Глава 14
СОКРОВИЩЕ ПЛЕМЕН ДАНУ
Черный вихрь перед глазами распался с сухим треском, и Ивар с облегчением ощутил под ногами землю. Холодный ветер теребил одежду, вокруг высились негостеприимные горы, но над головой было привычное, бледно-голубое небо с кружком солнца, которое после долгого пребывания в Стране Чар казалось крошечным.
Мидгард. Мир людей.
– Куда занесли, альвы безголовые? – раздался за спиной сварливый голос Арнвида. – И где эта высочайшая гора?
– Ты что, ослеп, свои руны рисуя? – тактично заметил Нерейд. – Вон она, глянь на север!
Заслоняя горизонт, поднимался к небесам исполинский и гладкий, точно выточенный из серого дерева, конус. В боках чернели отверстия пещер. Острый рог вершины, обсыпанный мукой снегов, гордо рвался к облакам.
– И сколько туда топать? – уныло вопросил Ве-мунд. – Не могли ближе донести?
– Не могли. – Из воздуха с легким хлопком возник Ваниэль, лучший из лазутчиков Оберона. – Дальше нам ходу нет! И так летуны наши все крылья стерли, пока сюда таких кабанов тащили!
– Это мы-то кабаны? – оскорбился Торир, выхватывая топор. – У самого щеки до плеч свисают!
Сверкнуло на солнце лезвие – Ваниэль с гнусным смешком исчез, а топор разочарованно звякнул о камни.
– Хватит баловаться! – сурово приказал Хаук. – Чем быстрее найдем иглу, тем скорее вернемся!
– Только вот где ее найти? – пробурчал про себя Нерейд, вскидывая на спину мешок с припасами.
Под ногами скрипели камни, холодом веяло от скал, которые, как казалось, недружелюбно смотрят на проходящих мимо людей. С шумом извергались водопады с прозрачной до невидимости водой, нелюдимо выл горный ветер.
Вокруг было безжизненно, пусто и мертво.
Путники спустились в ложбину, всю заполненную ссохшимся ломким кустарником, на ветвях которого жалобно трепетали зеленые обрывки листвы. Миновали заполненное обломками черных и серых скал плато, после чего вступили на пологий подъем, ведущий уже к самой горе.
– И когда же начнется колдовство? – спросил беззаботно Нерейд, нежно поглаживая рукоять меча. – Я что-то заждался…
– Поговори еще! – мрачно ответил Арнвид и тут же пошатнулся. Глаза его выпучились, лицо побагровело, а в груди родился хриплый крик, что больше подошел бы вороне, дерущейся за падаль, чем человеку.
Ветер ударил по ушам гигантскими ладонями, мир вокруг странно исказился, поплыл. Перед глазами, скрывая фигуры соратников, запрыгали разноцветные искры. Ноги ослабели, что-то холодное ткнулось в руки, Ивар вдруг услышал далекие голоса, зовущие его по имени…
Мгновение – и все исчезло. Он стоял на четвереньках, упершись ладонями и локтями в угловатые камни, и жадно хватал ртом воздух. Рядом в похожих позах застыли прочие викинги. На ногах удержался один лишь Хаук, но лицо его было белее муки, а в глазах застыло ошеломление.
– Что это было? – поинтересовался конунг, с трудом шевеля непослушными губами.
– Граница, – поднимаясь на ноги, ответил Арнвид. – Здесь чародеи племен Богини поставили заслон против фэйри. Любого уроженца Страны Чар здесь бы просто убило. Мы же можем идти дальше…
Лицо эриля было перекошено, в горле хрипело, сам он шатался, как пьяный. На щеках его зажигались и гасли багровые пятна.
– Точно можем? – спросил Хаук быстро. – Ну-ка, Кари, помоги эрилю, а то он тащится, точно конь с отрезанными копытами…
Судя по гневному выражению его лица, Арнвид хотел было возмутиться, но сил у него не осталось даже на это, и он безропотно отдал свой мешок огромному бер-серку.
Двинулись вверх.
К закату солнца даже не достигли самой горы, все еще поднимались по ее исполинской подошве. Ноги Ивар волочил с трудом, в голове стоял туман, а в мешок, как ему уже чудилось, кто-то засунул несколько не самых мелких скал.
– Привал! – Резкий голос Хаука показался приятнее пения скальда.
Костер, разведенный из предусмотрительно захваченных викингами поленьев, получился маленьким, но от него исходил свет, струилось тепло. Солнце стремительно нырнуло за вершины гор, и среди скал сгустилась пронизанная холодом тьма. Мир съежился до небольшого пятачка между валунами, по округлым бокам которых несмело бродили багровые блики.
