг. Я подумал о том, как мы ехали на машине и я смотрел на ее левую руку.
В сердце появилось странное ощущение: что-то среднее между панической атакой и всплеском адреналина перед рискованным прыжком. Я снова подставил голову под мощную струю. Что-то росло в моей груди, наполняя ее до тех пор, пока не стало возможным отрицать, чего я хочу. Ладони, которыми я оперся о стену, сжались в кулаки.
Дерьмо.
Неужели я действительно размышляю об этом? Да. Действительно ли я хочу этого? Черт, да. Была ли это самая безумная вещь из тех, которые когда-либо приходили мне на ум? Почти наверняка. Остановит ли меня что-то? Нет. Чувствовал ли я себя так, словно собираюсь потерять сознание? Если только совсем чуть-чуть.
Я пробыл в душе больше пятнадцати минут.
Как девчонка.
Ощущение паники и возбуждения возросло, когда я повернулся к смесителю и выключил воду. Руки немного дрожали, глаза сощурились.
Мне действительно следовало об этом подумать.
С другой стороны, кого я пытался одурачить? Когда я на что-то решался, я делал это. И я решился. Нечего ходить вокруг да около. Нет смысла ждать. Все правильно. Это ощущалось правильным. И — что еще важно — единственным, что имело значение.
Я любил ее. Всегда буду любить.
Обернув полотенце вокруг бедер, я вернулся в спальню. Кэт сидела на кровати, скрестив ноги, одетая в джинсы и свою футболку с надписью: «Мой Блог лучше, чем ваш Влог». Сомнений больше не было.
— Я тут подумал, — проговорил я, слова вырвались прежде, чем мозг осознал их. — В одном дне восемьдесят шесть тысяч четыреста секунд, верно? И одна тысяча четыреста сорок минут.
Она нахмурилась.
— Ладно, поверю тебе на слово.
— Я прав.
Я коснулся пальцами своей головы.
— Здесь много бесполезных знаний. В любом случае слушай меня внимательно. В одной неделе сто шестьдесят восемь часов. В году около восьмидесяти семи сотен часов, и знаешь что?
Она улыбнулась.
— Что?
— Я хочу проводить каждую секунду, каждую минуту, каждый час с тобой.
Я и сам не мог поверить, что несу такую ерунду, но, с другой стороны, я говорил истинную правду.
— Я хочу измерять ценность секунд и минут в году с тобой. Я хочу десятилетия часов, так много, что не могу их сосчитать.
Ее грудь резко поднялась, и она взглянула на меня, распахнув глаза.
Я сделал еще один шаг, а потом опустился перед ней на одно колено, в полотенце. Вероятно, следовало надеть какие-нибудь штаны.
— Ты хочешь этого? — спросил я.
Глаза Кэт встретились с моими, и она, не задумываясь, ответила:
— Да. Хочу. Ты знаешь, что хочу.
— Хорошо, — я заулыбался. — Тогда выходи за меня замуж.
