Явившись к королю с традиционным вечерним докладом о событиях, свершившихся в королевстве в течение дня, секретарь начал с сообщения о том, что в Краков прибыл вернувшийся три дня назад из Парижа посол Франции граф де Брежи.

— Он уже прибыл сюда? — насторожился король. — Странно.

— Просит аудиенции по важному государственному делу.

— Важному не столько для Речи Посполитой, сколько для Франции, — осторожно прокомментировал это сообщение король. Но сразу же добавил: — Я готов буду принять его завтра после полудня. Ближе к вечеру, — уточнил он мгновение спустя. «Пусть потомится с весточкой от парижского свояка».

— Графу будет доложено. — Секретарь — седовласый пятидесятилетний вояка, лишь недавно сменивший саблю на ливрею канцеляриста, — выдержал основательную паузу, прокашлялся и приличествующим случаю голосом продолжал: — Прискорбная весть, ваше величество: полковник Дембовский, прибывший в Краков и ожидавший решения о своем назначении… — секретарь оторвался от листа бумаги, на котором были записаны все самые важные сообщения, еще раз продемонстрировал свое умение держать паузу и грустно посмотрел на Владислава IV. — Простите, ваше величество. Только что мне сообщили, что полковник Дембовский убит в саду своего родственника, барона Швиндта, в доме которого он остановился. Убит и ограблен. Грабители-убийцы скрылись.

Секретарь хотел добавить еще что-то, но резким жестом руки король остановил его.

— Значит, вам доложили, что он ограблен?

— И убит, ваше величество. Ограблен и убит, — взволнованно уточнял секретарь, не понимая, почему известие об ограблении полковника заинтересовало и даже поразило короля куда больше, чем известие о его гибели.

— Отвечайте на мои вопросы! — опять взорвался король. — Для скорби и панихиды существуют другие места. А здесь, — указал он пальцем на пол перед собой, — здесь нужна истина и государственная мудрость.

— Мне сообщили именно так: убитый полковник был ограблен. Исчезли перстень и… еще кое-что.

— В него стреляли?

— Полковник был задушен. Веревкой. Возможно, арканом.

— Значит, его убили, чтобы ограбить, — нервно прошелся король по кабинету. — Какая мерзость. Какая несправедливость: полковник, храбрый воин — и вдруг погиб от руки грабителя. Кстати, это очень важно, чтобы Варшава знала: он погиб не от руки наемного убийцы, а от руки грабителя. Вы поняли меня?

— Я уже понял это, ваше величество. Так и будет сообщено. Барон Швиндт и краковский каштелян наняли нескольких сыщиков, которые поклялись, что распутают это дело и разыщут злоумышленников.

— Да поможет им в этом Бог, — скользнула по лицу короля снисходительная блудливая улыбка. — Что там у нас дальше?

— Посол Испании намерен просить вас…

— Говорят, будто бы в свите графини де Ляфер завелся какой-то татарин, возможно, из литовских татар , — прервал его король. — Это правда?

— Не могу знать, ваше величество. Но если он действительно есть… Татары большие мастаки арканить людей.

— Я имел в виду совершенно не это, — резко осадил его король. — В данном случае графиня и ее люди остаются вне подозрений.