– А правду сказал Оберон? – подсев к конунгу, спросил Ивар.
– О чем? – Хаук повернул голову.
– Про то, что когда-нибудь мы будем воевать с фэйри. – Молодой викинг дернул плечами от внезапно набежавшего холода. Показалось, что из тьмы на него глянул некто огромный, враждебный.
– Скорее всего, да, – кивнул конунг. – Их мир спокоен и тих, они не сражаются друг с другом. А у нас? Сильный убивает слабого, чтобы пасть от руки еще более сильного. Кровь льется потоками, герои уносятся в Вальхаллу, трупы трусов варятся в вечно кипящем потоке… И все же нас, людей, все больше. Сто лет назад на Северных Землях места хватало всем, теперь же там тесно, точно в речном устье во время нереста! Скоро мы начнем расселяться – а это новые войны…
– Рано или поздно нам покажется мало своего мира, – кивнул Арнвид. Он уже оправился от дневного потрясения, лишь в глубине глаз залегла боль. – Но это будет нескоро!
– Да. – Хаук поднялся, мощный и гибкий, хрустнули суставы. —А сейчас нужно оставить дозоры! Дежурить будем по трое…
Ивару досталась вторая стража. Он только лег, завернувшись в одеяло и чувствуя под боком нагревшиеся от костра камни, как сильная рука потрясла за плечо.
– А, что случилось? – вскинулся молодой викинг.
– Твоя очередь, – ответил темный силуэт голосом Кари. – Вставай!
– От костра остались только робко моргающие угли, небо заволокли плотные, как мешковина, тучи. К камню, у которого надлежало бдеть до утра, Ивар пробирался почти на ощупь.
– Слушай внимательнее, – донесся из мрака голос Ве-мунда, расположившегося за валуном ниже по склону. – Чуть что – кричи!
Забыв, что его все равно не видно, Ивар кивнул и скорчился за округлым валуном, стремясь хоть как-то укрыться от ветра. Холод мешал заснуть, но усталость постепенно брала свое – наливались тяжестью веки, голова клонилась на грудь…
Невдалеке хрустнул, слегка перекатившись, камушек.
Ивар мгновенно проснулся, от испуга и злости на себя покрылся потом. Ладонь нащупала рифленую рукоять меча – сразу стало немного спокойнее.
Камни хрустели и щелкали, точно во тьме кто-то пробирался, обходя лагерь по широкой дуге. Ничего не было видно, но Ивару почудилось, что он различает высокую могучую фигуру. Сердце колотилось так, что казалось, сейчас выскочит через уши.
– Слышишь? – Шепот Вемунда заставил его вздрогнуть.
– Слышу! – ответил Ивар сердито.
– Ходит, гад! Не прячется! – Судя по сопению, толстый викинг подобрался чуть ближе. – Пусть только подойдет!
Они затаились. Шаги продолжали звучать, спокойные, уверенные. Невидимый человек (если это был человек!) поднялся выше, после чего наступила тишина. Викинги вслушивались в нее до боли в ушах.
– Показалось, – шепнул Вемунд, и в тот же миг негромкий треск заставил его выругаться. – Чрево Фригг! Опять!
Камни громыхали и скрипели под тяжелыми шагами, и на этот раз звук приближался. Некто невидимый решительно шел к лагерю викингов.
– Сейчас мы его! – прошипел Вемунд, и во тьме слегка звякнуло – огромная секира чуть зацепилась за камень.
– Может, остальных разбудить? – прошептал Ивар, вытаскивая собственный меч.
– Сами справимся! – огрызнулся толстый викинг.
Шаги приближались, Ивар до рези в глазах всматривался во тьму перед собой, но уловить даже малейшего движения не мог.
Резкий порыв ветра промчался над горами, ероша волосы, и в тот же миг тучи чуть разошлись. На землю пал слабый отблеск звездного света.
Там, откуда явственно звучали шаги, никого не было! Краем глаза Ивар углядел затаившегося наготове Ве-мунда, выплыла из мрака громада горы, но уходящий во тьму склон был пуст…
– Колдовство! – воскликнул Боров, и тут же звук исчез так внезапно, что Ивар сначала решил – показалось.
Но все было тихо. Лишь завозился кто-то из спящих.
До самого рассвета вздрагивали от каждого, шороха. Сна больше не было ни в одном глазу. Ивар постоянно оглядывался, обливаясь холодным потом при мысли о том, что невидимый обладатель тяжелых шагов может внезапно появиться у него за спиной…
Когда небо на востоке порозовело, а по камням заструился блеклый свет горного утра, молодой викинг чувствовал себя так, точно не спал несколько суток. Б глазах кололо, а тело болело все целиком, будто он скатился по длинному склону, ударившись по пути обо все камни.
