Глава 6. Неожиданная встреча
Бортовой залп по призовому судну был произведен людьми, оставшимися на «Королевском охотнике». Что же толкнуло их на этот шаг? Услышав мушкетные и пистолетные выстрелы, сопровождавшиеся душераздирающими криками, они решили, что их товарищи не только не захватили бригантину, но и сами попали в руки незнакомцев, которые их безжалостно перебили. Данное предположение, высказанное бомбардиром Чарлзом Эвансом, показалось достаточно убедительным и дало повод капитану Брэдли начать активные военные действия. Ориентируясь на огни «Паломницы», пиратский фрегат приблизился к ней с помощью буксирной шлюпки на достаточно близкое расстояние и разрядил в ее сторону орудия левого борта. К счастью, судьба благоволила к тем, кто находился на борту бригантины, и ядра «Королевского охотника» не достигли цели.
Разозленные промахом, канониры под руководством Эванса спешно занялись перезарядкой и более точной наводкой пушек и фальконетов. В то же время капитан Барни, увидев, в каком замешательстве находятся захватившие его судно пираты, осмелился подсказать им выход из создавшегося нелепого положения.
— Джентльмены, прошу прощения за то, что сую свой нос не в свое дело, — сказал он, прижимая платок к ране на руке. — Но, может, ваши друзья ошибочно решили, будто не вы нас одолели, а мы вас. Почему бы вам ни окликнуть их в рупор и не сообщить об истинном положении дел до того, как они пустят нас на дно?
Дик Тейлор, уязвленный непрошеным советом пленного капитана, отреагировал на него язвительным контрвопросом:
— Боишься, как бы второй залп не отправил тебя прямиком в пекло?
— А вы не боитесь?
— Нет. Я знаю, что рано или поздно чей-нибудь выстрел все равно отправит меня туда.
— Я надеюсь избрать лучшую дорогу, — заметил Барни.
— Надейся, пока дышишь.
Человек, у которого есть голова на плечах, всегда сумеет воспользоваться чужой мыслью. Тейлор был из таких людей, и поэтому внял-таки совету капитана. Взяв из рук Фурбэна рупор, он сообщил пиратам на фрегате о захвате «Паломницы». При этом, не называя имен, он намекнул, что на борту приза находятся «весьма знатные пленники» и попросил прислать за ними специальную шлюпку.
— Представляю, как будут удивлены наши друзья, когда мы привезем на борт «Королевского охотника» эту беглую парочку — губернатора и его дочку, — сказал он боцману.
— Да, — согласился Бен Хэлси, почесывая грязными руками пораженную прыщами кожу на лице. — Это будет для них сюрпризом.
Разрешив капитану Барни и другим раненым морякам спуститься на нижнюю палубу и воспользоваться услугами корабельного хирурга, пираты связали остальных пленников, потом отыскали кока и велели ему приготовить для них праздничный ужин.
— Возьми в помощники двух-трех матросов из вашей команды, — назидательно сказал ему Тейлор, — пусть они вытащат из трюма гусей, кур, уток и индеек, поскручивают им головы да повыдергивают перья. Потом всю эту живность надо будет сварить. Сообразил?
— Да, сэр, — пролепетал кок, съежившись под холодным взглядом квартирмейстера. — Все будет сделано, как вы приказываете.
— Ступай.
Несмотря на то, что кок и его подручные, подстегиваемые страхом, старались выполнить поручение Тейлора со всей возможной поспешностью, дело двигалось вперед не с такой быстротой, с какой росли аппетит и нетерпение пиратов. В конце концов, устав ждать, разбойники побросали в один большой медный котел не только ощипанную, но и покрытую перьями птицу, следом отправили туда же окорока из Вестфалии, и, наконец, разнообразили этот странный мясной ассортимент свиньей, из которой вынули внутренности, но шкуру снимать не стали.
Затем на верхнюю палубу выкатили несколько бочонков красного вина и водки. Вскрыв их, пираты вооружились черпаками, котелками и кружками и обратили свои взоры на квартирмейстера.
— Терпение, ребята, — рассмеялся Тейлор, — подождем наших друзей с фрегата.
