На следующее утро после быстрой и бескровной ночной схватки, пожалуй, единственной в истории борьбы с пиратами, победившая в ней сторона проснулась довольно рано, никому не спалось после такой напряженной ночи.

Наскоро позавтракав яичницей с беконом, слегка пригорелой, но тем не менее свежей и сочной, пригрозив удивленному трактирщику, что и его свяжут по рукам и ногам, если он будет препятствовать их миссии, стали дожидаться пробуждения пиратов. Когда к полудню морские разбойники стали подавать признаки жизни, на них вылили несколько ведер ледяной воды из колодца и стали допрашивать.

Но никто из пиратов и говорить не хотел. На задаваемые им вопросы в ответ слышалась только отвязная непристойная брань.

— Чтоб вам сдохнуть, негодяи! — орал Лайонел Скотт. — Я вижу, вы забываете, кто я такой! Только дайте добраться до вас, вас всех отправлю на тот свет. Как вы смели напасть на нас?

— Чтоб им сдохнуть, мерзавцам! — вторил ему визгливый голос Израэля Пирса. — Они сразу образумятся, как только я проткну своей длинной шпагой одного из этих молодчиков.

Это был тщедушный маленький неприметный человечек, неопределенного возраста с безвольными трясущимися руками. Воспитывался в пуританской семье богобоязненными родителями. Но, выбрав себе иную стезю, пошел по кривой дорожке.

Его слегка упитанная, гладко выбритая физиономия, с маленькой капитанской бородкой, своим пепельно-желтым цветом напоминала лимон, упавший с дерева и иссушенный знойным южным солнцем, придавшим ему темный пергаментный оттенок..

Толстый коротенький мясистый нос с багровыми прожилками, какой бывает обыкновенно у пьяниц, имел сизо-серый оттенок и выдавался далеко вперед, а близко посаженные выпученные мутные серые бегающие по сторонам глазки были спрятаны толстыми веками, что делало его еще более похожим на лимон. Да и зеленоватый коротенький камзол, короткие широкие бриджи и черные чулки, обтягивающие кривые мясистые ножки. На его лысой голове — треуголка с пером и широкая перевязь, державшая длинную шпагу.

Никто никогда бы и не смог подумать, что за этой комичной внешностью скрывается отъявленный скандалист, бретер и дуэлянт, а плюс к этому один из лучших фехтовальщиков Порт-Рояля.

В дверь протиснулся один из лесорубов. Мэт Шерилл. Здоровенный добродушный детина шести футов роста, и произнес тихим басом:

— Милорд, если они отказываются говорить, мы имеем полное право начать вешать их по одному. Вот прямо здесь, на притолоке, — сказал Стефан, указав на огромный крепкий железный крюк, на котором висела медная лампа, освещавшая кладовую. И начнем с этого крикуна, — продолжал он, хватая под руки тщедушного Израэля Пирса, и, подняв его, как пушинку, с нежностью посмотрел ему в глаза.

— Чтоб тебе сдохнуть, медведь! — заверещал от страха Пирс, беспомощно трепыхая толстыми кривыми ножками, в тонких шелковых чулочках, перетянутых под коленями красными лентами и грязных морских туфлях с огромными блестящими пряжками. — Я проткну тебя своей шпагой твое толстое пузо и вырежу твою черную печень!

— Не дадим, Израэля в обиду, не дадим, будь мы прокляты! — прогремел из глубины комнаты чей-то бас, в открытом дверном проеме виднелось множество свирепых, дочерна загорелых и закопченных пороховой гарью бородатых лиц. Но, увы, все пираты были крепко связаны, и вокруг них была дюжина не менее свирепых крепких и отнюдь не менее страшных мужчин.

— Не торопись, Мэт, они будут благоразумны. Если не хотите этого, то вы должны рассказать нам все честно и прямо как на духу, — громко прозвучали слова лорда Бедфорда, размахивающего пистолетом.

