Глава 16
Не квартира, а проходной двор какой-то!!!
Вновь вошедший был гораздо старше как меня, так и остальных мужчин. Леше и Диме на первый взгляд слегка за тридцать, Костя мой ровесник, а Максу дай бог двадцать пять стукнуло. Этому человеку можно было дать все шестьдесят. Но несмотря на возраст, лысый череп, обрамленный седыми волосами, и морщины, у меня бы язык не повернулся назвать его «дедушкой». Мощная фигура, не обремененная излишками жира, тяжелый подбородок, глубоко посаженные темные глаза под поседевшими густыми бровями.
Мужчина был невысокого роста, но излучал уверенность в себе и энергичную властность. Кому как, а мне прямо захотелось вытянуться «по струнке» в его присутствии.А еще до смерти захотелось задать кому-нибудь закономерный вопрос: кто такой этот дядя и что он здесь делает?
— Петр Сергеевич, — по тому, как Дима обратился к незнакомцу, стало понятно: самоуверенный очкарик у мужика на посылках бегает. И ведь не сказать, чтобы Дима лебезил, просто сразу понятно: «Петр Сергеевич» туг главный, а остальные перед ним сынки. — Петр Сергеевич, это... это была метафора.
— Это было обещание. Ты отказался от помощи, сказал, что справишься сам. Теперь, если не справишься, будь любезен выполнить его.
— Зачем вы приехали? Дело почти раскрыто.
— Решил укрепить связи с общественностью. — Он усмехнулся и разом превратился в доброго дедушку. Сейчас посадит на коленки и начнет рассказывать сказку про колобка. — Затейчук и так изрядно зол, мы слишком часто мелькаем в его отчетах в последнее время.
— Ладно. — Он мазнул по мне взглядом. — Вы, ребята, езжайте. Мы с Костей и Алисой останемся, потолкуем с нашей доблестной полицией.
— Извините, — набралась я наглости. — А вы кто?
— А ты визитку нашу видела, милая? Как агентство называется, знаешь?
— «Бекасов и товарищи».
— Вот я и есть тот самый Бекасов. А это, — он обвел рукой остальных парней, — мои товарищи. Вопросы есть? — Это уже адресовано было Диме.
— Никак нет.
— Тогда выполняйте.
Они ушли, а мы остались втроем. Петр Сергеевич надел маску обаятельного старичка-лесовичка и принялся развлекать меня легкомысленными историями и байками, попутно расспрашивая обо мне, Лаптеве, моей семье. Я не знала, зачем ему эта информация, и ужасно нервничала, старалась отвечать кратко, уклончиво или травить ответные байки. Но где мне против него? Он был асом.
За полчаса, прошедшие в ожидании полиции, он вытянул из меня все. И подробности совместного проживания с Лаптевым, и позорные эпизоды моего «расследования», и даже что-то про отношения с друзьями-родителями. Костя сидел рядом, подавал Бекасову реплики (предатель).
Наверное, оправданием может послужить то, что было уже восемь вечера, у меня путались мысли, болела голова и вообще я смертельно устала. Но подозреваю, что против этих двоих я не выстояла бы и в своей лучшей форме. Развязывать языки они умели профессионально. И что характерно — никакого насилия, все в рамках дружеской беседы.
* * *
А потом приехали полиция и врачи. Стало шумно: все орали, ругались. Бекасов отозвал капитана полиции на пару слов, и у капитана стало такое кислое лицо, как будто его заставили разжевать лимон. От меня хотели подробностей, показаний, чтобы я встала, подвинулась, дала снять отпечатки пальцев...
В какой-то момент я просто сползла по стеночке, провалившись в темную одурь, в этот раз, к счастью, без сновидений.
Очнулась на диване — какой-то врач светил фонариком в глаза и задавал разные глупые вопросы вроде: «Какой сегодня день?» Диагноз оказался оптимистичным: сотрясения нет, просто сильный ушиб и нервное истощение. Стасу досталось куда серьезнее.
Кажется, благодаря вмешательству Петра Сергеевича и Кости меня дергали гораздо меньше, чем могли бы. Показания я дала на автомате, подписала, не читая. Хотелось одного — прийти домой, свернуться клубочком и проспать часов двенадцать. Дима правильно заметил, что последние полдня я скакала исключительно на адреналине. Сейчас батарейка села окончательно.
Уже в двенадцатом часу Костя подвез меня до дома и помог добраться до квартиры. Я совсем забыла про разгром, оставленный Стасом, и только вяло удивилась, стукнувшись лодыжкой о латунный штырь, валявшийся за порогом.
— Спасибо за помощь. Извини, чаю не предлагаю.
— Да я и не прошу. Отсыпайся. И тебе спасибо за помощь, Глашенька.