— Брось, Дик! — осклабился боцман. — Мы сегодня первыми лезли под пули и заслужили право быть первыми на этом пиру.
— Пожалуй, что так, — согласился квартирмейстер. — В конце концов, выпивки и жратвы на этой посудине хватит на две такие команды, как наша. Верно?
— Верно! — хором отозвались разбойники.
И пьянка началась…
Люди Тейлора еще держались на ногах, когда к борту бригантины подошла вторая пиратская шлюпка, и десять человек, прибывшие в ней, быстро поднялись на верхнюю палубу «Паломницы».
— Поздравляем с хорошим уловом, — прогнусавил Корнелис Вилкен, парусный мастер, возглавлявший команду шлюпки. — Видимо, чрево этого корабля переполнено напитками и снедью, коль вы, не дожидаясь остальных, занялись их уничтожением?
— Твоя правда, Корнелис, — ответил за всех квартирмейстер. — Еды и питья здесь хватит на всех, а раз так, любой член братства имеет право набить свою утробу захваченными яствами. Кстати, ты и твои компаньоны тоже имеете право приобщиться к этому.
Новоприбывшие не принадлежали к тому сорту людей, которых нужно приглашать к трапезе дважды. Посмеиваясь и потирая руки, они присоединились к своим товарищам, захватившим «Паломницу», и после двух-трех тостов вполне созрели для того, чтобы поддержать предложение боцмана отдать свои голоса при избрании нового капитана бригантины за Дика Тейлора.
— Теперь у нас два прекрасных корабля, — рассуждал Бен Хэлси, — а уважаемый мною Билли Брэдли может быть командиром лишь на одном из них. Кто же возьмет на себя командование призом? Согласно обычаю, это должен сделать первый помощник капитана, то есть мистер Тейлор, и все, кто пожелает плавать под его началом, могут уйти с ним. Нас здесь двадцать два человека. Скажите, чем не команда? А если к нам присоединятся еще десяток моряков с этого судна да столько же солдат из форта, мы сможем совершить немало громких дел!
Речь боцмана была выслушана и, как уже отмечалось, поддержана всеми разбойниками, участвовавшими в пирушке. Со своей стороны, Дик Тейлор пообещал, что, в случае его избрания капитаном, он постарается привести своих товарищей к такому богатству, которое позволит им прожить без тягот и лишений до глубокой старости.
— Не хочу хвастаться, — сказал он с кривой ухмылкой, — но я знаю способ, как добиться этого.
Обещанию поверили, и Джо Хьюз предложил выпить «за нового капитана». Раздались нестройные выкрики «Ура!», «За Дика Тейлора!», и охмелевшие разбойники продолжили пьянку.
В разгар веселья один из молодых моряков, прибывший в шлюпке с Корнелисом Вилкеном, вдруг вспомнил, что на борту бригантины должны находиться какие-то знатные пленники, и тут же пожелал их увидеть.
— Они заперты в парусной камере, — ответил боцман. — Когда этот бочонок опустеет, мы займемся ими.
— Кто знает, который сейчас час? — промычал Жак Фурбэн, блуждая осовевшим взглядом по сторонам. — Не пора ли нам возвращаться?
— Я оставил свои часы на шлюпке, — отозвался квартирмейстер, зевая во весь рот.
— Часы должны быть у пленного капитана, — предположил Хьюз.
— Вполне возможно, — кивнул Тейлор. — Эй, Лохматый, — окликнул он одного из разбойников с совершенно лысой головой. — Лохматый! Ты у нас малый шустрый. Спустись-ка вниз и поинтересуйся у капитана, который час.
Лохматый наморщил лоб и мясистый блестящий нос, всем своим видом демонстрируя недовольство тем, что его оторвали от котелка с бренди, однако пререкаться с квартирмейстером не стал — просьбу первого помощника капитана следовало выполнить, как приказ. Держа в костлявой руке длинный заряженный пистолет, он поплелся на поиски Джона Барни, отыскал последнего в каюте хирурга и, дыхнув ему в лицо перегаром, спросил:
— Сэр, где в-в-ваши часы? Наших ребят интересует, к-к-который час.
«Намек на то, чтобы я отдал им свои золотые часы? — невесело подумал Барни. — Жаль, что я не выбросил их в море…».
