Глава 16
Человек со шрамами
Группа Нагаева
Август 2016 г. Пятница.
Новосибирская область, Искитим – Тальменка
Они поехали в Тальменку, к старому знакомому Нагаева – Егору, по прозвищу Лукич. Когда-то Равиль и Егор, еще на рубеже семидесятых – восьмидесятых, начинали в МИВК «красными» сталкерами. Никогда не дружили, но общались, несколько раз вместе ходили в Зону в составе научных экспедиций. Затем дороги постепенно разошлись. Нагаев, заочно окончив Ленинградский инженерно-технический институт, увлекся наукой. А Лукич, завзятый рыбак и охотник, до начала девяностых так и работал в Институте Внеземных Культур проводником-сталкером – сначала в штате, затем по договору. В девяносто четвертом попался на продаже артефактов, которые выносил из Зоны, и отсидел шесть лет. Освободившись, окончательно перешел на рискованный хлеб «белого» сталкера, занимаясь контрабандой артефактов, а также проводкой нелегальных экскурсий для богатых экстремалов.
С бандитами не связывался. Хотя кое с кем из искитимской братвы познакомился в колонии строгого режима и после получал заманчивые предложения поучаствовать в наркобизнесе. Отказался наотрез: мол, я браконьер и контрабандист, но не уголовник. Другое дело, что контакты с криминалитетом Лукичу приходилось поддерживать: промышлять хабаром без бандитской «крыши» было практически невозможно. Те «частники», которые пытались игнорировать негласные законы, царившие в Искитиме и окрестностях, рано или поздно бесследно пропадали в Зоне.
Ехать к Лукичу предложил Нагаев, когда вся четверка, покинув квартиру Закира, уже села в машину. Стеблов, выезжая со двора, бросил:
– Ну что, граждане мушкетеры? Куда путь держим?
– Похоже, что все пути ведут в Тальменку, – отозвался Нагаев. – В районе Искитима нам сейчас на территорию Зоны не прорваться. И нас многие ищут, и от муляжей Периметр перекрыли.
Потом коротко рассказал о Лукиче. В завершение добавил:
– Лукич знает Территорию как свои пять пальцев – все входы-выходы, заграждения, системы охраны. Просчитать наше местонахождение быстро вряд ли смогут – мы с Лукичом практически не общаемся. Видел я его месяца четыре назад в Тальменке, перекинулись парой слов – и все. Конечно, если начнут нас обкладывать по полной, то и этот контакт проверят. Ну мы же там задерживаться не собираемся, верно? Сутки-другие, и уйдем за кордон.
– А о чем у вас «пара слов» была? – заинтересовался Стеблов.
– О жизни. А что?
– Нет, я так. Хотел уточнить – ваша встреча состоялась до того, как Вафиду разыскивать начали, или позже? Если встреча состоялась позже, вас уже могли пасти – из-за Вафиды. Тогда и контакт могли «засветить».
– Нет, это было еще раньше.
– А этот Лукич нас не сдаст? – спросил Колян.
Старик глубоко вздохнул и задумался.
– Гарантий дать не могу. Но за кого можно поручиться полностью? За себя? По крайней мере у Лукича есть понятия. И качество, которое даст определенные гарантии, – жадность. Если мы ему пообещаем хороший барыш, то он закладывать не будет. Это о таких говорят – «за копейку удавится». К тому же ему семью сына надо кормить – двое внуков осталось.
– А что с сыном случилось?
– Погиб недавно в Зоне.
– Вот как… – Варнаков сомневался, но в душе понимал, что выбора нет. – Значит, думаете, ради хорошего барыша он способен на многое?
– Способен. Вот это я гарантирую. – Нагаев усмехнулся. – Правда, он предпочитает брать вперед, но мы с ним старые знакомые. Думаю, договоримся… – Через паузу добавил: – Ну и есть кое-какие личные обстоятельства. О них я говорить не хочу.
Михаил покосился на Коляна, сидевшего рядом на переднем сиденье, посопел.
– Как-то не очень надежно. Вот вы сказали – жаден. Ну и что? За наши головы тоже могут назначить нехилое вознаграждение. Предложат вашему Лукичу больше, да еще запугают, вот он и сдаст.
– Если он узнает, что нас ищут и много дают, он поймет, что с нас можно слупить еще больше. А вообще, это напоминает разговор двух голодных нищих о том, что вкуснее: свежая телячья отбивная под грибным соусом или подтухший шашлык из мусорного бака. Отбивная, может, и вкуснее, да где ее взять? У вас есть другие варианты?
