ГЛАВА 16

— Валера, я тебя умоляю, не нужно его вытаскивать оттуда. Я совершенно к этому не готов... морально. Я просто этого не переживу... физически. Я сейчас же скончаюсь от инфаркта, — взмолился Бобриков, хватаясь за сердце. — Пусть сей несчастный пока спокойно лежит под кроватью, а мне срочно нужен валидол.

— Иван Иваныч, мне тоже не очень-то приятно на него любоваться, но ведь нужно же посмотреть, что и как. В конце концов, это в нашиx интересах, — возразил Валера. — Вдруг нам удастся найти какие-нибудь улики и подсказки против убийцы?

— Я не собираюсь ничего искать, это не мое дело! — взвился Бобриков. — Еще не хватало искать какие-то улики против убийцы. Мы найдем, а он потом... Ничего не хочу об этом слышать.

— Так нельзя, Иван Иваныч, вот что я вам скажу, — раздраженно заметил Валерий. — Вы, конечно, начальник и вам решать, что и как делать, но так нельзя, — повторил он. — Хочу, не хочу — как маленький ребенок, ей-богу.

— Господи, и за что мне свалилось на голову это наказание? — жалобно всхлипнул директор. — Почему именно в моем пансионате случилось это безобразие? Что нам делать, Валерий?

— Откуда же мне знать? — развел руками тот. — Могу лишь повторить то, что уже сказал — вы директор, вот и думайте, что делать и что предпринимать.

— А что я могу предложить? Я понятия не имею, что можно сделать в такой ситуации. В моей практике впервые такой страшный инцидент. Я ни разу в жизни не имел дело с застреленными трупами.

— Я тоже не имел, к счастью, — проворчал Валерий. — Но сидеть сложа руки и ждать, что все разрулится само собой, это, по меньшей мере, глупо.

— Я прекрасно все понимаю, но в голове совершенно пусто... да еще и болит она у меня немилосердно, — сморщился Бобриков.

— Ну еще бы, — усмехнулся администратор. — Хороши вы сегодня были, мама не горюй.

— Сам удивляюсь, как меня угораздило, — тяжело вздохнул Иван Иванович. — Впрочем, все совсем наоборот — ничего удивительного нет после таких-то известий. Что ты там говорил про мешок?

— Какой мешок? — не понял Валерий.

— А такой, что я, кажется, придумал, что мы сделаем, — подпрыгнул Бобриков и заметался по номеру, возбужденно потирая руки. — Точно, так и нужно поступить.

— И как же? — осторожно поинтересовался Валерий.

— Мы должны положить труп в мешок, незаметно вывезти его из пансионата на машине и оставить где-нибудь в лесу, — радостно сообщил Бобриков. — Убей бог мою душу, если это не замечательная идея.

— Да уж, идейка, можно просто ус... гм... идейка, что надо, я хотел сказать, — ошарашенно глядя на начальника, попытался выкрутиться Валерий. — Короче, нарочно не придумаешь.

— Я знал, что тебе понравится, — еще больше обрадовался тот. — Снега в этом году навалило по самое некуда, и этот факт нам очень даже на руку. Пока сугробы в лесу растают, времени много пройдет, так что я придумал все правильно. Ты чего на меня такими дикими глазами смотришь? Что-то не так?

— А вы считаете, что так? — все еще не веря своим ушам, спросил Валерий. — Как вы себе эту картину представляете? Как это — взять и оставить в лесу?

— А вот так! Оставить, и все! — воинственно уперев руки в боки, воскликнул Бобриков. — Как говорится: «С глаз долой, из сердца вон». «Моя хата с краю, ничего не знаю». «Своя рубашка ближе к телу»! — нервно выкрикивал он. — И не нужно на меня смотреть такими глазами, Валера. Ничего сверхъестественного я не предложил, и любой руководитель на моем месте поступил бы точно так же.

— Не уверен, — нахмурился тот. — Вы так хотите поступить, потому что боитесь потерять свое место.