С часами пришлось расстаться.
Когда они очутились в руках Дика Тейлора, он внимательно осмотрел их и, взвесив на ладони, буркнул:
— Неплохая вещица… Положу их в общий сундук, а позже выставим эти часики на аукционе.
— Так который сейчас час? — вновь проворчал Жак Фурбэн.
— Почти половина десятого, — ответил Тейлор. — Самое время переправить на фрегат наших пленников — тех, что заперты в парусной, ну и, конечно, капитана… Уокер! Приведи сюда губернатора и мисс Моррис.
— Что-о? Губернатор острова и его дочь находятся здесь? — послышался изумленный голос одного из пиратов, не участвовавших в захвате бригантины. — Как они здесь очутились?
— Без нечистой силы здесь не обошлось, — заявил другой разбойник.
— Ерунда! — воскликнул третий. — Если они дружат с чертом, то почему же он не спас их, а снова передал нам в руки?
— Потому что мы милее черту, чем они, — предположил боцман.
Язвительные реплики сразу же стихли, когда на палубе появились сэр Генри и Кэрол. Их осунувшиеся хмурые лица с темными кругами под глазами и воспаленными потрескавшимися губами свидетельствовали о том, что несколько дней и ночей, проведенных в необычных условиях, явились для них тяжелым испытанием. К сожалению, новая встреча с морскими разбойниками не сулила обоим облегчения.
Сделав шаг навстречу пленникам, Дик Тейлор объявил:
— Сэр Генри, вы и ваша дочь сейчас отправитесь на борт «Королевского охотника». Там вам придется объяснить нашим друзьям, почему и каким образом вы бежали из Форт-Джорджа, после чего совет братства решит вашу судьбу. Не хотелось бы вас пугать, но проступок, совершенный вами, настроил против вас очень многих. Вы могли сорвать наши замыслы — и уже за одно это вас стоило бы повесить… Но я буду голосовать за то, чтобы вам сохранили жизнь. И знаете, почему?
— Почему? — с трудом выдавил из себя сэр Генри.
— Во-первых, потому что я не кровожаден. У меня суровый вид, но доброе сердце. Да! А во-вторых, ваша смерть была бы преждевременной. Она усложнила бы выполнение того, что мы замыслили. Вы понимаете, о чем я говорю?
— О корабле с казной…
— Вот именно! И учтите: пока этот приз не будет в наших руках, я не дам за вашу жизнь и понюшки табака.
Губернатор негромко кашлянул, прочищая пересохшее горло.
— Можно задать вам один вопрос?
— Валяйте.
— Что будет с нами, если «Феникс» станет вашей добычей?
— О, тогда вам сохранят жизнь и, возможно, отпустят на все четыре стороны.
— А если вы не сумеете захватить «Феникс», причем не по моей вине, как тогда вы поступите с нами?
— Тогда? — квартирмейстер задумался. — Тогда, сэр, мы вас вздернем на рее, а вашу дочь оставим на ночь в кубрике. Когда с ней переваляется вся команда, мы выбросим ее за борт — акулам на завтрак!
— Боже, — прошептала Кэрол, поежившись, — какой ужас…
— Так что молитесь, сэр Генри, молитесь за наш успех!
Довольный тем впечатлением, которое произвели на пленников его слова, Тейлор усмехнулся краем рта, после чего велел своим людям грузиться в шлюпку.
— Корнелис, — окликнул он парусного мастера, — пусть твои парни останутся здесь. И ты, Бен, останься, — квартирмейстер подмигнул боцману. — Побеседуй с офицерами и матросами, может, кто-нибудь из них захочет присоединиться к нашей честной компании.
Когда десяток разбойников, а также губернатор острова и Кэрол спустились в шлюпку, чтобы идти к пиратскому судну, кормовой огонь которого мерцал примерно в двухстах ярдах от бригантины, юнга напомнил квартирмейстеру о его намерении взять с собой и капитана «Паломницы».
— Да, совсем запамятовал! — проворчал Тейлор. — Эй, там, на борту! Тащите сюда капитана.
— А где он? — икнув, отозвался боцман.
— Спроси у Лохматого.