— Какая Гла.. А, точно! Извини, я тебе завтра отвечу остроумно, ладно? Спокойной ночи.
Лишь когда за Костей захлопнулась дверь, мелькнула досадливая мысль, что стоило взять у него номер телефона. Хотя бы для того, чтобы достойно ответить на подколку с «Глашенькой».
Подкалывать спящих на ходу недостойно самурая. Позор тебе, Костя.
Завтра, все завтра... Я прошла в комнату, смахнула с кровати все, что на ней находилось (а находилась там стараниями Стаса половина содержимого шкафов), путаясь в застежках, содрала с себя пропахшие потом вещи и нырнула под одеяло.
Спать!
* * *
Следующие несколько дней я отсыпалась, приходила в себя и ждала звонка от мужиков из агентства. Даже за продуктами старалась лишний раз не выходить, чтобы не пропустить звонка, потому что никак не могла вспомнить, давала я ребятам номер своего мобильного или нет.
Сотовый в эти дни просто разрывался. За время добровольного заточения пришлось выдержать атаку Евгения Дмитриевича, который интересовался,долго ли я еще буду болеть и, если у меня нет температуры, не могу ли я взять на себя один малюсенький срочный заказ. Названивала Элла с вопросами: «Мать, ты куда пропала?» Трезвонил папа, отчаянно зазывая меня в гости. Товарищи из полиции хотели от меня каких-то дополнительных показаний. Телефон изрыгал звонки и эсэмэски от друзей и коллег с бывшей работы. Даже объявился один из бывших с приглашением «сходить куда-нибудь вечерком». Весь свет как будто задался целью вытащить меня из дома.
Я стояла насмерть.
К исходу пятого дня стало понятно, что известий от ООО «Вредный старикан Бекасов и четыре самодовольных козла» мне не дождаться. Не хотелось верить, но меня просто вышвырнули из расследования.
Задушив гордость, я полезла в Интернет — искать контакты агентства. Ха, кто бы мог подумать! В наш просвещенный век, когда сайт есть у каждого курятника, у этих жлобов не обнаружилось даже визитки! Более того, их контактов не было в большинстве баз данных вроде «Желтых страниц», куда можно попасть совершенно бесплатно.
Если честно, это откровенно настораживало.
Вышла я на них совсем случайно, через кэш Яндекса и поиск по блогам: в одном из комментариев кто-то рекомендовал своему другу агентство как панацею для любой нестандартной ситуации. С замиранием сердца я набрала заветный телефон, выслушала три гудка...
— Детективное агентство «Бекасов и товарищи», здравствуйте,— промурлыкал нежный женский голосок на том конце провода.
— Здравствуйте, будьте добры к телефону...
Ешкин кот, кого бы позвать? Точно не Диму и не Бекасова. Макс может до сих пор обижаться за шутку с лаком — мелочно, не по-мужски, но кто его знает... Алексей мне и двух слов во время наших посиделок не сказал.
— Будьте добры, Константина! — Надеюсь, у них там один «Константин».
— Как вас представить?
На языке так и вертелось бородатое «Представьте меня обнаженной на медвежьей шкуре», но я смирила естество.
— Алиса.
— Минуточку... — Не одну, а все пять минуточек в трубку лились божественные звуки «Вальса цветов» — у кого-то в агентстве хороший вкус. Затем снова девичий голос: — Извините, не могли бы вы представиться по фамилии и описать ваш вопрос?
Я повесила трубку.
Вот так.
Они просто взяли и выпихнули меня вон.
Клянусь, в тот момент мне хотелось прибить кого-нибудь из них. Не важно кого: вредного Диму, улыбчивого Костю (предатель, сволочь!), молчаливого Алексея или даже самого старикана. Я чувствовала себя обворованной. Это было мое расследование, моя тайна, ноутбук моего мужа, наконец!
* * *
Долго злиться не умею. Обида ушла, осталось какое-то опустошение. С некоторым трудом я вернулась к привычной жизни: походы в офис, пятничные посиделки с подругами, семейные обеды, магазин, кино по выходным. Все это было таким уютным, будничным, предсказуемым...
И все это совершенно потеряло прелесть.
Человек, побывавший рядом со взрывом, временно глохнет, теряет способность различать более слабые звуки. Я тоже чувствовала себя оглохшей. Жизнь стала пресной и безвкусной.
Наверное, во мне всегда жила эта страсть к приключениям, только я не давала ей воли.
Сейчас, когда все закончилось хорошо, даже жутковатые часы у Стаса в квартире вспоминались как забавный, яркий эпизод. Чем больше проходило времени, тем меньше верилось в возможность печального исхода.
