2
Рассказ графини был коротким. Вернувшись к трону, король сел и, подавшись всем туловищем в сторону графини, выслушал ее с таким вниманием, словно боялся пропустить хотя бы одно слово. Да его и трудно было пропустить, графиня оказалась прекрасной, увлекающейся рассказчицей. В ее пересказе вся эта история с налетом монахов Горного монастыря напоминала главы из очередного французского рыцарского романа, которыми так увлекалась теперь королева Мария-Людовика.
— Мне очень жаль, что вам, подданной короля Франции, пришлось пережить все эти ужасы на землях нашего королевства, — без тени сочувствия или хотя бы сожаления проговорил Владислав IV. — В? се, о чем вы здесь поведали, свидетельствует, что передо мной удивительно мужественная женщина. Вашей выдержке позавидовал бы любой из моих доблестных рыцарей.
«Интересно, что бы ты сказал, если бы я поведала всю правду о гибели монаха, допросе и сожжении капитана артиллерии… — вежливо улыбнулась Диана де Ляфер, легким поклоном поблагодарив короля за лестный отзыв о своей особе. — Очень жаль, но, во имя своего и вашего спокойствия, некоторых подробностей пришлось избегать. Вы уж извините, ваше величество, но главное — это факты, а не эмоции».
— Так, значит, умирая от раны, — уточнил король, словно усомнился в причине смерти своего офицера, — этот капитан-заговорщик назвал имя полковника Дембовского? Я верно вас понял? Назвал именно он?
— Мне трудно забыть это имя после всего, что произошло в лесу.
— Но в таком случае мне трудно будет сделать вид, что я ничего не знаю о предательстве господина Дембовского, — как бы про себя проговорил король. — Я тотчас же поручу допросить полковника. Хотя… как же все это не вовремя! — поморщился он. — Как не вовремя! Полковник слишком хорошо известен в армии.
— К тому же речь идет о сыне генерала и брате сенатора, — поддержала его графиня. — А также о породненности с двумя большими, древними польскими семействами. Шесть мужчин из этих родов тоже служат офицерами в армии вашего величества. Как видите, я неплохо подготовилась к встрече с вами.
— Вы действительно хорошо информированы, графиня, — признал король, откидываясь на спинку кресла и не скрывая своего крайнего удивления.
— Я понимаю, что, упомянув имя полковника, доставила вам несколько неприятных минут. Тем более что в ближайшее время полковник мог стать командиром королевской гвардии, начальником дворцовой охраны. Он представлялся вам более надежным, чем нынешний начальник, оказавшийся ревностным иезуитом.
— Так вам известно даже это?! — пронзил ее подозрительным взглядом Владислав IV. — Но от кого?! Только не убеждайте меня, что Варшава наводнена вашими личными агентами!
— Пока что не наводнена, признаю это, — загадочно улыбнулась графиня.
— Ах, да, вы же подруга королевы. Я упустил это из виду.
— Что вы, ваше величество?! Ни о каких тайнах королевства мы с королевой никогда не говорим. Да и не такие уж мы подруги, как это может показаться. Однако не заставляйте меня называть человека, который поделился со мной этими ничтожными сведениями. Взамен я пообещаю вам, что они так и останутся нашей тайной. И еще, ваше величество… Вам не придется утруждать себя ни выяснением истины, ни наказанием столь известного в государстве влиятельного полковника, каковым является Дембовский.
Эта фраза сразу же заставила короля напрячься и даже податься туловищем в сторону француженки.
— Почему вы так считаете? — почти по складам произнес он.
— Это окажется излишним. Тем более что я вовсе не прошу вас о жестких мерах, ибо теперь уже понимаю, насколько вся эта история случилась так некстати и не вовремя, — поднялась графиня, давая понять, что никаких других новостей для короля, а также просьб к нему она не приберегла.
Владислав IV отвел взгляд и удрученно развел руками.
— Мне очень жаль, графиня. Мой трон переживает сейчас не лучшие времена.
Де Ляфер спокойно восприняла эти его слова как извинение монарха за свою беспомощность, за то, что полковник-заговорщик так и останется ненаказанным. Она прекрасно понимала: интересы двора, государства, спокойствие в сенате, в столице, в землях королевства — для Владислава сейчас важнее обид и страхов, которые пришлось пережить некоей графине-иностранке в ночном лесу.
Беспомощность короля не обидела де Ляфер. Графиня привыкла и к беспомощности «всесильных» правителей, и ко всесилию беспомощных в государственных делах придворных дам, и к презренному предательству гвардейских офицеров. Все это уже не удивляло ее.
— Я рада, что разбойничий налет капитана и монахов позволил вам открыть для себя истинное лицо человека, в чьи руки намерены были отдать всю охрану дворца, а значит, доверить ему свою судьбу. Будем считать, что в этом и заключалась цель моего визита во дворец.
— Полковник Дембовский… — покачал головой король, провожая графиню к выходу. — И Дембовский — тоже… В то время, когда мы находимся на грани войны с Турцией. — Француженка снова загадочно улыбнулась. — Простите, графиня, — почти шепотом спросил Владислав, поглядывая на дверь, — королева… очень скучает по Парижу?
— Больше, чем следовало бы в ее положении, — неожиданно сухо подтвердила Диана. — Как вы понимаете, лично я этого не одобряю. Королевы-парижанки не должны тосковать по Парижу. Они должны делать так, чтобы любая провинциальная европейская столица постепенно превращалась в… маленький Париж. Будь на месте королевы я, — озарила она игривой улыбкой короля, — именно так все и произошло бы. В Варшаве уже давно трудились бы лучшие парижские зодчие. А римские, флорентийские, стамбульские — да-да, и стамбульские тоже — архитекторы соревновались бы не где-нибудь, а здесь, на берегах Вислы.
— Понимаю-понимаю, — нервно пробубнил король, осознавая, что тема, на которую он спровоцировал свою гостью, оказалась слишком невыгодной для него. — Проводите графиню, — сказал он появившемуся в дверях секретарю. — И срочно разыщите полковника Дембовского. Помнится, вы докладывали, что он успел прибыть в Краков.
— Прибыл и давно ждет соизволения предстать пред вами.
«Кажется, я вовремя явилась сюда, — подумала графиня, чувствуя себя довольной своей прозорливостью. — Теперь дело за Кара-Батыром и Кржижевским».