— Ну ладно! Ваша взяла, так что вы хотите? — спросил Лайонел Скотт, глядя на лорда Бедфорда. — Говорите быстрей, сударь, и давайте покончим с этой комедией.

— Где моя дочь? — грозно прозвучали слова лорда Бедфорда, размахивающего пистолетом перед носом Лайонела Скотта.

Лайонел Скотт сразу изменился в лице, его лживая трусливая душонка задрожала, он понял, что живым им из этой передряги уж точно не выбраться.

— Отдадим пленницу — и дело с концом, Катарина на корабле, жива и невредима, ее привезли, чтобы продать. За нее обещаны хорошие деньги. Но мы готовы совершить обмен. Как насчет тысячи гиней?

— А кто у вас капитан? Он остался на корабле или здесь с вами? — спросил лорд Бедфорд.

— Лайонел Скотт стал нашим капитаном! — отвечал Израэль Пирс.

— Да! Теперь я капитан! И эти негодяи все охотно поддержали меня, — продолжал Лайонел Скотт, — и я предлагаю вам сыграть со мной в пикет, раз уж такое дело.

— Зачем же нам играть с тобой, бандитом, в карты?

— Вот моя ставка! — корсар небрежно бросил на стол, покрытый зеленым сукном, серо-голубую бархатную изящную сумочку, принадлежащую Катарине. — Чем ответите вы?

— А ваша жизнь, а жизнь вашей команды? Этого мало?

— Те презренные негодяи, которых вы связали, давным-давно ждут виселицы. Да и моя жизнь висит на волоске! Судьба пирата непредсказуема!

— И наши собственные жизни и жизни наших врагов для нас — тьфу! Любой моряк рано или поздно оказывается в пучине вод морских, а годом раньше или позже — какая разница?

— Ставлю триста гиней!

— Это другое дело, принимаю вызов! Вы согласны, разбойники? — обратился он к своей шайке.

— Сыграть наудачу, к кому фортуна окажется благосклонней, почему бы нет? — послышались возгласы. — Играй, капитан!

Пирату развязали руки и отвели в гостиную.

Сбросив темно-синий, подбитый красным атласом плащ и треуголку на руки слуге, Лайонел Скотт прошел в ярко освещенную гостиную. Церемонно поклонившись служанке, он поцеловал ее надушенную ручку, сделал пару лестных комплиментов и сел играть в карты. Напротив него за столом, покрытым зеленым сукном, гордо восседал статный пожилой мужчина, лорд Бедфорд, ловко тасовавший атласную колоду игральных карт.

— Ирония судьбы, — загадочно улыбнулся пират. — Ставлю мое сокровище против вашего золота. Идет?

— Я не совсем понял вас, сударь, — привычно положив руку на эфес длинной шпаги, слегка нахмурился лорд Бедфорд. — Выражайтесь точнее. Раздавайте! Но не вздумайте жульничать!

И он раздраженно бросил пирату колоду карт.

— Если вы проиграете, то золото мое, и ваша дочь остается у меня, и мы с вами сыграем уже в другую игру, по моим правилам, — ловко раздавая карты, охотно объяснил Лайонел Скотт. — А если проиграю я, то отдаю вам Катарину.

Лорд Бедфорд хотел послать его ко всем чертям и сразу, здесь же, за этим столом, проткнуть насквозь, его рука уже потянулась к эфесу длинной шпаги, но ему вдруг стало любопытно — не иначе перед ним прожженный мошенник, который шулерскими приемами облапошивает за карточным столом состоятельных игроков. Таких и без него немало промышляет в любом портовом притоне, и что он хочет предложить, предстояло еще выяснить. В любом случае главное — это освободить дочь! А пролить кровь этого негодяя еще успеется.

— Что ж, будем играть! — воскликнул лорд Бедфорд.

Слуге приказали подать кувшин вина, глиняные кружки, зажечь поярче лампу и начали игру. Переменчивое счастье то ускользало от корсара, то возвращалось вновь. Но в конце концов, когда за высокими окнами уже забрезжил рассвет, лорд Бедфорд оказался в выигрыше.