Моя нынешняя работа и раньше казалась скучноватой, а теперь вызывала прямо-таки ненависть. Короче, ситуация требовала перемен. Осталось разобраться, каких именно. С этой целью я решила навестить Эллу: подписку о неразглашении с меня вроде не брали, а трезвый взгляд постороннего человека был необходим.
— Теперь я понимаю, почему мы подружились. Ты еще более чокнутая, чем я, — заявила подруга, выслушав историю моих злоключений.
— Не льсти себе, я гораздо чокнутей. Чокнемся за чокнутых.
— Чокнемся!
Пивные кружки со звоном встретились над кухонным столом.
— Итак, ты меня осуждаешь?
— Нет. Каждый развлекается как умеет. Немного экстремально, но очень в твоем духе. Кроме того, знаешь...
— Что?
— Мне кажется, это все свидетельство кризиса. Ты была несчастлива.
— Вовсе нет!
— Была, была. Ты не на своем месте — не отрицай. И не чувствуешь веб-дизайн своим призванием.
— Не чувствую. — Я подперла ладонью щеку и пригорюнилась.
— Твой талант — сначала создать много-много хаоса, а потом слепить из него что-то. Это тоже творчество. Только непонятно, почему ты никак не решишься применить этот подход к своей жизни.
— Наверное, боюсь. Мама всегда пугала меня хаосом... Проклятье, Элла! В кого ты такая умная?
— Подруга, ты дышишь хаосом. Посмотри, какого остолопа ты выбрала себе в мужья, — это ли не хаос? Кончай ныть и заверши то, что начала. Что мешает продолжить расследование самостоятельно?
— Полиция изъяла ноутбук. Как улику.
— Ну и зачем тебе ноутбук?! Ты же знаешь, что Лаптев пытался пристроить пакет по друзьям. Обзвони его приятелей, кого знаешь.
— А если они его уже нашли?
— А если нет? В любом случае ты ничего не теряешь, может, хоть правду узнаешь.
— Элла, я тебя люблю! Ты гений!.. — Пиво делает меня сентиментальной. А два пива сентиментальной вдвойне. Я потянулась поцеловать подругу в щеку, промахнулась и звучно чмокнула кончик носа.
— Кое-кому пора спать, — с притворной строгостью сказала Элла.
— Точно. Поеду домой.
— Зачем домой? Оставайся у меня.
— Нет. — Еще пиво делает меня упрямой. — Я хочу спать в своей постели. Я только-только навела там порядок. — Когда мы проходили через комнату, взгляд зацепился за книжки по Таро, сваленные грудой в углу. — О! Карты?! Ты гадаешь?
— Гадала. Такой бред получался, полная бессмыслица. Наверное, ты права: все это шаманство, сон разума и раскрашенный картон. Думаю выкинуть.
— Ну и зря, — вспомнилось, как удачно я наладила контакт с подсознанием благодаря раскрашенному картону. — Слушай, не выкидывай, а! Отдай мне!
— Тебе? — изумилась Элла. — Слушай, мать, ты не больна?
— He-а! Буду следовать твоему совету — повышать градус хаоса в обыденной жизни.
— Хочешь — забирай.
Так я ушла с трофеем. Кроме карт, я догадалась прихватить ту самую книжку с яркой обложкой, с которой советовалась в первый раз.
Дома первым делом разложила полюбившийся расклад в три карты, адресовав к небесам вопрос: «Что мне делать дальше с расследованием?»
Ответ был туманен. По мнению раскрашенного картона и Господина Случая, основу моей ситуации составляло пассивное ожидание, впереди ждало радостное известие, а в долгосрочной перспективе маячил выбор — сложный и неоднозначный. Разгадать этот ребус я не смогла, поэтому плюнула и пошла спать.
* * *
А утром позвонил Костя.
Разбудил меня звонком на сотовый (на сотовый! — блин, зря я дома сидела — и откуда только узнал?!) в восемь утра субботнего дня. Чувствуется,что хорошим манерам он и Лаптев обучались в одном заведении.
— Алисочка, доброе утро, — вкрадчиво зажурчал в трубку его баритон. — Как ты себя чувствуешь? Пришла в себя? Когда мы виделись последний раз, ты на ногах не стояла.
— Ой, большое, блин, спасибо, — подхватила я предложенный тон с изрядной долей ехидства. — Вашими молитвами прекрасно себя чувствую. Уже три недели как.
Про «три недели» я немного приврала, признаюсь. С нашей последней встречи прошло только семнадцать дней.
— Замечательно. — Он сделал вид, что не понял издевки. — Алиса, нам показалось, что ты хотела принять участие в нашем расследовании. Это так?
Я чуть не завизжала от восторга. Вот так-то! Им не разобраться в записях Лаптева без меня!
Главное — не признаваться, что я ждала этого звонка, как Гласа Свыше. Не могу сказать, что хорошо умею ломаться и набивать себе цену. Но чутье подсказывало: схватка характеров необходима. Чем сложнее им будет меня получить, тем больше станут ценить.