– Нет. Разве что у Коляна.
Варнаков помотал головой:
– Я нелегально в Зону никогда не ходил. Так что особых связей у меня нет. А нам ведь надо не просто заныкаться, а за Периметр пробраться. – Он помолчал и резюмировал: – Поэтому, судя по всему, деваться некуда.
Так и решили. До Тальменки добрались к девяти утра по объездной дороге. Ехать напрямую по новому мосту через Бердь не рискнули – там стоял пост ГАИ. По пути подробно обсудили последние события. Предположение о том, что Закира вычислили барьеровцы, оказалось верным.
Закир рассказал, что барьеровцы объявились буквально через пять минут после того, как Нагаев, Варнаков и Стеблов уехали на кладбище. Закир сам открыл дверь, не посмотрев в «глазок», – он решил, что кто-то из своих вернулся за забытыми вещами. Барьеровцев возглавлял кавказец по имени Жора. Он спросил, где Нагаев, Закир ответил, что давно его не видел. Но кто-то из барьеровцев быстро нашел в квартире рюкзак Нагаева, в котором лежал его паспорт. И ложь Закира стала очевидной.
Закира даже не били – так, врезали пару раз для острастки. После чего Жора объяснил, что Закир обязан выложить все, что знает, иначе убьют его сына. Затем Жора позвонил подручному и велел ехать по адресу, где живут бывшая жена и сын Закира. И Закир признался: рассказал о том, что Нагаев отправился на могилу к матери искать какой-то тайник. И о том, где примерно находится могила, тоже рассказал. Единственное, о чем умолчал, так это о том, что Нагаев уехал не один.
Выслушав Закира, Жора распорядился по телефону, чтобы какие-то парни устроили у могилы засаду. Потом на Закира надели наручники, а Жора уехал. Так Закир и сидел на полу, прицепленный наручниками к батарее, пока в дверь не позвонил Варнаков.
– Они обещали, что не нанесут тебе вреда, Равиль, – сказал Закир. – Сказали, что ты им нужен живой. У меня не хватило духу молчать.
– И правильно, – ответил Нагаев. – Ничто не стоит жизни твоего ребенка.
– Может, не надо тащить Закира в Тальменку? – спросил Колян. – Это только осложняет для него ситуацию. Высадим где-нибудь на автобусной остановке, пусть доберется до Новосибирска и заляжет на дно. Закир, у тебя есть знакомые в Новосибирске?
– Есть. Настоящие мусульмане есть везде. Но я не поеду в Новосибирск.
– Почему? В Искитим тебе сейчас возвращаться нельзя.
– Я пойду с вами в Зону.
С минуту все молчали.
– Ты уверен, что поступаешь верно? – наконец спросил Варнаков.
– Так угодно Аллаху. Аллах велик, и он поможет мне.
Колян обернулся и посмотрел в лицо Закиру. Потом перевел взгляд на Нагаева.
– Если он так решил, то лучше не спорить, – ответил на молчаливый вопрос старик.
– Ладно, – сказал Колян. – Мне в общем-то до лампочки. Вполне вероятно, что нам понадобится лишний ствол. Ты умеешь стрелять?
– Приходилось.
– Тогда договорились. А то я опасался, что тебе религия не позволяет.
Глаза Закира тускло блеснули. Но он ничего не сказал. Провел ладонью по лицу и отвернулся к окошку.
– Я тоже не возражаю, – с важным видом произнес Стеблов. – Лишь бы в пути не ныл.
– Это Закир-то? – Нагаев усмехнулся. – Еще посмотреть надо, кто первым заноет.
– На меня намекаете? – Михаил хмыкнул. – Понимаю. С муляжами я опростоволосился. Но я исправлюсь.
Дальше ехали молча.
Уже около Тальменки Нагаев предупредил:
– Мы сейчас заедем в один дом, я там переговорю с одним человеком. Это не Лукич, тот живет на хуторе в километре от поселка. Вы подождете меня в машине.
– Очередные секреты? – спросил Стеблов.
– Очередные.
Нагаев вышел из дома минут через двадцать. Сев в машину, сказал:
– Теперь я относительно спокоен. Едем к Лукичу…
Участок Лукича скрывался за двухметровым забором из толстых досок. Но лишь с одной стороны. С другой стороны граница участка проходила прямо по пологому берегу Тальменки. Тальменка – речка короткая и узкая, но в этом месте до противоположного берега было около сотни метров.