— Да, да, и еще сто раз да, — с вызовом ответил Бобриков. — Я боюсь за свое кресло, я боюсь за свою шкуру, за свою задницу, наконец. И не вижу в этом ничего постыдного, мне без малого шестьдесят, и я не хочу на старости лет... Ты только представь, что будет с нашим пансионатом, если узнают, что здесь произошло убийство. Мы с тобой уже говорили на эту тему, и повторяться не стоит. Единственно правильный выход для нас — это как можно быстрее избавиться от трупа.

— У меня даже слов нет, что вам ответить на это, — растерянно пробормотал молодой человек.

— А ты и не отвечай, — отмахнулся Бобриков. — Словами делу не поможешь, надо действовать, а не разговоры разговаривать.

— Но как же мы сможем это сделать незаметно?

— Об этом стоит хорошенько подумать, — нахмурился Бобриков. — В первую очередь, необходимо срочно найти большой мешок.

— Желательно черный, полиэтиленовый и на молнии, как в кино, — недовольно проворчал Валерий. — Где мы будем мешок искать среди ночи? Не в мусорный же запихивать человека!

— Об этом я как-то не подумал, — буркнул Бобриков, сосредоточенно о чем-то размышляя. — Кстати, он уже не человек, а всего лишь тело. Ты не заметил, какого он роста? Крупный или нет?

-Кто?

— Ну не я же! Покойный, конечно!

— Средний... вроде.

— Как ты думаешь, а в чемодан его упаковать не получится?

— Нет, Иван Иванович, вы как хотите, а я в такие игры не играю, — испуганно замахал руками Валерий. — Расчленять я его не буду, хоть самого меня убивайте.

— Ты с ума сошел? — удивленно вскинул брови директор. — Я что, предложил тебе расчленить этого беднягу? Господи, да как тебе могло такое в голову прийти, Валерий? Я имел в виду совсем другое. Если он маленького роста, тогда нам будет намного проще найти для него упаковку.

— Неважно, как и что пришло в голову, но... короче, тайно вывозить куда-то труп я не собираюсь. Мне даже думать об этом не хочется, не то что делать, — решительно заявил Валерий.

— Почему? — задал глупый вопрос Бобриков и растерянно захлопал глазами.

— И вы еще спрашиваете? — от души изумился молодой человек. — Иван Иваныч, вы, случайно, не спите? Может, вам холодный душ опять принять? Вы вообще представляете, на что идете, да еще и меня за собой тащите? Что с нами будет, если нас кто-нибудь застукает за этим занятием? Нас же сразу арестуют, а потом осудят за убийство, которого мы не совершали. Вам, может быть, и все равно, вы практически уже пенсионер, успели пожить на этом свете нормально, а мне всего двадцать семь лет, у меня вся жизнь впереди. Я не хочу губить ее на корню.

— Валера, ты не прав, ты совершенно не прав, — начал бурно возражать Бобриков, и вдруг в его глазах промелькнула искра. — Я же не предлагаю это делать задаром, я тебе заплачу, только не бросай меня с этой проблемой одного, — выпалил он.

— Заплатите? Ну вы даете, Иван Иванович, — недоверчиво усмехнулся Валерий и, не сумев пересилить любопытство, осторожно поинтересовался: — И сколько же вы готовы заплатить?

— Две тысячи долларов, — озвучил сумму тот. — У меня отложено на черный день. Ну хорошо, пусть будет три, — повысил он ставку, когда увидел насмешливый взгляд Валерия. — Ты хочешь четыре? Пять? Ну что ты молчишь? Назови тогда свою цифру. Что мы здесь в шарады играем, когда время играет против нас?

— Десять тысяч, и не долларов, а евро, и тогда я ваш целиком и полностью, — решительно произнес Валерий. — Сами понимаете, что дело серьезное, и мне не хотелось бы продешевить, — откровенно признался он. — Рисковать так с музыкой.

— Я согласен, — не торгуясь, сказал Бобриков. — Но сделать все нужно немедленно и быстро, пока темно.

— Понятно, что немедленно и быстро, только как это провернуть незаметно? — нахмурился Валерий. — Если я сейчас вынесу тело из номера, кто-то может увидеть. А если ждать, пока все разойдутся из ресторана и уснут, время можем упустить.