Солнце медленно, словно нехотя, раздвинуло одеяло из туч и выбралось на небосклон. Ивар был готов рухнуть без сил и спать до полудня.
– Надо идти, – после холодного завтрака сказал конунг.
Ивар едва не застонал, но послушно взвалил на себя груз и зашагал вслед за остальными. На ходу стало вроде бы легче, из тела исчез пропитавший его за ночь холод, слегка рассеялся окутавший голову туман, а на боль в мышцах молодой викинг попросту не обращал внимания. Он лишь равномерно переставлял ноги, стараясь не отстать от идущего впереди Нерейда.
И едва не уткнулся Болтуну в спину, когда тот резко остановился.
– Не нравится мне этот склон, конунг. – Голос Арнвида звучал надтреснуто, в нем явственно чувствовалось напряжение.
– И что, ты предлагаешь свернуть? – спросил Хаук спокойно. – Здесь мы кратчайшим путем выйдем к первой из пещер. Может быть, именно в ней спрятана игла?
– С чего ты взял, что она именно в этой пещере? – поинтересовался Нерейд.
– Ни с чего, – спокойно отозвался конунг. – Но нам придется осмотреть их все!
Нерейд картинно застонал, на лице Вемунда появилось озадаченное выражение. Ивар ощутил, как сердцем его овладевает уныние – в огромной горе наверняка сотни пещер и, чтобы обойти их все, понадобится не один месяц…
– Неужто Оберон не сказал, где лежит игла? – поинтересовался Торир.
– Он сам этого не знает, – просто ответил конунг. – Ну что, идем?
– Идем, – безо всякой охоты откликнулся Арнвид. – Но я предупредил – тут опасно. Будьте готовы!
Каменистый склон косо тянулся вверх, точно небрежно брошенная шкура, где вместо волосков были разных размеров и форм валуны. Маленькие, с голову ребенка, и большие, что легко расплющили бы целого быка. Когда воины ступили на них, то камни неожиданно зарокотали, словно проснулся разгневанный великан. Под подошвами шаталось и трещало. Удержаться на ногах стоило значительных усилий.
– Быстрее, косорукие! – закричал вдруг Хаук изменившимся голосом. – Быстрее, пока не засыпало!
И он рванул с места с такой скоростью, что из-под сапог вылетело несколько камней. Пыхтя и отдуваясь, викинги кинулись следом. Груз безжалостно колотил по спине, грозя переломить позвоночник. Делая шаг, Ивар чувствовал, что умрет на следующем, но, к собственному удивлению, кое-как продолжал бежать. Перед глазами прыгала спина Нерейда, откуда-то издалека доносился все усиливающийся рокот.
Каменная лавина потекла вниз, когда до ее края оставалось не больше десятка шагов. Под ногами поползло, и Ивар шлепнулся, больно ударившись задницей. На склоне все плясало и подпрыгивало, точно на танцах у правителя фэйри.
– Быстрее! – Бешеный голос конунга заставил подпрыгнуть. Ивар вскочил, тотчас снова упал, едва не подвернув ногу. Пополз на четвереньках, не умом, а чувствами животного ощущая, что оставаться на месте – гибель.
В бок ударило что-то холодное, валуны уходили из-под ног, заставляя терять равновесие. Ивар почувствовал, что его поднимают за шкирку, точно котенка. Сильный рывок едва не оставил без языка – зубы лязгнули с чудовищной силой. Брякнулся на твердую скалу, ударившись локтями и коленями. Зашипел от боли, а Кари уже волок из мешанины камней следующего.
Над спокойным доселе склоном зависла пелена серой каменной пыли, глыбы, лежавшие на месте неизвестно сколько времени, спеша и толкаясь, как хозяйки в торговый день, ползли вниз, с грохотом сталкиваясь округлыми боками. Весь склон сползал, чтобы через пару сотен шагов замереть в неглубокой ложбине.
Ивар потрясенно взирал на смертоносное и величественное зрелище.
Выдернутый из каменных челюстей, Торир бухнулся рядом. Лицо его было серым от налипшей пыли, на скуле наливался лиловым свежий синяк. Превозмогая боль, викинг скрежетал зубами.
– Ну что, все живые? – Конунг вопросительно смотрел на соратников. – Тогда пошли! Вон там первая пещера темнеет…
До провала в теле горы —было всего несколько сотен шагов, но пока преодолели их, с потемневшего от туч неба упали первые снежинки. Они посыпались тысячами, мокрой изморосью умирая на камнях, на лицах, на одежде, но сизые, как голубиные перья, облака опускались все ниже, и все злее становился ветер.