Лукич заложил хутор в начале девяностых в самом устье реки у впадения ее в Бердь. В обстановке тогдашнего беспредела договорился с председателем поселкового совета и отхватил себе участок в пятьдесят соток. Возвел кирпичный дом, коровник и конюшню, теплицы. В общем, все, как у порядочного куркуля. Но затем Лукич угодил за решетку. Пока отбывал срок, ушла из дома, выйдя замуж, дочь. Хозяйство начало хиреть. Потом сын, окончивший Новосибирский университет, нашел работу в Искитиме и перебрался туда с молодой женой. А тут еще жена Лукича умерла.
После этого Лукич живность распродал, оставив лишь старого жеребца и двух овчарок. Промышлял, в основном, браконьерством и мелкой контрабандой артефактами. После Скачка вернулся к активному сталкерству. А как не вернуться, когда хабар, считай, под боком валяется – только руку протяни.
До недавнего времени Лукича периодически навещал сын, живший с семьей в Искитиме. Но в начале июня он погиб в Зоне.
Они сигналили у ворот минут десять. За оградой заливались в лае собаки, но хозяин не торопился встречать гостей. Нагаев вылез из машины и стоял у калитки, когда она, наконец, приоткрылась, и в щель бочком протиснулся Лукич. Он оказался высоким и худым мужиком с седой, напоминающей козлиную бородкой. Грязная клетчатая рубаха с закатанными рукавами; выцветшие, местами продранные джинсы, заправленные в резиновые полусапоги; в зубах – почти догоревшая сигарета без фильтра. В общем – обычный фермер, мирный хозяин подворья, у которого забот полон рот с утра до вечера. И лишь три глубоких шрама, рассекавших лоб от козырька бейсболки до самых бровей, наводили на некоторые сомнения: а так ли уж прост и обычен этот «мирный хозяин»?
– Здорово, Лукич! – сказал Нагаев. – А мы тут к тебе без предупреждения. Примешь?
Лукич выбросил окурок, снял замызганную бейсболку и провел ладонью по голове, стирая пот. Череп у него был овальный, похожий на верхушку огромного яйца, абсолютно лысый и весь изборожден шрамами разной длины и глубины – словно кожа в этом месте когда-то по непонятным причинам потрескалась или была иссечена мелкими осколками.
– Я в конюшне робил. Ну здорово, – он пожал Нагаеву руку. – Отдохнуть абы как?
– Абы как. По делу мы.
Лукич покосился на «Ниву», где сидела остальная компания.
– Сейчас псов загоню и ворота открою.
После того как машину поставили во дворе, Нагаев и Лукич сразу уединились в беседке и завели обстоятельный разговор. Закир, потоптавшись вокруг машины, поплелся в сторону конюшни. А Колян и Стеблов решили осмотреть участок.
– Капитально мужик обустраивался, – не без зависти произнес Михаил. – Смотри, гараж какой здоровенный. На две машины, не меньше. И дом на целую цыганскую семью. Да, человек предполагает… смотри, две спутниковые тарелки.
– Одна, видимо, для Интернета, – сказал Колян.
– Ну да, все блага цивилизации. А здесь что?
Они обогнули приземистый «полуторный» дом с цокольным этажом и вышли на берег. От капитального сарая к реке вел прочный деревянный настил на сваях. В торце его у трапа качались на воде моторная лодка «Беркут» и катер КС-701 с вместительной ходовой рубкой.
– А здесь – все блага природы, – продолжил Стеблов. – И техника, чтобы брать от нее по полной. Ну моторка, это понятно – рыбачить и браконьерить. А катер ему на фига? Туда человек десять можно всунуть по желанию.
– Нагаев же сказал, что Лукич нелегальные экскурсии экстремалов водил на территорию Зоны. «Костромич» этой модели для группы хорошо подходит. Правда, заметен издали, но тут уж места надо знать, где в протоку зайти и замаскироваться. Кроме того, можно людей быстренько высадить, а потом забрать. Да тут разные варианты существуют. Подобные катера тем хороши, что у них сзади грузовая площадка есть. Можно, к примеру, там надувную лодку разместить. Спустил ее на воду и подплыл к берегу по мелководью. Типа десанта получается. Экстремалам нравится – чем круче, тем кайфа больше. А еще на корму мини-трактор или квадроцикл помещается.
– Это еще зачем? В Зоне даже ползком опасно передвигаться. А на скорости вмиг куда-нибудь влетишь.
