Глава 31
Кимбелл
В воскресенье, после обеда, я поехал в Винслоу, чтобы снова поговорить с Лили Кинтнер. Ее не оказалось дома, но день был свежий, бодрящий, не слишком прохладный, и я решил подождать. Она, видимо, завтракает в городе и скоро вернется. Я прислонился к машине, откуда открывался вид на пруд за домом, аккуратно скрутил сигарету – одну из двух, которые разрешал себе выкурить за день.
Брэда Даггета не нашли. У нас была только одна зацепка: из гаража в Кенневике сообщили, что у одной из машин поменяли номерной знак. Майк Комо, механик, заметил это только потому, что новый номер был слишком чистым по сравнению с самой машиной. Оказалось, что это номер с машины Даггета. Значит, Брэд Даггет достаточно умен, чтобы поменять номер, прежде чем бежать из Мэна. Новый номер объявили в розыск, но пока не обнаружили. Я уже сомневался, что его вообще найдут.
Я закурил, подставив лицо солнцу. Надо мной пролетела стая гусей. Только я докурил сигарету, как появилась «Хонда Аккорд» мисс Кинтнер. Я попытался угадать ее реакцию по выражению лица и прочитал в ее глазах не просто любопытство. Когда она припарковалась и вышла из машины, я подошел и снова представился.
– Я вас помню, – сказала она. – Мы виделись всего несколько дней назад.
Она достала из багажника спальный мешок, темно-синий в серый горошек, и я спросил, уезжала ли она.
– Ездила к родителям, в Коннектикут. Отец как раз вернулся из Лондона.
– Он поселится здесь?
– Планирует, по крайней мере. Чем могу помочь, детектив? Я слышала про Миранду. Ужасно.
– У меня еще несколько вопросов. Я надеялся, мы могли бы… посидеть и поговорить, как в прошлый раз.
– Хорошо. Дайте мне минутку. Можно посидеть на террасе, если хотите? Пока не очень холодно.
Я последовал за ней в дом, через гостиную и кухню на небольшую террасу, усыпанную листьями.
– Можете вытереть стулья? – спросила она, протягивая мне тряпку.
Я сделал так, как она просила, – смахнул с двух деревянных стульев ярко-желтые листья, по форме напоминавшие веер. Я сел, Лили вернулась минут через пять. На ней были те же джинсы, но она сняла пальто и осталась в белом кашемировом свитере с V-образным вырезом. Волосы она распустила, лицо сполоснула водой, макияжа не было.
– Итак, чем могу помочь?
Я уже решил, что перейду сразу к делу, так что спросил:
– Почему вы соврали мне?
Она не удивилась, медленно моргнула полупрозрачными ресницами.
– О чем?
– О вашей связи с Тедом Северсоном и о том, что вы ездили в Кенневик в воскресенье после убийства. Кажется, вы не говорили мне об этом?
– Могу объяснить, – начала она. – И извините, что соврала. Я переживала из-за отца. Когда вы приезжали в прошлый раз, я так перепугалась, что меня впутают в расследование убийства. Отец не перенес бы этого. Вот почему я притворилась, что не знаю Теда. Надеюсь, вы понимаете, я не стала бы врать, если бы наши отношения были хоть как-то связаны с убийством.
– Какие именно отношения связывали вас?
– Мы познакомились в лондонском аэропорту. Я даже не сразу узнала его, но мы разговорились и выяснили, что уже встречались – нас знакомила Миранда. Мы оба летели первым классом, и так получилось, что сидели рядом, и он рассказал, что жена изменяет ему с прорабом.
– Это важная информация, – сказал я. – Она пригодилась бы нам неделю назад.
– Знаю, знаю. Простите. Он не был уверен на сто процентов. Но подозревал. Я знала Миранду с колледжа и решила, что, скорее всего, он прав. В общем, мы разговорились. Он открылся мне, как это случается иногда в самолетах.
– Значит, вы влюбились.
– Нет, не совсем. Никакой романтики. Мы встретились еще раз в баре в Конкорде, но на этом все кончилось. Он был женат.
– Но он вам нравился?
Она снова медленно моргнула.
– Да. Он был приятным человеком.
– Когда вы узнали, что его убили?
– Я прочитала об этом в «Глоуб» в воскресенье. В статье было сказано, что его застрелил грабитель, но я подумала…
– Подумали, что его убил Брэд Даггет?
– Так его звали, да? Вы думаете, он убил Теда и Миранду?
– Объясните, почему вы решили поехать в Мэн.
– Сложно сказать. По многим причинам. Тед рассказывал, как ему там нравилось, и я решила съездить. Наверное, чтобы оплакать его. Мы встречались всего два раза, но обе встречи получились такими чувственными, страстными. К тому же я надеялась выяснить что-то. Наверное, решила, что я Нэнси Дрю. Глупо, понимаю.
– Чем вы занимались в Кенневике?
– Гуляла. Ужинала в баре гостиницы. Все обсуждали убийство, и я прислушивалась к разговорам, но никто не подтвердил, что у Миранды был роман. Это меня удивило; я думала, об этом весь город говорит. По словам Теда, Миранда практически жила в «Кенневик-Инн». Если она спала с кем-то из местных, наверняка все знали об этом. По крайней мере, я так думала. Но никто не сказал ни слова. Я даже ездила в «Кулис» – это бар для местных, так скажем, – надеясь выяснить что-то или даже встретить Брэда. Но не получилось.
– Что бы вы сделали, если бы выяснили, что Брэд и Миранда встречались?
– Выследила бы его, наверное, – сказала она. – Выбила бы признание. Произвела гражданский арест.
Ее лицо не дрогнуло, и я не сразу понял, что она шутит. Я ухмыльнулся, и она улыбнулась в ответ. Между ее верхней губой и носом пролегла складка.