— Он был в каюте лекаря, — подал голос Лохматый.
— Джим, Том! — окликнул боцман двух матросов. — Спуститесь вниз и приволоките сюда этого недорезанного капитана!
Последние слова, видимо, пришлись по вкусу разбойникам, имевшим обыкновение присваивать друг другу и первым встречным различные — по большей части шутливые — прозвища, и они тут же окрестили Джона Барни Недорезанным Капитаном, или просто Недорезанным.
Несмотря на то, что капитан «Паломницы» потерял много крови и одна рука его, хотя и была перевязана хирургом, практически не действовала, пираты обошлись с ним довольно бесцеремонно: грубо вытолкав Барни на верхнюю палубу, они сбили его с ног, подхватили за руки и за ноги и сбросили прямо в шлюпку. Упав на бухту каната, капитан вскрикнул от боли, потом, стиснув зубы, перевернулся на правый бок. Пока шлюпка шла в сторону пиратского судна, он с отстраненным выражением лица следил за взмахами весел и изредка отвечал на вопросы квартирмейстера — того интересовали мореходные качества бригантины.
Сэру Генри и мисс Моррис пираты велели подняться на борт «Королевского охотника» в первую очередь. Тейлор провел их в капитанскую каюту, дождался, когда смолкнут удивленные возгласы, вырвавшиеся из уст Брэдли, Хилтона и Эванса, — все трое играли в кости за столом, накрытым зеленой бархатной скатертью, — и с довольной улыбочкой доложил:
— Приз взят, джентльмены, а в нем — две упорхнувшие птички!
— Силы небесные! — пробормотал штурман, поглаживая пятерней бороду. — Вот уж кого не надеялся больше увидеть в нашей компании, так это вас, ваше превосходительство, и вас, мисс Моррис.
— Человек предполагает, а судьба располагает, — процедил сквозь зубы Чарлз Эванс.
— Воистину, — кивнул капитан. — Рад снова видеть вас, сэр Генри! А уж как рад встречи с вами, сударыня, так этого и передать не в силах — слишком косноязычен…
— Сожалею, капитан, — ответила Кэрол безразличным тоном, — но я не могу сказать, что встреча с вами и вашими людьми вызвала во мне аналогичные чувства.
Брэдли рассмеялся. Смех его был искренним, беззлобным.
— Иных слов я то вас и не ожидал, мисс Моррис, — заметил он. — Честность — ваша отличительная черта… Кстати, вы готовы без утайки рассказать нам о том, каким образом вам удалось покинуть форт и перебраться на судно?
— Моя дочь следовала за мной, капитан, — вмешался в разговор губернатор.
— Неужели? А я думал — наоборот… Что ж, если так, мы готовы вас выслушать, сэр Генри.
— Я и моя дочь ушли из крепости подземным ходом.
— Мы так и думали, — сказал бомбардир. — Завтра же вы нам его покажете.
— Подземный туннель тянется к морю? — спросил капитан, откинувшись на спинку стула.
— Да, он имеет выход на берегу моря.
— Понятно. Там вы, конечно, сели в лодку…
— У вас богатое воображение, капитан, и вы удивительно догадливы. Если бы не медлительность и излишняя подозрительность командира бригантины, мы были бы сейчас на свободе.
— Свобода дорого стоит. Видимо, само провидение не позволило вам улизнуть от нас, не расплатившись, — глубокомысленно изрек штурман.
— Кто знает, — пожал плечами губернатор.
— Если бы вы, сэр Генри, не пытались бежать, — заметил Брэдли, — вопрос о вашем освобождении решился бы весьма просто. Мы дождались бы прихода на остров корабля с казной, с вашей помощью овладели бы им и в тот же день все обитатели Форт-Джорджа и вы с дочерью получили бы свободу. Но теперь ситуация несколько иная. Ваш поступок вполне определенно свидетельствует о том, что полагаться на вас в этом важном деле — необдуманно и рискованно. Вы можете все испортить, загубить предприятие, так сказать, на корню. Поэтому нам придется крепко поразмыслить над тем, как поступить с вами и с мисс Моррис в ближайшее время.
Брэдли замолчал и искоса взглянул на своего первого помощника. Он почувствовал, что тому не терпится вступить в разговор.