— А знаешь что? Мне кажется, проще всего будет выбросить его из окна.

— Как это «выбросить»? — ошарашенно округлил глаза Валерий.

— Очень просто! С этой стороны никто не ходит, вероятность того, что кто-то увидит, ничтожно мала. Я сейчас пойду вниз, подгоню свою машину поближе к зданию, а ты тем временем выбросишь труп из окна. Потом быстренько спустишься вниз, мы погрузим его в машину, и ты отвезешь тело подальше отсюда. Где-нибудь в лесу закопаешь его в сугробе, и тогда до весны можно спать спокойно. Вот видишь, все очень просто, прям как три копейки, — радостно заулыбался Бобриков.

— Я в шоке, — выдохнул Валерий. — Действительно, все так просто, что даже сказать нечего — выкинул, загрузил, потом выгрузил, закопал, с ума сойти! — закатил он глаза. — Иван Иваныч, вы хоть понимаете, что толкаете меня на настоящее преступление?

— Ну, во-первых, кто платит, тот и заказывает музыку, — нагло напомнил Бобриков. — Во-вторых, никакого преступления нет, мы его не убивали! А то, что мы решили избавиться от трупа, на это имеем полное право... я так думаю. В конце концов, у нас есть веское оправдание. В пансионате гостит высокопоставленное лицо, и мы не хотим пугать наших клиентов, да еще и в праздник. И вообще, Валера, хватит мне давить на совесть, мы вроде с тобой обо всем договорились.

Тебе всего-то и нужно — просто сесть за руль и вывезти с нашей территории этот кошмар.

— Легко говорить, да трудно сделать, — нахмурился тот, прикидывая все за и против.

— А кому легко? Ты думаешь, что мне очень просто вот так взять и отдать тебе десять тысяч евро? — прищурился Бобриков. — Не хочешь — не надо, я кого-нибудь другого найму. За такие деньги любой согласится даже убить, а не то что вывезти уже готовенького. Поди плохо — один час поработал, а потом на Канары с какой-нибудь длинноногой блондиночкой.

— Не нужно мне давить на любимую мозоль, Иван Иваныч, — вздохнул администратор. — Ведь знаете, что Канары — это моя давняя мечта.

— Так в чем же дело, Валера? — всплеснул тот руками. — Я предлагаю тебе работу, оплачиваю ее по достоинству, и после праздников лети на свои Канары белым лебедем.

— Ага, или в каталажку, только уже не белым лебедем, а серым облезлым гусем, — проворчал тот.

— Я не настаиваю, как хочешь, — отмахнулся Бобриков, краем глаза наблюдая за ним. — Оставим все как есть, а я подумаю, к кому еще могу обратиться.

Естественно, он блефовал и никого другого не собирался нанимать, потому что до смерти боялся лишней огласки. Но на кону стояла репутация пансионата, который был для него всем, практически родным домом, поэтому он шел сейчас, как говорится, ва-банк.

— Иван Иваныч, а вам разве самому неинтересно узнать, кто и за что убил нашего клиента? — спросил Валерий.

— Нет, мне это совсем неинтересно, — открестился тот. — Мне сейчас намного интереснее побыстрее избавиться от трупа, а остальное... в общем, ты меня понимаешь. Ну так что же ты решил? — поторопился спросить он.

— Я думаю, — нахмурился Валерий. — Не нравится мне все это! Ой как не нравится!

— Ты думаешь, мне нравится? — взвился Бобриков. — Ты можешь предложить более разумный вариант? Давай, предлагай, а я послушаю.

— Кроме, как сообщить в полицию, у меня других вариантов нет, — развел Валерий руками.

— Полиция отпадает, этот вопрос мы уже обсудили, — возразил Бобриков и, сев на кровать, обхватил голову руками. — Господи, и за что мне такое наказание? — всхлипнул он в который раз. — Ну в чем я провинился? За что мне все это?