— Что ж, не повезло! Ваша взяла, банкуйте! — прошипел сквозь зубы Лайонел Скотт, с ненавистью глядя на лорда Бедфорда. — Давайте перо, бумагу, сударь, я напишу письмо на корабль и покончим на этом.

— Трактирщик, подай бумагу и перья, если таковые имеются в этом доме, — крикнул лорд Бедфорд.

— Он явно, что-то замыслил, какую-то гадость — вон какие хитрющие у него глаза! — шепнул ему на ухо Джон. — Он отлично играл, и ему совсем не хотелось проигрывать, да и не похож он на человека, который проигрывает! Что же такое он придумал? Не доверяйте ему, сэр!

— Я надеюсь, что он не обманет, ведь вся команда у нас в плену! Но кто отправится на корабль за пленницей? — продолжал лорд Бедфорд.

— Я, если позволите, милорд, — прозвучал голос его слуги Стефана. — А с собой возьму Израэля Пирса, если что сверну ему шею и сброшу его за борт.

— Хорошо, Стефан! На том и порешим! Тогда не мешкая и отправимся на корабль за пленницей. Развяжите Скотта, пусть не теряя времени пишет письмо на корабль, — подытожил лорд Бедфорд.

Пираты испуганно попятились когда рыжий незнакомец снял свой отвратительный огненный парик. Они узнали в нем старого слугу Катарины.

— Черт побери! Вот это да! Неожиданная встреча! А мы думали ты в Англии! — заорали обрадованные пираты, узнав в нем старого товарища, хоть и находился он на другой, враждебной им стороне.

— Да я и поехал в Англию. А у вас-то, что происходило на судне в мое отсутствие. Давно Скотт у вас капитаном?

— Когда мы стояли в заливе Уали, где Ретт утонул во время страшного шторма, там и выбрали Скотта капитаном. А Ретту бросили «Черную метку» в море, в том месте, где он утонул.

— Я слышал про это. А долго ли стояли там? — спросил Стефан.

— Да, сэр. Целых четыре месяца. Видите ли, нам надо было поехать туда, по нашим делам. А ты почему не поехал, Стефан? — удивленно спросил Слим Крейг.

— Я хотел ехать с вами, но мне запретил капитан. Он отправил меня с поручением в Англию, вместе с Джоном Мартином. Я бы, конечно, не стал отказываться от такого удовольствия, как поездка на остров за сокровищами.

— Откуда тебе известно про сокровища, мерзавец ты эдакий? — воскликнул Израэль Пирс.

— Представить себе не могу такое! Остров сокровищ! Наверно, интересное было приключение, — продолжал с ехидцей Стефан.

— Приключение! Знал бы ты что это за приключение! Все до единого, кто сходил на берег, погибли на этом проклятом острове! Капитан и корабельный плотник Джим Улби, а с ними и Пит Робинсон. Все утонули на наших глазах, — пустил слезу Бенн Селдон.

— Мы столько пережил за эти четыре месяца! Какой это был кошмар! Вам, наверное, покажется странным, что такие закаленные моряки, как мы, могли бы так содрогаться от ужаса? — пожаловался Слим Крейг, вытирая глаза грязным засаленным, невесть откуда появившимся носовым платком. — Бедные, бедные наши товарищи. Особенно капитана жалко!

— Хватит кривляться! — грубо оборвал его Израэль Пирс. — Продолжай, Стефан, что тебе известно про сокровища?

— Да, капитана жалко. Наверно, и в сознание не приходил, бедняга, когда гик со страшной силой ударил капитана и он очутился за бортом, как шлюпка капитана разбилась в щепки о рифы и как все погибли в пещере, — сказал Стефан. — Да я что-то слыхал про это… про взрыв в пещере, про то, как их взорвал сам капитан, — продолжал Стефан Уизли.

— Не может быть, капитан не мог пойти на такое бесчестное предательство.