– Честно, – продолжала она, – понятия не имею, что бы я сделала. Плана у меня не было. Даже если они и встречались, это еще ничего не доказывает.
– Мы практически уверены, что Брэд Даггет убил обоих Северсонов.
– Он исчез?
– Да.
Мы молчали. Лили сжимала пальцами левой руки подлокотник стула. Это первый внешний признак волнения, который я заметил в ней. Наконец она сказала:
– Я совершила ошибку. Надо было рассказать вам обо всем, когда вы приезжали в прошлый раз. Надо было рассказать, что Тед подозревал свою жену и Брэда. Извините. Честно, когда вы приехали, я решила, что Теда действительно убил грабитель. Мне даже стыдно стало, что я ездила в Мэн и пыталась провести собственное расследование. Так глупо.
– Как Нэнси Дрю, – сказал я.
– Значит, вы называете глупой героиню моего детства?
– Нет, конечно, нет. Я тоже любил Нэнси Дрю. Как вы думаете, почему я стал детективом?
Бродячий кот поднялся на террасу и замяукал, словно обращаясь к Лили.
– Это ваш кот? – спросил я.
– Вообще – то нет, – ответила она, вставая. – Его зовут Мог, но он живет на улице. Приходит, когда проголодается. Я дам ему поесть. Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо, – ответил я. Пока ее не было, я шикнул на Мога, но он остался на месте. У него были глаза разного цвета, а может, один глаз поврежден. Лили вернулась с кошачьим кормом и поставила миску с ним на краю террасы. Мог пригнулся к миске и принялся за еду.
Мне хотелось посидеть здесь еще, но все вопросы я уже задал. Хотя я до сих пор не верил, что Лили сказала мне всю правду, но ее ответы казались достаточно разумными.
– Ваш отец, – начал я. – Как он?
– Он… он все так же. Думаю, он правильно сделал, что покинул Англию. Ему сильно досталось от прессы.
– Он еще пишет?
– Сказал, что есть мысли для последней книги, но я не уверена. Может, его вдохновит возвращение домой, к моей матери.
– Я думал, ваши родители разведены.
– Так и есть. Слава Богу. Это просто сделка. Да, странно, понимаю. Но маме нужны деньги, а папа поможет ей, пока живет у нее дома. Кроме того, папа не выносит одиночества. Не знаю, что из этого получится, но так они оба решат свои проблемы. Если не сработает, отец переедет ко мне.
Мне хотелось расспросить ее об отце, отчасти потому, что он действительно интересовал меня, но в основном потому, чтобы дольше оставаться там, на террасе Лили Кинтнер. Не сводить с нее глаз. В лучах заходящего солнца ее рыжие волосы казались огненными. Она скрестила руки на животе, свитер туго облегал ее высокую грудь и бледные очертания розового бюстгальтера под тонким белым кашемиром. Я лихорадочно думал, как продлить там свое пребывание. Можно задать еще вопросы об ее отце, об увлечении Нэнси Дрю, о работе в Винслоу, но я знал, что это лишнее. Меня же не в гости пригласили. Я встал, Лили тоже поднялась. Мог покончил с ужином, подошел к Лили и стал тереться об ее щиколотку, затем убежал тем же путем, каким появился.
– Кстати, – произнес я, вспомнив последний вопрос, который намеревался задать. – В прошлый раз вы сказали, что познакомились с Мирандой в колледже.
– Да, в колледже Матер, Нью-Честер, Коннектикут.
– И что вы не очень-то ладили, потому что она увела у вас парня?
– Надо же, вы помните. Что ж, мы встречались с одним и тем же парнем. Сначала Миранда, затем я, а потом он вернулся к ней. Было нелегко, но с тех пор прошло много лет.
– Значит, когда вы встретились с Тедом и поняли, что он женат на Миранде и что он несчастлив, вам не пришло в голову, что это блестящая возможность отомстить ей?
– Конечно, пришло. Мне нравился Тед и не нравилась Миранда, но у нас с Тедом были другие отношения. Мы не были влюблены друг в друга. Просто ему хотелось с кем-то поговорить.
Лили проводила меня через дом во двор, к моей машине. Она протянула мне руку, и я пожал ее – сухую, теплую ладонь. Прежде чем выпустить мою руку, кончики ее пальцев нежно скользнули по моей руке, и я задумался, намеренно ли она это сделала или я нафантазировал то, чего не было. Ее лицо оставалось непроницаемым.
Прежде чем сесть в машину, я обернулся и спросил:
– Как звали вашего парня?
– Простите? – спросила она.
– Того парня из колледжа, с которым вы обе встречались?
– Ах его, – сказала она и чуть заметно покраснела. Она замешкалась, затем сказала:
– Эрик Вошберн, но он… он умер.
– Правда? – сказал я. – Как это произошло?
– Сразу после колледжа. Он погиб от анафилактического шока. У него была аллергия на орехи.
– Ясно, – сказал я, не зная, что добавить. – Очень жаль.
– Ничего, – произнесла она. – Это было давно.
Я уехал. По дороге обратно в Бостон гряда облаков нависла надо мной, заслонив солнце. Вечер только начался, но казалось, что скоро стемнеет. Я обдумывал разговор с Лили. Я верил почти всему, что она сказала, но все же оставалось такое чувство, что меня обманули. Я знал, что кое-чего она не договаривает, как и в прошлый раз. Но почему? И почему Лили запнулась, когда я спросил имя ее парня из колледжа? Как будто не хотела говорить. Она сказала, что это давняя история, но это не совсем так. Ей около тридцати. Эрик Вошберн. Я произнес имя вслух, чтобы запомнить.