— Ну, не знааааю... — лениво потянула я. — У меня много дееел.
— Что, правда много? — искренне огорчился Костя. — Ну ладно, извини, не буду отвлекать.
— Подожди! — Нет, не умею я ломаться и набивать цену. Наверняка бы он не повесил трубку — я им нужна, они без меня не справлялись, это очевидно.
Ну а вдруг все-таки повесил бы?
— Подожди, что конкретно нужно сделать?
Офис агентства находился около метро «Дмитровская», во дворах. Черная металлическая дверь, решетки на окнах, крохотная бронзовая табличка «Бекасов и товарищи» у кнопки звонка — только эти три слова, ничего про часы работы или профиль компании. Все такое подчеркнуто неприметное, неинформативное.
Дверь открылась раньше, чем я позвонила.
— Заходи. Мы тебя ждали.
Сегодня Максим сменил брутальную байкерскую амуницию на приличный европейский кэжуал и стал похож на тысячу других молодых парней.
— Можешь не разуваться.
Мне показалось, что офис был переделан из обычной жилой квартиры — типовую планировку сталинской «трешки» не узнать сложно, даже если внутри сделан евроремонт «как у больших», а отдельный выход на улицу расположен там, где у обычных квартир находится окно.
Но рассматривать подробности не было времени: Макс потащил меня в соседнюю комнату.
Три стола с ноутбуками и один со стационарным офисным компьютером, несколько узких «архивных» шкафов в углу, небольшой кожаный диванчик. Немного тесновато, зато уютно.
— Алисочка! Как я рад тебя видеть... — Это Костя.
— Здравствуй. — Это Леша.
Сидевший на диване Дмитрий на секунду оторвался от ноутбука, буркнул что-то невразумительное и снова уткнулся в компьютер.
Кстати, он снова был в черных очках. Он что — и спит в них?
— Я тоже рада, что, когда вы не смогли сами разобраться в записях Лаптева, вспомнили обо мне.
Костя вскинул руки:
— Шах и мат! Признаю: ты была права — всецело и безусловно. Не добивайте, миледи, мы и так уже повержены и у ваших ног.
Дима презрительно фыркнул.
— Что? — повернулась я.
Больше всего хотелось слышать именно его извинения. Готова спорить на что угодно: именно стараниями очкастого пижона меня семнадцать дней не подпускали к расследованию, несмотря на очевидную выгоду такого сотрудничества.
— Ничего.
— Нет уж. Говори, будь любезен.
— Дима считает, что информации о ключе нет в ноутбуке и надо проверять контакты твоего бывшего мужа, — пояснил Костя.
— Что же вы не проверяете?
— Мы проверяем. Но это требует времени.
— Угу, значит, я запасной вариант...
— Никогда не клади все яйца в одну корзину. — Он джентльменским жестом отодвинул стул передо мной. — Прошу. На этой машине все, что мы стащили с ноутбука Александра Лаптева. Если тебя заинтересует уже обработанная и сортированная информация, она на диске D.
Какой все-таки Костя умничка! Прямо обнять его захотелось. В «сортированной и обработанной» незнакомыми людьми информации я просто потеряюсь. Образ мыслей кого-нибудь вроде Димы настолько далек от меня, что даже зеленые человечки с Тау-Кита или какая-нибудь разумная мыслящая плесень кажутся существами более родными и понятными. Проверено многократно за годы учебы и работы в тесной смычке с программистами.
Я зашла в «Мои документы», пробежалась по каталогам диска D и узрела вполне привычный лаптевский бардак. В своих папках и файлах Саша любил устроить свинарник почище, чем на съемной квартире. Фотки обнаженных блондинок, крутых тачек, какие-то прайс-листы, музыка, фильмы, книги...
Так. Стоп!
В этом мусоре копаться можно неделю. Нет смысла просматривать каждый файл — была бы здесь ценная информация, ребята ее уже нашли бы. Мне нужен принципиально иной подход.
Я прикрыла глаза и попыталась вспомнить Сашу. Как он будил меня по утрам, разбрасывал носки, фальшиво и громко пел в душе. Как записывал телефоны случайных (а иногда и очень нужных) людей на обрывках бумажек и потом с матюгами разыскивал эти обрывки по всему дому. Как придумывал сложношифрованные пароли для своих электронных аккаунтов, забывал и писал жалобные письма в техподдержку...
Еще у Саши была забавная привычка записывать кодовые слова и пин-коды к банковским картам, маскируя их под имена, дни рождения или адреса. Так, в записной книжке его коммуникатора появились некая «Б. Московская, шалунишка» («шалунишка» — кодовое слово для телефонного общения с Банком Москвы) и сомнительный тип по имени «Генерал Сосущий» (дата рождения — пин-код от карты «Сосьете Женераль»).