— Мог, мог! Моряк, который мне все это рассказал, сам все это видел своими собственными глазами. Он был там, на этом самом острове.

— Не может быть, кто же это?

— Эту историю поведал нам один моряк, который видел все собственными глазами, — неожиданно вмешался в разговор лорд Бедфорд. — И говорил, что дело было именно так, как ты описываешь, Стефан, вот как он это мне рассказывал: «Когда они уплывали с острова, порыв ветра так сильно ударил в парус, что одна из шкот, крепящая гик, не выдержала и лопнула. Гик со страшной силой ударил капитана, державшего румпель. Удар был так силен, что капитан очутился за бортом.

Оставшись без рулевого, сдерживавшегося накал бушующих волн и ветров, бот оказался во власти пенистых валов, которые зажали его с обеих сторон. Бот бросало, как щепку, с одной водяной горы на другую, обильно обдавая пеной. Окончательно потеряв управление, бот накренился на правый борт и зачерпнул воду. Парус оказался в воде. Очередная страшная волна подхватила беспомощный бот, подняла высоко над бушующим океаном и на острые рифы, расколов утлое суденышко надвое, как ореховую скорлупку.

Когда ураган утих и угомонилась бушующая стихия, с корабля спустили шлюпку, которая долгое время кружила вокруг места трагедии, разыскивая товарищей, но никого не найдя, ушла на корабль».

— Подожди, а откуда ты про все это знаешь, Стефан? — удивился Израэль Пирс. — И вы, милорд? Вас же там тогда не было?

— Да говорят же тебе, знакомый моряк рассказал! Перед тем, как сам пошел ко дну! — сострил Слим Крейг.

— Какие еще такие моряки! — возмутился Израэль Пирс. — Что за бред! Это ложь, кроме нас, там никого не было!

— Но дело-то так было, Израэль? Или я все это выдумал?

— Именно! Именно так! Все тютелька в тютельку! Я сам в подзорную трубу смотрел. А что за моряк, кто он, как его имя?

— А это вы узнаете, когда привезете мою дочь, он здесь, с нами! — оборвал разговор лорд Бедфорд. — Скотт, готово письмо?

— Да, вот оно! Держи, Пирс, отдай его Рею Моррису, и пусть он все выполнит, как написано!

— Слушаю, капитан Скотт. — Пирс угодливо поклонился, изобразив на лице отвратительную глумливую гримасу.

Увидев это, Слим Крейг и Бенн Селдон начали громко хохотать противными голосами.

Пиратов заперли, связав Скотту руки, и поставили у кладовой часового.

— Нет ли какого-нибудь подвоха в этом послании? От Скотта этого можно ожидать, — спросил Стефан Уизли. — Что в письме, Пирс?

— Я его не читал, на, сам посмотри, — сказал Пирс, протягивая письмо.

Лорд Бедфорд взял письмо из рук Пирса, тщательно прочитал его:

— Я не вижу никакого подвоха.

Стефан надел рыжий парик, сунул за пояс два пистолета, нацепил саблю, и они полезли в пиратский бот. Пирс был полностью безоружен. С ними поехало еще трое вооруженных лесорубов. Остальные навалились на корму бота и столкнули его на воду. Подхватив легкий бакштаг, бот двинулся по направлению к «Кортеге».

Надо, однако, заметить, что к тому моменту Катарина заняла в обществе пиратов весьма высокое, даже, можно сказать, уважаемое положение. У нее была большая каюта, пусть не капитанская, но просторная и светлая, ее хорошо кормили, и даже приставили к ней слугу, захваченного в плен негра, который совершенно не говорил по-английски, но, казалось, понимал, что от него требовали.

А добилась она этого благодаря своей скандальной репутации, которую приобрела в результате странного случая, происшедшего полгода назад на острове Уали, накануне прибытия на Ямайку.