– А ты не газуй лишнего. Если маршрут проверен, то и на транспорте потихоньку допустимо. Пешком не всегда находишься. Наркоторговцы, например, так товар с плантаций перевозят. А еще попадаются тяжелые артефакты – большая «пустышка», к примеру. На своем горбу ее переть замучаешься. Но самое важное, что, имея трактор или мотовездеход, получаешь возможность передвигаться с помощью «трассера».
– Что еще за хрень?
– Это такой артефакт, Михалыч, который нейтрализует действие большинства ловушек. Но тяжелый, зараза, больше тридцати кило. И активируется лишь при быстром перемещении. То есть бежать надо с ним рысью. Или везти на чем-то. Наркоторговцы ставят «трассер» на трактор и следом пускают караван с грузом. Риск, конечно, все равно остается: ну, например, в «зеленку» вляпаться или «ведьмин студень» – они «трассеру» не по зубам. Но так это ж Зона, а не набережная Москвы-реки.
– А я слышал, что в Зоне техника вообще не работает.
– Смотря какая и смотря как. Вертолеты же летают. Хотя и гробятся нередко. Слабое место – это электроника и электроприборы. Может вырубиться, заискрить. Карбюраторные двигатели фурычат плохо, дизели намного надежней. Тип зажигания тоже имеет значение.
Михаил вытащил из кармана пачку сигарет и покрутил ее в руке.
– Даже курить не хочется – воздух-то какой! Ривьера. Да, Колян, ты мне целую лекцию прочитал. Видно, что ты в теме.
– Я Зону на брюхе облазил, пока в спецотряде служил. Эти транспортные караваны с наркотой сам видел, когда бандитов гонял. И ловушек каких только не перевидал.
– А как ты их определяешь?
– Да большей частью на нюх, как собака. Я серьезно. В народе это чуйкой называют.
– Людей бы так чувствовать.
Стеблов все-таки закурил и сделал это с заметным удовольствием. Видимо, травиться табаком на свежем воздухе тоже приятно, подумал Колян. И вдруг насторожился, уловив в интонации собеседника намек.
– Это ты к чему, про людей?
– Да так… Ты Нагаевых, как я понимаю, хорошо знаешь?
– Так бы я не сказал. Особенно про Закира. Так ты к чему?
– Да так… Там, на квартире, когда ты в ванную зашел, они что-то в спальне обсуждали. Я хотел послушать, а они по-татарски говорят. Ну мне так показалось, что на татарском. Так и не понял ничего.
– И что?
– Не доверяю я как-то восточным людям. А тут еще родственники. Сговорятся между собой. Да и Лукич приятель Нагаева. А у нас группа маленькая. Кто в сговоре – тот в большинстве. И с преимуществом. Врубаешься?
Варнаков неопределенно мотнул головой. То, о чем говорил Михаил, неприятно резануло его своей циничной простотой. Не привык он так… В спецназе кто-то всегда прикрывает твою спину. А ты прикрываешь другого. И всё на доверии, потому что от одного часто зависит жизнь всех. А здесь… Ну да, компания у них пестрая. Так уж сложилось. И он сам Стеблову, если честно, не особо доверял. Хотя и в одном патруле служат.
– Им без нас не обойтись, – сказал Колян. – Закир вообще толком Зоны не нюхал. Нагаев очень давно ходил проводником. А так все больше на «калошах». Да и больной он – сам же нам говорил.
– Это еще проверить надо, какой он больной. Сказать много чего можно.
– Тогда зачем он нас попросил о помощи?
– Ему деваться было некуда. Его тогда прижали бандиты и Сидоренко. Он за шкуру свою боялся. И не знал, где карта спрятана. Вот и решил, что с нами проще будет. А теперь… ну, предположим, что Закир и вправду в Зону не ходок. Зато теперь Лукич появился.
– Лукич ему не друг. И тип скользкий. Нагаев сам говорил.
– Наивный ты, Колян. – Стеблов сплюнул и выбросил окурок на песок. – Скользкий, не скользкий… зато Зону как свои пять пальцев знает.
– И чего ты хочешь? Отобрать у Нагаева карту и самим Цветок найти? Так Равиль предупредил, что на карте не все обозначено. А он, если что, покончит с собой.
– Думаешь, яд припас?
– Почему бы и нет? А ты хочешь проверить?
