Глава 15
Пули в лицо
Варнаков и другие
Август 2016 г. Пятница. Искитим
Оставив машину в соседнем дворе, они обогнули пятиэтажку и через детскую площадку подошли к дому, где жил Закир.
– Вон его окна, на втором этаже, – сказал Нагаев. – Справа от незастекленного балкона. В спальне свет горит, в гостиной – нет.
– А на балконе дверь вроде приоткрыта, – заметил Стеблов. – Кажется, я последним курил.
– И? – спросил Колян.
– Да вот вспоминаю. Кажется, закрывал я дверь. Тогда еще дождь моросил и ветрено было. Я и закрыл, чтобы штору не задувало.
– Это не подтверждение. Закир мог выйти на балкон и оставить дверь открытой. Но могли и «гости» проколоться.
– Особенно если они сидят в темной гостиной несколько часов и периодически курят, – продолжил Михаил. – На балкон выходить не рискуют, а вот дверь приоткрыли, чтобы проветривалось. Логично. Может, через балкон попробовать? Тут невысоко. Особенно если ящик какой подставить или доску. Вон там, у мусорки что-то валяется.
– Ага, они только этого и ждут.
– Думаешь, в ловушку заманивают?
– Ну, заманивают или нет, а просчитать могут, если профессионалы. Нет, то, что дверь открыта, это нам на руку. Но будем действовать по плану.
Они втроем приблизились к углу дома, и Варнаков сказал:
– Проговариваем еще раз ключевые моменты и уточняем, если чего непонятно. Сейчас Михалыч прячется за деревьями, контролируя проезжую часть и подъезд. Мы с Равилем Салиховичем, как ни в чем не бывало, идем к подъезду и заходим внутрь. Ну не подозреваем мы будто бы ни о чем, идем себе до квартиры Закира, и идем.
По нашим прикидкам, основная группа «барьеровцев» в числе двух или максимум трех человек должна находиться в засаде в квартире. Почему их там не должно быть много? Потому что они думают, что после событий на кладбище мы не рискнем возвращаться на квартиру. Еще один или два человека могут сидеть где-то поблизости в автомобиле и наблюдать за ближайшими подходами. По крайней мере так бы поступили профессионалы. Так вот, как наблюдатель поведет себя, увидев, что Нагаев и еще один мужик входят в подъезд?
– Позвонит по телефону сообщникам в квартире, – сказал Стеблов.
– Совершенно верно. А дальше?
– Дальше? Ну тут два варианта. Либо наблюдатель перекрывает отход из подъезда, либо остается в машине. Если он выходит из машины и засвечивается, я его снимаю из «макарова».
– Правильно. И дальше мы действуем по основному плану. А если наблюдатель останется в автомобиле и затаится, то мы применяем следующий ход. Постояв минуты три в подъезде, мы выходим и быстро направляемся к углу дома. Наблюдатель в панике – он понимает, что нас что-то спугнуло, и сейчас мы смоемся. В этой ситуации он просто обязан как-то перехватить нас, ведь его подельники, находящиеся в квартире, не успевают этого сделать. Но, как только наблюдатель выскочит из машины, ты, Михалыч, его завалишь. Ну и мы подключимся, если что. А дальше действуем по ситуации. Но при таком раскладе барьеровцы, находящиеся в квартире, практически наверняка выскочат на улицу, чтобы догнать Нагаева. Вот тут мы их и встретим. Ну как? Вопросы есть? Тогда приступаем…
Варнаков и Нагаев дошли до подъезда и зашли вовнутрь. Подниматься не стали, остановились у лестницы. Колян посмотрел на часы. Сейчас человек в машине наверняка звонит своим сообщникам, если уже не позвонил. Дальше он получит команду: оставаться в машине или встать на караул около дверей подъезда. Если он выйдет из машины, то Михаил его завалит и зайдет в подъезд. Если не выйдет, то…
Минуло три минуты.
– Выходим, – скомандовал Колян. – Попробуем их выманить.
И они вышли. Но дальше события стали развиваться по наименее предсказуемому сценарию. Они вдвоем дошли до угла дома, и никакой реакции на их передвижения не последовало.
– Видишь кого? – негромко спросил Колян.
– Нет, – отозвался из кустов Стеблов. – Никого и ничего. Глухо как в танке.
Подобное развитие событий они предусматривали. Но как наименее вероятное. Отсутствие реакции означало, что барьеровцы не выставили наблюдения у подъезда. Их поведение нельзя было считать профессиональным. Однако по-человечески оно объяснялось просто. Барьеровцы не верили в то, что после перестрелки на кладбище Нагаев и его сообщники рискнут возвращаться к Закиру, и поэтому отчасти утратили бдительность. Решили, что достаточно засады в квартире.