— Иван Иваныч, перестаньте, я же пока не отказался окончательно, — начал успокаивать начальника Валерий. — Сами понимаете, дело слишком серьезное.

— Ты уже согласился, назвал свою цену, и я не стал с тобой торговаться, — снова всхлипнул Бобриков. — А теперь на попятную? Мне остается только одно — пулю в лоб и на покой.

— Пулю в лоб? — нахмурился Валерий. — Иван Иваныч, а ведь это идея.

— В каком смысле? — опешил тот. — Ты предлагаешь мне застрелиться?

— Да нет, что вы? Я совсем не это хотел сказать, — засмеялся парень. — Я имею в виду, что вдруг этот наш постоялец сам застрелился, а мы себе голову ломаем, кто его да за что?

— Сам застрелился, потом лег на кровать и спокойно накрылся одеялом? Думай, что говоришь.

— Да, этого факта я как-то не учел, — нехотя согласился Валерий. — Просто очень хочется найти какой-нибудь выход, вот разные мысли и лезут в голову.

— Выход у нас только один, и я уже сказал тебе, какой именно, — упрямо повторил Бобриков. — И если ты, Валера, не поможешь, то мне останется только одно — в самом деле покончить жизнь самоубийством.

— Ладно, так и быть, я согласен, — решительно произнес парень. — Идите вниз и подгоняйте машину. Ключи от черного хода на ресепшене возьмете, а я пока придумаю, во что тело упаковать.

— Это ты хорошо сообразил, упаковать, — одобрил Бобриков, заметно повеселев. — Раз мешка у нас нет, я думаю, что вот это одеяло вполне подойдет, — подсказал он, стаскивая его с кровати. — Только потом обязательно привези его обратно, оно на балансе числится.

— Нашли о чем беспокоиться, — усмехнулся Валерий, с жалостью глядя на начальника. — Я его совсем по другой причине должен привезти. Рано или поздно тело все равно обнаружат, и если оно будет завернуто в это одеяло, то сразу поймут, что наш пансионат причастен к этому убийству.

— Да, ты прав, а я и не сообразил, — испуганно закивал Бобриков. — Правду говорят, что одна голова — хорошо, а две — лучше.

— Это так! Идите, Иван Иваныч, за машиной.

Тот не стал больше задавать никаких вопросов, боясь, что Валерий снова может передумать,и торопливо направился к двери. Валерий проводил его взглядом, и как только дверь за начальником закрылась, тут же направился к кровати. Он встал на колени и, зажмурив глаза, начал шарить рукой под ней, чтобы схватить тело за что-нибудь и вытащить его наружу.

— Блин, вот черт меня дернул влипнуть в эту историю, — ворчал молодой человек. — И все от чрезмерного любопытства. Не стал бы спрашивать у девчонок, что случилось, сидел бы сейчас спокойно у себя на ресепшене, в потолок плевал. Верно говорят: меньше знаешь — крепче спишь. Так, и что тут у нас?

Валерий начал осторожно проверять карманы покойного.

— Ничего себе заявочки! — ахнул он, когда вытащил несколько пакетиков с белым порошком. — Это же наверняка наркотики.

Он снова заглянул под кровать и увидел там рюкзак. Вытащив его наружу, он расстегнул молнию, посмотрел внутрь, да так и остался с открытым ртом.

— Блин горелый, только этого нам не хватало! — отмерев, прошептал Валера. — Наверняка здесь наркомафия орудует, и если они узнают, что мы... Нет, я пас! — открестился Валерий и решительно стал запихивать труп обратно под кровать вместе с рюкзаком. Он услышал какой-то скрежет по полу и, приподняв тело, увидел за поясом брюк пистолет. — Ну вот, так я и думал, это мафия! — взвыл Валерий, моментально покрывшись холодным потом. Он начал затравленно оглядываться по сторонам. — А вдруг за номером следят? Да, конечно же, следят, ведь здесь остался целый рюкзак наркотиков. Килограммов десять, а то и все пятнадцать, в нем точно будет, а это же... на миллионы, — прошептал Валерий. — Да за такие бабки нас всех порешат, как слепых котят. Или вообще весь пансионат взорвут к едрене фене. Сначала заберут наркоту, потом всех перестреляют, чтобы не оставлять свидетелей, а затем взорвут, и концы в воду. Одного уже убили, теперь дело осталось за малым... Доигрались, блин! Простите меня, Иван Иваныч, но я в такие игры не играю! «Русская рулетка» — это не для меня!

