ЖУРАВЛИ

Конец марта, а погода чаще всего пасмурная, прохладная. Вчера обещали дожди. Но утром с первым же рейсом автобуса высыпала густая толпа дачников. Очевидно, по радио передали хороший прогноз погоды, иначе не приехало бы столько народу. Но солнце спряталось за облака.

И вдруг закурлыкало в небе. Показался большой косяк журавлей. Они летели, как всегда, вдоль заснеженного хребта Заилийского Алатау с запада на восток, в сторону Монголии, наверное, к большим соленым озерам, в край непуганых птиц, туда, где нет человека. Оттуда журавли повернут в таежные дебри и болота Восточной Сибири.

За первым косяком пролетел второй, потом третий и… пошло! На даче прекратился стук молотков, визг пил, все запрокинули головы к небу, следили за чудесными птицами, возвращающимися с далекой чужбины на родину. Вспомнилось некрасовское:

Над дачами летают три удода. Самец усаживается на телеграфный столб и, кивая головой и сутулясь, выговаривает все одно и то же бесконечное: «Худо тут!» Самки сидят молча рядом, слушают. Наверное, из всех птичьих песен для них эта самая прекрасная в мире!

Весна продолжается.

Я готовлюсь к охоте с магнитофоном, все заранее приготовил. С вечера на чердаке возле скворечника установил микрофон, длинный провод протянул на веранду. Прилетел скворец и долго напевал в самый микрофон. Запись удалась на славу. Оказывается, многие звуки песни скворцов настолько слабы, что мы их не различаем. Теперь же какой богатой, необычной и содержательной оказалась его песня. Скворец исполнил сложную и вычурную партию, использовав в ней многообразные звуки природы. Тут было многое: и зычный крик ворона, и кваканье лягушки, и скрипение коростеля, кое-что и свое собственное, добавил даже крик нашего сторожа, подзывающего жеребенка. В дополнение к этому звуки были еще сдвоенными и от этого особенно музыкальными: у скворцов, как и у многих певчих птиц, два горла.

Прошла половина месяца. Весна дружно вступила в свои права. Я собрался в экспедицию в далекую пустыню Сарыесик-Атырау. И застрял на первой остановке, встретив в песчаной пустыне массовое шествие гусениц бабочек. Чтобы проследить, далеко ли забрался авангард переселенцев, взошел на холм и вдруг услышал журавлиные крики. Пора их пролета прошла. Неужели запоздавшие? Поднял голову, стал вглядываться в небо. И увидел…

Высоко в небе кружились только три птицы, как мне сначала показалось — орел и две вороны. Да орел ли это летит вместе с воронами? Не орел, конечно, а одинокий журавль, широко распластав крылья, кружит в небе, набирает высоту, кричит, зовет своих. Но вместо родичей за ним увязались две вороны. Птицы покружились в небе, стали едва различимыми и, набрав высоту, полетели все вместе на северо-запад. Скоро я потерял их из виду, но далекий журавлиный крик, постепенно затихая, все еще слышался.

Случайное наблюдение меня озадачило. Как объяснить столь поздний полет журавля, да еще в такой необычной компании? Возможно, журавль в пути заболел, отстал от своего косяка, а потом подружился с воронами. Вот они все трое и собрались лететь до родной сторонушки. Но вороны гнездятся рано. Да и невероятна дружба столь разнохарактерных птиц, хотя в природе случается и такое. Скорее всего, вороны почуяли в журавле заболевшую или раненую и оставленную своим косяком птицу и решили ее сопровождать до конца, в надежде на поживу. Но тогда почему они не совершили свою коварную задумку на земле? Нет, что-то все же тут другое.

Могло быть и другое объяснение. Журавль стал выкармливать осиротевших птенцов вороны, и те, повзрослев, полетели со своей приемной матерью на южные зимовки, а возвращаться с них стали вместе. Журавля же с воронами не пожелали принять в свое общество собратья. В этом отношении журавли строги и осенью, собираясь в стаи, прежде чем покинуть родину, по какой-то причине иногда убивают молодых (пришлых) журавлей, руководствуясь какими-то своими инстинктами. Ученые-скептики, прочтя эти строки, поднимутся на дыбы от негодования. Но в жизни птиц и зверей известно много случаев воспитания детенышей совсем другого вида.