– Может, их вовсе здесь нет? – тихо спросил Нагаев.
– Может, – сказал Колян. – Но пока расслабляться рано. Михалыч, контролируешь нас до входа, а потом к балкону.
– Есть, шеф, – отозвался Стеблов.
Варнаков и Нагаев во второй раз беспрепятственно добрались до подъезда и зашли в него. И снова на их передвижение никто не отреагировал: по крайней мере – внешне. Они постояли внизу. Колян посматривал на часы – дальнейшие действия было необходимо синхронизировать со Стебловым. Затем они поднялись на лестничную площадку.
Варнаков встал на среднем расстоянии от дверей – так, чтобы свободно дотянуться до кнопки звонка. Но и так, чтобы при взгляде из дверного «глазка» большая часть его тела, включая руки, попадала в обзор. Нагаев встал почти в метре позади и сбоку, и опять же так, что были видны руки. Руки – это первое, на что обращают внимание люди, опасающиеся нападения, и в первую очередь, профессионально подготовленные люди.
«Ни в коем случае не вздумайте засовывать руки в карман или прятать их за спину, – проинструктировал Варнаков старика. – Это сразу наводит на мысль о каком-то оружии. Если те, кто захватил Закира, заметят что-то угрожающее, они напрягутся и станут действовать резко и агрессивно. И наоборот, если им покажется, что мы расслабленны, и в руках у нас ничего нет, они тоже расслабятся».
Поэтому Колян тоже держал свои руки на виду. Особенно правую. Он нажал ею на кнопку звонка и начал демонстративно почесывать подбородок. Левую руку он опустил вниз, ладонь разжал, слегка прижимая ее со стороны большого пальца к бедру. Спрятать палец было необходимо, чтобы замаскировать то обстоятельство, что в ладони находится открытый складной нож.
Варнаков позвонил в дверь ровно в три часа семь минут – так они договорились со Стебловым. Расчет предельно простой, а значит, и надежный. Услышав звонок, все барьеровцы так или иначе подтянутся к прихожке, и именно в этот момент Михаил залезет на балкон. А у него «макаров» с глушителем, и проблема наполовину решена.
Как и предвидел Колян, скорой реакции на звонок не последовало. Даже если Закир в квартире один, он не будет торопиться открывать дверь. Ведь он, судя по свету в окне, находится в спальне, и не исключено, что задремал. Значит, ему потребуется время, чтобы дойти до прихожей. И он обязательно со вниманием рассмотрит посетителей в «глазок». Ну а если в квартире незваные гости, то они и вовсе не будут торопиться.
Варнаков медленно досчитал до десяти и нажал на кнопку снова. Как и в первый раз, нажал три раза подряд. Если что, пусть Закир знает, что пришли свои.
Он стоял, скосив глаза на дверную ручку, и рассеянно почесывал щетину на подбородке. Колян брился два раза в неделю, вызывая раздражение майора Зайцева. И чего? Щетина украшает настоящего мужчину… и свинью, как говаривал армейский старшина.
Он еще продолжал терзать подбородок, когда звякнула дверная цепочка, и дверь немного приотворилась.
– Это вы? – прозвучал тихий голос Закира.
И Варнаков понял, что барьеровцы совершили прокол. И не один.
Закиру ни к чему было спрашивать – ведь он хорошо видел Коляна и Нагаева в «глазок». Следовательно, ни к чему было предварительно открывать дверь на цепочке. Он произнес «это вы?», значит, представлял, кто стоит за дверью. Ну и если уж он открыл дверь на цепочке, то почему не высунул лицо в щель?
Объяснить эти несуразицы можно было лишь с той точки зрения, что действиями Закира управляли другие люди. И они сильно нервничали.
– Мы, мы, Закир, – с раздражением произнес Колян. – Ты чё, спал там, чё ли?
– Сейчас, – не совсем в лад ответил Закир.
Последовала непонятная пауза, во время которой пленника, видимо, отводили от дверей, чтобы не помешал. Потом цепочка соскользнула, и дверь очень резко распахнулась.
В метре от порога стоял плотный рыжий мужик в синей футболке и целился Варнакову из «макарова» прямо в лоб. Оружие он держал обеими руками. Немного дальше, на углу прихожей и коридора, Колян заметил еще одного парня с пистолетом.
– Стоять! – выкрикнул «рыжий». – Руки вверх!
