18 июля 1964 года, Латвия,
Айзкраукле – Москва, Л. Абрамовой
Любимый мой Люсик! Целые дни я жарюсь на солнце, потому что снимают Овчинникову. Ребята мои измучились – их все время ставят в кадр на третий план и заставляют что-нибудь жевать. А я ни фига не делаю. Всех остальных заставляют пилить, таскать, а я как главный артист – очень оберегаем. Я только придумываю всякие сцены и трюки. А потом их снимают и благодарят. Режиссер обнимается (очень подозрительно) и говорит, что у нас все впереди (я так понимаю, что это о съемках).
Загар у меня странный – весь я красно-бурый, а ноги – бело-розовые. И вся тела горит нестерпимым огнем, а душа болит, и хочется домой. К тому же все семейные артисты хвастаются своими детьми – какие они умные, а дети здесь – при них. Мне завидно. Если бы ты не была так глубоко беременна и не ожидала бы с минуты на минуту, что увезут, мы бы здесь великолепно отдохнули, все втроем. Но… у нас все впереди. Все будет.
Новости: совершенно «неожиданно» приехала Роза – Яловичевская пассия. Поселилась на моем месте, а меня репатриировали к Абдулову и Пешкину. Я сегодня подал жалобу и протест – хочу вернуться на Родину. Мы трое вынашиваем коварные планы ее выселения, и Ялович, по-моему, – за. Мы сообщили в студию свой адрес для Кулик, а эта самая Роза разузнала и приперлась с двумя чемоданами и с наглой рожей. Но… ничего, мы еще повоюем, и я не сдам без боя свою территорию, и она уедет, или я ей подсыплю антабус, а потом предложу тост за Яловича, и она выпьет, начнет ее, болезную, мутить, а я тут как тут – скажу, что это симптомы чего-нибудь ужасного, и выдворим ее!
Люсик! Подозрительно долго от тебя ничего нет. Напиши, лапа, агромадное письмо, и Аркашка там нарисует тик-тикда. Как вы? Чего говорит умный и красивый наш ребенок? Как все? Как мои родители, те и другие, и как те – оправились после тяжкой утраты или еще под впечатлением.
Ну и еще про себя: Даугава здесь мелкая, но там, где мы купаемся, – хорошо. Вчера в час ночи ездили купаться. Вода теплая, и удовольствия вдоволь.
А вообще скучно… Читать нечего. Дописал песню про «Наводчицу». Посвятил Яловичу. Ребятам нравится, а мне не очень. Работать над Бабелем нельзя – мешают. В следующем письме напишу тебе песню.
Я, лапа, ужасно положительный. Все спрашивают, что со мной, почему я серьезный. А я их не удостаиваю и пренебрегаю.
Сегодня впервые посмотрел на себя в зеркало: зрелище удручающее – веснушки, краснота, волосы выгорели и глаза тоже (но стал похож на русского вахлака, от еврейства не осталось и следа).
Засим до свидания. Целую вас обоих и люблю. Всем привет. Даешь ответ!!!