Почти весь экипаж во главе со Скоттом рыскал по острову в поисках затерянного на нем тайника Ретта. На корабле оставалось восемь человек, которые, невзирая на проливной дождь, днями напролет, пользуясь отсутствием начальства, предавались неумеренному пьянству, запрещенному на корабле еще самим Реттом, это правило поддерживал и нынешний капитан. Видимо, только по этой причине и могла произойти подобная история.

Когда последние капли дождя еще барабанили по крыше камбуза, а огненные всполохи зарниц уже пересекли залив и уходили в глубь острова глухими раскатами грома, Катарина вышла на палубу. Ей нравилось прогуливаться в темноте перед сном. Особенно после дождя. Ночная мгла окутала океан, и темнота показалась ей настолько густой, что очертания предметов, неясными силуэтами проступающие сквозь ночной сумрак, видны были с большим трудом. Огненные вспышки, на миг освещавшие судно, вовсе не освещали, а скорее мешали глазам, ослепляя их, привыкнуть к темноте.

В промежутках между вспышками Катарина заметила неясный темный силуэт, приближающийся к ней. Ах да, это Пит, один из канониров, похожий на гориллу, довольно неприятный тип, да вдобавок не очень трезвый! Подойдя к девушке, он внезапно набросился на нее, пытаясь обхватить своими огромными, как у павиана, волосатыми лапами, несмотря на то, что Катарина изо всей мочи лупила его кулаками в грудь Он же, напротив, обняв за талию, прижимал ее к себе.

— Ретта нет, милашка, и никто не помешает мне обнять тебя. А если будешь умницей, то и расцеловать.

— Фу, как противно! — отталкивала его испуганная девушка.

Катарина стала отбиваться от него руками и ногами, но пират, обладавший невероятной силой, крепко удерживал ее в своих объятиях.

Крепко поцеловав ее в самые губы, он наконец отпустил свои сильные руки.

— Негодяй, мерзавец, животное, — гневно зашипела на него девушка, удаляясь в свою каюту.

Но тут произошло невероятное событие, впоследствии поразившее всех и вызвавшее самые разные и самые нелепые толкования.

Катарина увидела, как вдоль борта промелькнула чья-то тень, и обернулась. Тень, слегка прихрамывая на правую ногу, поравнявшись с пиратом, остановилась подле него, застыв в угрожающей позе. Канонир от страха, мутным взглядом смотря на тень, начал что-то бормотать себе под нос, молитву ли, а может, с его уст сорвалось бранное слово, не разобрать, но только в следующее мгновение судно качнуло на волне, моряк поскользнулся и, перелетев через фальшборт, плюхнулся в воду. Катарина, у которой все это происходило на глазах, явственно видела, как именно загадочная тень слегка толкнула его плечом и швырнула за борт. Шкипер Гарри Уилсон, который тоже это видел, даже вскрикнул от изумления. Утопленник, у которого от страха из головы сразу же вылетел хмель и пьяная спесь, не дожидаясь пока акулы отожрут ему наиболее уязвимые места, стал громко орать и звать на помощь. Испуганный и мокрый бедняга пытался вскарабкаться по мокрому от дождя, а посему склизкому якорному канату и от ужаса вопил, что было мочи.

Все кинулись на бак вытаскивать его. После того как ему кинули веревку и втащили на борт, он рассказал невероятную, но тем не менее устрашившую всех историю, как это произошло, но ему не поверили.

— Да ты пьян, как мадагаскарская свинья, сам и свалился за борт, — пробежал по палубе недобрый, язвительный, но, однако, настороженный смешок.

— Ей-богу, дело было именно так, как я рассказываю, — клялся испуганный пират. — Что это Катарина меня, что ли, толкнула? Она была на другом конце корабля.

Все повернулись к удивленной девушке, которая подошла к столпившимся вокруг мокрого моряка пиратам.

— То-то, будешь впредь знать, собака, как руки распускать. Это тебя Ретт наказал! И мне сдается, что поделом! — отвернулась она и пошла прочь.