– Нет, не хочу, – очень серьезно произнес Михаил. – Зачем рисковать, когда на кону джекпот? Я о другом. Мы должны держаться вместе. Пока что Нагаеву мы, наверное, нужны. Но дальше ситуация может измениться. Я хочу знать, могу ли я положиться на тебя?
– Можешь, – сказал Колян. – Я в спину не стреляю.
– Значит, мы напарники?
Варнаков не ответил, увидев, как из-за сарая вывернул Нагаев и поспешил к ним.
– Вот вы где! Природой любуетесь?
Старик слегка прихрамывал.
– У вас что, нога болит? – спросил Колян.
– Разболелась немного. Чертов артроз – видимо, вчера перегрузил малость. – Нагаев остановился и посмотрел на реку. – Удобное здесь место… С Лукичом договорились. Он согласен провести нас на Территорию.
– Много запросил?
– Прилично. Но в нашем положении торговаться не приходится.
– И что, согласился без предоплаты? – Стеблов хитро прищурился. – Доверяет он вам. А вы говорили, что никогда не дружили.
– Не дружили. А по поводу предоплаты… Нет, не согласился. Пришлось выдать аванс.
– Вы что, с собой деньги захватили?
– Нет. – Нагаев слегка замялся. – Я ему заначку сдал. Вернее, нычку. Тут неподалеку, в лесу, Вафида хабар припрятала – на черный день. Вот и пригодилось. Я Лукичу место указал, сейчас он туда съездит и проверит. А потом обсудим план дальнейших действий.
– А Вафида что, бывала в Тальменке?
– Бывала. Я предлагаю пока перекусить. У Лукича копченая рыба – язык проглотишь. И уха вчерашняя есть.
– А выпить? – мрачно спросил Варнаков.
– Самопал точно найдется. Он его на кедровых орешках настаивает. Что-что, а это дело Лукич уважает.
– Колян, – с легкой укоризной произнес Стеблов. – А оно не помешает?
– Мне – нет. Все равно я потом спать лягу. У меня повод есть. А вы – как хотите.
– Ты прав, Коля, – тихо сказал Нагаев. – Повод есть. Как-то закружило меня, а я ведь даже не…
Он повернулся и медленно побрел по причалу.
– Равиль Салихович, а в дом войти можно? – спросил Стеблов.
– Можно, – откликнулся старик, не поворачиваясь. – Лукич – мужик простой, без церемоний.
– А телевизор включить можно? Новости бы глянуть.
– Можно, – совсем глухо отозвался старик.
Михаил хотел что-то еще спросить, но Колян хлопнул его по плечу и выразительно кивнул в сторону дома.
– Подождем его там. Пусть побудет один. Он же, считай, второй раз дочь похоронил.
Когда они обогнули дом, то увидели в беседке Закира. Он, держа около уха трубку мобильника, с кем-то негромко разговаривал. Заметив посторонних, произнес еще несколько фраз и выключил телефон.
– Стоп, – бросил Стеблов Коляну. – Подожди-ка.
Он приблизился к беседке и спросил:
– Закир, ты кому звонил?
– А что? – буркнул тот.
– А то. Хочешь нас засветить? Так кому ты звонил?
Закир смотрел исподлобья.
– Жене звонил. Бывшей.
– Зачем?
– Как зачем? Узнать хотел, как она, как сын. Должен же я был узнать.
– Узнал?
– Да.
– И что?
– Они в порядке.
– Успокоился?
– Немного.
– Ты понимаешь, что нас могут запеленговать? – строго произнес Михаил. – Отдай мне трубку.
Закир не ответил.
– Айфон свой отдай!
Закир демонстративно засунул мобильник в карман куртки и зло ощерился.
– Михалыч, – негромко окликнул Колян. – Отстань от него. Сейчас Равиль подойдет – разберемся.
Стеблов, недовольно бурча под нос, вернулся к дому. Они вместе поднялись на террасу. Там Варнаков молча сел на скамейку и облокотился на перила. Стеблов посмотрел на него и сказал:
– Ладно, подожди Равиля здесь. А я все-таки телевизор найду. Вдруг чего интересного скажут по местному каналу. Да и дом заодно осмотрю.
– Бесцеремонный ты мужик, Михалыч, – через силу отозвался Колян. Ему хотелось выпить, пожрать и уснуть. – Ты хотя бы обувь сними. Убирать тут за тобой некому.
– Обижаешь, начальник. Этикету мы обучены.
И Стеблов зашел в дом, плотно закрыв за собой входную дверь.
