Глава тридцать вторая
Андрей Зорич был в бешенстве. Странное, захватывающее все существо чувство, он редко его испытывал, но сейчас гнев и ярость несли его вперед. Ему казалось, за спиной вздуваются крылья пламени, в котором он сжег металлических гигантов, вышедших из холмов. Но поздно, слишком поздно, что бы ни говорил Фреймус, как бы ни гремел его голос в сознании, сейчас он был не громче шепота.
Господина что-то задерживало в хвосте колонны, он не мог сосредоточиться на связи с сознанием миньона, и Зорич легко отбрасывал его просьбы не торопиться. Когда он возьмет Башню, Фреймус поймет, что он лучший из миньонов, что именно он достоин стать его правой рукой, первым среди прочих миньонов!
В засаде Зорич потерял всех големов и треть кукол, погиб и разведотряд наемников, отправленный в туннели. Едва они вошли в холмы, как те сомкнулись, и радиосвязь оборвалась с воплями и хрипами.
Людишек не жалко, жалко плана наступления.
Войска топтались на равнине перед Башней, нависшей темным гигантом над полем битвы, вершина ее была укутана грозовыми облаками, в которых сверкали молнии. Ожесточенный бой кипел на равнине, куклы рвали на части огромные механизмы из сверкающей стали, которые были явно той же природы, что и гиганты из холмов. Механические скорпионы и быки, из ноздрей которых вырывалось белое пламя, расшвыривали людей как кегли, и только прямое попадание танкового орудия или выстрел из гранатомета могли их остановить.
Но позади механических монстров стояли фигуры в зеленом, Барды СВЛ пели, укрывая своих бойцов песнями, а пули и снаряды только жужжали в воздухе рассерженными шмелями.
Только куклы могли с ними справиться: руками-лезвиями они вспарывали стальные бока быков, дробили головы скорпионов и других, неведомых Зоричу, тварей.
Если бы не Ловцы… Их четверки мелькали среди битвы во вспышках радужного пламени, появляясь и исчезая с ошеломляющей быстротой, они сеяли панику и ужас, арбалетные болты и стрелы без промаха находили цель. Зорич знал, что в пределах Авалона Ловцы способны перемещаться мгновенно, но он и не предполагал, что мгновенно – это так быстро.
И все же они продвигались вперед, танки перемалывали своими траками останки металлических гигантов и тела погибших Ловцов.
Ошеломленные первым нападением четверок СВЛ, наемники все же сумели выработать тактику – они группировались повзводно вместе с куклами, используя тех в качестве живых танков. Когда в очередной раз из воздуха появлялась четверка СВЛ, бойцы открывали ураганный огонь, полностью занимали Барда, отклоняющего пули и гранаты. Кукла же тем временем атаковала остальных Ловцов. Лишенные защиты Барда, они становились уязвимы. Но все равно – слишком медленно, слишком велики потери.
Где Талос и его войска, чем они заняты? Зорич лишь на один миг бросил взгляд на берег, где взрывался камень, сверкали вспышки света и скалы с грохотом падали в море. С кем бы их союзники ни столкнулись, это был серьезный противник. Вряд ли они смогут оказать помощь, да Зорич ее бы и не принял. От какого-то эльфолюба? Ну уж нет.
«Жаль, что здесь нет Мэй, – подумал он. – Мы бы прошли с ней по этому полю как ангелы смерти…»
– Сэр, противник отступает! – подскочил его адъютант. Из симплов, но смышленый. Кажется, успел повоевать в Афганистане и Сомали.
– Разумеется, отступает, – кивнул Зорич, забираясь на искореженный остов машины связи, которую растерзал механический бык. Его мертвая туша оплавленной глыбой застыла рядом. Танки прямой наводкой били по последнему из скорпионов, тот пригибался к земле, елозил по камню брюхом, готовясь к прыжку, но взрывы отбрасывали его назад. Пока ни один из снарядов не преодолел песни Бардов, но осколки уже иссекли его броню, уже раздробили одну клешню.
Далекий залп корабельной артиллерии, и огненный дождь в очередной раз ударил по ловцам у подножия Башни. Опять безрезультатно. Когда дым и пыль осели, упрямые фигуры в зеленом все еще стояли, все еще пели.
– Мы почти закончили с этими механизмами. Ракеты с газом готовы?
– Давно, сэр, операторы ожидают приказа.
Зорич кивнул. Ветер им в спину, один залп – и все подножие Башни накроет облако «Ви-экс». Как бы ни были сильны Ловцы, один вдох этого газа отправит их на тот свет. Газ пройдет даже сквозь Кольцо Магуса.
– Когда танки закончат, отводите их…
Тень накрыла их, огромная, и Зоричу стало холодно, несмотря на жар, гудевший в теле.
Птица больше неба простерла крылья над ними, клекот оглушил их. Птица ударила крыльями, вихрь бросил их на землю, по земле покатились не только наемники, но и куклы. Колоссальный клюв пробил башню танка, смял броню, как яичную скорлупу, птица отшвырнула смятый комок металла, выбросила огромные лапы, желтые, узловатые, каждый палец был увенчан когтем больше человеческого роста, схватила еще два танка. Легко, как игрушки, оторвала их от земли и ударила крыльями, вызывая бурю.