Варнаков на мгновение замер, а потом неуверенно потянул раскрытую ладонь правой руки направо и вверх. Это был тонкий, и одновременно простой расчет на психологию и физиологию в одном флаконе. Ведь человек не способен наблюдать за двумя объектами сразу с равной степенью контроля за тем и другим. А «рыжий» был вынужден следить за движениями Варнакова и Нагаева и одновременно контролировать руки Коляна.
Когда Варнаков сделал движение правой ладонью, «рыжий» инстинктивно взглянул на нее и машинально повел следом за ней ствол пистолета. И в ту же секунду левой рукой – кистевым движением от бедра – Колян метнул нож, целя в печень «рыжего».
Реакция у того оказалась очень хорошей, хотя и не выдающейся. Он успел среагировать на опасное движение левой руки Коляна, нажав на спусковой крючок, но на уровне рефлекторного движения. Увернуться от ножа «рыжий» не мог – он даже и не успел понять, что в него метнули нож. И переменить направление ствола не успел – лишь сумел произвести выстрел. Однако пуля просвистела над головой Варнакова, не причинив ему вреда, потому что он уже летел торпедой в сторону стрелка.
Через мгновение Колян сбил «рыжего» с ног. Еще через миг разразилась пальба. Стреляли сразу с нескольких сторон. Нагаев, едва распахнулась дверь, и за нею возник «рыжий», прыгнул вправо, укрываясь за косяком. Затем выхватил из кармана ТТ и пальнул несколько раз наобум в дверной проем в соответствии с инструкцией Варнакова: мол, стреляй куда попало, лишь бы напугать противника. Противник, второй парень с пистолетом, отскочивший в коридор, тоже пальнул в ответ пару разков. А потом затих, получив пулю в лоб после негромкого выстрела Стеблова из темноты гостиной.
Для того чтобы осмотреться и сориентироваться, Коляну и Михаилу хватило минуты. Барьеровцев в квартире оказалось всего двое, и оба почти не подавали признаков жизни. Правда, «рыжий» еще дышал, но находился в полной отключке из-за болевого шока – нож-выкидушка «Boker» выполнил свою задачу, достав до печени.
– Быстро собираем вещи и сваливаем! – скомандовал Варнаков. – На все про все пять минут.
Сам он забежал в ванную и открыл воду в раковине: он толком так и не умылся после того, как ползал по земле на кладбище, – лишь обтерся какой-то ветошью из багажника – и сейчас от пота и грязи у него зудились лицо и руки. Подставив ладони под кран, Колян поправил на запястье браслет и вдруг заметил, что кожа в этом месте слегка покраснела и опухла, как при слабом ожоге. Потрогал кожу пальцем, но боли не почувствовал: только странное пощипывание, напоминающее слабый разряд тока.
Когда вышел из ванной, Стеблов сидел на корточках в коридоре около тела «рыжего».
– Надыбал чего-нибудь? – спросил Колян.
– Так, по мелочи. – Смутившись, Михаил положил на пол трубку мобильного. – Айфон вот… Удостоверение ЧОП «Барьер» – ты был прав. Может, прихвачу пока мобилу для срочной связи?
Варнаков наморщил лоб, затем махнул рукой:
– Не надо. Хочешь, чтобы они потом наши контакты отследили?
Закир и Нагаев находились в спальне. «Ваххабит» что-то активно утрамбовывал в огромном рюкзаке, а старик курил, притулившись у открытой форточки.
– Зря вы здесь курите, – сказал Колян. – Лучше бы, наоборот, все следы подтереть и убрать, начиная с отпечатков.
– А смысл? – Нагаев криво усмехнулся. – Закиру по-любому за трупы отвечать придется, квартира-то его. А я… Я уже столько наследил, что обратного пути нет.
Взгляд Варнакова упал на большую фотографию, стоявшую в рамке на комоде. И сразу же зацепился за фигурку худенькой черноволосой девочки в забавном маскарадном костюме.
– А это… Это ведь ваша семья, верно?
– Верно, – сказал старик. – Все мы четверо. Конец девяностых, фото сделано на том самом утреннике. Вафидка в костюме Махаллат – видишь, змеиный хвост болтается? Да, была когда-то семья…
Он глубоко затянулся и, посмотрев на окурок, выбросил его в форточку.
– Значит, Вафида передавала привет от Махаллат? – задумчиво пробормотал Колян. Он приблизился к комоду и, взяв рамку в руку, перевернул обратной стороной. Затем отогнул крепления и вытащил картонку. Под ней лежал лист бумаги, сложенный вдвое.
– Подожди, Коля, – Нагаев уже стоял рядом. – Дайка я сам.