— Давайте отложим эту беседу на завтра, — проворчал Дик Тейлор. — Я привез с собой капитана бригантины. Полагаю, что тебе, Билли, было бы интересно его послушать.
Брэдли не возражал. Вызвав Боба Флетчера, он поручил ему отвести пленников в смежную каюту, которую обычно занимал корабельный лекарь; поскольку последний уже несколько дней находился на берегу, исполняя обязанности «коменданта» Форт-Джорджа, его крохотное жилище на судне можно было использовать в качестве временного места заточения для благородных заключенных.
Когда юнга вывел сэра Генри и Кэрол из капитанской каюты, квартирмейстер вкратце поведал «лордам» о том, как была захвачена «Паломница» и какой груз обнаружен на ее борту. Брэдли слушал первого помощника не очень внимательно. Лишь в том месте, где речь зашла об избиении капитана бригантины, глаза его вдруг сузились, а брови стянулись к переносице: Брэдли, как ни странно, не любил подобных диких сцен и никогда не поощрял своих людей прибегать к насилию там, где в этом не было никакой необходимости. Однако вслух он не высказал Дику Тейлору своего недовольства.
Чарлза Эванса в рассказе квартирмейстера заинтересовало имя капитана «Паломницы».
— Как, говоришь, зовут его? — переспросил он Тейлора.
— Джон Барни. Впрочем, Хэлси успел окрестить его Недорезанным Капитаном.
Бомбардир с задумчивым видом уставился в темное окно каюты.
— Ты его знаешь? — спросил у Эванса вожак.
— Нет…
— Что ж, познакомимся с этим Недорезанным поближе.
Брэдли встал из-за стола, потянулся, растягивая суставы и мышцы, потом шагнул к выходу. — Встречу гостя на шканцах, а затем… Предлагаю собраться в большой каюте и выпить за удачу.
Выйдя за дверь, он столкнулся в проходе между каютами с Бобом Флетчером.
— Все в порядке, малыш?
— Да, сэр, — ответил юнга. — Пленники под замком. Вот ключ.
— Не забыл закрыть окно?
— Нет, сэр.
— Хорошо… А теперь вот что: пленный капитан ранен, помоги ему подняться на борт и проводи на шканцы — я буду там.
— Есть, сэр. Можно идти?
— Погоди. Когда выполнишь это поручение, сбегаешь на камбуз и принесешь оттуда в большую каюту четыре кувшина пунша. Угостишь Тейлора и других и останешься с ними. — Капитал понизил голос. — Послушаешь, о чем они говорят. Ясно?
— Да, сэр.
— Тогда все. Иди.
На шканцах в этот поздний час было свежо и тихо. Положив левую руку на эфес шпаги, а правую засунув за перевязь, Билли Брэдли успел трижды пройтись от одного борта к другому, прежде чем юнга подвел к нему капитана бригантины. Отпустив Флетчера, Брэдли сделал приветственный жест-поклон, смерил пленника оценивающим взглядом и, представившись, сказал:
— Я был искренне огорчен, когда узнал, сколь варварским образом обошлись с вами мои люди. Но что делать! Это — война. А на войне случается всякое.
— Понимаю, — сдержанно кивнул Джон Барни.
— Отлично. — Брэдли фамильярно похлопал пленного капитана по здоровому плечу и продолжал: — Надеюсь, вы ответите с предельной откровенностью на все вопросы, которые я вам задам?
— Постараюсь, капитан.
— Постарайтесь. Ибо в противном случае вы не сможете рассчитывать на мое участие. Если ваши ответы будут правдивыми и ваш экипаж подтвердит это, с вами поступят вполне обходительно, и позже вы будете вспоминать об этом плавании, как о самом счастливом из всех, когда-либо совершенных вами… Вы давно плаваете?
— С тринадцати лет.
— Где успели побывать?
— Практически везде. — Джон Барни с сожалением посмотрел в сторону огней бригантины. — Правда, не на «Паломнице»…
— Сюда, на Генриетту, захаживали?
— Нет.
— Как же вас занесло сюда?
— По чистой случайности. Спасался от двух французских корсаров и по совету моего первого помощника решил укрыться под стенами Форт-Джорджа.