Пещера оказалась невелика. В ней пахло мшистой сыростью, а из глубины бежал едва заметный ручеек, почти сразу же терявшийся среди камней.
– Ничего тут нет, – бросив быстрый взгляд, уверенно заявил Арнвид. – Пошли дальше.
– С чего ты взял? – возразил Нерейд. – А вдруг она в какой-нибудь валун воткнута? Может, поискать…
– Я бы не смог ее не ощутить, – терпеливо ответил эриль, – как ты днем всегда чувствуешь, где солнце. Если не спрячешься в той же пещере или не зайдешь в темный лес… А тут мы вплотную подобрались!
Он быстро начертал в воздухе знак, который мгновение повисел, точно составленный из полосок желтого песка, а потом растаял. Плеснула вода в ручейке, в недрах пещеры что-то заворочалось, чтобы тут же стихнуть.
– Это еще зачем? – спросил конунг.
– Если я погибну, – отозвался Арнвид с твердостью, – то даже без меня, зайдя в эту пещеру, вы поймете, что тут уже были. Не надо будет искать по второму разу!
– Первый бы пройти, – уныло бросил кто-то из викингов.
На склонах горы бушевала уже настоящая метель. Гневно свистящий ветер швырял в лицо целые пригоршни твердых как сталь снежинок, рядом – протяни руку и уткнешься, неслись темно-лиловые, бешено меняющие очертания тучи.
– А теперь куда?! – перекрывая рев урагана, крикнул Хаук.
– Вверх по склону! – отозвался Арнвид. – Там еще пещера!
Снег уже не таял, ложился на остывшие камни горками белой крупы. Ноги скользили, а опустившаяся мгла напрочь скрыла гору, оставив для обозрения только небольшой участок склона. Викинги упорно карабкались вверх, точно муравьи по старому пню.
– Метель – посреди лета? – спросил Ивар, задыхаясь, когда догнал Арнвида.
– Тут не обошлось без колдовства, – ответил эриль очень серьезно, – и мне бороться с ним не по силам!
Обыскали еще несколько пещер. В одной, наиболее глубокой, пришлось запалить факелы, чтобы добраться до самого конца. Но везде было тихо и мертво, никаких следов чародейской иглы.
Снегопад все усиливался. Снежинки падали крупные, как березовые листья. Все вокруг намокло, противной сыростью напиталась одежда, слиплись волосы. Ветер превратился в настоящий ураган, цеплялся за людей изо всех сил, стремился сбросить со склона, в мчащихся сплошной пеленой облаках мелькали оскаленные клыкастые хари, но исчезали так быстро, что Ивар всякий раз думал – примерещилось.
– Может, заночуем тут? – предложил Вемунд, когда в очередной раз выбрались из относительно теплой пещеры на сплошь продуваемый склон. – Переждем непогоду!
– Думаю, пережидать ее придется до Рагнарёка! – сурово ответил Хаук. – Вперед!
Потащились дальше. Миновали группу тесно прижавшихся друг к другу скал, среди которых ветер был не так силен, затем слева открылся голодный зев пропасти, на дне которой опасно белели далекие камни. Справа – отвесная стена, по которой взберется разве что муха, да и то не всякая.
Конунг бестрепетно шагнул на узкий карниз, камни на котором блестели от сырости, и пошел по нему уверенно, точно по палубе родного драккара. Казалось, что даже стихии теряются, столкнувшись с несгибаемой волей, живущей в широкой груди Хаука по прозвищу Лед:
Ивар осторожно поставил ногу на камень, нависший над самой бездной, и пошел, чувствуя, как от страха горячий пот стекает по спине, прямо-таки струится по позвоночнику. Ноги подрагивали, больших сил стоило не смотреть в пропасть.
За спиной раздался приглушенный вскрик. Страшась потерять равновесие и упасть, Ивар все же обернулся, да так и замер, выпучив в горестном изумлении глаза.
Изогнувшись в последнем тщетном усилии уцепиться, Торир падал в пропасть. Раскинув руки в стороны– точно викинг надеялся полететь…
Ивар успел еще разглядеть жуткую усмешку, исказившую черты Торира. Его тело, ускоряясь, понеслось вниз, с мокрым хряском, перекрывшим даже рев урагана, ударилось о камни.
– Назад и вниз! – Голос Хаука был страшным. – Может, он еще жив!
– Вряд ли, – расслышал Ивар шепот Арнвида, – после таких падений не выживают.
Спешно вернулись по тропе, долго носились между скал, выискивая спуск. Закрепили веревку и по ней, качаясь на ветру, один за другим спустились на дно пропасти.