Помню, как эта самая «Б. Московская» сыграла с ним дурную шутку уже когда мы расстались. Свою новую пассию Лаптев решил не просвещать в тайный смысл дурацких имен. Скорее всего, просто не доверял. Она, впрочем, платила ему тем же, тайком почитывая электронные письма Саши и изучая содержимое мобильника.
Когда Лена наткнулась на «Б. Московскую», разразилась буря.
До меня долетели только отзвуки скандала, и все больше в виде Сашиных телефонных жалоб.
Перцу ситуации добавляло то, что в качестве телефона для «Б. Московской» Саша прописал телефон реально существующего интим-салона. То ли в целях маскировки, то ли ради смеха. А Лена, как девушка прямолинейная и с обостренным чувством собственника, не могла не позвонить предполагаемой сопернице.
Теперь по вечерам дома Лаптева ждал ад. Поздно было признаваться в криптографических экспериментах — только раскаяние и колечко с бриллиантом могли заставить мегеру пощадить грешника.
Бывший муж названивал мне вечерами и ныл в трубку:
— Я все время на работе. Какие девки? Откуда?
— А от меня ты чего хочешь? — спросила я однажды, вконец утомленная его получасовыми страданиями.
— Ну объясни ей.
Это меня добило:
— Ты всерьез думаешь, что она мне поверит? Лаптев, ты что — с другой планеты?
— Что же делать...
— Могу дать совет. А сходи-ка ты и правда по бабам, чтобы не так обидно было огребать ни за что.
Не знаю, последовал ли он моему совету, но колечко с бриллиантом исправило ситуацию. Колечко с бриллиантом помогает почти всегда. Итоговое воссоединение любовников было не менее бурным, чем предшествовавшая ему ссора. А кодовое слово Лаптеву пришлось сменить на более нейтральное и безопасное.
Перед глазами что-то замельтешило. Я вздрогнула, подняла голову — надо мной стоят Максим.
— Алло, есть кто дома?
— Ты мешаешь мне думать.
— Извини. Ты уже полчаса сидишь за компьютером, смотришь в одну точку и не отвечаешь на вопросы. Мы решили, что у тебя перегорели предохранители.
Пока я вспоминала, Дима вообще ушел из комнаты. Костя и Алексей теперь сидели на диване с чашками кофе. Запах от кофе шел божественный.
— Слушай, принеси мне тоже чашечку кофе, — попросила я. — И печеньку.
— Чего? — У него отвисла нижняя челюсть. — Я? Тебе? Кофе?
— А что такого? Разве сложно? Я ведь работаю.
Вид у Макса стал оскорбленный, как будто я его попросила приехать в мою квартиру и помыть унитаз или еще чего похлеще. С дивана послышалось немелодичное ржание:
— Мы тебе говорили: не приставай к человеку, — весело сообщил Костя. — А ты полез. Так что иди делай кофе и не мешай работать.
— Нет, ну если это не барское дело — кофе готовить, то можешь не делать, — смилостивилась я. — Тогда просто не мешай.
Итак, шифровки. Простые до примитивности, если знать систему, а я ее знаю.
Данные с коммуникатора мой бывший муж регулярно перекидывал на компьютер — очень боялся потерять важные контакты, если мобильник украдут.
Мог ли Саша зашифровать информацию о ключе подобным образом? Если доверил ключ на хранение другу, то вряд ли. А вот если спрятал его в каком-нибудь тайнике, да еще в таком, где надо шаги высчитывать или считать количество кирпичей от стены...
Я зашла в папку для бэкапа, загрузила телефонную книжку. Почти две тысячи контактов! Работы минимум до завтра.
В районе левой руки материализовалась чашка, я машинально отхлебнула из нее.
Кофе у них тут вкуснющий.
* * *
— Кажется, все.
Я оторвалась от монитора и заморгала. В комнате стояли густые сумерки, единственным источником света оставался экран ноутбука, за которым я работала.
Что за шутки? Еще совсем недавно было двенадцать дня.
Попробовала потянуться и со стоном схватилась за поясницу. Помогите, мое тело навсегда приняло форму стула!
Я что — так и просидела до вечера? Трудно поверить, но часы на мониторе показывали половину седьмого.
А где мужики? Решили, что я буду сидеть до утра, и заперли меня в офисе?
— Эй, есть здесь кто-нибудь?
В углу раздалось сонное бормотание, потом вспыхнул свет.
Макс сидел на диване и тер глаза.
— Черт, я заснул. А где все?
— Это я у тебя хотела спросить.
Он пожал плечами:
— Не знаю. Они оставили меня варить тебе кофе.