Он схватил лист и, развернув его, поднес к лицу. Варнаков увидел обычный листок бумаги в клеточку формата А4, вытащенный из тетради – сохранились следы сгиба и дырочки от скрепок. «А пальцы-то дрожат, – подумал Колян. – Заволновался старик». И тут же почувствовал, как у самого заколотилось сердце. Сейчас они могут получить последнюю весточку от Вафиды. Правда, весточка предназначалась не ему, а Нагаеву. Но теперь это уже неважно.
– Ну?! – выдохнул Колян.
– Да, – сдавленным голосом отозвался старик. – Это карта.
Он отодвинул лист от себя и небрежно, под острым углом показал его Варнакову. Тот заметил, что бумага изрисована черточками, стрелочками и значками разной формы, выполненными шариковой ручкой. Кое-где шли мелкие надписи.
– Ручная карта? – с недоумением произнес Колян. – Я думал…
– Думал, будет топографическая? – Нагаев свернул лист в четыре раза и засунул во внутренний карман ветровки. – Наверное, рисовала по памяти, указывая основные ориентиры. Но ты не беспокойся, я разберусь.
Он так и сказал «я», а не «мы». Но выяснять отношения было некогда.
– Вы чего? – На пороге спальни стоял Стеблов. – Решили здесь полиции дожидаться?
– Мы сами себе полиция, – сказал Колян. – Берем вещи и уходим через балкон.
Жора Лежава и Лях
Искитим
– Ну как вы их могли упустить, Лях?! Как?! Объясни мне, балбес хренов!
Жора встряхнул за грудки невысоко парня и грозно оскалил зубы.
– Я сам не понимаю, – проблеял Лях. Его округлые и розовые, как у поросенка, щеки подрагивали.
– Ты их хорошо разглядел?
– Нормально.
– Нагаев там был?
– Э-э… так я ж его не знаю.
– Ну тебе ведь фото показывали, балбесу!
– Ну вроде один был похож. Высокий такой, сутулый.
Жора разжал кулаки и уже спокойней спросил:
– Так их, значит, двое было?
– Двое. Хотя…
– Так сколько?
– Нет, двое.
– Они зашли в подъезд, и ты позвонил Бакаю?
– Угу. Он сказал, чтобы я оставался в машине. А потом это, началась стрельба…
Лях откровенно врал, спасая шкуру. Бакай его оставил в машине наблюдать за подъездом, а он заснул. Ну заснул, что тут поделаешь. Проснулся, когда услышал выстрелы. Попробовал звонить Бакаю, а телефон не отвечает. Рискнул сунуться в подъезд, но увидел, что дверь в квартиру закрыта. Достав «пушку», позвонил, но никто не открыл. Ломиться не стал – стремно как-то стало.
Вернулся в машину и еще несколько минут маялся, не зная, что делать дальше. Бакай не отвечает. Жоре звонить опасался – четвертый час утра, кто же в такое время шефу звонит? Вдруг все образуется, и тогда он окажется полным идиотом? Но тут подъехала полиция, вызванная бдительными жильцами, за ней «скорая». Тогда уж он набрался храбрости и разбудил Жору. Тот появился минут через сорок. За это время Лях покрутился около подъезда, сумел перекинуться парой фраз с фельдшером «скорой». Поняв, что Бакая и Рыжего завалили, быстренько придумал версию событий. Не признаваться же Жоре в том, что заснул? Живым в землю зароет.
– Ладно, – сказал Жора. Он почти успокоился, только глаза поблескивали, словно у вампира. – Что с тебя, балбеса, взять, кроме анализов? Да и там одно говно. Пересрался ведь, признайся, пересрался?
– Шеф, я ситуацию контролировал. Бакай мне велел контролировать подъезд, вот я и контролировал. Но никто не вышел. А потом полиция приехала. Ну тут уж я…
– Заткнись. Смотреть на тебя не могу. – Жора помолчал. – Учти, теперь за тобой должок. А теперь вали отдыхать, без тебя справимся.
Жора посмотрел на часы. Начало шестого. Нет, Арчибальду сейчас звонить не следует. Пусть лучше выспится. Да и что он скажет? Лишь наорет. А затем… нет, о возможной реакции Арчибальда даже думать не хотелось.
Опять прокололись! За одни сутки, считай, четыре раза. Ну что за невезуха! Вафиду в итоге так и не поймали, сама померла или помогли. Нагаева трижды выпустили из рук. И где его теперь искать? Мистика какая-то, не иначе.
Жора давно не верил ни в Бога, ни в черта. Но тут ему внезапно стало не по себе.