Торир лежал искореженный, будто его долго мяли чудовищные ладони, и камни под ним были багровыми. Сильно и резко пахло кровью, а на оставшемся целым лице викинга сохранилось выражение невероятного-умиротворения. Беспокойный и жестокий в жизни, сейчас он впервые выглядел мирно.
– Мы должны похоронить его, – проговорил Хаук, в глазах которого точно намерз лед. – А потом найти эту проклятую иглу!
Ураган выл и ревел, в его грохоте слышался довольный хохот горных духов, заполучивших кровавую жертву. Снег не переставал, сгущались сумерки, а викинги, на лицах которых застыли горестные маски, таскали мокрые и холодные камни, освобождая место для тела. Ободранные пальцы кровоточили, но никто не обращал на это внимания.
Тело, облаченное в кольчугу и шлем, с величайшей осторожностью уложили в яму. В руки Ториру вложили метательные топоры, лук нашел последнее убежище рядом с хозяином. Земли не было, и могилу засыпали камнями. Кряхтя и надрываясь, установили в головах прямоугольную плиту.
В руках Арнвида блеснули молоток и зубило. Эриль работал остервенело, даже вечерняя мгла не была ему помехой. Звон стоял такой, что закладывало уши, камень крошился под острой сталью. Руны выстраивались одна за другой, точно причудливые насекомые, решившие навеки поселиться на негостеприимном валуне: «Здесь лежит Торир, сын Гейрмуда. Арнвид высек это».
– Бочонок! – коротко приказал Хаук, когда надпись была закончена. В подставленные кружки полилось, вспениваясь белой оторочкой, крепкое пиво.
– Он был моим дружинником! – мрачно сказал конунг. – Видит Один, он был добрым воином! Пусть ему славно пьется в Вальхалле! – И Хаук поспешно припал к кружке, словно стремясь залить пожар горя, пылающий во внутренностях.
– Он был моим соратником! – медленно проговорил Кари. – И я надеюсь, что сейчас он жует мясо Сехримнира!
Ивар ощутил, что все глаза обращены на него. Во рту пересохло.
– Торир был доблестным воином, – не сразу нашелся он, – пусть смерть его не будет напрасной!
– Да! – Глаза Нерейда ожесточенно блеснули, он вскинул лицо, точно грозя бушующим небесам. – Мы найдем эту иглу, пусть для этого придется заглянуть под каждый камушек на этой проклятой горе! Клянусь молотом Тора!
– Найдем! – кивнул решительно Арнвид, – Но сперва почтим память погибшего висой.
Викинги замолчали, и, словно желая насладиться поэзией, стих ветер. Сыпались снежинки, похожие на крошечные колесики, в полной тишине расплываясь на коже людей нежданными слезами.
Смерть – трещина камня
Пасть раскрыла дико —
Достойно принял
Вяз жезлов кольчуги.
– А теперь ищем место для ночлега! – проговорил Хаук после паузы. – Для поисков иглы уже слишком темно!
Ураган взвыл с новой силой, чуть в стороне загрохотал, заставляя викингов оглядываться, камнепад. Гора не желала иметь на своих склонах людей. Живых. Но ничего не имела против мертвых.
К утру снегопад прекратился, тучи разошлись обнажив прозрачную до боли синеву. Все вокруг покрылось толстыми искрящимися наносами, точно путники провели на одном месте полгода и из лета перенеслись в разгар зимы. Ветер носил запах свежести.
– Вперед, – приказал Хаук, чье лицо еще больше осунулось, а в светлых волосах блеснули серебряные нити седины.
Промерзшее за ночь тело слушалось с трудом. Ивар едва брел, стараясь не смотреть по сторонам. Глаза болели– от царящей вокруг белизны. Под обманчиво мягкими сугробами таились скользкие твердые камни. Он падал, проваливался в мягкое рыхлое крошево. Одежда промокла насквозь, в сапогах было так же сухо, как на дне болота, и даже внутри, под кожей, как казалось, поселилась хлюпающая сырость.
Помня вчерашнее, обвязались веревками. Если один упадет, то другие удержат, вытащат. Но пропастей и даже трещин не попадалось, тащились по заснеженному склону, который казался бесконечным. Ноги одеревенели, пальцы на них вовсе не чувствовались, словно уже отвалились…
Ивар шел, ощущая, что от усталости и холода проваливается в темную бездну, из которой нет возврата. Когда надо было, останавливался, пережидал, пока Арнвид осмотрит очередную пещеру. Затем ему сунули в руки что-то скользкое, пахнущее дымом.