Эту историю еще долго обсуждали на корабле. Но Катарину с той поры стали сторониться, даже немножко побаиваться. После этого случая пираты шарахались от нее, как от прокаженной, думая, что призрак капитана ходит за ней по пятам, а уж кого-кого, а Ретта они побаивались даже мертвого!

Катарину это забавляло, изредка демонстративно она поднималась на бак, где моряки любили собираться выкурить трубочку-другую и послушать морские байки. Стоило ей подойти, как компания, сидевшая на баке, перемещалась на квартердек или на шкафут, подальше от девушки, а то и вовсе исчезала в кубрике, куда она никогда не заходила: там было слишком людно и дурно пахло.

Рей Моррис просунул тонкий любопытный нос в дужку очков, отчего стал походить на панду, из-за торчащих кверху ушей. Тщательно, не без интереса изучил, поданное ему Пирсом письмо.

— Хорошо, мы отправляемся на берег, но поедем на другой шлюпке, что-то вас там, друзья мои, слишком много!

Пираты спустили с судна на воду еще одну шлюпку, посадили туда Катарину и приставили к ней конвой из двух вооруженных до зубов пиратов, Рей Моррис спустился на корму. Через четверть часа обе шлюпки уже стояли на берегу, уткнувшись носом в песок.

Их встретила вся команда «Кортеги» во главе с новым капитаном Скоттом, обезоруженная и связанная по рукам и ногам. И охрана — компания внушительных здоровяков, вооруженных пистолетами и саблями.

— Вот ваша пленница, целехонька и живехонька! Пока! А что вы можете предложить за нее, каков будет выкуп? — произнес скрипучим голосом Рей Моррис. — И пусть он будет хорошим, чтобы я не перерезал ей глотку!

— Во-первых, это твои товарищи, во-вторых, это бесценный перстень, за которым ездил Стефан, а… — не договорил лорд Бедфорд.

— На черта мне эти презренные негодяи, им место на виселице! Мне все равно, отпустишь ты их, отправишь на каторгу в Порто-Белло или вздернешь на рее, — заорал Рей Моррис.

Острый кинжал блеснул около горла девушки. Все попятились. Обстановка накалялась! В воздухе повисла мертвая тишина, только волны гневно шумели, накатываясь на прибрежные скалы.

— Осторожно, Рей Моррис! Не торопись сделать глупость! — Молодой человек, одетый в серый сюртук, протиснулся сквозь толпу. Густая черная борода, скрывавшая молодое загорелое, обветренное морскими ветрами лицо. Смелые глаза горели решимостью. Морской кортик и пистолет торчали за поясом.

— Силы небесные! Этого не может быть! — застонала Катарина, медленно подняв на него глаза, затем охнула и лишилась чувств. В ее взгляде Джон уловил огонь любви и поток нежности, буря чувств, что отразилась в ее взоре, заставила сердце Джона болезненно сжаться. Он еле удержался, чтобы не кинуться к ней, сжать в объятиях и расцеловать свою любимую.

Рей Моррис от удивления выронил кинжал, который тут же подхватил Израэль Пирс:

— И все же о выкупе?

Израэль Пирс, присев на одно колено, держал острый кинжал, направленный на грудь девушки, которую он обнимал за талию.

— А мы думали, Джон, что ты остался с ними там, на острове, и никак не могли понять, что это за моряк такой, который все знает про этот остров. А это, оказывается, ты. Неожиданная, надо признать, встреча!

Рей Моррис вытащил из-за пояса два пистолета, один направил на пленницу, лежащую на песке, другой на Джона.

— Ну, что? Я вижу, что ты, Джон, в полном порядке, на тебе шикарное платье и выглядишь ты, как заправский модник! Сдается мне, что ты нашел клад капитана? Там, на острове! Все, кто отправился на этот проклятый остров, погибли, а ты, как я вижу, остался жив и вдобавок вернулся оттуда богачом! Какой напрашивается вывод? Малыш! Что же ты можешь предложить нам в качестве выкупа за свою невесту? А?