Когда Зорич смог встать, она уже кружила над морем, вокруг нее вспыхивали огни и белые облачка заградительного огня. Орудия и артустановки «Дагона» били по ней, но выстрелы не достигали цели – хотя промахнуться было нельзя.
– Опять песни! – Зорич сжал кулаки. Гул пламени, который заглушал голос Фреймуса, ошеломил его, и он впервые понял, что это слова, слова камня, обращенные к нему, услышал зов камня, растворенный в крови…
Птица выронила танки в море и, тяжело взмахивая крыльями, вновь двинулась на остров, как грозовая туча.
Андрей встал во весь рост, совсем рядом мелькнула радужная вспышка, арбалетный болт ударил его в грудь и мгновенно сгорел. Косматый волк выскочил из воздуха, бросился к нему, следом рванулся мужчина с обнаженным клинком…
Зорич взмахнул рукой, Ловцов отшвырнуло прочь волной пламени, разбросало по склону холма.
– Сэр, вам надо укрыться!
Зорич сгреб адъютанта – здоровенного детину, выше его на две головы, и легко притянул к себе.
– Пускай газ! – четко сказал он, и адъютант побелел. В глазах миньона не было радужки и белков, только багровое пламя, в котором вращались черные воронки зрачков.
Вокруг с шорохом падали какие-то лохмотья, Зорич с недоумением огляделся – и рассмеялся. Его одежда истлевала, осыпалась темным пеплом.
Он пошел по склону холма вверх, навстречу птице, которая распахнула крылья, готовясь ухватить еще два танка…
– Господин мой Фреймус, это для вас, – сказал Зорич, поднимая руки над головой в замахе, будто с натугой поднимал тяжелый меч. Полоса багрового пламени перечеркнула небо и ударила по птице-горе, птице-туче, царь-птице…
Небо вспыхнуло, небо разорвалось криком боли и страдания, пылающая гора рухнула на землю, прямо на его войска, она билась в агонии, расшвыривая танки и кукол, сминая людей и бронетранспортеры.
Из-за холмов ударили ракеты, пронеслись над полем, ударили в Башню. Тяжелые серебристые облака газа поплыли вниз, опускались на Ловцов, обещая им скорый вечный покой…
Ветер. Ветер подул из распахнутых ворот Башни, будто сотня морских бризов разом, словно кто-то открыл мешок с ветрами бога Эола, и газ нехотя двинулся прочь, наползая на поле битвы, накрывая его белым саваном.
В глазах у Зорича потемнело. Его армия погибала, мгновенно и почти бесшумно, валились на землю куклы, замирали уцелевшие в адской агонии птицы танки, падали на месте наемники. Те, кто успел понять, что происходит, опрометью бежали прочь, карабкались на вершины холмов, где их встречали вспышки радужного пламени.
Газ коснулся умирающей птицы, накрыл ее обожженную плоть, и она вздрогнула, в последней судороге разметала голые черные крылья, накрыла все поле. И умерла.
Зорич не чувствовал ног, он словно плыл над землей, одной лишь силой мысли двигался куда пожелает. А желал он туда… в Башню Дождя. Сквозь поле смерти, где погибла его армия. Он все равно…
– Стоять!
Из пепла и грязи встала фигура. Окровавленные рыжие волосы, опаленные до самых корней, лицо – маска из копоти и сажи. Вокруг нее завивался вихрь воздуха, и газ обтекал ленивыми струйками тело, не касаясь его. В пальцах зажата флейта.
– Убирайся с нашего острова! – потребовала девушка.
Зорич нахмурился. Что она говорит, зачем ему мешает? Слов не разобрать, гудит в ушах, да и не надо. Это мелочь, это тлен. Сжечь.
Он протянул руку и в удивлении остановился. Одежда исчезла, а в теле пульсировал свет, в такт ударам его сердца он наполнял каждую клетку тела, и очертания руки дрожали мелко-мелко, почти неуловимо, словно его телу было тесно в прежних границах, словно оно хотело принять иной, более удобный вид, но память о прошлой форме удерживала его.
Девушка вскинула флейту, но не успела – стрела огня ударила в нее, отбросила прочь. Зорич поморщился, глядя, как пламя уходит в землю, обтекает ее. Она еще жива…
Вторая стрела пронзила воздух и врезалась в огромную каменную глыбу, которую вдруг вышвырнуло из земли. Камень истлел меньше чем за секунду, но огромный зверь с девятью хвостами успел выхватить тело девушки и одним прыжком оказался у Башни. Положил его и вторым прыжком вернулся к Зоричу.
Встал, оскалившись, вздыбил шерсть, разметал белоснежные хвосты. Зверь. Лисица. Размером с двухэтажный дом.
– Уходи, темник!
Зорич медленно, как во сне, поднял руку… Лисица дунула, его подняло как пушинку, завертело в вихре. Андрей завопил, он вдруг почувствовал то, чего давно не чувствовал, – холод, который вытягивал из него жар его жизни.