Валерий быстро вскочил на ноги и направился к двери, забыв, что держит в руках пистолет, но потом резко остановился.

— Черт возьми, а ведь какая-то ерунда получается. Парня убили, а почему, интересно, тогда рюкзак не забрали? — сообразил вдруг он. — Если его убили за наркотики, то должны были... Странно! Очень странно! И пистолет у него за поясом остался, он, бедняга, видно, даже и вытащить его не успел. Что-то здесь не так! — задумчиво пробормотал администратор и, посмотрев на свою руку, вздрогнул.

— Валера, все в порядке, можно начинать операцию, — выдохнул Бобриков, врываясь в номер. — Машину я подогнал, — упавшим голосом добавил он, увидев бледное лицо администратора, который таращился на пистолет в своей руке.

— Валера, что с тобой? — забеспокоился эн. — Откуда у тебя оружие?

— За поясом у покойника нашел, но это ерунда по сравнению со всем остальным.

— Что-то случилось?

— Случилось, Иван Иваныч, — кивнул парень. — Еще как случилось!

— Что на этот раз? — охнул Бобриков, обессиленно падая на стул и хватаясь за сердце. — Говори, не тяни!

— Это убийство связано с наркотиками, причем весьма внушительной партией.

— С чего ты взял?

— Когда вы ушли за машиной, я решил проверить карманы покойника и нашел там вот это, — показал Валерий на три маленьких пакетика, которые бросил на журнальный столик. — А потом, когда заглянул под кровать, увидел рюкзак. Открыл его, а там наркотики.

— Не может быть! — ахнул Бобриков, мгновенно посинев.

— Еше как может!

— А ты ничего не путаешь?

— Ничего я не путаю! Хотите убедиться сами, тогда подойдите сюда, я вам покажу содержимое рюкзака.

— Нет! — замахал руками Иван Иванович, вскакивая со стула и делая несколько шагов к двери. — Этого только не хватало. Я не хочу ничего видеть и ничего не хочу знать, тем более о наркотиках. Боже мой, какой ужас! Вот влипли, так влипли, — заметался он по номеру.

— Это вы влипли, а меня прошу не приплетать, — моментально открестился Валерий. — Я человек маленький — всего лишь ваш подчиненный.

— Перед законом все равны, будь ты хоть маленький, хоть большой — без разницы. Неужели все это происходит на самом деле? — простонал Иван Иванович. — Послушай, Валера, а может, мы спим?

— Нет, к сожалению, — вздохнул тот.

— Что же нам теперь делать?

— А что тут можно сделать? Я очень подозреваю, что пора сухари сушить, — горько усмехнулся администратор. — Я вам говорил, что нужно полицию вызывать, а вы...

— Что я? Что я? — взвился Бобриков. — Ты поставь себя на мое место, вот тогда я на тебя и посмотрю.

— Нет уж, я лучше на своем месте останусь, нас и здесь неплохо кормят, — проворчал Валерий. — Но, по моему разумению — лучше поздно, чем никогда. Давайте хоть сейчас в полицию позвоним и сообщим о случившемся.

— Нет, это невыносимо! Да ты соображаешь, что говоришь? Убийство, да еще и наркотики, это же... Это конец, — взвыл Бобриков. — «Родник» на грани закрытия, я стопроцентный кандидат в пенсионеры, вернее, в уголовники, а скорей всего в покойники. У меня слабое сердце, — жалобно всхлипнул он. — Да что там слабое, оно, можно сказать, совершенно больное. Ты только послушай, как оно колотится. Если я переживу сегодняшнюю ночь, это будет настоящим чудом, а вот если попаду в тюрьму, то никакое чудо меня уже не спасет, долго я там не протяну.