Ивар жевал копченое мясо, не чувствуя вкуса. Челюсти двигались словно сами по себе, независимо от желания хозяина, а затем он вновь побрел, стараясь лишь не упасть. Перед глазами вместо отвратительного горного пейзажа мелькали яркие картинки – дивный лес из золота, чудесные цветастые птицы, красивые смуглые женщины. Слух улавливал далекие зовущие голоса…
– Смотрите! – Вскрик Нерейда, полный искреннего изумления, заставил вырваться из полусна-полубреда.
Ивар поднял голову, повернул ее туда же, куда и все остальные. В первые мгновения ничего не мог рассмотреть – перед глазами плавал белесый туман, – но затем зрение прояснилось, и он едва не вздрогнул. Волосы на затылке вздыбились, точно шерсть у собаки, учуявшей зверя, а по телу прокатилась волна бодрящей дрожи.
На уступе, торчащем из снега, точно валун из морских волн, высилась небольшая фигура, высеченная из черного, как воронье перо, камня. Она имела одну руку и одну ногу, а на голове, вытянутой желудем, злобно блестел один глаз. Причем видно было, что не природа уничтожила половину статуи, оторвав ее, а неведомый творец изначально создал такого урода…
– Кто это? – прохрипел Вемунд. Лицо у него было костистое, как у коня, которого не кормили месяц, а одежда свободно болталась на изрядно похудевшем теле.
– Хозяин здешних мест, – без улыбки ответил Арнвид, – Судя по преданиям Бретланда, именно так выглядели люди из племен Богини Дану!
– Люди? – ядовито ухмыльнулся Нерейд и сплюнул на снег комок мокроты, – Да наш знакомый дракон, с которым вместе пиво распивали, и то больше на человека похож, чем этот!
– Люди, – уверенно кивнул эриль. – Все мы, кто смертен и разумен, – люди, не важно при этом, сколько у нас лап или рук, есть на теле волосы или чешуя… А то, что мы нашли статую, говорит, что мы на верном пути! Дайте-ка я вопрошу руны…
Ивар без сил прислонился к камню, ощущая, что не способен пройти дальше и шагу. Арнвид долго возился с мешочком, в котором хранил волшебные костяшки, рассматривал то, что вытянул.
– Ну что там? – спросил потерявший терпение Нерейд.
– Руны говорят, что жертва принята и дорога открыта, – очень тихо проговорил Арнвид.
– Какая жертва? – Конунг смотрел на эриля пристально и жестко, должно быть, так коршун глядит на зайца, прежде чем ухватить острыми когтями.
– Человеческая, – одними губами шепнул Арнвид. – Торир погиб, и его кровь напитала древнюю силу, что живет в этих камнях… Старые боги, таящиеся в таких вот уголках, жестоки и кровожадны…
Словно в ответ на егохлова сверху донесся гул. Гора вздрогнула, и по снежному склону, тянущемуся чуть севернее, медленно и величаво пошла вниз лавина. Тысячи снежинок взвились в воздух, солнце засверкало в них, рождая сотни крошечных, тотчас гибнущих радуг.
Лавина промчалась стороной, обдав людей волной холодного воздуха. Гул прокатился и затих.
– Нам остается лишь дойти, – закончил речь Арнвид, – и мне кажется, я знаю куда! За мной!
Ивар застонал и заставил себя отклеиться от ставшего таким родным и приятным камня, около которого отдыхал. Опять тащиться, переставлять стертые до самых коленей ноги, когда груз тянет к земле, а сам замерз так, что согреться удастся только в Муспелльхейме…
Но веревка спереди требовательно дергала, и он зашагал, торопясь за Нерейдом. Идти почему-то стало легче, сил словно прибавилось. Ивар уже не ковылял, как пьяный кузнец из корчмы, а шел спокойно, не чувствуя, что умрет через шаг. То ли короткий отдых дал себя знать, то ли на самом деле дурное колдовство, что ранее мешало двигаться, исчезло…
Черные статуи, с безмолвной яростью глядящие в пространство, начали попадаться через каждую сотню шагов. Они стояли группами по две, по три, развернутые лицами вниз по склону. В руке каждой было оружие.
– Стража, – проговорил Вемунд уважительно, – со старых времен. Только вот почему спят, нас пропускают?
Со стороны одной из статуй донесся жуткий скрежет. Ивар с холодком в груди увидел, как повернулась одноглазая голова, как в немой угрозе поднялась нелепо вывернутая в локте рука. Викинги поспешно ухватились за оружие, но статуя вновь замерла.
– Ты говори да не заговаривайся! – поспешно сказал Нерейд. – Все они видят, да только, похоже, знают, зачем мы идем. А игла эта им до цверговой бабушки, что-то другое они сторожат, куда более ценное…
– И что же? – поинтерееовался Ивар.
– А на это тебе сам Вафтруднир не ответит! – Нерейд глухо рассмеялся. – Разве что один из этих черных. Попробуешь разговорить?