— Видно, само провидение привело вас в эту гавань, — сказал пират. — Нам как раз нужен был еще один корабль.
Продолжая беседовать, Брэдли расспросил пленника о вооружении бригантины, скорости ее хода и маневренности, численности экипажа и вместимости трюма.
— Полагаю, вы отвечали правдиво и ничего не утаили, капитан, — резюмировал он, заканчивая разговор.
— К чему мне лгать? — пожал плечами Барни. — Некоторые из моих людей, без сомнения, могут рассказать вам то же самое. Да и судовой журнал… Полистайте его и убедитесь: «Паломница» — превосходный корабль.
— Превосходный боевой пиратский корабль, — уточнил главарь форбанов. — Теперь он — собственность моего экипажа.
— Для Хэмфри Престона, хозяина… бывшего хозяина «Паломницы», потеря этой бригантины станет большим несчастьем, — пробормотал пленник.
— Что поделаешь — на войне как на войне. Мы, пираты, объявлены врагами рода человеческого, и поэтому нам не остается ничего иного, как вести постоянную войну с теми, кто не принадлежит к нашему сообществу. Для нас весь мир — враг.
— И для вас лично — тоже?
— Да! При этом, заметьте, я обладаю такой же властью над людьми, как и король Англии, потому что могу объявить войну любому, кто встанет на моем пути. В чем разница, между королем Георгом и мной? Лишь в том, что он имеет под своим началом сто тысяч человек и огромный флот, а я — семьдесят храбрецов и один корабль.
— Странно слышать такое, — промолвил Джон Барни. — Король — легитимный правитель, он действует в соответствии с законами, а вы, насколько я понимаю, находитесь вне законов человеческого общества.
— Законы! Ваши законы созданы богатыми, чтобы держать в повиновении бедных. Как бы они, жирные свиньи, мошенничали и обдирали простых людей, если бы Фемида не была на их стороне? Мы же действуем только под защитой своей отваги.
— Уж не хотите ли вы сказать, что пираты гораздо честнее своих жертв? — усмехнулся пленник.
— В большинстве случаев так оно и есть. Мы грабим богатых и не трогаем бедняков, тогда как в вашем мире богатые грабят бедных — и творится это узаконенное беззаконие повсеместно!
— О, да вы просто морской Робин Гуд!
— Благодарю за комплимент, — пират отвесил пленнику поклон. — Надеюсь, что…
Неожиданно скрипнула дверь, Брэдли осекся и, резко повернувшись на шум шагов, бросил:
— Кто здесь?
— Это я, — на шканцах появился бомбардир Эванс с четырьмя пистолетами за поясом. — Решил составить вам компанию. Не возражаешь?
— Мы уже почти закончили, — проворчал капитан. — Впрочем, можешь поболтать с ним, он интересный собеседник.
— А ты? Уходишь?
— Хочу выпить с Диком и Питом в большой каюте — надо же отметить наш сегодняшний успех.
— Я тоже приду.
— Приходи. И заодно капитана Барни прихвати с собой.
Брэдли сдержано кивнул пленнику и, не проронив больше ни слова, удалился.
Джон Барни всмотрелся в коренастую фигуру незнакомца. Заметив небольшую ямочку на подбородке, он почувствовал, что знает этого человека, но, как назло, никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах судьба сталкивала их прежде.
— Меня зовут Чарлз Эванс, — едва уловимая улыбка тронула губы пирата. — Вы меня не узнаете, капитан?
Ну конечно! Теперь он узнал его. Они учились в одной приходской школе и, кажется, были когда-то товарищами: вместе бегали рыбачить на речку, вместе мечтали совершить увлекательное путешествие в Индию… или что-то в этом роде. Однако инстинкт самосохранения, чрезвычайно обострившийся после того, как его едва не убили, подсказывал капитану: «Не торопись, Джек! Не показывай виду, что узнал его. Вы теперь на разных берегах, и кто знает, что могло случиться с этим Эвансом там, на противоположном…».
— Простите, я что-то не припомню, чтобы среди моих знакомых был человек с таким именем, — ответил он с бесстрастным выражением лица, совершенно не поощрявшим к общению.