Я с благодарностью вспомнила чашки с ароматным напитком, три раза возникавшие возле ноутбука, пока я блуждала в хитросплетениях лаптевской мысли.
— Спасибо.
— Не за что. — Он извлек мобильник. — Димон? Где вас носит? Угу. Да, дуйте сюда. Не знаю. Вот сам и спроси. Угу. Жду.
— Ну что?
— Они в соседнем доме. Там наш любимый бар.
— Пока одни работают, другие пьют пиво и дрыхнут.
Максим не обиделся, наоборот, усмехнулся:
— Зато я делал тебе кофе.
— Поэтому мы с тобой передовики производства, а они — тунеядцы.
— И алкоголики.
— Бездельники!
— Асоциальные элементы.
— Люмпены! — Мы захихикали.
С Максом было легко. И я подумала: хорошо все-таки, что он больше не злится из-за лака для волос.
Отсмеявшись, он спросил у меня:
— Слушай, так неужели ты что-то нашла?
— Кое-что. Но здесь нужен мозговой штурм. Давай подождем остальных.
Как будто в ответ на мое предложение послышался скрежет ключа в замочной скважине.
Сначала я хотела потянуть время, чтобы насладиться триумфом и всеобщим вниманием в лучших традициях какого-нибудь Пуаро. Но когда мужики собрались, расселись и приготовились меня слушать, это желание ушло само собой.
Все набились в одну комнату, и стало тесно. Что удивительно — спиртным ни от кого из пришедших не пахло. Чаи они, что ли, в баре гоняли?
— Алиса, ты чего-нибудь нашла?
— Да. — Я вкратце изложила шифровальную систему Лаптева. Вытягивающиеся на протяжении моего монолога лица стали достойной компенсацией за труды.
— Обалдеть, — прокомментировал Алексей, и это были его первые слова за весь вечер.
— Шизофреничненько, — согласился Костя. — Алиса, мое восхищение. Так что ты нашла?
— Я просмотрела всю адресную книгу Саши. Между прочим, это было не так-то просто, там тысяча девятьсот восемьдесят три записи, а внимание надо обращать на все — даты рождения, адреса, имена, комментарии...
— Позвала бы нас. Может, мы не знаем системы, но с первичным отсевом могли помочь.
— Я сначала так и хотела сделать. Только побоялась, что меня поднимут на смех. — Я кинула выразительный взгляд в сторону Димы. — Или отправят домой, поблагодарив за «помощь следствию».
Ой, не стоило бы так откровенно нарываться. Но как удержаться от маленькой мести?
— Женщины не умеют работать в команде, я же говорил, — буркнул этот тип.
— Да-да, «баба на корабле» — это мы уже слышали, — оборвал его Костя. — Алиса, не тяни резину, что ты нашла?
Час от часу не легче. Оказывается, Дима невзлюбил меня не из-за оригинального подхода к расследованию и не из-за того, что я бывшая подозреваемая, а просто по факту наличия груди. Тяжелый случай.
— Реально подозрительных записей пять. Есть еще несколько шифровок, но их я разгадала — это пин-коды к карточкам и пароль от интернет-банкинга. А вот эти пять пока непонятно, к чему относятся.
Я вывела документ с результатами на экран и зачитала список:
— Василий Клоп, Многоуважаемый Антон Павлович, Б. Сумкин, Часовщик, Форточкин.
Пару минут они переваривали информацию.
— Нет, я так на слух не могу, — вскочил Макс. — Мне видеть надо.
— И мне.
— И мне.
Все столпились у моего монитора. Максим кликнул по иконке, отправив данные на печать. Принтер рядом с моим креслом закряхтел и выплюнул прямо в руки еще теплые листы бумаги.
— Ну, Клоп и правда подозрительный. А чем тебе Сумкин не угодил? Или Форточкин? — спросил Алексей после паузы.
— Б. Сумкин — здорово на Бильбо Сумкинса смахивает.
— Кого?
— Бильбо Сумкинс, он же Бильбо Бэггинс из «Властелина колец». Книжка такая. Еще кино такое есть, помните?
— Неубедительно, — бросил Дима.
— Ах, неубедительно! А как насчет того, что у Б. Сумкина нет телефона — только дата рождения и адрес? Адрес, кстати, мой собственный. Я вот поручиться могу: у меня никаких Б. Сумкиных не проживает.
Как только я это сказала, в памяти тут же всплыл огромный чемодан на колесиках и с кодовым замком, который нам с Лаптевым подарили мои родители на годовщину свадьбы. Использовался он, правда, всего два раза. Так и лежал в дальнем чулане моей квартиры, погребенный под грудой такой же ненужной утвари.
Надо же — а я думала, код от замка давно и бесповоротно потерян. И нет — вот он: двадцать восемь двенадцать восемьдесят два.