От подобной идеи Ивар отказался.
Шли до самого вечера, а когда на гору пал мрак, то две статуи, что высились впереди, вспыхнули неярким желтоватым светом. Полосы огоньков опоясали всю гору насколько хватало глаз.
– А ты болтал – спят! – уверенно бросил Нерейд. – Бдят! Вон их сколько, даже мышь не проскочит с враждебными намерениями!
Вемунд в ответ лишь угрюмо засопел. Ночевали на открытой всем ветрам площадке, расположенной между двумя статуями-стражами. Поначалу на них косились, а затем привыкли. Стоят неподвижно, вреда никакого, а что место вокруг себя освещают – даже польза.
С первыми лучами солнца свечение потухло, и вскоре проснувшиеся от мороза викинги принялись завтракать холодным мясом. Дров не осталось, так что развести костер было не из чего. Ивар чувствовал ломоту в костях, точно дряхли дед, вышедший на улицу в сырой день.
Светило поднималось все выше, и горы выступали из мрака, как всплывающие из-под воды исполины. Заснеженные вершины горели нестерпимым огнем, а по каменистым склонам, как казалось, бежали оранжевые, пышущие искрами струи. Зеленеющие долины, где властвует лето, лежат далеко внизу, до них свет доберется в последнюю очередь.
На мгновение Ивар ощутил себя орлом, забравшимся в недоступную прочим высь. Захотелось распахнуть крылья и нырнуть в ласковый воздушный океан, отдаться его струям…
– Все, выступаем! Хватит спать! – Грубый окрик заставил вернуться из мечтаний к реальности. Надоевший мешок вновь занял место за спиной, а под ногами захрустел снег, успевший за ночь обрасти настом.
– Еще недолго! Недолго! Я чую! – бормотал Арнвид, исступленным взором окидывая окрестности. Эриля чуть не шатало от слабости, но он упорно шел во главе маленького отряда. Солнце отражалось от вспотевшей лысины.
Пещера открылась внезапно. Только что казалось, что ровный, хоть и достаточно крутой склон будет тянуться не одну сотню шагов, как вдруг впереди распахнулся зев пещеры, похожий на пасть исполинского чудовища. Изнутри пахнуло теплом, взгляд невольно остановился на свисающих с карниза сосульках, длинных, точно мечи.
– Нам сюда? – спросил Хаук подозрительно.
– Сюда! – прохрипел Арнвид и сделал шаг вперед. Снег по сторонам от входа в пещеру зашевелился.
Целые комья его отваливались, обнажая таящуюся в глубине черноту. Из недр горы донесся могучий вздох, и дорогу людям преградили два стража, как две капли воды похожие на тех, что стояли на склонах, только ростом куда выше человека.
В единственной руке каждый из них держал топор с хищно загнутым клювастым лезвием, на уродливых лицах застыла безмолвная ярость.
– Опять драться? – протянул Вемунд, с надеждой глядя на Арнвида. – Может, ты их рунами свалишь?
– Он сейчас разве что мышку одолеет, – ответил вместо эриля конунг, – да и то маленькую. Придется нам потрудиться мечами! Кари, мы с тобой берем левого, остальные – правого…
Ивар скинул с плеч мешок, зарычал, нагнетая ярость. В освободившиеся мышцы хлынула сила, меч показался неожиданно легким. Легкость эта обманчива, надолго ее не хватит, и молодой викинг это прекрасно знал.
Подняв оружие, он кинулся прямо в сугроб, обходя противника слева.
Тренькнула тетива лука, стрела бессильно сломалась о выпученный глаз страшилища. До слуха Ивара долетело страшное ругательство, затем все перекрыл звон – топор стража столкнулся с секирой Вемунда. Ивар еще успел увидеть, как могучего викинга отшвырнуло, точно котенка, и ударил сам. В приседе, под коленку.
Меч чуть не вывернуло из руки, запястье заныло.
Над головой что-то свистнуло, он поспешно упал, спасаясь от удара. Успел боком ощутить мокрое, и тут же длинное черное лезвие впилось в снег рядом с лицом. Взлетело облако снежинок. Топор стража медленно поднялся в сияющую голубизной высь.
Вывернув все тело так, что сухожилия застонали от натуги, Ивар перекатился, ускользая от второго удара. Но его не последовало. Под телом медленно таял, превращаясь в холодную воду, снег, а в ушах сквозь гулкие толчки крови пробивались победные крики.
Ивар приподнялся, медленно сел.
Тело однорукого исполина стояло там же, где и ранее, а вот голова валялась в добром десятке шагов, равнодушно уставившись в небо. Шея статуи была просто сколота, и Вемунд сердито оглядывал выщербившееся лезвие собственной секиры.