— Этих связанных пьяниц, попавшихся по своей глупости в Вашу западню, — язвительно заметил Пирс. — Ты нам можешь даже не предлагать.

— Вот это! — Джон извлек из правого кармана камзола небольшой предмет, завернутый в кусок грязной парусины и развернул его. — Я, думаю, это вас устроит!

Это был старинный морской дневник в изящном переплете с обложкой, обтянутой зеленым сафьяном и двумя медными застежками, в который была вложена сложенная вчетверо карта, нарисованная на толстом куске старого пергамента, в углу которого была надпись «Капитан Стивен Ретт» и нарисованы две крысы в треуголках.

Стоящие вокруг пираты онемели.

— Это дневник капитана! Откуда он у тебя? — пытаясь осмыслить происходящее, переговаривались они.

— Мы согласны! — произнес твердым и уверенным голосом Лайонел Скотт. — Рей, уберите свои ножи и отойдите от девушки! Заберите дневник и отдайте пленницу!

— Но что это за бумажки и на что они нам? — завизжал Израэль Пирс.

— Это дневник Ретта! — раздраженно крикнул Лайонел Скотт. — И не смей спорить со мной! Я пока еще капитан! Отойдите от пленницы!

Вооруженные пираты попятились. Дневник капитана Ретта перекочевал в руки Рея Морриса. Джон поднял Катарину и, держа ее на руках, отошел назад.

Освобожденные пираты, погрузившись в шлюпки, устремились на свой корабль, чтобы не мешкая собираться в плавание на остров Уали, за сокровищами капитана Ретта.

На Катарину плеснули воды, и она пришла в себя.

— Отец! Джон! Стефан! Как я рада! — разрыдалась девушка.

Джон обнял спасенную за плечи, чтобы успокоить ее, однако стоило ему к ней прикоснуться, как она снова ударилась в слезы. Удивленный и растерянный, он не в силах более противиться порывам своих чувств, нахлынувших внезапно, что было силы сжал ее в своих объятиях.

Они долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, прежде чем Катарина осмелилась спросить:

— А как ты спасся, Джон?

— Расскажу позже, когда побыстрее уйдем отсюда. Пойдемте скорее в таверну! — предложил Джон тревожным голосом. Противоречивые чувства его беспокоили, как-то легко все закончилось, или еще нет? — Мы в большой опасности, вдруг они передумают и вернутся с подкреплением.

И они все стали подниматься по склону, чтобы отпраздновать радостное событие.

— Слава богу, все закончилось! — ликовал лорд Бедфорд.

— Какая чудная погода, какое море, пираты уплыли, мы в полной безопасности, — воскликнула Катарина. — Мы могли бы искупаться.

— Друзья мои, побыстрее поднимемся наверх, в таверну, там будем чувствовать себя в безопасности! — настоятельным тоном потребовал Джон. — Они могут вернуться. — Нам надо сегодня же перебраться в другую гостиницу, подальше от берега! — Что-то тревожило его душу, что-то не давало ему покоя, но он не мог понять, что именно. Навязчивое ощущение надвигающейся опасности не покидало его. Он чувствовал себя не в своей тарелке.

Небо за горизонтом, затянутым голубой дымкой, было безоблачно, Карибское море — тихое и умиротворенное. Солнце уже клонилось к зениту, и Порт-Рояль тонул в потоках вязкого зноя.

С берега залива Кагуэй прибежал запыхавшийся от длинной дороги сын трактирщика.

— Я слышал, о чем говорили пираты, когда отъезжали. — Мальчишка запыхавшись сбивчиво рассказывал, что слышал на берегу. — Пираты ночью собираются вернуться, вооруженные и с подкреплением, чтобы взять штурмом «Синий якорь».

— Этого нам только не хватало. Они разнесут трактир в щепки!

— Милорд, вам надо срочно съехать отсюда.

— Да, на сей раз ты абсолютно прав! Нельзя терять не минуты.