— Надо бы проверить, но, похоже, Сумкина вычеркиваем, — согласился Костя, когда я озвучила посетившую меня догадку. — Так, что дальше? Что не так с Часовщиком и Форточкиным?
— Форточкин — какая-то искусственная фамилия. И имени нет. А насчет Часовщика я сама не уверена. Просто как-то не в стиле Саши записать профессию человека и не записать хотя бы имя.
— А что скажешь насчет Антона Павловича?
— Не знаю... Это интуиция. Мне не нравится, что он «Многоуважаемый».
— Может, это фамилия такая?
— Может быть.
— Ладно, начнем с того, что проще всего проверить, —
согласился Костя и набрал на мобильнике первый номер из списка. — Добрый вечер. Могу я поговорить с Василием?.. Василий? Василий Клоп? — Лицо у Кости вытянулось. Можно было наблюдать, как он бешено ищет способ элегантного отступления. — Прошу прощения за беспокойство, мне ваш телефон дал Александр Лаптев. Вам он знаком? По какому вопросу? Ну, вы ведь понимаете... Да. Да. Нет, я пока собираю информацию. Хорошо, извините за беспокойство.
— Уффф... — Он нажал отбой. — Не люблю экспромты. Это резчик по дереву, который выполнял для Лаптева заказы. Он больше не работает, просил не звонить.
— Значит, Клоп тоже отпадает. Извини.
— Да ладно. Ты правильно его на карандаш взяла — дал же бог человеку фамилию!
— Остаются Многоуважаемый, Форточкин и Часовщик.
— Ну-ка, ну-ка... — Дима наклонился над монитором. Потом хмыкнул, свернул окно и полез куда-то в хитросплетения лаптевских папок.
— Ты что делаешь?
— Тссс!
Минут пять он лазил в каких-то программах, что-то загружал, набирал. Потом начал смеяться:
— Есть! Эврика. Мужики, это пароль от ноутбука!
— Точно, — ухмыльнулся Макс. — Как мы сами не просекли?
— Может, расскажете, в чем прикол?
Мой жалобный голос растрогал Макса и Костю, и они хором принялись объяснять:
— Ну, Форточки...
— ...они же Окна...
— ...они же Виндоус...
— ...так называют операционную систему от Майкрософт.
— Спасибо, поняла.
Позор! Они считают меня совсем блондинкой! А могла бы и сама догадаться. Не раз слышала презрительные фырки в сторону «форточек» от программистов на работе.
Парни продолжали медитировать над списком, сократившимся до двух пунктов.
— Проще всего взять и проверить. — Костя набрал на мобильнике телефон Антона Павловича. Подождал пару минут, потом развел руками: — Абонент не абонент! Ладно, попробуем Часовщика.
— Погоди. — Макс тоже схватился за телефон. — Есть одна идея, надо проверить.
Минут пять он дозванивался по разным номерам из своей записной книжки и просил какого-то лейтенанта Саменко. Наконец по одному из номеров ответили утвердительно, и парень радостно заорал в трубку:
— Привет, Леха! Как жизнь молодая?
Минут пять они трепались о каких-то своих делах. Остальные участники расследования, что странно, не проявляли признаков недовольства или нетерпения, словно междусобойчик, устроенный Максимом посреди расследования, был чем-то самим собой разумеющимся.
— Кстати, напомни погоняло фигуранта, который проходил по делу Мршанского? Ну да, того, который Николай Часовой. Угу, я так и думал. Слушай, у нас по ходу расследования выплыл мобильный номер. Предположительно принадлежит Часовому. Пробьешь? Да, диктую. Жду.
— Вот и все, — объявил Макс, нажав отбой. — Если память мне не изменяет, этот Часовщик — один из крупнейших в России скупщиков краденого антиквариата. Интересные знакомства были у покойного.
— У тебя тоже интересные знакомства, — съязвила я. — Откуда такая уверенность, что это не обычный часовщик или шифр?
— Мне кажется, я узнал номер. Эти три тройки на конце...
— Тоже коллекционируешь телефоны скупщиков краденого?
— Нет, он проходил по делу об убийстве Мршанского, когда я работал следователем. Вывернулся. Ловкий гаденыш.
— Ты работал следователем?!
Если бы Макс сообщил, что работал стриптизером, я бы и то меньше удавилась. Откуда? Когда успел? Он же мальчишка — дай бог двадцать пять стукнуло!
— Да, сначала помощником следователя, потом следователем. Год в ОВД, два года в прокуратуре.
— Поверить не могу!
— А что такого? — обиделся рыжий. — Я, между прочим, Юридическую академию закончил. Почти с отличием.
— А... — Задать очередной вопрос я не успела, мобильный бывшего следователя заиграл «Наша служба и опасна и трудна».