Второго каменного воина Кари с Хауком, судя по разбросанным по снегу обломкам, просто разбили на куски.
– Почему эти на нас напали, а те, что внизу, – нет? – спросил Ивар, конкретно ни к кому не обращаясь. При падении он ушиб руку, и теперь локоть дергала сильная боль.
– В тех создатели заложили больше ума, – отозвался Арнвид, который всю схватку просидел, бессильно прислонившись к тюкам. – Эти обучены лишь преграждать путь всему, что идет в глубь пещеры, – будь то человек или горный козел.
– Слабоваты у них воины, – прошипел Нерейд, вытирая текущую из разбитой брови кровь..
– Это не они слабоваты! – сердито оборвал его Хаук, вкладывая меч в ножны. – Мы сильны. Поднимите кто-нибудь эриля на ноги, а то он что-то задремал, и пойдем!
Чуть не взвыв от унижения, Арнвид вскочил на ноги сам и, как заяц к своей норе, метнулся к входу в пещеру. Затрещали, распространяя горький запах, тщательно сберегаемые в последние дни факелы.
Внутри оказалось тепло. Пол был ровный, точно во дворе замка владыки фэйри, а стены возвышались такие гладкие, будто их обтесывали специально. Багровые блики бегали по черному с алыми прожилками камню, и чудилось, что все вокруг залито живой, пузырящейся кровью.
Арнвид шел, выставив перед собой ладони, словно слепой. Мягкими движениями он осторожно гладил воздух. Викинги шагали за эрилем настороженные, на их хмурых лицах застыло ожидание. Шаги мягко отдавались в сумраке.
– Пришли, – проговорил Арнвид неожиданно.
И тут же стены раздвинулись в стороны. Потолок исчез, и люди оказались на пятачке света посреди тянущегося во все стороны мрака.
Эриль повел рукой, в воздухе повисла, шипя и плюясь искрами, руна, похожая на сломанный меч. Запахло паленым. Повинуясь велению создателя, она поднялась выше, свет ее стал ярче.
Отблески заиграли в высящихся со всех сторон огромных кристаллах, похожих на деревья с чудовищно толстыми ветками. Викинги стояли у входа в самый настоящий лес, в котором вместо древесины был прозрачный, как родниковая вода, камень, а вместо листьев – сотни толстых игл…
– Это же сколько их? – прошептал растерянно Кари. – Как выбрать?
– Будем все по очереди втыкать тебе в седалище! – немедленно отозвался Нерейд. – Как скажешь всю правду о сожительстве с троллихой, то все – нашли…
– Тихо! – резко бросил конунг, не давая разгореться перепалке. – Кто будет болтать, язык отрежу! Теперь твоя очередь, Ивар!
– Почему? – В первое мгновение он решил, что ослышался.
Но Хаук смотрел на него с ожиданием, остальные – с надеждой, и даже в глазах эриля теплилось нечто похожее на одобрение.
– В поисках иглы нам не поможет ни колдовство, ни мудрость, даже сила и хитрость окажутся тут бессильны, – покачал головой конунг. – Только удача! А более удачливого человека, чем ты, я не встречал…
– Хорошо, я попробую! – без особой уверенности сказал Ивар и медленно зашагал среди каменных деревьев.
Все иглы были разные – одни длинные и тонкие, другие короткие и толстые, некоторые блестели благородным золотом, иные были вовсе из кости. Но их были сотни и сотни. В душе потихоньку нарастала паника: как выбрать? Как не ошибиться?
Чувствуя, что еще мгновение и он позорно сдастся, Ивар не глядя ухыватился за ближайшую иглу, с треском вырвал ее из ветки и поплелся к выходу. Внутри ощущал горечь – так подвести товарищей, которые на него надеялись…
Свою находку разглядел, лишь когда отдал конунгу, – толстая медная игла, позеленевшая от старости. Ничего чудесного, обычная грубая поделка.
– А ну, Нерейд, иди сюда, – приказал Хаук.
– Зачем? – опасливо спросил рыжий викинг, но ослушаться не решился, лишь нервно всхлипнул, когда игла вонзилась ему в ладонь.
– Скажи-ка нам, спал ли ты с женой Толстого Грима? – поинтересовался конунг.
Викинги захихикали.
Глаза Нерейда выпучились, как у поющей жабы, видно было, что он силится закрыть рот, но тот распахнулся сам:
– Да!
– Не будь я эриль, мы нашли то, что нужно! – потрясенно проговорил Арнвид.
Ивар стоял точно громом пораженный. Во взглядах, обращенных на него, было обожание и почти суеверный восторг.