— Мы были школьными товарищами, — сказал бомбардир, теребя эфес сабли. — Я называл вас Джек-Упрямец, потому что в ту пору вы были упрямы, как осел, а вы меня называли Столетним Дубом — надо полагать, за мою силу и твердость. Ну, вспомнили?
— Нет.
Глаза Эванса блеснули холодным огнем, но голос его по-прежнему был спокойным и доброжелательным.
— Я все понимаю, капитан… Вы смотрите на меня, как на одного из членов этой шайки, и опасаетесь подвоха с моей стороны. Наверно, думаете: малый с ними заодно и, видимо, хочет втянуть меня в их компанию. Не бойтесь, я стал пиратом не по своей воле и не разделяю убеждений этих людей. Просто так вышло… В прошлом, когда зубов у меня было побольше, а грехов поменьше, я был канониром у Джеймса Крэчтона, капитана из Бристоля. Мы ходили в Гвинею и Вест-Индию, пока однажды в Аномабо нас не захватил пиратский корабль…
На минуту прервав свой рассказ, Эванс достал из кармана куртки деревянную трубку с крышкой, набил ее табаком и, раскурив, продолжил:
— Надо сказать, что пираты обычно не принуждают пленных моряков идти к ним на службу. Но когда им нужны специалисты — скажем, плотник или, там, оружейник, или лекарь, — они могут забрать его с собой силой. К моему несчастью, в тот раз им понадобился опытный канонир, и их капитан, Билл Брэдли, велел мне остаться с ними. «Если тебе не понравится у нас, — сказал он, — ты уйдешь сразу же, как только мы найдем себе нового бомбардира…». Месяца через два пираты захватили десятипушечный бриг из Лондона, на борту которого имелся опытный канонир. Я напомнил капитану Брэдли о его обещании, но он ответил: «Пусть решает команда». И, собрав своих людей на совет, спросил: «Вы хотите, чтобы бомбардир Эванс ушел от нас?». «Нет, черт подери! — закричали тут все. — Мы скорее вздернем его на рее, чем позволим уйти!». Мне не оставалось ничего иного, как подписать с пиратами договор… Сейчас я связан с ними не только клятвой верности… Вы понимаете, о чем я говорю?
Барни кивнул и промолвил:
— Очевидно, сабля и четыре пистолета помогают вам чувствовать себя здесь комфортно.
— Пираты дорожат своим оружием, капитан, — ответил Чарлз Эванс, выпуская изо рта густое облако табачного дыма. — Даже отходя ко сну, они не расстаются с ним, потому что в некоторых ситуациях им приходиться полагаться только на него. Я знаю это по опыту. И поскольку вы совершенно безоружны, мне хотелось бы взять вас под свою защиту.
— Благодарю вас, мистер Эванс, но ваш квартирмейстер уверил меня, что я могу не бояться за свою жизнь — здесь никто на нее не посягнет.
— Не уверен. И, поверьте, сомнения мои не беспочвенны.
— На чем они основаны?
— Я знаю этих людей чуточку больше, чем вы. Учтите — многие из них обозлены на вас за то, что вы пытались помешать им захватить ваше судно. Следует принять во внимание и то, что сейчас на борту бригантины идет попойка. Когда ее участники одуреют от вина и рома, они забудут обо всех обещаниях, которые вам дал квартирмейстер. И если, не дай бог, вы попадетесь им под руку, они наверняка припомнят вам вашу стрельбу и попытаются отомстить.
Рассуждения Эванса показались пленному капитану не лишенными здравого смысла, и он подумал, что, пожалуй, не следует более делать вид, будто они не знакомы.
— Я готов отдать себя под ваше покровительство, дружище Эванс, — сказал он. — Ваши слова убеждают меня в том, что вы не желаете мне зла и, таким образом, мне не к чему более ломать комедию и уверять, будто я вас не знаю. Вот вам моя рука.
— Что ж, мистер Барни, приятно слышать такое, — лицо бомбардира расплылось в улыбке, и он крепко пожал протянутую руку. — Надеюсь, мы еще поболтаем с вами, а пока я приглашаю вас в большую каюту. Вы же слышали: капитан Брэдли хочет выпить с вами.