— Леха? Ну как? Отлично, я так и знал! Спасибо, с меня бутылка!
— Это он, — подтвердил Макс то, что мы и так уже поняли.
— Остается Антон Павлович, — резюмировал молчавший на протяжении почти всего вечера Алексей.
Кто как, а я совсем приуныла. Ну сколько шансов, что именно эта запись скрывает необходимую информацию? Может, ребята правы и «Многоуважаемый» действительно фамилия, как и «Клоп». Получается, моя работа и догадки были пустой тратой времени. И Дима, разумеется, вежливо попросит меня из расследования. Или невежливо, пинком под зад.
— Абонент по-прежнему не абонент.
— Может, навестим многоуважаемого? — предложил Костя. — Здесь вроде недалеко.
— Да близко совсем, пешком дойти можно.
— Поехали! Алиса, ты с нами?
— Обязательно.
* * *
Ехали мы, по моим ощущениям, минут пятнадцать, причем большую часть из этих пятнадцати минут стояли на светофорах и разворотах. Но вечно недовольный Дима буркнул что-то насчет того, что пешком вышло бы быстрее.
Припарковались, переехав железнодорожные рельсы, в районе какой-то страшненькой промзоны.
— По идее, нам сюда. — Костя кивнул на длинное белое здание. Скорее всего, в девичестве здание было заводским корпусом. Сейчас на обшарпанном фасаде красовалась новая блестящая табличка «Бизнес-центр».
Внутри оказалась лестница, уходящая круто вверх, и несколько табличек со стрелочками. Турагентство, кадровое агентство, веб-студия, полиграфическая компания, какое-то ООО «ТрейдАлкоСервис», китайские БАДы...
Мы поднялись на пролет выше, продолжая читать указатели, и тут...
— Ребята, — я хотела закричать, но получился хриплый полушепот, — смотрите!
Прямо перед моим носом красовалась вывеска «Ваш сейф — круглосуточная аренда автоматизированных камер хранения на срок от одного часа до одного года. 3-й этаж».
Я думала, они ломанутся вверх как стадо бизонов. Но парни только переглянулись, кивнули друг другу и продолжили подниматься в прежнем темпе.
Большая табличка на двери еще раз подтвердила: да, мы пришли куда нужно, здесь находится компания «Ваш сейф».
За дверью оказалось помещение, похожее на склад: высокие потолки, четыре ряда нумерованных железных шкафчиков различных размеров. Люминесцентные лампы под потолком работали через одну, поэтому в комнате было сумрачно. Может, из-за освещения, может, из-за общей атмосферы местечко производило угнетающее впечатление.
Сразу у входа стоял железный стол, за которым равнодушный мужчина в форме охранника смотрел боевичок на маленьком черно-белом телевизоре.
Нас он взглядом не удостоил.
— Извините, — обратилась я к нему.
Ноль внимания. Я повысила голос:
— Вы меня слышите?!
По-прежнему тишина.
Костя пихнул меня локтем в бок и просигналил бровями «сами справимся».
— Эй! — Эхо моего крика пошло гулять по коридорам между шкафами, и лишь тогда охранник соизволил чуть повернуть голову, чтобы лениво кивнуть на прикрепленную к стене табличку.
«Правила пользования автоматизированными камерами хранения», — прочитала я.
Действительно очень, очень автоматизированная система. Через терминал автоматической оплаты выбираешь размер необходимой ячейки и срок аренды. Оплачиваешь, получаешь номер сейфа и код доступа.
Там внизу еще был длинный договор-оферта, но его я читать не стала.
— Ну? — Это был Дима. Остальные мужики тоже зависли у «правил пользования».
— Чего — ну?
— Какие предположения насчет номера ячейки?
Я пробежалась взглядом по распечатке с данными «Антона Павловича»:
— Скорее всего, дата рождения — двадцать один. Или месяц — ноль пять. Или год — пятьдесят два.
Пятый сейф был здоровым — в такой можно при желании труп упаковать.
— Сомневаюсь, что это наш пациент, — высказал общее мнение Костя.
Двадцать первый оказался размером с коробку из-под обуви.
— Мне кажется, это не он. По рассказу Леськи, конверт был небольшой, какой смысл переплачивать за лишний объем?
В итоге самой подозрительной была признана пятьдесят вторая ячейка, похожая на узкий почтовый ящик. Семизначный кодовый замок надежно скрывал содержимое.
— Код — это телефонный номер? — полувопросительно, полуутвердительно сказал Дима.
— Скорее всего, да. Только последние семь цифр. Он забрал у меня распечатку и начал набирать код. Я в очередной раз мысленно поразилась, как он что-то видит в темных очках, мне и без очков темновато.
Замок щелкнул, дверца открылась. Внутри лежал белый конверт.
